мму  и  способного  без  малейших
колебаний тратить любые деньги на спиртное и бентлам!  Но  почему  проклятый
мистер Вильямс таскает с  собой  неподъемный  кофр  из  индурита  с  замком,
настолько хитроумным, что лучшие специалисты не смогли с ним справиться!
   - Входите! - крикнул Кроунингшилд, заслышав стук в дверь. - Ах,  это  ты?
Что тебе удалось выяснить?
   - Джейнис в порядке, босс. Он ее особенно не задел, просто дал затрещину,
ну, она и с катушек! А вот Кловису повезло меньше. Он и сейчас находится без
сознания, и доктор говорит, что придет в себя не раньше чем через  час.  Что
за кулак у парня! Доктор говорит, что Кловис выглядит так, будто его  огрели
по голове обрезком железной трубы.
   - Как ты думаешь, этот Вильямс вооружен?
   - Должно быть, вооружен. Типичный  убийца.  Поверьте  мне,  босс,  он  бы
выстрелил в случае чего не задумываясь. Он бы не  стал  блефовать,  когда  в
зале было полно наших. Но он положил бы всех, прежде чем мы успели выхватить
свои излучатели Де Ляметра.
   - Хорошо, ступай. И не пускай ко мне никого, кроме Вильямса.
   Нужно ли удивляться, что после такого распоряжения следующим  посетителем
оказался не кто иной, как мистер Вильямс.
   - Вы хотели повидаться со мной, Кроунингшилд, прежде чем я отбуду.
   Киннисон  был  полностью  одет,  даже  плащ  накинут  на  плечи,  и   его
индуритовый кофр при нем. Согласно альдебаранским обычаям, это означало, что
владелец кофра возмущен до крайности.
   - Да, мистер Вильямс.  Я  хотел  принести  свои  извинения  за  небольшой
инцидент, который произошел в моем  заведении,  -  произнес  Кроунингшилд  и
добавил несколько  раздраженным  тоном:  -  Хотя,  должен  сказать,  что  вы
чрезмерно резко, чтобы не  сказать  большего,  отреагировали  на  ребяческую
выходку юной леди. Она всего лишь шутила.
   - Шутила?! - тон мистера Вильямса  был  явно  недружественным.  -  Должен
заметить вам, сэр, что я отнюдь не считаю тионит шуткой. Я  не  имею  ничего
против  нитроляба  или  героина  и  имею  обыкновение   время   от   времени
расслабляться с помощью бентлама, но не допущу, чтобы кто-нибудь даже близко
подошел ко мне с тионитом. Я решительно возражаю, сэр, и  мне  плевать,  кто
предлагает отраву - девушка или мужчина.
   - Разумеется, разумеется! Но у нее был не  настоящий  тионит.  Такого  мы
никогда не допустили бы! И мисс Картер - девушка с безупречной репутацией...
   - Откуда я мог знать, что это не тионит? - возразил мистер Вильямс. - Что
же касается мисс Картер, то пока женщина ведет себя, как леди, я обращаюсь с
ней, как джентльмену надлежит обращаться с леди, но если она ведет себя, как
цвильник...
   - Прошу вас, мистер Вильямс...
   - Тогда я обращаюсь с ней, как подобает обращаться с цвильниками,  и  все
тут!
   - Мистер Вильямс! Я был бы очень признателен  вам,  если  бы  вы  никогда
больше не употребляли такое слово...
   - Неужели, трессилийская идиосинкразия? -  неприязнь  бывшего  метеорного
искателя  сменилась  любопытством.  -   Как   я   теперь   припоминаю,   мне
действительно никогда не приходилось слышать это слово ни в вашем заведении,
ни в его окрестностях. Приношу свои извинения за то,  что  невольно  нарушил
неизвестный мне запрет.
   "Так-то лучше, - подумал Кроунингшилд, лихорадочно размышляя. -  Судя  по
всему, гиганту с Альдебарана II никогда не приходилось видеть тионит,  и  он
просто боялся вдохнуть наркотик".
   - Остается выяснить одно щекотливое  обстоятельство,  мистер  Вильямс,  -
настойчиво продолжал Кроунингшилд. - Я имею в виду ношение  оружия  в  нашей
тихой и мирной гостинице.
   - А кто вам сказал, будто я ношу при себе оружие?  -  возмущенно  спросил
Вильямс.
   - Собственно говоря,  я  просто  подумал...  Такое  предположение  вполне
естественно... - растерянно забормотал владелец "Короны на щите".
