ли бы менее двух  процентов
состава.
   Офицеры переглянулись.
   - Не считаете ли вы, капитан Ганнель, что грубо нарушили субординацию?  -
спросил генерал, - Фактически вы обвиняете меня в тупости, поскольку я лично
планировал атаку. Не так ли?
   - Ни в коем случае, сэр, -  невозмутимо  ответил  Киннисон.  -  Для  меня
совершенно очевидно, сэр,  что  вы  отдали  такой  приказ  умышленно,  чтобы
научить  нас,  младших  офицеров,   в   чрезвычайных   ситуациях   принимать
самостоятельные  решения.  Как  я   понимаю,   вы   хотели   показать,   что
неортодоксальные атаки  проводят  только  неопытные  тактики  и  что  только
ортодоксальная тактика всегда побеждает. Разве я не прав, сэр?
   Так или иначе  генералу  понравилась  сообразительность  подчиненного,  и
вскоре капитан Ганнель получил звание майора.
   Линзмен быстро освоился в новой должности. Служил он в  различных  местах
до тех пор, пока по заданию полковника на него не было совершено  покушение.
Тогда он еще раз нарушил правила Босконии и пошел на откровенный разговор со
своим непосредственным начальником.
   - Теперь вам ясно, полковник, что вы не можете убрать меня, - сказал  он,
убедившись в том, что комната защищена от  подслушивания,  -  а  я  в  любую
минуту могу убрать вас. Вы понимаете, что у меня больше знаний, чем  у  вас.
Пока вы с вашими подопечными плели мелкие интриги,  я  напряженно  занимался
изучением различных воинских дисциплин. Я могу занять ваше место, не  убирая
вас, однако не хочу делать этого.
   - Не хотите? - полковник, прищурившись, пристально посмотрел на  него.  -
Чего же вам нужно?
   - Ваша помощь,  -  сознался  Киннисон.  -  Я  хочу  попасть  в  ближайшее
окружение Алкона, советником. Полагаю, с моим опытом и  подготовкой  принесу
больше пользы там, чем в гвардии. Вот мое предложение - я помогу вам  решить
все проблемы с личным составом и боевой выучкой  ваших  подчиненных,  а  вы,
используя ваше большое влияние на первого министра Фосстена, переведете меня
в главный штаб. Вы согласны на такой вариант?
   - Конечно, - не  раздумывая,  ответил  полковник.  Он  не  добавил  "если
сначала не убью тебя" - это подразумевалось само собой.
   Киннисон сдержал слово и помог полковнику подтвердить репутацию  опытного
военачальника.  Он  обучил  его  таким  тонкостям  военного   искусства,   о
существовании которых не подозревали даже штабные офицеры; и  раскрыл  такие
глубины тактики и стратегии,  какие  цвильнику  и  не  снились.  Чем  больше
Киннисон делился своими знаниями, тем сильнее становилось желание полковника
избавиться от  него.  Опасаясь  иметь  такого  способного  офицера  в  числе
подчиненных, он несколько раз пытался покушаться  на  его  жизнь.  И  только
когда убедился в абсолютной бесполезности подобных действий, спешно пустил в
дело все свои обширные связи с главным штабом Босконии.
   Но прежде, чем были улажены соответствующие формальности, Киннисон принял
мысленный вызов от Надрека.
   - Прости, что  побеспокоил  тебя,  -  извинился  палейниец,  -  но  здесь
происходят события, которые могут заинтересовать тебя.  Кандрон  получил  от
Алкона приказ проложить в  космосе  гиперпространственную  трубу.  Ее  конец
должен появиться в точке  с  координатами  217-493-28  через  семь  дней,  в
одиннадцать часов по фраллийскому времени.
   - Великолепно! Ты хочешь пуститься за ним в погоню? - спросил Киннисон. -
Ладно, давай.  Встретимся  на  месте.  Я  найду  какой-нибудь  повод,  чтобы
отлучиться отсюда, и мы со всех ног бросимся...
   - Нет, - решительно прервал его Надрек. - Здесь у меня много работы, я не
могу оставить ее недоделанной. Кроме того, это слишком опасно. Не знаю,  где
и у кого окажется другой конец трубы, мы подвергнем неоправданному  риску  и
себя, и наши планы. В одиночку тебе тоже не следует лететь туда.  Я  сообщил
тебе об этом событии только для  того,  чтобы  ты  направил  к  концу  трубы
наблюдателя, жизнь которого не представляет большой ценности.
