действующая  единица,  не
подотчетная никому и не несущая ответственность ни перед кем и ни перед чем,
кроме собственной совести. Теперь  он  не  принадлежит  ни  Земле,  ни  даже
Солнечной системе, он работает  на  всю  Галактику  в  целом.  Он  более  не
маленький винтик в огромной машине Галактического Патруля. Всюду, где бы  он
ни оказался на бескрайних просторах Вселенной, он полномочный представитель,
или, если угодно, воплощение, Галактического Патруля!
   - Да, это так, - пожилой адмирал с удовольствием наблюдал за онемевшем от
неожиданного известия молодым коллегой, вспоминая,  что  он  чувствовал  сам
много лет назад, когда стал "Вольным Стрелком". Все же, как в свое время его
собственный старший начальник, адмирал счел необходимым напомнить  Киннисону
о правах и обязанностях вольного линзмена.
   - Вы можете отправляться куда угодно, заниматься чем угодно и  находиться
там, сколько сочтете  нужным.  Вы  предпринимаете  любые  действия,  которые
покажутся вам  необходимыми.  Свои  действия  вы  вольны  объяснить  или  не
объяснять, как вам угодно,  хотя  обычно  вы  будете  оставлять  в  качестве
подтверждения своих полномочий узкую полоску бумаги  с  отпечатком  большого
пальца. С  этого  момента  вы  не  получаете  заработной  платы.  Вы  можете
распоряжаться любыми средствами по своему усмотрению  в  любом  месте  нашей
Галактики.
   - Но, сэр...  я...  вы...  я  хочу  сказать,  что...  -  Киннисон  трижды
сглотнул, прежде чем смог заговорить связно. - Я не готов, сэр! Мне кажется,
я слишком молод для вольного линзмена. У меня еще  недостаточно  опыта.  При
мысли о том, что я вольный линзмен, я немею от ужаса!
   - Так и должно быть,  так  всегда  и  бывает,  -  Хейнес  говорил  вполне
серьезно, но и его серьезный тон звучал радостно.  Он  был  горд  за  своего
младшего коллегу.
   - Вы теперь почти  абсолютно  свободны  в  своих  действиях,  разумеется,
насколько может быть свободным живое существо из плоти и крови.  Человеку  с
улицы такое состояние покажется  верхом  всех  желаний.  И  только  линзмен,
облаченный в серое, знает, какая это невыносимо тяжелая ноша,  но  сколь  бы
она ни была тяжела, любой Носитель Линзы рад  нести  ее  и  считает  это  за
особую честь.
   - Разумеется, рад, сэр, только сомневаюсь, по силам ли она мне...
   - Эта мысль, сынок, будет посещать тебя время  от  времени,  в  противном
случае ты бы не стоял сейчас здесь, но гони ее от себя. По мнению  тех,  кто
должен в этом разбираться, - ты не только  доказал,  что  созрел  для  того,
чтобы стать вольным линзменом, но и заслужил эту почесть.
   - Откуда они знают? - спросил Киннисон, которого от смущения даже бросило
в жар. - Мне просто необычайно повезло во  время  того  рейса.  Если  бы  не
перегорел компенсатор Бергенхольма (тогда я думал, что мне не  повезло),  то
ничего не получилось бы. А ван Баскирк, Ворсел и другие...  Бог  знает,  кто
только не вытаскивал меня из всех неприятностей  и  передряг,  в  которые  я
попадал. Мне бы очень хотелось считать, что я созрел для вольного  линзмена,
сэр, но я еще  не  готов.  Я  не  могу  отнести  на  свой  счет  то,  что  в
действительности объясняется слепым везением и способностями других людей.
   - Ну что же, взаимопомощь - не последнее дело, и мы на нее  рассчитываем.
Что же касается везения, то почему бы нам  не  давать  право  ношения  серой
униформы линзменам, которым во веем сопутствует  удача?  -  Хейнес  от  души
рассмеялся. - Впрочем, я сообщу тебе сейчас кое-что, отчего тебе,  возможно,
полегчает. Во-первых, ты сумел совершить больше, чем любой другой  выпускник
Вентворт Холла. Во-вторых, мы, члены Совета, убеждены, что ты справился бы с
почти невыполнимой миссией и без ван Баскирка, Ворсела, даже если бы не было
счастливой поломки компенсатора Бергенхольма. Как бы сложилась ситуация, нам
теперь остается только гадать, но ты, несомненно,  справился  бы  и  с  ней.
