или хотя бы предположить вероятное место прибытия
своей жертвы.
   За  одну  секунду  Киннисон  пролетел  через   двести   миллионов   чужих
пространств. Вначале он считал пространства группами, состоявшими  из  сотен
миллионов  каждая.  Через  несколько  дней   скорость   полета   уменьшилась
настолько, что пространства можно было считать миллионами,  затем  тысячами,
сотнями, десятками - и наконец  он  стал  распознавать  самые  важные  черты
каждого пространства, прежде чем надвигалось следующее.
   Сейчас Ким  находился  в  каждом  пространстве  достаточно  долго,  чтобы
изучить его в некоторых подробностях. Он летел на  огромном  расстоянии  над
пространством - на таком, что мог разглядеть множество  шаровидных  звездных
скоплений, каждое из них в свою очередь состояло  из  миллиарда  линзовидных
галактик.
   Еще одно пространство. На этот раз ближе. Здесь были только  галактики  -
знакомые случайные  скопления,  кажущееся  отсутствие  у  которых  симметрии
объясняется ограниченными возможностями наблюдателей Цивилизации. Он все еще
двигался слишком быстро, чтобы остановиться.
   В следующем пространстве Киннисон оказался в пределах солнечной системы и
попытался всей  силой  своего  разума  вступить  в  контакт  с  каким-нибудь
разумным существом на одной из планет. Прежде  чем  ему  удалось,  солнечная
система исчезла, и он начал падать с высоты в несколько тысяч  километров  к
поверхности теплого и зеленого мира, похожего на  Землю.  Он  подумал,  что,
должно быть, совершил полет вокруг всего пространства. Вид планеты,  ледовые
шапки, облака - все напоминало Землю. Однако океаны  и  континенты,  хотя  и
похожие, были другими, а горы - выше.
   Киннисон падал слишком быстро. Свободное падение с бесконечной высоты  не
могло дать ему такую скорость! Как он уже  решил  раньше,  все  происходящее
совершенно невероятно. Просто абсурдно думать, чтобы голый  человек  остался
жив, проведя столько недель в открытом  космосе.  Но  он  знал,  что  жив  и
продолжает падать.
   - Стой, линзмен! - мысленно приказал Киннисон  самому  себе  и  попытался
закричать. Ведь он может погибнуть,
   если поверит в происходящее. Как только он поверит, что падает с огромной
высоты, сразу же разобьется в момент "приземления". На самом деле  этого  не
произойдет - его тело не могло сдвинуться с места, где оно  находилось.  Тем
не менее воображаемый удар  убьет  его,  и  плоть  как  будто  действительно
превратится в кровавое пятно на одной  из  огромных  плоских  скал  соседней
горы.
   - Ты близок к успеху, мой плуранский друг, но рано зазвонил в колокол,  -
с яростью думал  он,  пытаясь  всей  силой  разума  прорваться  сквозь  зону
принуждения. - Так что я поведаю тебе кое-что. Если ты хочешь убить меня, то
придется расправиться со мной физически, а у тебя не хватит сил.  Ты  вполне
можешь убрать свою зону, потому что такое уже пытались сделать со мной более
опытные деятели, да у них не получилось.
   Киннисон видел, что он  падает  вниз  ногами  на  открытый  зеленый  луг,
окруженный лесом, через который извивалась речка. Сейчас  он  был  настолько
близко к поверхности планеты, что мог различить отдельные травинки на лугу и
мелких рыбешек  в  речке.  Очевидно,  его  скорость  оставалась  по-прежнему
огромной.
   Без  многолетних  тренировок  в  безынерционном  маневрировании  он   мог
погибнуть еще пред посадкой, но  скорость  как  таковая  не  беспокоила  его
вообще. Он привык мгновенно останавливаться на скорости света.  Единственно,
что волновало, - проблема инерции. Была она у него или нет?
   Киннисон заявил  самому  себе,  что  свободен  от  инерции  или,  точнее,
неподвижен  и  останется  в  таком  же  состоянии.  Все  произошедшее   было
физически, математически и по своей природе -  невероятно!  Все  было  явным
внушением, и он - Кимболл Киннисон, Серый линзмен - не  позволит  уничтожить
себя. Мысленно Ким верил такой версии. Как только он  голой  ногой  коснулся
травинки, все  его  тело  без  толчка  остановилось.  Киннисон  улыбнулся  с
облегчением - именно этого он и хотел. Однако сразу последовали  неожиданные
события. Он остановился быстрее, чем за мгновение. До земли оставалось около
двадцати сантиметров, и он пролетел их, как  обычно,  поджав  колени,  чтобы
смягчить удар; его левая рука автоматически рванулась  к  приборам.  Руки  и
ноги двигались!