   - Гм-м... понимаю. Благодарю, Надрек. - Киннисон  сделал  все  возможное,
чтобы не проявить своих истинных мыслей, пока не отключил связь.
   - Забавный тип этот Надрек, - сказал он. - Никак не  могу  его  понять...
Совершенно не могу понять его... - И, вызвав Хейнеса, он кратко изложил суть
случившегося и добавил: - На борту "Неустрашимого"  установлены  необходимые
генераторы и оборудование, а второй конец гиперпространственной трубы  будет
расположен так, что к нему можно  приблизиться  без  особых  трудностей.  Мы
разнесем в щепки все, что  там  появится.  Пошлите  на  эту  операцию  самых
испытанных головорезов. Между прочим, Кардинг тоже пригодился бы - жаль, что
за неделю он не успеет...
   - Кардинг уже здесь, - прервал его Хейнес - Он разрабатывал для Торндайка
какой-то прибор, аккумулирующий солнечную энергию. Работа  закончена,  и  он
наверняка захочет лететь вместе с нами.
   - Отлично! - И линзмены договорились о встрече.
   Киннисону удалось сделать так, чтобы его отсутствие на  службе  выглядело
логичным и даже необходимым. Разведчики и наблюдатели уже давно  докладывали
о  необъяснимых  помехах  на  некоторых  линиях  связи.   Поскольку   высшие
босконские офицеры все чаще  думали  о  линзмене  и  уже  знали  о  воинском
мастерстве Ганнеля, ему достаточно было вскользь упомянуть о  своем  желании
заняться расследованием, чтобы ему приказали немедленно приступить к работе.
   Киннисон не стал брать с собой  подхалимов  и  льстецов.  Для  выполнения
столь опасной миссии он включил в отряд двух людей генерала, двух  офицеров,
посвященных в дела полковника, а одному хорошо  знакомому  капитану  поручил
временно замещать его в батальоне.
   Полковник пожелал майору Ганнелю  удачи,  втайне  надеясь,  что  линзмен,
которого  они  ищут,  быстро  расправится  с  ним.   Киннисон   поблагодарил
полковника и отправился в путь. Но ни к  одной  линии  связи  он  так  и  не
приблизился, хотя доносчики не подозревали об этом. Они вообще ни о  чем  не
подозревали -  как  и  то,  что  всю  дорогу  находились  в  бессознательном
состоянии.
   Сознание не вернулось к ним даже тогда,  когда  их  быстроходный  корабль
нырнул в открытый грузовой  шлюз  "Неустрашимого",  который  давно  поджидал
гостей. Глушители патрульных работали на всю  мощь,  и  ни  один  босконский
детектор не зарегистрировал присутствия неприятельского судна в самом центре
Второй галактики.
   С цвильниками на борту супердредноут  устремился  туда,  где  должен  был
находиться  конец  гиперпространственной  трубы,  проложенной   по   приказу
фраллийского тирана. Вскоре каждый член экипажа понял, что их корабль  вышел
за пределы трехмерного пространства.
   От чудовищных перегрузок, обрушившихся на корпус корабля и всех,  кто  на
нем  был  в  тот  момент,  почти  не  могли  спасти  ни   антигравитационные
генераторы,  ни  другое  специальное  оборудование  супердредноута.  За   то
короткое   время   пока   не   остались   позади    гигантские    завихрения
пространственной воронки,  образующейся  на  входе  в  гиперпространственную
трубу, каждый человек испытал все  поистине  неожиданные  чувства,  которыми
сопровождается ускоренное движение в четырехмерной системе координат.
   Когда ускорение прекратилось, "Неустрашимый" летел уже внутри  босконской
грубы. Люди вздохнули с облегчением  и  принялись  за  работу.  Меньше  всех
радовался окончанию  мучений  сэр  Остин  Кардинг.  Он  переходил  от  одной
приборной панели к другой и почему-то хмурился.
   - Вот видишь, мой молодой невежественный друг, насколько важно  проверять
теоретические выкладки экспериментами, - наконец проговорил он, обращаясь  к
Киннисону.  -  Я  предполагал,  что  искажения  пространства   скажутся   на
неравномерном  течении  нашего   внутреннего   времени.   А   стрелки   всех
секундомеров отсчитали одинаковое число делений. Мы ускорялись ровно  десять
минут и двадцать секунд...
