дующий танец.  Впоследствии  Киннисон
никогда не мог объяснить, как случилось, что он оказался  в  паре  с  весьма
соблазнительной миниатюрной брюнеткой, одетой - по крайней мере частично - в
некое подобие  умопомрачительного  покроя  сильно  декольтированного  платья
цвета адского пламени. Линзмену никогда  еще  не  доводилось  видеть  такого
материала. Выглядел он как застывшее электричество!
   - О  мистер  Киннисон!  -  нежно  проворковала  новая  партнерша.  -  Все
астронавты и в особенности вы, линзмены, такие герои, не правда ли?  Ведь  в
космосе так страшно! Я бы ни за что не могла стать астронавтом!
   - А вам случалось бывать в космосе, мисс? - улыбнулся Киннисон.
   - А как же! - юная леди явно  предпочитала  изъясняться  восклицательными
предложениями.
   - Наверное, рейс на Луну? - попытался угадать Киннисон.
   - Что вы, не смешите меня! Гораздо  дальше!  Я  прямиком  отправилась  на
Марс! Временами у меня мурашки бежали по коже! Было так страшно! Думала, что
никогда не вернусь на Землю!
   Но вот танец подошел к концу. За ним последовали другие танцы  с  другими
девушками, однако Киннисон, как ни старался, не мог заставить  себя  целиком
погрузиться в окружавшее его веселье. Когда-то, в бытность свою кадетом,  он
с головой окунался в легкую атмосферу бала, но  теперь  вся  эта  мишура  не
затрагивала его. Разум упорно возвращал к проблеме, не дававшей  ему  покоя.
Наконец, в толпе, среди множества  людей,  собравшихся  в  зале,  он  увидел
девушку с копной удивительно красивых волос с красноватым медным  отливом  и
изящной великолепно сложенной фигуркой. Киннисон не стал ждать, пока девушка
повернется к нему лицом. Он сразу узнал ее: это была она, некогда сиделка  и
строгая няня, выходившая его в госпитале, она, которую он  в  последний  раз
видел в окрестности ныне такой далекой планеты Бойссии II.
   - Мак! - адресовал свое мысленное послание только ей Киннисон. -  Во  имя
любви к Клоно, протяните мне руку - спасите меня отсюда! На  сколько  танцев
вы уже ангажированы?
   - Ни на один! Я предпочитаю не обещать танцы заранее.
   Подумав так, Мак  вздрогнула,  словно  ее  кольнули  иглой,  и  в  панике
остановилась, учащенно дыша, с неожиданно  сильно  забившимся  сердцем.  Как
известно, ей случалось принимать переданные с помощью Линзы мысли и  прежде,
но тогда все было иначе, совсем по-другому. Теперь же каждая клеточка  мозга
линзмена открыта перед ней, и заглянув в его разум, она увидела  там  такое!
Она могла читать его мысли легко и просто, как он читал мысли других  людей!
И она постаралась как можно глубже укрыть свои мысли, изо всех  сил  пытаясь
не думать ни о чем.
   - Не бойтесь, Мак, - тихо возникла в ее мозгу  мысль,  тихо  и  спокойно,
словно ничего необычного вообще  не  происходило.  -  Я  отнюдь  не  намерен
вторгаться в ваш разум. Мне и так известно, что если бы  вы  записывали  все
танцы, на которые вас хотели бы ангажировать, то очередь растянулась  бы  до
послезавтра. Могу ли я пригласить вас на следующий танец?
   - Конечно, Ким.
   - Спасибо. Линза отключена до конца вечера.
   Мак-Дугалл  с  облегчением  вздохнула,  когда  Киннисон   оборвал   линию
телепатической связи: у нее  было  такое  ощущение,  как  будто  он  повесил
телефонную трубку.
   - Я хотел бы потанцевать со всеми вами, - сказал  Киннисон,  обращаясь  к
большой  группе  девочек-подростков,  окруживших  его  и  жадно   пожиравших
глазами, но я давно обещал следующий танец.  Поэтому  прошу  извинить  меня.
Возможно, мы еще увидимся.
   - Прошу простить, друзья, - протиснулся Киннисон  сквозь  плотное  кольцо
молодых людей, окруживших блистательную  Мак-Дугалл  -  Прошу  простить,  но
следующий танец мисс Мак-Дугалл обещала мне. Не так ли, мисс Мак-Дугалл?
   Она кивнула и улыбнулась ему своей  ослепительной  улыбкой,  которая  так
раздражала его, когда он лежал в госпитале.
   - Я слышала, как вы взывали к вашему космическому  богу,  но  уже  начала
опасаться, что вы позабыли о танце, - приветствовала она Киннисона.
