изучать, энергично и  немедленно.  Она
упустила  единственную  возможность   исследования.   Лучше   рассказать   о
случившемся кому-нибудь, даже если придется сознаться в своей истинной роли,
и получить компетентный совет. Но кому?
   Киту? Нет. Не потому, что он мог ее высмеять, - она это вполне заслужила,
- просто его мозг был не лучше ее собственного, ничуть не лучше.
   Ментору? При такой мысли Констанс содрогнулась. Она бы  позвала  его,  не
заботясь о последствиях для себя, лишь бы принесло пользу. Он  мог  высмеять
ее, как и Кит, но тоже не в состоянии помочь. Ментор  только  посмеется  над
ней, пока она будет вариться в собственном соку...
   -  В  детском,  извращенном  и  сильно  преувеличенном  понимании,   дочь
Констанс, ты права, - раздалась мысль эрайзианина в ее ошеломленном мозгу. -
Ты сама виновата - сама и выбирайся. Однако я понял один отрадный факт: хотя
с запозданием и редко, ты наконец начинаешь по-настоящему думать.
   За этот час Констанс Киннисон повзрослела.

   Глава 11

   ЛОВУШКА ДЛЯ ЛОВЦА

   Любой человек - Носитель Линзы - ужаснулся бы от  одной  только  мысли  о
полном одиночестве и горько проклинал все на  свете,  если  бы  окончательно
понял, что существо, которое он ждал, не собирается посетить данную планету.
   Но совершенно непохожий на  человека  Надрек  не  ощущал  одиночества.  В
лексиконе его  расы  нет  слова,  по  своему  значению,  хотя  бы  отдаленно
напоминающего такое понятие. Знакомый с существами других рас, Надрек слышал
о чувстве одиночества, но так  и  не  смог  его  понять.  Его  нисколько  не
обеспокоило то, что Кандрон не появился. Он  оставался  на  орбите  до  того
момента, когда  математическая  вероятность  появления  его  предполагаемого
противника стала равной ноль  целых  девятьсот  девяносто  девять  тысячных.
Такой же невозмутимый, будто он всего  лишь  потратил  полчаса  на  завтрак,
Надрек покинул свою позицию и направил корабль заранее намеченным курсом.
   Поиск   новых   следов   был   продолжительным   и   малоинтересным;   но
фантастически, нечеловечески терпеливый Надрек работал, пока не  нашел  один
ключ. В сущности, это был всего лишь крошечный кусочек инструкции цвильнику,
произнесенной шепотом, но он носил на себе  явственный  отпечаток  Кандрона.
Палейнийцу ничего больше и не было нужно. Кандрон  не  ошибается.  Время  от
времени происходит случайная утечка информации из неисправных машин,  однако
в машинах Кандрона дефекты встречаются очень редко.
   Но Надрек был готов ко всему. Неделями он оставлял включенными  несколько
слоев тончайших опознавательных экранов,  следящие  устройства,  поглотители
излучений и тайные локационные устройства,  известные  науке  того  времени.
Обычные детекторы, конечно, молчали, чтобы его  собственное  присутствие  не
было обнаружено приборами онлонианца. И пока палейнийский корабль мчался  по
наиболее вероятному курсу, около пятидесяти чувствительных приборов  на  его
носу прощупывали весь район космоса сетью силовых игл, через которую не  мог
пройти незамеченным даже бочонок.
   Таким образом, босконский корабль - хотя и недетектируемый по конструкции
- был обнаружен и в тот же момент схвачен тремя модифицированными  следящими
устройствами CRX. Тогда Надрек восстановил инерцию и  начал  вычислять  курс
вражеского корабля.  Скоро  он  понял,  что  корабль  летит  непредсказуемым
курсом. Значит, это ловушка. Тaкoe открытие встревожило Над река не  больше,
чем любой другой случай за предыдущие двадцать с лишним лет. Он, понял,  что
утечка информации могла быть как случайной,  так  и  преднамеренной.  Надрек
никогда не недооценивал способностей Кандрона, но  только  будущее  покажет,
насколько  Кандрон  недооценивает  его.  Именно   ловушка   и   может   быть
использована против ее создателя.
   Надрек точно следовал случайным курсом  до  тех  пор,  пока  не  наступил
момент, который должен был когда-нибудь наступить. Корабль летел  по  прямой
гораздо дольше, чем можно было  бы  объяснить  чистой  случайностью.  Надрек
понимал, что корабль возвращался на свою базу для ремонта - именно  то,  что
он и ожидал. Линзмену нужна была база, а не корабль. Но с базы ни при  каких
обстоятельствах не может уйти обнаружимое количество излучения.