   - Вы  так  думаете?  -  перебил  его  линзмен.  -  Взгляните  вон  на  те
электронные часы. Судя по цифрам на их  табло,  мы  пробыли  в  трубе  сорок
девять минут и двадцать секунд. Принимая во внимание, что  ваши  секундомеры
рассчитаны на один час,  мы  вправе  утверждать,  что  они  шли  в  обратную
сторону.
   - О!... Как же я не заметил разницы?  -  воскликнул  ученый,  но  тут  же
просиял от радости. - Значит, я  был  прав!  Время  в  гиперпространственных
условиях внутренне неустойчиво! Оно течет с разной скоростью!
   - Но что это вам дает? - заинтересовался Киннисон.
   - Многое, мой нетерпеливый  друг,  -  ответил  Кардинг.  -  На  основании
полученных  данных  мы  сможем  построить  новую   пространственно-временную
теорию. Мы узнаем истинное направление, в котором течет время...
   Ученый не успел договорить. Корабль тряхнуло еще сильнее, чем на входе  в
гиперпространственную трубу. Опять начались чудовищные перегрузки, но теперь
их вызвало не ускорение, а торможение  "Неустрашимого".  Неподвижно  лежа  в
специальных креслах, помогавших  переносить  скачки  гравитации,  линзмен  и
ученый удивленно смотрели на скачущие стрелки  часов,  которые  крутились  с
разной скоростью и в разных  направлениях.  Однако  их  удивление  сменилось
глубоким изумлением, когда торможение закончилось и одновременно  включились
все экраны внешнего обзора.
   Киннисон не сразу собрался с мыслями. Он был  готов  к  тому,  что  труба
выведет их к какому-нибудь потайному  месту  в  Босконской  империи.  Он  не
растерялся бы, если бы они оказались в Первой галактике, которую можно легко
отличить по знакомым очертаниям Млечного Пути. Он знал, что делать, если  бы
их выбросило в межгалактическое пространство. Правда, в таком случае было бы
труднее ориентироваться, но с помощью патрульных карт  они  в  конце  концов
добрались бы до каких-нибудь известных им Звездных систем. Но вокруг не было
ни  одного  крупного  звездного  скопления  или  даже   просто   туманности!
Пространство, Б котором они очутились, не имело ничего  общего  ни  с  одной
галактикой.

   Глава 18

   ПЕРВЫЙ МИНИСТР ФОССТЕН

   В черном пространстве мерцали звезды, но все они были чересчур мелкими.
   - Что вы думаете об этом, сэр  Остин?  -  спокойно  спросил  Киннисон,  -
Признаюсь, у меня нет ни одной дельной мысли.
   Кардинг беспомощно уставился на него и, не ответив, медленно опустился  в
кресло.
   - Ну вот, - взглянув на часы, добавил линзмен, - время здесь тоже  словно
обезумело. Посмотрите на стрелки - они  крутятся  с  разной  скоростью  и  в
разных направлениях.
   -  Да-да,  очень  интересно,  -  пробормотал  ученый.   -   Удивительное,
загадочное явление.
   - Я спросил вас о другом. Взгляните еще раз на экран внешнего обзора. Что
вы думаете о звездах?
   - Они очень необычны, я бы даже сказал - уникальны. Ни  одного  знакомого
созвездия. Но для того чтобы заняться ими, мне нужны более  полные  исходные
данные.  Что,  если  нам  приблизиться  к  одной   из   звезд   и   провести
систематическое исследование?
   - Гм-м... - Киннисон недоуменно уставился на физика - ну что за  человек!
- Вы не поняли, где  мы  находимся?  -  И,  уловив  немой  вопрос  Кардинга,
связался с командирской рубкой: - Гендерсон?
   - Да, шеф.
   - Возьми курс на ближайшую звезду, а когда мы подлетим к ней, то  перейди
на инерционный режим.
   - Слушаюсь, шеф.
   Через  некоторое  время  произошла  новая   неожиданность.   Как   только
"Неустрашимый" перешел на инерционный режим полета, экраны  внешнего  обзора
внезапно потемнели. Тысячи звезд, еще  секунду  назад  светившиеся  на  них,
бесследно исчезли.
   - Что такое?... Во имя всех преисподен Вселенной, что все это  значит?  -
удивленно воскликнул Киннисон.
   Вместо ответа Кардинг подошел к одному из экранов  и  щелкнул  тумблером,
переставив его из положения  "визуальный  обзор"  в  положение  "изображение
ультра". Звезды появились так же неожиданно, как и исчезли.