   - А еще говорила, что никому  не  обещает  танцев  заранее.  Дипломат!  -
проворчал себе под нос стоявший в стороне посол.
   - Не будьте наивным, - также тихо пробормотал ему в ответ капитан морской
пехоты, - Она не обещает танцев никому из нас. Но это же Серый линзмен!
   Хотя медсестра Мак-Дугалл отнюдь не была миниатюрной, рядом с атлетически
сложенным линзменом она казалась маленькой и хрупкой. В полном молчании  они
описали круг по огромному бальному залу. Золотисто-зеленое  бальное  платье,
кстати сказать, гораздо более закрытое,  чем  у  многих  других  дам,  легко
развевалось в такт  искусным  движениям  серых  сапог  с  высокой  шнуровкой
партнера.
   - Хорошо здесь, Мак, - вздохнул наконец Киннисон, - но я примерно в  семи
килоциклах от всего окружающего великолепия и никак не могу настроиться.  Не
знаю, в чем дело, но дюзы мои  словно  забиты.  Должно  быть,  я  становлюсь
чем-то вроде космического клопа.
   - Вы космический клоп? Вот уж нет! - мисс Мак-Дугалл решительно  тряхнула
головой, - Вы прекрасно понимаете, в чем тут дело. Просто вы слишком сильный
человек, чтобы сказать вслух об этом.
   - Вы так думаете? - спросил Киннисон.
   -  Несомненно,  -  решительно  тряхнула  головой   мисс   Мак-Дугалл.-Что
удивительного, что вы не можете попасть в унисон  с  большинством  тех,  кто
собрался в зале? Мне и самой трудно настроиться на одну волну с ними, а ведь
моя работа не идет ни в какое сравнение с тем, чем  занимаетесь  вы.  Каждый
десятый из присутствующих не бывал за пределами атмосферы, каждый  сотый  не
летал  даже  пассажиром  дальше  Юпитера.   Почти   все   они   никогда   не
интересовались ничем, кроме нарядов или любовных  приключений.  О  том,  кто
такой  линзмен,  они  имеют  столь  же  смутное  представление,  как   я   о
гиперпространстве или о неевклидовой геометрии!
   - Ничего себе кошечка! - засмеялся Киннисон. - Поскорее спрячьте коготки,
пока вы кого-нибудь не оцарапали!
   - Причем здесь кошечка? - возмутилась Мак-Дугалл. - Я говорю  правду.  Да
что там собравшиеся на балу! Никто  во  всей  Вселенной  не  знает,  чем  вы
занимаетесь в действительности, и  я  совершенно  уверена,  что  только  два
человека обо всем догадываются. И доктор Лейси не из их числа, -  неожиданно
заключила она.
   Пораженный, Киннисон не сбился с шага и только спросил:
   - Вы не очень-то вписываетесь в эту матрицу, как, впрочем, и я. Что, если
нам незаметно улизнуть отсюда?
   - Охотно, Ким.
   Они выбрались из толпы и вышли на воздух. В полном молчании нашли  скамью
под развесистым деревом и сели.
   - Зачем вы пришли сюда сегодня, Мак? - спросил Ким отрывисто.
   - Я... мы... вы... О, оставим эту тему, - запинаясь, произнесла  девушка,
и краска смущения залила ее лицо и плечи Усилием воли она овладела  собой  и
продолжала:
   - Видите ли, я согласна с вами. Ведь вы как-то сказали, что я изучила вас
до девятнадцатого знака после  запятой.  Даже  доктор  Лейси  при  всех  его
знаниях в отношении вас иногда заблуждается, как мне кажется.
   - Так вот оно в чем дело!
   Однако дело было совсем не в этом, далеко не в этом, но медсестра  скорее
откусила бы язык, чем призналась, что пришла на  бал  по  одной-единственной
причине: ей было известно, что на бал приглашен Кимболл Киннисон.
   - Так вы знали, что такова была идея Лейси?
   - Разумеется. Иначе вы бы никуда не выбрались. Лейси опасался, как бы  вы
не сошли с резьбы, и считал, что вам нужно немного развлечься.
   - А вы?
   - Я решительно с ним не согласна, Ким. Лейси так же далек от истины,  как
астронавт, вздумавший довериться своим глазам при посадке на Тренко, о чем я
ему и сказала. Это он может сойти с резьбы, но не вы. Вам нужна работа, и вы
делаете свое дело. И вы непременно доведете его  до  конца,  даже  если  все
мерзавцы макрокосмической Вселенной вздумают мешать вам!