   Мистер  Вильямс  сбросил  плащ,  снял  пиджак  и  остался  в  сорочке  из
тончайшего гламоретта, сквозь  которую  отчетливо  можно  было  увидеть  его
волосатую грудь и гладкую загорелую кожу на  мощных  плечах.  Он  подошел  к
кофру, открыл его и извлек оттуда портупею с двумя гнездами для  излучателей
Де Ляметра. Мистер Вильямс надел портупею,  вложил  излучатели  и,  завершив
туалет, повел плечами, чтобы поудобнее приладить оружие. Затем он  обратился
к изумленному Кроунингшилду и не без сарказма заметил:
   - Впервые с моего появления у вас  я  надеваю  оружие,  -  сказал  мистер
Вильямс. - Но теперь, даю вам слово, буду носить оружие до тех пор, пока  не
покину ваше заведение, и сделаю это с вашего разрешения немедленно.
   - О, сэр, не стоит так торопиться. Произошло  досадное  недоразумение,  -
Кроунингшилд был в отчаянии. - Будьте снисходительны, сэр!  Сами  понимаете,
предрассудки и прочее... Уверяю вас, что когда мы лучше узнаем  друг  друга,
все пойдет как по маслу...
   И все действительно пошло как по маслу.  Киннисон,  или,  точнее,  мистер
Вильямс, позволил уговорить себя остаться в "Короне  на  щите".  С  прямотой
альдебаранца он сообщал всем встречным и  поперечным,  что  носит  при  себе
оружие, и неизменно объяснял почему:
   - Альдебаранский джентльмен, сэр, держит  свое  слово,  идет  ли  речь  о
пустяках  или  о  серьезных   вещах,   независимо   от   того,   при   каких
обстоятельствах оно дано. Я буду носить при себе  эти  штуки,  пока  остаюсь
здесь. Я должен носить их, и я так и сделаю. В любой  момент  могу  покинуть
"Корону на щите", но пока я здесь, оружие всегда будет при мне.
   И  мистер  Вильямс  действительно  никогда  не  расставался,  со   своими
излучателями. Правда, он ни разу не извлек их и вообще вел себя  безупречно,
как и подобает джентльмену, но цвильники чувствовали себя неуютно при мысли,
что под рукой у мистера Вильямса, человека вспыльчивого и  непредсказуемого,
всегда имеются два излучателя, которые он, того и гляди,  выхватит.  И  даже
то, что все они были вооружены, не слишком их утешало.
   Чтобы окончательно внушить наблюдателям мысль  о  своей  благонадежности,
мистер Вильямс начал пить или, по крайней мере,  закупать  спиртное  во  все
больших количествах. Регулярно он принимал  небольшую  дозу  бентлама.  Доза
наркотика росла день ото дня.
   По чисто случайному совпадению (по крайней мере так  решили  те,  кто  по
приказу Кроунингшилда неотступно следил за каждым шагом мистера Вильямса)  в
тот день, на вечер которого было  назначено  совещание  боссов  региональной
организации цвильников, тихий и, в  общем  -  джентльменский  запой  мистера
Вильямса перешел в  шумный  загул.  В  заключение  явно  перебравший  мистер
Вильямс потребовал, чтобы ему  дали  двадцать  четыре  таблетки  бентлама  -
слоновую дозу, которой завершал в былые дни свои загулы Дикий  Билл,  о  чем
великолепно знал хозяин "Короны на щите". Получив требуемое, мистер  Вильямс
отключился. Его доставили в отведенный ему номер, раздели, уложили спать  на
роскошную кровать с мягким матрацем,  покрытым  шелковыми  простынями,  и...
забыли о нем.
   Разумеется, накануне совещания все мыслимые источники  утечки  информации
проверили,  перепроверили  и  исключили.  Но  кому  в  голову  могло  прийти
подозревать беспробудно пившего, в стельку пьяного мистера Вильямса, к  тому
же  принявшего  чудовищную  дозу  бентлама?  Мистер  Вильямс   остался   вне
подозрений.
   Так  Серый  линзмен  стал  "участником"  совещания  боссов   региональной
организации цвильников  и  получил  доступ  ко  всей  секретной  информации.
Правда, на этот раз, чтобы прочитать отчеты, заметки, распоряжения, счета  и
т. д., пришлось затратить гораздо больше времени, чем на  Эвфросай-не,  ведь
теперь речь шла о несравненно большей, региональной, организации. Но времени
у линзмена было предостаточно, к тому же и читал он быстро, а в лице Ворсела
у него был надежный помощник, фиксировавший на  пленке  и  на  кассетах  всю
поступившую к нему информацию. Так Киннисон выковал еще одно звено в цепи  и
еще на шаг приблизился к заветной цели - Босконии.