Разумеется, мы отнюдь не умаляем выдающиеся  способности  других  участников
экспедиции и отнюдь не отрицаем роль везения  и  случая.  Тем  не  менее  мы
считаем, что ты обладаешь всеми необходимыми качествами, чтобы стать вольным
линзменом.
   - А теперь - закрыть люки, и на старт,  -  шутливо  скомандовал  адмирал,
когда Киннисон попытался что-то сказать, и, похлопав его по плечу, развернул
кругом и слегка подтолкнул к дверям:
   - Чистого тебе космоса, сынок!
   - И вам того же, сэр, и всем членам  Совета.  Я  все  же  думаю,  что  вы
заблуждаетесь относительно меня, но попытаюсь не подвести Вас.
   С этими словами новоиспеченный зольный  линзмен  вышел  из  кабинета.  Он
споткнулся  о  порог,  налетел  на  стенографа,  торопившегося  куда-то   по
коридору, и чуть не врезался в косяк выходной  двери,  не  вписавшись  в  ее
проем. Выйдя на воздух, Киннисон несколько пришел в себя и  зашагал  к  себе
домой, но впоследствии так и не мог вспомнить, как  он  шел  и  встретил  ли
кого-нибудь по пути. Одна мысль неотступно сидела у него в голове:  вольный!
Вольный! ВОЛЬНЫЙ! Он вольный линзмен!
   А позади,  в  кабинете  Командира  Порта,  адмирал  Хейнес  едва  заметно
улыбался, уставившись невидящими глазами на дверь, все еще  открытую,  через
которую, словно слепой, почти на ощупь вышел  Киннисон.  Этот  малый  вполне
заслужил оказанную ему  высокую  честь.  Со  временем  он  станет  настоящим
мужчиной. Женится. Сейчас он об этом, разумеется, не думает, сейчас все  его
помыслы сосредоточены на службе в Галактическом Патруле, но все равно придет
время, и он женится. Если понадобится, то Галактический Патруль проследит за
тем, чтобы он женился. Для этого существуют разные способы, но на  эту  тему
лучше не распространяться. А лет  этак  через  пятнадцать,  если  он  только
доживет, Киннисон почувствует, что не  может  более  жить  той  напряженной,
требующей полной отдачи жизнью, к которой он сейчас так страстно  стремится,
и выберет себе какую-нибудь работу, связанную с  постоянным  пребыванием  на
Земле, и станет отличным, добросовестным чиновником. В Галактическом Патруле
все чиновники такие. Впрочем, одернул себя адмирал, сны наяву ни к  чему  не
приводят, и, тряхнув головой, он снова углубился в работу.
   Киннисон добрался до дома и только тут с трепетом ощутил, что это уже  не
его жилище. Теперь у него нет ни дома, ни постоянной резиденции, ни  адреса.
Где бы он ни был, в  любом  уголке  необъятного  космического  пространства,
всюду его дом.
   Но мысль о предстоящей жизни не испугала. Наоборот, его  охватило  острое
желание поскорее окунуться в эту жизнь.
   В дверь постучали,  и  в  комнату  с  огромным  свертком  в  руках  вошел
вестовой.
   - Ваша серая униформа, сэр! -доложил он, четко отдав честь.
   - Благодарю, - столь же четко приветствовал его Киннисон и, едва дверь за
посыльным затворилась, принялся расстегивать черный,  как  небо,  с  золотым
шитьем и серебряными знаками отличия мундир капитана Галактического Патруля.
   Раздевшись догола, Киннисон  сделал  быстрый  жест,  исполненный  особого
смысла, - жест, о котором он и не подозревал, что  знает,  как  его  делать.
Знак Серых. Знак, который никогда не оставлял и не оставит впредь  ни  одною
Серою равнодушным, ибо исполнен глубокого смысла, означая все то,  чему  они
глубоко преданы.
   Серая униформа - нейтрального цвета кожаное одеяние без всяких  украшений
-  была  предметом  особой  гордости  особого  круга  членов  Галактического
Патруля, к которому отныне принадлежал и  он,  Киннисон.  Форма  была  сшита
точно по его размерам, и он не  мог  не  взглянуть  без  одобрения  на  свое
отражение в зеркале. Круглая шапочка  с  крохотным  козырьком,  основательно
простеганная для защиты головы от ударов  о  боевой  шлем.  Тяжелые  очки  -
маска, непрозрачные для всех видов излучения,  вредных  для  глаз.  Короткая
куртка подчеркивала широкие плечи и узкую талию. Брюки в  обтяжку  и  сапоги
плотно охватывали сильные, мускулистые ноги.