   - Клянусь усами Клоно, Мак' - Киннисон резко повернулся  к  своей  бывшей
сиделке  и  пристально  посмотрел  в  ее  широко  раскрытые  карие  глаза  с
золотистыми искорками. Несколько  мгновений  Мак-Дугалл  так  же  пристально
смотрела на Киннисона, но потом отвела взгляд в сторону.
   - Не смотрите на меня так! - почти закричала она. -  Я  терпеть  не  могу
этого. У меня такое ощущение, будто я стою перед вами голая! Я знаю, что  вы
выключили свою Линзу. Я бы просто умерла, если бы она  работала!  Но  и  без
Линзы вы читаете в умах, как в открытой книге!
   Мак была несказанно  рада  тому,  что  могучее  средство  телепатического
общения выключено: в голове ее бродили мысли, которые линзмену знать  совсем
не следовало - ни сейчас,  ни  потом,  никогда!  Киннисону  еще  лучше,  чем
Мак-Дугалл было известно,  что  стоит  ему  напрячь  свои  вновь  обретенные
способности, как она предстанет пред ним совершенно  беззащитной,  поскольку
он легко сможет читать все ее мысли, - знал,  но  не  прибегал  к  подобному
средству. Условности человеческих отношений требовали, чтобы некая  твердыня
в человеческом разуме оставалась неприкосновенной, но Киннисону во что бы то
ни стало нужно выведать, что знает эта женщина. Если понадобится,  он  готов
вытряхнуть сведения из нее силой и заставить напрочь забыть о том,  что  она
знала,
   - О чем вы там проведали, Мак, и как  вам  удалось?  -  спросил  Киннисон
тихо, но с такой скрытой настойчивостью, что Мак-Дугалл почувствовала, как у
нее по спине пробежала дрожь.
   - Я многое  знаю,  Ким.  -  Девушка  слегка  поежилась,  хотя  вечер  был
теплым.-Все я почерпнула  из  вашего  разума.  Когда  вы  послали  мне  свою
телепатему на балу, я не получила четкую, ясно сформулированную  мысль,  как
бывало прежде, а как бы оказалась внутри  вашего  разума  -  целиком  внутри
него. Мне приходилось слышать, что линзмены толкуют о  широком  двустороннем
обмене, но даже представить не могла, что это такое, да и  никто  не  знает,
пока не испытает на собственном опыте. Разумеется, я не поняла и  миллионной
доли  того,  что  мне  открылось  или  по  крайней  мере  показалось,  будто
открылось. Все произошло так быстро. Я никогда не думала,  что  у  смертного
может быть такой разум, Ким! Но меня охватил не только восторг, но и ужас! Я
просто затряслась от страха. А вы ничего не знали.
   - Гм... гм... Это полностью меняет всю картину.
   К удивлению Мак, голос Киннисона звучал  спокойно  и  задумчиво.  Линзмен
совсем не был рассержен и оставался невозмутимым:
   - Я не заметил, как упустил луч,  и  вместо  узконаправленной  телепатемы
возникло слияние разумов! Я чувствовал, что  вы  ведете  себя  необычно,  но
относил  за  счет  простого  тщеславия.  Подумать  только,  что  назвал  вас
безмозглой курицей!
   - И не  один  раз,  а  дважды!  -  поправила  Мак-Дугалл  своего  бывшего
подопечного. - Должна признаться, что, когда вы  второй  раз  обозвали  меня
безмозглой курицей, я была рада, как никогда в жизни.
   - Чувствую, что и впрямь становлюсь космическим клопом.
   - Нет, Ким, - мягко остановила она Киннисона. - И вы никакой  не  зануда,
не каприза, хотя я вас так и называла. Но теперь, когда узнала,  на  что  вы
способны, как же нам поступать дальше?
   - Поскольку я сам передал все это знание, мне думается,  что  могу  смело
предоставить решать вам. Вы сохраните его, - медленно проговорил Киннисон.
   - Сохраню! - воскликнула Мак-Дугалл. - Разумеется, сохраню.  Ведь  теперь
все, что я видела, хранится в моем разуме. И никто не вырвет  у  меня  моего
знания!
   - Конечно, конечно, -  рассеянно  пробормотал  Киннисон.  Мак  многое  не
знала, но просвещать ее было просто ни к чему.
   - Видите  ли,  в  моем  разуме  есть  немало  такого,  о  чем  я  сам  не
догадываюсь. Но раз я предоставил  вам  открытый  канал,  тому  должна  быть
какая-то причина, хотя мне она неизвестна.