   Как только мистер Вильямс вновь обрел способность ходить, не раскачиваясь
и не спотыкаясь, он первым делом разыскал хозяина "Короны на щите".  Мучимый
угрызениями совести, сгорая от стыда, горячо раскаиваясь, мистер Вильямс тем
не менее снова  стал  альдебаранским  джентльменом,  а  джентльмены  из  той
солнечной системы относятся к джентльменству весьма и весьма серьезно.
   - Прежде всего,  мистер  Кроунингшилд,  я  хотел  бы  принести  вам  свои
искренние извинения за то, что столь грубо попрал ваше гостеприимство.
   Мистер  Вильямс  пояснил  далее,  что  при  определенных  обстоятельствах
джентльмен может позволить себе дать пощечину девушке и чуть не лишить жизни
охранника, но не должен терять своего достоинства.  Его,  Вильямса,  терзает
мысль о том,  что  он  совершенно  недопустимо  вел  себя,  как  вульгарный,
неотесанный старатель. Такое поведение не может быть оправдано.
   - Мне нечего сказать в свою защиту. Дабы избавить  вас  от  необходимости
выдворить меня за пределы вашего гостеприимного  заведения,  я  покидаю  его
сам. Поверьте, сэр, что я глубоко раскаиваюсь в содеянном.
   - Что вы, что вы, мистер  Вильямс,  вам  вовсе  не  нужно  покидать  нас.
Каждому случается иной раз перебрать спиртного. Нам и в голову не  приходило
изгонять вас.
   Но мистер Вильямс продолжал настаивать на своем:
   - Благодарю вас за вашу любезность и снисходительность, сэр, но я  сгораю
от стыда при воспоминании о некоторых своих поступках. Я никогда не осмелюсь
взглянуть в лицо вашим гостям. И хотя я лелею робкую надежду на то, что  все
еще могу считать себя джентльменом, я решил исчезнуть и даже  изменить  свое
имя до тех пор, пока не научусь пить, как подобает джентльмену.
   Ничто не могло заставить упрямого мистера Вильямса изменить  принятое  им
решение. Он покинул "Корону на  щите",  раздавая  направо  и  налево  щедрые
чаевые. Так исчез (Киннисон надеялся, что навсегда) Билл Вильямс, в недавнем
прошлом  метеорный  старатель,  разбогатевший  и  ставший  джентльменом,  но
допускавший, особенно в  состоянии  крепкого  подпития,  досадные  срывы.  А
совсем неподалеку от Трессилии под  другим  именем,  как  и  обещал  Вильямс
Кроунингшилду, он появился  на  борту  спидстера-невидимки,  где  его  давно
поджидал Ворсел.
   - Спасибо тебе за все, старина, - пожал Киннисон одну из рук  велантийца,
который  редко  использовал  свои  конечности  для  такого  чисто   земного,
человеческого жеста - Ты все сделал как надо. Теперь ты свободен, но  можешь
понадобиться мне чуть позже. Если удастся собрать необходимую информацию,  я
дам тебе знать с помощью Линзы. Чистого тебе космоса!
   - Счастливо, Киннисон!
   И два линзмена отправились каждый своим путем: Ворсел полетел на  Главную
базу, а  Киннисон  отправился  в  длительный  полет.  Киннисон  без  особого
удивления узнал, что галактический директор обретается не в самой галактике,
а в звездном скоплении за ее пределами, что родом он с Калонии и  что  зовут
его Джолт. Этот Джолт, судя по всему, - существо весьма методичное.  Наметив
план, он выполнял задуманное последовательно и неотступно.
   Однако Киннисон  довольно  сильно  заблуждался:  незадолго  до  описанных
событий  аналогичные  вопросы  подробно  обсуждались  на  заседании   Совета
Босконии.
   - Извесно, что калонианцы хорошие исполнители, - заметил Девятый.  -  Они
обладают сильным разумом и добиваются намеченных результатов. Однако они  не
идут ни в  какое  сравнение  с  нами,  эйчами.  Эйчлан  подумывал  о  замене
Гельмута, но он все медлил, пока не стало слишком поздно.