   - Какой наряд! Подумать только,  какой  наряд!  -  вздохнул  Киннисон.  -
Возможно, что в таком роскошном наряде и я выгляжу не такой уж обезьяной!
   Ни тогда, ни позже Киннисону и в голову не приходило,  что  на  нем  была
строго утилитарная униформа, самая простая, которая когда-либо  существовала
на свете! В его глазах, равно как и для всех, кто ее знал, это была  особая,
высшая простота кожаной униформы вольного линзмсна,  намного  превосходившая
по  красоте   самые   роскошные   мундиры   всех   остальных   подразделений
Галактического Патруля. Киннисон  по-мальчишески  восхищался  своим  внешним
видом - восхищался, как это делают мужчины, чуточку стыдясь своего восторга.
Ни тогда, ни позже Киннисон не сознавал, какой внушительной фигурой он  был,
когда шагал по широкой улице, которая вела от офицерского общежития, где жил
Киннисон, к доку, в котором находилась "Британия".
   Киннисон был искренне рад, что его новое производство  не  сопровождалось
никакими торжественными церемониями  и  публичными  актами.  Поздравить  его
пришли не только члены экипажа "Британии", но и товарищи и  друзья  со  всей
Резервации. Они толпились вокруг него, сжимали в обьятиях, хлопали по  спине
и  выказывали  ему  свою  приязнь  так  долго,  что   под   конец   Киннисон
почувствовал: больше он не выдержит.  Продлись  эта  пытка  еще  немного,  и
произойдет нечто непоправимое: он либо падет бездыханным, либо  расплачется,
как дитя, причем, что именно произойдет, сам Киннисон не мог  бы  сказать  с
уверенностью.
   А пока кричащая от восторга толпа сгрудилась вокруг  него  и,  считая  за
честь помочь Киннисону - самому  Киннисону!  -  поднести  скромные  пожитки,
оставшиеся в командирской каюте "Британии", двинулась  к  стоянке  спидстера
наподобие почетного караула. Астронавты вели себя, как буйнопомешанные.  Они
бросали в воздух форменные фуражки и скромные шапочки  и  кричали  что  было
сил. Все правила уличною движения и уставы для них  -  по  крайней  мере  на
какое-то  время  -  перестали  существовав.  Автомашины?  Ничего,   обведут!
Пешеходы?  Подождут!  Да  что  гам  пешеходы-ледовые   автомашины,   тяжелые
грузовики, даже поезда подождут (ничего с ними не случится), пока не пройдет
герой дня! Смотрите! Вот идет Киннисон! Кимболл Киннисон! Кимболл  Киннисон,
линзмен, ставший теперь Серым! Дорогу!
   И все расступались, давая дорогу буйной от  радости  за  своего  товарища
толпе и образуя проход от дока, в котором находилась "Британия",  через  всю
Базу к стоянке спидстера.
   Что за чудо-корабль был этот маленький спидстер! Изящный, стройный корпус
его поражал своими идеально обтекаемыми обводами. Сам  корабль  покоился  на
стоянке, но его спокойствие обманчиво: он буквально начинен энергией, и  эта
скрытая энергия была почти ощутима  в  своей  готовности  вырваться  наружу,
унося изящный корабль в необъятные просторы космического пространства.
   Разумеется,  никто  из  сопровождавших  Киннисона  не  поднялся  на  борт
спидстера. Они остались на земле и только изо всех сил махали всем,  что  ни
попало им под руку, посылая прощальный привет своему Киннисону.
   Когда Киннисон нажал на стартовую кнопку и спидстер стремительно взмыл  в
воздух, отважному капитану пришлось несколько раз сглотнуть, но  безуспешно:
в горле у него стоял неизвестно откуда взявшийся там комок.

   Глава 15

   ЗАПАДНЯ

   Случилось так, что в Нью-Йоркском  космопорту  в  течение  многих  недель
лежал  срочный  груз,  предназначенный  для  Альзакана,  и  срочность  груза
определялась отнюдь не простыми соображениями.  Дело  в  том,  что  если  не
считать нескольких пачек, владельцы которых хранили их в сейфах с секретными
замками и не расстались.бы с ними ни за какие деньги, на Земле  не  осталось
ни одной альзаканской сигареты!