   Киннисон мог видеть глазами, мог ощущать кожей. Он вздохнул в первый  раз
с тех пор, как покинул обычное пространство. И  хотя  вдох  был  не  слишком
глубокий - он не почувствовал недостатка кислорода. Сердце билось нормально,
как будто никогда не останавливалось. Он не голоден и не хотел  пить.  Но  с
этим можно разобраться потом - где же чертов плуранец?!
   Киннисон приземлился, готовый к схватке. Здесь не было подходящих  камней
или дубинок, но у него есть кулаки, ноги и зубы -  и  они  сойдут,  пока  не
найдется что-нибудь понадежнее. Однако сражаться было не с кем.  Обратившись
к чувству  восприятия,  он  не  смог  обнаружить  ничего  более  крупного  и
разумного, чем олень.
   Чем  дольше  все  продолжалось,  тем  более  бессмысленным   становилось.
Внушение должно быть логичным и соответствовать  особенностям  восприятия  и
опыта субъекта. Испытываемые им чувства не соответствовали ничему  реальному
даже приблизительно. Но технически все  было  выполнено  великолепно.  Трава
выглядела и ощущалась как настоящая. Камни резали чувствительные  ступни,  и
он морщился, подходя к воде. Когда он начал пить, то вода  -  настоящая  или
нет _ оказалась холодной, чистой и очень приятной на вкус.
   - Глупец! - подумал Киннисон. - Сейчас ты вполне можешь открыть то, что у
тебя на уме. Если предположить, что это не фантазия, то мне ничуть не лучше.
Если разыгрывается космическая опера, ты нарушил все ее законы.
   Подождав мгновение, он продолжил:
   - Кто и когда слышал о бесстрашном герое космической оперы,  высадившемся
на планете, как две капли воды похожей  на  Землю,  чтобы  потом  ничего  не
происходило? Как насчет парочки невиданных чудищ  сверхчеловеческой  силы  и
ловкости, которых я при первом появлении разорву на куски  своими  стальными
пальцами?
   Он огляделся вокруг в ожидании. Никакие чудовища не появились.
   - Ну тогда как насчет красотки, чтобы я спас ее от смертельной опасности?
Лучше приведи парочку - для надежности -  блондинку  и  брюнетку.  Рыжих  не
надо.
   Он опять подождал.
   - Ладно, тогда давай развлечения, а не женщин. Надеюсь, ты не  забыл  про
вкусные яства. Я могу есть рыбу, если придется, но  если  ты  хочешь,  чтобы
твой герой радовался жизни, то принеси на  блюде  килограммовый  бифштекс  с
кровью, в три сантиметра толщиной, поджаренный на теллурианском  масле  и  с
приправой из венерианских грибов.
   Бифштекс не появился, и Серый линзмен вспомнил и тщательно изучил  каждую
деталь того, что с ним случилось. Он все еще считал случившееся  нереальным,
даже не мог вообразить такого. Это не могло быть внушением или гипнозом - он
не видел в них никакого смысла.
   Однако первое и казалось бы  наиболее  разумное  решение  Киннисона  было
неверным. В его памяти действительно хранились реальные события и  вещи.  Он
мог есть во время пребывания на безымянной планете, но ему  придется  самому
добывать себе еду. Никто не мог напасть на него или  помешать.  Ограничения,
наложенные  эддорианином,  таковы,  что  Серый  линзмен  мог   вернуться   в
пространство и время только при таких условиях и в таком окружении,  которые
не причинят ему ни малейшего вреда. Он должен оставаться живым и здоровым не
меньше пятидесяти лет.
   Кларисса Киннисон напряженно ждала в своей комнате мгновения смерти мужа.
Они двое были настолько близки, что  если  бы  один  из  них  погиб,  другой
непременно почувствовал бы это.
   Кларисса ждала. Пять минут... десять... пятнадцать... полчаса... час. Она
начала расслабляться. Ее кулаки разжались,  учащенное  дыхание  стало  более
глубоким.
   Прошло  два  часа.  Ким  все  еще  жив!  Волна  счастливого,   радостного
облегчения охватила ее. Если они не смогли убить его за  два  часа,  то  уже
никогда не смогут. У ее Кима достаточно сил.