   - Необходимо принять во внимание множество  факторов,  -  мрачно  заметил
Первый.  -  Планета  необитаема.  Жить  на  ней  могут  только  теплокровные
существа, дышащие кислородом. База  построена  для  таких  существ,  и  весь
персонал был набран из них. На создание базы ушли годы. Ни один  из  нас  не
мог бы жить  и  эффективно  работать  в  одиночестве,  не  имея  возможности
свободно передвигаться по планете, поскольку нам пришлось бы иметь  надежную
защиту от тепла и атмосферы. Даже если бы  нам  удалось  создать  подходящие
условия в  центральном  куполе,  все  равно  нам  потребовалось  бы  создать
совершенно новую организацию прежде, чем  мы  смогли  бы  набрать  персонал.
Калонианцы отлично справлялись с работой, и, при всем уважении к  вам  и  ко
всем эйчам, я отнюдь не уверен в том, что даже Эйчлану, окажись он в  момент
нападения на базу Гельмута, удалось  бы  спасти  ее.  Как  известно,  Эйчлан
медлил с заменой Гельмута по той же причине.  Коль  скоро  речь  заходит  об
эффективности, калонианцы, по крайней мере, некоторые  из  них,  эффективны,
как  никто  другой.  Джолт  калонианец.  Не  подумайте,  будто  я  хвастаюсь
предложенным мной выбором директоров, но я прошу особо  отметить,  что,  как
мне кажется, калонианец Преллин, директор  нашей  организации  на  Бронсеке,
способен остановить продвижение Галактического Патруля.
   -  Выражение  "как  мне  кажется"  не  внушает  особого   спокойствия   и
уверенности, - заметил другой член Совета.
   - Всегда приходится учитывать непредвиденные обстоятельства,  -  возразил
Первый. - Что же касается  линзмена,  то  когда  он  может  действовать,  он
действует. Наши лучшие наблюдатели не смогли обнаружить никаких  следов  его
присутствия,  если  не  считать  загадочного   отказа   в   функционировании
экспериментального  гиперпространственного  туннеля,   сооруженного   нашими
дельгонскими  союзниками.  Некоторые  из  нас  сначала  сочли  строительство
гиперпространственного туннеля плохо продуманной преждевременной  затеей,  а
проникновение в него Галактического Патруля склонны приписывать способностям
состоящих на службе у Патруля физиков и математиков, нежели проискам некоего
чисто    гипотетического    линзмена,     наделенного     сверхчеловеческими
способностями. Учитывая сказанное, представляется логичным предположить, что
Преллину удалось остановить продвижение Патруля. Наши наблюдатели  сообщают,
что Патруль  крайне  неохотно  прибегает  к  незаконным  действиям.  Никаких
признаков подготовки таких действий не обнаружено.  Правда,  нашему  бизнесу
нанесен ущерб, но Джолт проводит необходимую реорганизацию системы.
   - И все же я  настаиваю  на  том,  чтобы  наша  галактическая  база  была
восстановлена  и  чтобы  ее  обслуживал  персонал,  набранный  из  эйчей,  -
настаивал Девятый. - По существу база - единственная крупная  штаб-квартира,
которой мы располагаем в этой части космического пространства, и так как она
является и мозговым центром мирного покорения новых  миров,  и  ядром  нашей
новой военной организации, рисковать ею без  особой  необходимости  было  бы
опрометчиво.
   - И вы сами, разумеется, были бы рады занять  весьма  ответственный  пост
командира базы, набрать персонал и встретить линзмена, если он высадится  на
планете в сопровождении всех сил Галактического Патруля, как подобает эйчу?
   - Я как-то не совсем... Э-э... - растерялся Девятый. - Мне  кажется,  что
здесь я принесу гораздо больше пользы...
   - Мы все так думаем,  -  цинично  заметил  Первый.  -  Именно  поэтому  я
всячески приветствовал  прибытие  гипотетического  линзмена  сюда,  на  нашу
планету, а не на какую-нибудь другую. И глубоко убежден  в  том,  что  любые
изменения в структуре нашей организации привели бы только к  ее  ослаблению.
Джолт обладает великолепными способностями, энергичен и не  хуже  любого  из
нас информирован о возможности  вторжения  на  его  планету  гипотетического
линзмена или вполне  реального  Галактического  Патруля.  Я  не  вижу  иного
способа улучшить ситуацию,  кроме  как  запросить  Джолта  о  том,  в  каких
припасах и подкреплениях он нуждается, и снабдить его всем необходимым.