   Тогда, как и теперь, предметы роскоши  ценились  тем  выше,  чем  большей
редкостью они  были.  Только  очень  богатые  могли  позволить  себе  курить
альзаканские сигареты, а для столь состоятельных  людей,  если  они  чего-то
действительно хотели, цена почти не имела значения. А многие из них  хотели,
очень хотели, курить альзаканские сигареты - в этом ни у  кого  не  было  ни
малейших сомнений. Рыночный бюллетень сообщал: "Спрос: тысячекратная цена за
одну пачку из десяти альзаканских сигарет. Предложение: ни одной пачки ни за
какую цену".
   Имея в виду все возраставшую стоимость  альзаканских  сигарет,  некто  по
фамилии  Мэтьюз,  король  торговцев,  попытался  снарядить  и  отправить  на
Альзакан  космический  корабль.  Он   с   полным   основанием   решил,   что
один-единственный груз альзаканских  сигарет,  благополучно  доставленный  в
любой теллурийский (то есть земной) космопорт, принесет больше прибыли,  чем
весь торговый флот за десять лет обычных рейсов. Поэтому  он  на  протяжении
нескольких недель пытался использовать все свои связи  -  в  политической  и
финансовой сфере, рискуя подчас очутиться на грани уголовного  преступления,
но все было безрезультатно.
   Даже если бы ему удалось набрать команду, согласившуюся  пойти  на  риск,
запускать грузовой корабль в космос без сопровождения было  сущим  безумием:
корабль, который заведомо не вернется на Землю,  не  мог  принести  прибыль.
Грузовой корабль принадлежал ему, Мэтьюзу, и он мог делать  с  кораблем  все
что угодно, но  корабли-истребители  для  сопровождения  назначались  только
Галактическим Патрулем, а Патруль не предоставил бы ему сопровождения.
   В ответ на запрос  Мэтьюза  ему  сообщили,  что  только  грузы  категории
"необходимые" сопровождаются боевыми кораблями на регулярной  основе;  грузы
категории "полунеобходимые" сопровождаются лишь в особых случаях, когда речь
идет  об  очень  полезных  или  нужных  товарах  или  когда   представляется
возможность отправить их попутным рейсом. Что же касается  грузов  категории
"предметы роскоши", то для их сопровождения корабли  вообще  не  выделяются.
Мэтьюзу также сообщили, что его уведомят, если грузовой  корабль  "Прометей"
получит сопровождение.
   Политики всех рангов - от местных до общенациональных - забросали  власти
"запросами", дипломатичность  которых  варьировалась  в  широких  масштабах.
Финансисты сулили различного рода соблазнительные приманки, а когда  это  не
действовало, грозились "сыграть на понижение" и оказывали  всеми  известными
им  способами  давление.  Но  Галактический  Патруль  было   невозможно   ни
подкупить, ни поймать на лесть, ни  запугать.  Из  какого  бы  источника  ни
исходило  предложение  о  посылке  боевого  сопровождения,   оно   неизменно
наталкивалось на отказ.
   Исчерпав  все   доступные   средства   дипломатического,   политического,
финансового  давления,  а  также  всевозможные  уловки,   король   торговцев
покорился неизбежному и прекратил дальнейшие попытки отправить свой  корабль
в рейс на Альзакан. И тогда совершенно неожиданно для всех Нью-Йоркская база
получила из  Главной  Базы  сообщение,  которое  гласило:  "Вылет  грузового
корабля "Прометей" в рейс на Альзакан разрешаю. Дата вылета - по  усмотрению
владельца корабля. Сопровождать "Прометей" приказываю кораблю В  42  ТС  838
Галактического Патруля.  Все  предыдущие  приказы  командиру  этого  корабля
настоящим отменяются. Подлинное подписал: Ценнее".
   Упади на Нью-Йоркскую базу фугасная бомба - эффект  был  бы  слабее,  чем
тот, который произвело на всех это сообщение. Никто не мог толком  объяснить
его - ни командир базы,  ни  командир  корабля-истребителя,  назначенного  в
сопровождение, ни капитан "Прометея", ни весьма обрадованный сообщением,  но
также недоумевающий Мэтыоз, но каждый без промедления приступил к снаряжению
корабля в  рейс.  Вскоре  все  было  готово  к  отправлению  (по  сути  дела
"Прометей"  давно  был  готов  к  рейсу,  поэтому  особых  приготовлений  не
потребовалось).
   Когда командир базы и Мэтыоз находились в управлении космопорта незадолго
до назначенного времени вылета, прибыл Киннисон, или, точнее, уведомил их  о
своем прибытии. Он пригласил обоих в рубку  управления  спидстера,  а  любые
приглашения, исходившие от Серого Линзмена, не было принято обсуждать или не
принимать во внимание.