   - Не может быть! - запротестовал линзмен. - В инерционном  режиме  нельзя
лететь быстрее скорости света! Абсолютно невозможно!
   - В мире нет ничего невозможного, мой юный друг. Мы можем  говорить  лишь
об относительной невозможности  того  или  иного  события,  -  поправил  его
ученый. - Например, данное пространство. Как я вижу, ты еще  не  понял,  что
оно не подчиняется законам трехмерной системы координат.
   Киннисон глубоко вздохнул. Он хотел поспорить с ученым,  но,  взглянув  в
его невозмутимое лицо, не стал возражать.
   - Вот так-то лучше, -  одобрительно  заметил  Кардинг.  -  Не  поддавайся
эмоциям - они мешают научному мышлению. Ничего не  принимай  на  веру  и  не
спеши с выводами, - любая  из  ошибок  обрекает  исследователя  на  неудачу.
Каждая гипотеза, милый юноша, должна основываться на фактах; избегай  власти
предрассудков и личных предубеждений.
   Киннисон подумал о том, что почти вся команда "Неустрашимого" могла выйти
из-под контроля, если бы узнала о случившемся.  Он  и  сам  чувствовал,  что
недалек от паники. Один лишь Кардинг выглядел на удивление спокойным и  даже
бесстрастным - как будто проводил очередное исследование в своем собственном
кабинете.
   - Тогда объясните мне, что происходит. Только, пожалуйста, покороче.
   - На протяжении столетий наши горе-мыслители строили теории  о  возможном
существовании параллельных миров - целого ряда  пространств,  пребывающих  в
одном и том же гипотетическом гиперконтинууме. Я никогда не  тратил  сил  на
подобные фантазии. Однако полученные нами данные открывают обширные  области
для научных исследований. Теперь совершенно очевидны  по  меньшей  мере  два
факта: изменчивость времени и несостоятельность наших так называемых законов
движения. Различные пространства - различные законы.
   - Но, вылетев из  босконской  гиперпространственной  трубы,  мы  какое-то
время оставались в своем пространстве, - напомнил Киннисон.  -  Каково  ваше
мнение?
   - Я еще не думал, - отрезал Кардинг. - Однако две возможности должны быть
вполне очевидны даже для твоих слабых извилин. Первая - корабль  захватил  с
собой какую-то часть нашего пространства, которая окружала его до  тех  пор,
пока мы не выключили генераторы Бергенхольма. Вторая - за выходом  из  трубы
следит какая-то специальная станция, которая управляет пространством каждого
появляющегося  на  выходе  объекта.  В  последнем  случае  возникает  третья
возможность - люди или какие-то существа  на  станции  заподозрили,  что  мы
преследуем Кандрона, и, когда тот совершил посадку, переправили нас в другой
континуум. Может быть, они поступили так, зная,  что  отсюда  еще  никто  не
возвращался. Впрочем,  могут  быть  и  другие  объяснения  случившегося.  Не
забывай,  у  нас  слишком  мало   данных,   на   основании   которых   можно
сформулировать достоверную научную теорию.  Истина  всегда  открывается  как
результат кропотливых исследований и наблюдений.
   Киннисон еще раз обреченно вздохнул - ученый просто невыносим! Он  вызвал
первого пилота.
   - Генри, переходи на свободный режим.  Нам  нужно  совершить  посадку  на
какой-нибудь  планете,  иначе  не  удастся  вернуться.  Посадку  совершай  в
свободном режиме. Внимательно смотри за генераторами Бергенхольма - если они
отключатся, то может произойти непоправимое.
   Затем Киннисон связался с Торндайком.
   -  Берн?  Нам  нужны  персональные   нейтрализаторы.   Ребятам   придется
поработать в безынерционном режиме.
   Он объяснил обоим линзменам, что случилось и что им предстоит делать.
   - Ты правильно понял основную идею, Киннисон, - похвалил его  Кардинг.  -
Да, чтобы вернуться  в  нормальные  условия,  нужно  построить  станцию  вне
корабля.  Но  ведь  для  постройки  станции  необязательно  искать  планету,
астероид или какое-то другое небесное тело.
   - Как так - необязательно?
   - А вот так. Мы можем использовать "Неустрашимый" в  качестве  опоры  для
гиперпространственной трубы, а вернуться в космических лодках.