   Члены Совета  обсудили  все  за  и  против.  Не  станем  приводить  здесь
подробностей. Скажем только, что по окончании дебатов  вопрос  поставили  на
голосование,  и  большинство  членов  Совета  поддержало   мнение   Первого:
запросить Джолта, не терпит ли тот  нужду  в  припасах,  надо  ли  пополнить
персонал и удовлетворить все его заявки.
   Но  еще  до  того,  как  эйчи  собрались  на  Совет,  Киннисон  на  своем
спидстере-невидимке, никем не замеченный,  достиг  пределов  того  звездного
скопления, в  котором  находилась  планета  эйчей.  Крепости-аванпосты  были
расположены  вокруг  нее   плотнее,   чем   вокруг   планеты   Гельмута,   и
электромагнитные  детекторы  работали  с  троекратным  перекрытием.  Эфир  и
субэфир были забиты колебательными полями, в которых аннигиляция детекторных
сигналов становилась  невозможной.  Наблюдатели  на  своих  постах  неусыпно
следили  за  малейшими  изменениями  обстановки.  Но  все   предосторожности
босконцев  оказались  тщетными:  спидстер  был   выполнен   из   немагнитных
материалов,  обнаружить  его  принципиально  невозможно,  и  линзмен   легко
проскользнул сквозь расставленные противником сети.
   Оказавшись в тени, отбрасываемой планетой, Киннисон приступил  к  поискам
мыслезащитного  экрана,  накрывающего  крепость,  и  вскоре  обнаружил  его.
Проникнув сквозь экран, Киннисон завис над планетой и осмотрел  ее  за  один
полный оборот планеты вокруг оси.
   Некогда значительную часть суши чудесной зеленой планеты покрывали густые
леса.  Населяли  ее   существа,   очень   напоминавшие   людей.   Наделенные
высокоразвитым интеллектом, коренные  обитатели  создали  города,  проложили
дороги,  построили  заводы   и   оставили   множество   других   памятников,
свидетельствовавших о высоком уровне развития цивилизации.  Теперь  когда-то
цветущие города погребены  под  потоками  застывшей  лавы.  Всюду,  куда  ни
обращал  взгляд  Киннисон,  он  видел  руины.  Завоеватели  уничтожили  всех
коренных жителей планеты. Там где проходили дороги и работали заводы, теперь
лишь летали вороны. Все крепости аборигенов сожжены дотла. Если  не  считать
бос коне ко и базы, планета являла собой грустное  зрелище-  кладбище  ранее
процветавшей цивилизации.
   - За это они мне тоже заплатят, - подумал  Киннисон  и  сосредоточил  все
внимание на босконской базе. Выглядела  она  необычайно  внушительно:  около
трехсот квадратных миль, покрытых  мощными  сооружениями,  за  неприступными
стенами которых укрылось множество оборонительного и наступательного оружия,
а в центре всего  возвышался  купол  столь  колоссальных  размеров,  что  по
сравнению с ним остальные сооружения казались просто крохотными.
   "Типично босконское сооружение, - подумал Киннисон. - Крепость  столь  же
большая и мощная, как и те, что  я  встречал  раньше,  пожалуй,  даже  более
мощная".
   Но одну босконскую крепость ему уже однажды  удалось  одолеть,  и  он  не
сомневался,  что  одолеет  и   другую.   Воспользовавшись   сверхчувственным
восприятием, Киннисон без  труда  обнаружил,  что  вся  территория  крепости
заэкранирована. Но и это была не новость!
   На сей  раз  Киннисон  не  собирался  воздействовать  непосредственно  на
персонал. Вполне достаточно проникнуть где-нибудь сквозь экран, но где?  Все
пространство   вокруг   купола   залито   застывшей   лавой   и   освещалось
ослепительными  прожекторами.  Разумеется,  за  каждым  дюймом   поверхности
наблюдали дежурные и, что еще хуже, фотоэлементы.
   Таким образом, шансов на то, чтобы пробраться  в  купол  по  суше  или  с
воздуха мало. А что если попытаться проникнуть в него из-под  земли?  Должны
же  существовать  какие-то  подземные  коммуникации,  например,  водопровод?
Обследовав  протекавшую  неподалеку  реку,  Кишшсон  обнаружил  водозаборные
сооружения. Нашлось  укромное  местечко  и  для  спидстера  -  в  нескольких
секундах полета от крепости под козырьком нависавшей над местностью  гладкой
скалы.
   Облачившись   в   черный   скафандр-невидимку,   Киннисон   поспешил    к
водозаборнику. Погрузился в воду и поплыл против медленного течения. В такой
плотной среде, как вода, двигатели