   Даже высшим разумам Босконии не удалось уничтожить ее Кима!

   Глава 28

   БИТВА ЗА ЭДДОР

   И эрайзиане, и Дети Линзы знали, что после  падения  Плура  Эддор  должен
быть атакован как можно быстрее. Они были уверены, что использование  планет
из другого пространства в качестве снарядов - дело новое. Но  они  также  не
сомневались, что эддориане смогут за короткое время разработать  принципы  и
концепции, фундаментальные уравнения и операции, необходимые для  реализации
такого процесса. Они найдут N-мерное пространство или любое другое,  похожее
на него, за день -  самое  большее  за  два.  Их  рабы  создадут  вооружение
примерно за три недели. Вскоре после этого Главная  База,  Кловия  и  Теллус
будут уничтожены, а Эрайзия - в первую  очередь.  Эддорианам,  вероятно,  не
сразу удастся нацелить планеты так же точно, как эрайзианам, но  они  быстро
научатся.
   Разрушительную силу такого оружия не могло превзойти ничто, и нет никакой
защиты.
   Киту не пришлось торопить эрайзиан. Они не теряли даром ни минуты. Каждый
эрайзианин - от самого молодого часового  до  старого  философа  -  настроил
часть своего разума на Ментора, а другую - на одного из миллионов  линзменов
в своем списке, и послал сообщение.
   - Линзмены, внимание! Настройте свой  разум  на  Ментора,  который  будет
говорить с вами, как только начнется тревога.
   Послание обошло всю Первую галактику, все межгалактическое пространство и
часть Второй галактики, затронутую Цивилизацией.  Оно  дошло  до  Альзакана,
Вандемара и Кловии, до Фралла, Теллуса и Ригеля IV,  до  Марса,  Велантии  и
Палейна  VII,  до  Медона,  Венеры  и  Сентралии.  Послание  достигло  также
летательных аппаратов, боевых кораблей к  свободных  планет.  Оно  летело  к
астероидам и лунам, планетам большим и малым, к свежеиспеченным линзменам  и
к линзменам, давно удалившимся от дел, к линзменам работающим и  отдыхающим.
Послание  было  получено  всеми  линзменами  первого  уровня  Галактического
Патруля.
   И всюду, куда приходило послание, начиналось смятение. Линзмены  задавали
вопросы своим товарищам.
   - Что это значит, Фред?
   - Я думал, ты знаешь.
   - Ментор! К чему бы это?
   - Черт его знает, что-то необычно мощное, раз сам Ментор занимается им.
   - Мощное? Колоссальное! Кто  слышал,  чтобы  Эрайзия  в  чем-либо  раньше
принимала участие?
   - Мощное? Грандиозное! Ментор раньше ни с кем,  кроме  линзменов  второго
уровня, не говорил дважды, верно?
   Миллионы  вопросов,  переданные  Линзами,  наполнили  все  базы  и  офисы
Патруля. Но никто, даже вице-координатор, ничего не знал.
   - Можете прекратить спрашивать, потому что никто из нас не знает  больше,
чем вы, - в конце концов  послал  сообщение  Мейтланд,  -  Очевидно,  каждый
обладатель Линзы получил ту же самую мысль - ни больше и ни меньше. Все, что
я могу сказать, - видимо, это тревога Номер Один, и кто  не  связан  делами,
касающимися жизни и смерти, бросьте все и будьте наготове.
   Впервые в истории работа Патруля почти замерла.
   В небольшом крейсере, команда которого состояла из четырех рыжих  девушек
и одного рыжего юноши, напряжение тоже росло. Проблема механических  экранов
давно решена. Питаемые  атомной  энергией  контргенераторы  при  нажатии  на
кнопку готовы нейтрализовать механические экраны  врага  и,  таким  образом,
превратить бой в сражение разумов.  Они  находились  недалеко  от  звездного
скопления Эддора. В течение нескольких часов  им  оставалось  только  ждать.
Вероятно,  они  были  взвинчены  сильнее,  чем  все  остальные  линзмены  во
Вселенной.
   Кит шагал, пуская кольца дыма. Констанс  то  нетерпеливо  вскакивала,  то
опять садилась. Она закуривала сигарету за сигаретой и  тут  же  отшвыривала
прочь. Кэтрин сидела неподвижно и создавала Линзы, которые вспыхивали на  ее
запястьях, поднимались по голым рукам к плечам и исчезали.  Карен  методично
прокалывала булавкой дырки в листе бумаги - запутанный и бессмысленный узор.