   Несколько мгновений Киннисон напряженно размышлял, потом продолжил:
   -  Несомненно,  какую-то  роль   сыграло   подсознание.   Возможно,   оно
установило, что мне необходимо обсудить всю ситуацию в целом  с  кем-нибудь,
кто обладает свежим взглядом и поможет избрать новый угол для атаки.  Хейнес
и я мыслим во многом одинаково, и от консультаций с адмиралом при всем  моем
уважении к нему проку было бы мало.
   - Вы мне настолько доверяете? - спросила Мак-Дугалл ошеломленно.
   - Безусловно, - не колеблясь" ответил Киннисон.-Я знаю о вас  достаточно,
чтобы быть полностью уверенным в том, что могу положиться и  доверить  любые
секреты.
   Так неромантично Кимболл Киннисон, Серый линзмен, осознал первые  отзвуки
все более ясного, необычайно важного факта: отныне между  ним  и  медсестрой
Мак-Дугалл не существует и не может существовать ни  на  йоту  сомнения  или
неясности.
   Затем Киннисон и Мак-Дугалл мирно беседовали, но не о милых пустяках, а о
проблемах космического масштаба, о  Вселенной  и  о  конфликте  между  двумя
культурами - Цивилизацией и Босконией.
   Так они сидели под  деревом,  как  обычные  влюбленные,  и  их  уединение
охраняла не только Линза Киннисона,  но  и  его  неусыпное  сверхчувственное
восприятие. Время от времени посылаемые его  разумом  телепатемы  входили  в
контакт с разумом других пар, бродивших по парку в поисках уютного уголка, и
те ретировались, не понимая, какая сила гонит их от развесистого дерева, под
сенью которого укрылись Киннисон и Мак-Дугалл.
   Наконец их долгий разговор  подошел  к  концу,  и  Киннисон  помог  своей
собеседнице встать. Теперь он держался куда увереннее прежнего, и в глазах у
него появился какой-то новый блеск.
   - Кстати  сказать,  Ким,  -  спросила  Мак-Дугалл,  когда  они  не  спеша
возвращались в бальный зал, -  кто  такой  Клоно,  чьим  именем  вы  недавно
клялись? Еще один космический бог наподобие Ношабкеминга валерианцев?
   - Нечто вроде, только покрепче, -  засмеялся  Киннисон.  -  Клоно  -  это
комбинация из Ношабкеминга, некоторых богов древних греков  и  римлян,  всех
трех Парок и множества  другого.  Первоначально  культ  Клоно  зародился  на
Корвине, но ныне он широко распространен  в  некоторых  секторах  галактики.
Чего только нет у Клоно: и зубы, и рога, и когти, и усы,  и  хвост,  словом,
все на свете. Поэтому клясться Клоно удобнее, чем любым другим известным мне
космическим богом.
   - Но почему мужчинам  вообще  необходимо  клясться,  Ким?  -  спросила  с
любопытством Мак-Дугалл. - Ведь это же просто глупо.
   - По той же  самой  причине,  по  которой  женщины  плачут,  -  парировал
Киннисон. - Мужчина клянется, чтобы  удержаться  от  слез,  женщина  плачет,
чтобы удержаться от божбы_. И тот и другой подход  имеют  под  собой  веские
основания. Своего рода предохранительный клапан - средство сбросить излишнее
давление, которое иначе разорвало бы и котел, и трубы.

   Глава 3

   БОГ ИЗ МАШИНЫ

   В библиотеке роскошного особняка Командира Порта -  в  покоях,  тщательно
оберегаемых  от  любого  вторжения,  -  уютно  расположились  двое   пожилых
линзменов, все еще  состоявших  на  действительной  службе  в  Галактическом
Патруле. С заговорщицким видом, ухмыляясь, они поглядывали друг на друга.
   Один из них потянулся за стоявшей на буфете бутылкой красного файалина  (
Этот  сильно   стимулирующий,   хотя   и   совершенно   безвредный   напиток
приготавливается   из   плодов   произрастающего   на   Корвине   кустарника
Fayaloclastus Augustifohus Barnsteadi. Его очень любят распивать на  всякого
рода церемониях те, кому посчастливилось его  раздобыть.  -  Э.  Э.  С  )  и
наполнил два небольших бокала.
   - За любовь! - провозгласил тост Хейнес.
   - За великую любовь! - подхватил Главный хирург Лейси.
   - Долой опеку! Пусть сами разбираются - не  маленькие,  -  почти  в  один
голос воскликнули оба приятеля.
   - Что же ты не спрашиваешь, все ли идет как задумано?  -  поинтересовался
Лейси.
   - А что зря спрашивать? Мне и так все известно. Как  ты  знаешь,  в  моем
рабочем  кабинете   видимо-невидимо   лучевых   детекторов,   -   последовал
невозмутимый ответ.