   - Что? Бросить корабль? И затратить уйму времени на сооружение лодок?
   - Конечно, лучше было бы  найти  какую-нибудь  планету.  Но  я  предлагаю
наиболее простой выход из сложившейся ситуации. Ты не способен  оценить  мой
совет, потому что не привык мыслить логически. Не  знаю,  научу  ли  я  тебя
когда-нибудь рациональным поступкам и методам исследований.
   "Ну что за человек!" - подумал Киннисон и, сделав над  собой  героическое
усилие, сказал:
   - Ладно! Отложим этот разговор.
   К немалому удивлению Киннисона, пилоты довольно быстро нашли планету  для
посадки, которая  оказалась  весьма  необычным  космическим  телом.  Планета
неправильно совершала движение, имела необычный вид и  неправильно  отражала
сигналы детекторов. На ней не было  ни  воды,  ни  воздуха.  Ее  поверхность
состояла  из  крупных  и  мелких  сросшихся  кристаллов,  преимущественно  -
металлов. Киннисон объявил,  что  на  планете  действуют  искаженные  законы
природы.
   - Вовсе нет! - возразил Торндайк. - Время здесь течет с постоянной,  хотя
и неизвестной нам скоростью, а металлы вполне пригодны для различных  целей,
например, как изоляционный материал. Или ты об этом не подумал? Что быстрее:
гасить скорость нашего корабля, которая составляет пятнадцать световых лет в
час, или построить излучатель из материалов, имеющихся  под  руками?  И  что
случится, если мы с такой скоростью вернемся в свое пространство?
   - Полагаю, лучше будет воспользоваться местными  материалами.  Но  только
поосторожнее обращайтесь с ними, ребята!
   Осторожность и в самом деле  необходима  -  ни  одна  частица  материи  с
корабля не должна попасть в возводимую конструкцию,  и  ни  одна  пылинка  с
планеты ни в коем случае не должна оказаться на борту "Неустрашимого".
   Работа была несложной. Кардинг знал, что нужно делать, а Торндайк - каким
образом осуществить замысел ученого. В  трюме  "Неустрашимого"  нашлось  все
необходимое оборудование, а вокруг было достаточное количество материалов.
   Нет,  не  работа  истощала  силы  Киннисона.  Он  уставал  от  неусыпного
наблюдения за тем, чтобы ни  на  одно  мгновение  не  отказали  персональные
нейтрализаторы, которыми пользовались патрульные, высадившиеся  на  планету.
Он еще не потерял ни одного  человека,  но  не  мог  избавиться  от  мрачных
опасений, что кто-то  из  его  парней  коснется  металлической  поверхности,
обладающей  относительной  скоростью  пятнадцать  световых  лет  в  час!  Он
отчаялся проверять и перепроверять,  чтобы  частицы  корабля  и  планеты  по
какой-либо случайности не поменялись местами.
   Киннисона приводило в отчаяние то, о чем не подозревал никто, кроме  двух
членов экипажа: Кардинг со всеми  своими  математическими  знаниями  не  мог
найти дорогу обратно! Он не говорил с ученым на эту тему. Киннисон  понимал,
что без знания основных характеристик своего  нормального  пространства  они
никогда не вернутся в привычный пространственно-временной континуум.  И  чем
глубже Кардинг погружался в свою неразрешимую проблему, тем большее отчаяние
охватывало  Киннисона.  Но   трудности   линзмена   разрешились   совершенно
неожиданно.
   - Ах, вот ты где, землянин Киннисон, - я раздумывал над  твоей  проблемой
почти двадцать девять секунд по вашему времени, - прозвучал знакомый голос в
глубине его мозга.
   - Ментор! - воскликнул Киннисон и, облегченно вздохнув, подумал: -  Слава
Клоно, что ты нашел нас! Но как тебе удалось? Откуда ты узнал, что мы здесь?
   - Найти было несложно, - спокойно ответил эрайзианин. - Раз тебя не  было
в твоем обычном пространстве,  я  мысленно  восстановил  весь  ход  событий,
которые могли привести тебя только  туда,  где  ты  сейчас  находишься.  Что
касается вашего возвращения, то вы все делаете правильно. Я мог бы  сообщить
тебе дополнительную информацию, но, поскольку ты не обладаешь  определенными
навыками научной  работы,  лучше  не  загружать  твой  мозг  математическими
выкладками. Вступи в телепатический контакт с сэром Остин