Только Камилла делала вид, что  спокойна.  Она  пыталась  читать  роман,  но
прочитав половину книги слово за словом, все еще не  имела  понятия,  о  чем
идет речь.
   - Вы готовы, дети? - пришла наконец мысль Ментора.
   - Готовы! - все пятеро вдруг  обнаружили,  что  стоят  передние  комнаты,
тесно прижавшись друг к другу.
   - О, Кит, я вся дрожу! - захныкала  Констанс.  -  Я  знаю,  что  проиграю
чертову войну!
   - Спокойнее, сестричка, у нас у всех та же проблема. Ты не слышишь, как у
меня стучат зубы? Это ничего не значит. Хорошие  спортсмены,  даже  чемпионы
всегда чувствуют то же самое, когда  начинается  большая  игра...  а  сейчас
начинается самая большая игра...  спокойнее.  Надеюсь,  мы  будем  в  толпой
форме, когда раздастся свисток.
   - Тсс! - прошипела Кэтрин. - Слушайте!
   - Линзмены Галактического Патруля!  -  резонирующий  псевдоголос  Ментора
заполнил помещение. - Я, эрайзианкий Ментор, призываю вас собраться в  связи
с кризисом, для выхода из которого нельзя использовать  более  слабые  силы.
Вам сообщали про события на Плуре. Да, Плур уничтожем, и плуранцы  физически
больше не существуют.  Однако  вы,  линзмены,  уже  должны  сообразить,  что
физическое - ЧTO еще не все. Знайте,  что  существует  также  нематериальное
иго,  против  которого  все  физическое  оружие  всех  Вселенных  совершенно
бессильно. Такой источник зла неумолимо противостоит основным  концепциям  и
идеям Патруля. Он начал действовать с момента уничтожения планеты Плур.  Мы,
эрайзиане, недостаточно  сильны  и  не  можем  сами  справиться  с  ним,  но
массированная  и  направленная  сила  вашего  коллективного  разума   сможет
уничтожить его полностью. Если вы солите, я буду наблюдать и так  направлять
вашу умственную силу, чтобы обеспечить полное искоренение  угрозы,  которая,
сак я торжественно  заявляю,  является  последним  мощным  оружием,  которым
Боскония способна  угрожать  Цивилизаии.  Линзмены  Галактического  Патруля,
впервые за долгую историю Цивилизации собравшиеся вместе, чего вы хотите?
   Гигантская мысленная волна, созданная миллионом самых различных  разумов,
ясно представила желание линзменов. Они не знали, как его можно осуществить,
но настойчиво требовали, чтобы эрайзианский Ментор вел их на босконцев,  кто
бы и где бы они ни были.
   - Как я и надеялся, решение принято единодушно. Хорошо. Для каждого будет
простой, но нелегкой. Все вы по отдельности  должны  думать  только  о  двух
вещах: во-первых, о вашей любви к Патрулю, верности ему и гордости за  него;
во-вторых.) том, что Цивилизация непременно должна победить Босконию. Вам не
нужно сознательно направлять свои мысли. Когда вы настроитесь на мой  образ,
ваша сила потечет в моем направлении.  Когда  она  покинет  вас,  вы  будете
восполнять ее в соответствии со своими возможностями.  Более  трудным  делом
вам никогда не приходилось заниматься, но никто из вас не пострадает, и  все
'быстро закончится. Вы готовы?
   - ГОТОВЫ! - нарастающий грохот мысли наполнил галактику.
   - Дети Линзы! Битва началась!
   Мгновенно заработали генераторы, механические экраны исчезли и Союз нанес
первый удар. Внешний мыслезащитный экран исчез. Почти сразу же  Союз  ударил
снова. Исчез второй экран, третий, четвертый.
   Не  Камилла,  а  Союз  детектировал,  анализировал   и   опознавал   всех
эддорианских стражей, удерживающих каждый из широко  расставленных  экранов.
Союз,  а  не  Кэтрин  и  Кит,  просверлил  направляющую  дыру  через  мощную
блокировку каждого эддорианина и расширил  ее.  Союз,  а  не  Карен,  создал
непроницаемый  щит,  который  упорно  продвигался,  отвоевывая  километр  за
километром. Союз, а не Констанс, встречал и отражал удары  умственной  силы,
уничтожая  эддориан.  На  совещания  и  решения  не  тратили  времени.  Союз
действовал мгновенно. Дети Линзы были не просто Пятеркой, а единым СОЮЗОМ.