   - Очень на тебя похоже! Я бы тоже не прочь все знать, да только  где  мне
взять столько детекторов? Выкладывай, да поскорей, что там нового,  -  снова
ухмыльнулся Лейси, но улыбка на этот раз получилась какой-то кривоватой.
   - А что рассказывать? Ты проделал поистине титаническую работу  и  теперь
можешь преспокойно посиживать в сторонке и отдыхать.
   - Отдыхать? О каком отдыхе может идти речь,  если  рядом  изрыгает  пламя
огневержец с волосами цвета красноватой меди. У самой еще молоко на губах не
обсохло, а она осмеливается прямо в лицо заявлять, что  у  тебя  размягчение
мозга, а интеллект как у комара или у последнего  фонтема  с  Забриски.  Как
прикажешь вести себя с ней? Не могу же я отправить строптивую подчиненную на
гауптвахту,  хотя  она  вполне  заслуживает  самого  сурового  наказания  за
вопиющее нарушение субординации?
   - Будет тебе, будет! - успокаивающе заметил Хейнес. - Не думаю,  что  все
было так уж плохо.
   - Может, и не так плохо, но все же скверно.
   - Когда-нибудь твоя подопечная  повзрослеет  и  в  один  прекрасный  день
поймет, что ты водил ее за нос.
   - Возможно... А пока это всего лишь часть более обширного замысла.  Слава
Богу, я уже не молод. Они так страдают!
   - Постой! Почему они страдают?
   - Тебе лучше знать. Ведь ты, а не я видел, чем все кончилось. Так что  же
произошло? И как ты теперь оцениваешь ситуацию? - спросил Лейси.
   - Ни хорошо, ни плохо.
   Хейнес медленно наполнил бокалы и долго задумчиво покачивал бокал, прежде
чем заговорил снова:
   - Она, конечно, знает, что попалась на крючок, я очень опасаюсь,  как  бы
что-нибудь не предприняла.
   - Я уже тебе говорил, работник она что надо и не позволит  никому  водить
себя за нос.  Гм...  Мне  кажется,  в  подобной  ситуации  непродолжительная
разлука была бы показана.
   - Послушай, а  почему  бы  тебе  не  отправить  куда-нибудь  госпитальный
корабль? Ты бы избавился от нее на некоторое время.
   - Отправить, конечно, можно. Как по-твоему, трех недель хватит? Жаль, что
нельзя послать и его куда-нибудь.
   - Почему нельзя?
   А когда Лейси вопросительно посмотрел на него, Хейнес пояснил:
   - Не упадешь от удивления? Он отправляется в туманность Лундмарка.
   -  Но  это  же  невозможно!  Полет  займет  годы!  Никто  еще  оттуда  не
возвращался. Кроме того, у него здесь новая работа,  да  и  удержать  его  в
разлуке ты сможешь лишь до  тех  пор,  пока  у  него  не  будет  ни  секунды
свободного времени.
   - Полет не продлится слишком долго, и наш подопечный скоро  вернется.  Мы
всегда надеялись, что вещество в межгалактическом  пространстве  так  сильно
разряжено, что  полет  займет  примерно  одну  десятую  расчетного  времени.
Разумеется, мы сознаем опасность, и он будет снабжен всем необходимым.
   - Не хотелось бы вмешиваться в их отношения таким образом, но, видно, тут
ничего не  поделаешь.  Перед  отправкой  мы  дадим  ей  повышение,  назначим
начальником сектора. Как ты считаешь?
   - Кажется, кто-то  совсем  недавно  говорил  об  огнедышащем  чудовище  с
волосами  цвета  меди,  о  несносном  характере,  или  мне  послышалось?   -
насмешливо спросил Хейнес.
   - Она и есть чудовище, самое настоящее. Но  к  тому  же  лучшая  из  всех
медсестер и самая красивая женщина, которая когда-либо жила на Земле и  всех
обитаемых планетах!
   - Ладно, Лейси, повышай ее в должности. Она, конечно же, заслуживает его.
Если бы она  не  была  великолепным  специалистом,  мы  бы  даже  близко  не
подпустили ее к нашему линзмену. А вместе он и она - самая  прекрасная  пара
молодых людей, которых рождала старушка Земля.
   - Полностью с тобой согласен! Ты же сам видел - какая пара скелетов!
   А тем временем в апартаментах отряда медицинских сестер молодая девушка с
пышной копной волос,  отливающих  красноватой  медью,  и  карими  глазами  с
золотистыми искорками всматривалась в свое отражение в зеркале.
   -  Тупица  несчас