   - Если я не ошибаюсь, вы ломаете голову над тем, что  бы  такое  все  это
значило, - начал Киннисон. - Буду по  возможности  краток.  Я  попросил  вас
прибыть сюда потому, что здесь единственное  удобное  место,  где  мы  можем
свободно поговорить, не боясь, что нас подслушивают. Вокруг,  знаете  вы  об
этом или не знаете, существует множество подслушивающих устройств. А  теперь
к делу. Разрешение на полег "Прометея" на  Альзакан  выдано  потому,  что  в
окрестностях Альзакана, по нашим сведениям, пираты особенно многочисленны, а
нам не хотелось  бы  терять  попусту  время  на  розыски  пиратов  по  всему
космическому пространству. Ваш корабль, мистер Мэтьюз, был  выбран  по  трем
причинам и, подчеркиваю, вопреки вашим попыткам получить особые  привилегии,
а  не  благодаря  им.  Первое,  в  настоящее  время  нет   необходимых   или
полунеобходимых грузов, предназначенных для отправки на Альзакан. Второе, мы
не хотим, чтобы ваша фирма потерпела неудачу. Мы не знаем  ни  одной  другой
крупной грузовой линии, которая находилась бы в столь же  шатком  положении,
как ваша, мистер Мэтьюз. Не знаем мы и ни одной другой, фирмы,  для  которой
отправка одного-единственного груза значила бы так много. Я имею  в  виду  -
так заметно сказалась бы на финансовом положении фирмы.
   -  Вы  абсолютно  правы,  линзмен!  -  охотно  согласился  с   Киннисоном
Мэтьюз.-Для пас груз, о котором идет речь, означает либо  банкротство,  либо
благосостояние.
   -  Позвольте  мне  продолжить.   Произойдет   следующее.   "Прометей"   и
сопровождающий его истребитель стартуют строго по расписанию, то есть  через
четырнадцать минут. Когда оба корабля достигну!  окрестностей  Валерии,  они
оба будут отозваны  назад.  Командир  истребителя  получит  срочный  приказ,
предписывающий  ему  принять   участие   в   спасении   грузового   корабля,
подвергшегося нападению пиратов. Что же касается капитана "Прометея", то он.
скорее всего, пожелает продолжать полет, ссылаясь па то, что он стартовал на
Альзакан и туда направляется...
   - Но он не захочет продолжать  полет  без  сопровождения!  Он  просто  не
осмелится! - попытался было возразить владелец "Прометея".
   -  Вы  заблуждаетесь,  мистер  Мэтьюз.  Капитан   "Прометея"   непременно
заупрямился и захочет продолжать полет,  -  с  улыбкой  заметил  Киннисон  -
Именно в этом и состоит третья  причина,  по  которой  вашему  кораблю  дано
разрешение на вылет,  потому  что  "Прометей",  несомненно,  подпер!  -нется
нападению пиратов. Вам до этого момента, конечно, не было известно, что  ваш
капитан и более половины экипажа пираты и намереваются...
   - Что? Пираты? - заревел вне себя от негодования Мэтьюз. - Да я сейчас...
   - Вы сейчас останетесь здесь, мистер Мэтьюз, и  отдадите  только  обычные
распоряжения,  причем  сделаете  это  отсюда.  Мы   полностью   контролируем
ситуацию.
   - Но мой корабль! Мой груз! - запротестовал  владелец  "Прометея".  -  Мы
будем разорены, если...
   - Позвольте мне закончить, - прервал его Носитель  Линзы.  -  Как  только
сопровождавший "Прометея" истребитель ляжет па обратный  курс,  наш  капитан
почти заведомо пошлет пиратам уведомление о там, что он представляет для них
легкую добычу. Через минуту после отправления этого сообщения капитан умрет.
Умрут и все остальные пираты  па  борту  "Прометея".  Ваш  корабль  совершит
посадку  па  Валерии  и  возьмет  на  борт  экипаж   отчаянных   ребят   под
командованием Питера ван Баскирка. После этого "Прометей" продолжит полет на
Альзакан, и когда пираты возьмут корабль па абордаж и, преодолев  притворное
сопротивление, завладеют  кораблем,  им  вдруг  покажется,  что  перед  ними
разверзся ад. К  тому  же  истребитель,  срочно  отозванный  для  Участия  в
"спасательной операции", будет тащитьс