   - Входи, Ментор! - крикнул затем Кит, - Все эрайзиане и линзмены!  Ничего
особенного - просто объединенный удар по всему экрану. Пятый экран - крепкий
орешек, его держат двадцать сильнейших разумов. Лучшая  стратегия  сейчас  -
отойти на пару секунд и показать, что мы в  состоянии  защищаться,  пока  вы
устроите им ад!
   Эрайзия и все линзмены ударили одновременно.  Это  была  приливная  волна
такой огромной мощи, что под ее напором пятый экран растекся по  поверхности
планеты. Отдельный  линзмен,  конечно,  был  слабее  эддорианина,  но  вклад
каждого  линзмена  Галактического  Патруля,  помноженный   на   бесчисленные
миллионы линзменов, был весьма ощутим.
   Бесчисленные? Да. Только Ментор знал, сколько разумов внесли свой вклад в
гигантский силовой  поток.  В  одной  только  Первой  галактике  больше  ста
миллиардов звезд. У каждой звезды в среднем есть одна целая и тридцать  семь
тысячных планеты, где имеется разумная жизнь. Как известно,  в  то  время  к
Цивилизации принадлежала примерно половина планет. Только на одном  Теллусе,
например, появляется сто  линзменов  ежегодно,  что  можно  считать  средним
показателем для всех планет.
   - Пока все в порядке, Кит, - сообщила Констанс. Она больше не дрожала, но
была возбуждена. - Я не знаю, сколько у меня - у нас - осталось  патронов  в
магазине.
   - Ты молодец, Кокни, - успокоила ее Камилла.
   - Конечно. У тебя много сил, - подтвердил Кит.  За  исключением  моментов
наивысшего напряжения такой  обмен  побочными  мыслями  не  мешал  действиям
Союза. - Вы все, ребята, отлично работаете. Думаю, мы победим подлых тварей,
как только...
   - Смотри в  оба!  -  приказала  Камилла.  -  Надвигается  ударная  волна.
Крепись, Кей. Кит, держи нас вместе!
   Волна пришла -  все,  что  смогли  послать  эдцориане.  Барьер  Союза  не
дрогнул. После целой секунды  -  времени,  сравнимого  с  днями  непрерывной
атомной бомбардировки в  обычной  войне,  -  Карен,  стоявшая  непоколебимо,
начала расслабляться.
   - Это слишком легко, - заявила она. -  Кто  помогает  мне?  Я  ничего  не
чувствую, но знаю - у меня нет столько сил. Ты, Кам, или вы все? - Никому из
пятерки еще не были известны оперативные характеристики Союза.
   - Все мы в той или иной степени, но в  основном  Кит,  -  решила  Камилла
после некоторого раздумья. - Он прочен, как инертная планета.
   - Не я, - начал отрицать Кит. - Должно быть, все вы вместе.  Я  чувствую,
что в основном Кэт. Все, что я делаю, - вроде как подпираю тебя иногда.  Сам
я сделал не так много.
   -  О,  конечно,  нет!   -   засмеялась   Кэтрин   заразительным   смехом,
унаследованным или скопированным у матери. - Мы знаем это, Кит.
   Поскольку  Союз  подвергался  непрерывной  атаке,  он  полностью  изменил
ответные  действия.  Его  барьер  исчезал  на  бесконечно  малые  промежутки
времени, в течение которых Союз  должен  был  одновременно  детектировать  и
бить.
   Подобно  прыжкам  с  парашютом,  такой  метод   невозможно   изучить   на
тренировках. Поскольку синхронность должна быть почти абсолютной, первые два
выстрела прошли мимо цели, но Союз учился быстро. Эддориане погибали один за
другим.
   - Помощь, Всевысочайший, необходима помощь!  -  наконец  позвал  один  из
высших эддориан.
   - Что такое? - Его Наивысшее Превосходительство откликнулся на  призыв  о
помощи, зная, что он мог быть вызван только полным отчаянием.
   - Новый эрайзианин...
   - Болван! действует не один эрайзианин, а слияние разумов, -  раздраженно
сказал Всевысочайший. - Мы уже давно догадались.
   - А я говорю, эрайзианин! - в  своей  настойчивости  эддорианин  совершил
непростительную ошибку, опустив титул собеседника. - Ни одно слияние разумов
не может  достичь  такой  совершенной  синхронизации.  Наши  лучшие  слияния
пытались справиться с ним и потерпели неудачу. Мы  все  погибнем  -  и  весь
Внутренний Круг, и ты