   Надрек следовал за космическим кораблем, и сказать, что он был настороже,
когда приближался к базе, значит не сказать ничего. Он приготовился отразить
не  меньше  одного  силового  удара,  что  было  необходимо  для   получения
достаточной информации о защитных экранах врага. Но когда удар был  нанесен,
Надрек находился совсем в другом месте и спокойно производил анализ  данных,
полученных его приборами во  время  короткого  контакта,  который  привел  к
включению босконских излучателей.
   Прикосновение Надрека  было  таким  легким  и  мимолетным,  что  персонал
обреченной базы не мог сказать с уверенностью, что их посетил гость. Если он
побывал на базе, то по логике вещей следовало, что вместе со своим  кораблем
оказался  разложенным  на  атомы.  Тем  не  менее  Надрек  ждал  -  как  уже
говорилось, он мог ждать долго - пока вспышка сверхбдительности босконцев не
перешла в обычную настороженность. Тогда он начал действовать.
   Сначала очень медленно. Его сверло продвигалось со скоростью миллиметр  в
час. Сверло точно синхронизировано с экраном,  и  помехи  оказались  гораздо
слабее тех, что могли бы возбудить любой детектор атакованного экрана.
   Надрек осторожно, не поднимая тревоги,  пробирался  через  один  защитный
слой за другим. База, как и положено была маленькая; персонал составляли те,
кому посчастливилось спастись  с  Онло.  В  основном  здесь  были  последние
подонки - существа еще более низменные и жестокие, чем те, с которыми Надрек
сражался в онлонианской твердыне Кандрона. Чтобы  держать  столь  непокорные
существа в подчинении во время их службы на протяжении многих лет,  местному
терапевту-психологу была предоставлена неограниченная власть,  и  подчинялся
он только командиру базы.
   Психолог тоже имел составной мыслезащитный экран;  но  это  не  волновало
Надрека. Киннисон вскрывал такие экраны много раз - не только руками, но и с
помощью пасти собаки, ног и  челюстей  паука  и  даже  гибкого  тела  червя.
Поэтому с помощью квазичетырехмерной формы жизни,  которую  не  в  состоянии
описать трехмерный ум, Надрек вскоре уютно устроился в разуме онлонианца.
   Этому существу были известны все слабости каждого  члена  персонала.  Его
долгом было наблюдать, подавлять слабости и заботиться  о  сведении  ссор  и
трений между  подопечными  к  минимуму.  Сейчас,  однако,  он  начал  делать
совершенно противоположное. Один ненавидел  другого.  Ненависть  становилась
навязчивой идеей. Все боялись друг друга. Страх въедался в разум, опаляя его
и уничтожая здравомыслие. Многие завидовали своим начальникам. Это  чувство,
превратилось в  фантастически  распространенную,  разъедающую,  как  щелочь,
болезнь.
   Назвать все омерзительные страсти и черты,  родившиеся  под  единственным
куполом базы, означало бы перечислить  все  существующие  пороки,  и  Надрек
спокойно, безжалостно и равнодушно манипулировал ими.  Как  будто  играя  на
сатанинском органе, он прикасался к нерву здесь, к  синапсу  там,  приближая
всю группу,  за  исключением  командира,  к  взрыву.  Внешне  это  никак  не
проявлялось, потому что каждый онлонианец, долго живший под железным  сводом
законов Босконии, хорошо знал все последствия нарушения законов.
   Наконец наступил момент, когда страсти победили разум. Один из  монстров,
споткнувшись, толкнул  другого.  Во  взбудораженном  сознании  пострадавшего
толчок превратился в нападение смертельного врага. Яростно вспыхнул, нарушая
все запреты, излучатель. Оскорбленный так безрассудно действовал,  что  едва
заметил  разряд,  оборвавший  его  собственную  жизнь.   Инцидент   послужил
детонатором, и весь персонал  базы  взорвался  как  один.  Ревели  бластеры;
резали и кололи мечи и ножи; импровизированные  дубинки  били  без  разбора;
когти вцепились и рвали. А Надрек,  который  уже  давно  убрался  из  разума
психолога, отмерял по секундомеру продолжительность бойни, пока за пределами
запертой  и  защищенной  каюты  командира  не  осталось  ни  одного   живого
онлонианца. Все было  кончено  за  девяносто  восемь  целых  и  три  десятых
секунды.
   Командир, пораженный,  расстроенный  и  испуганный  произошедшей  на  его
глазах необъяснимой бойней, стал легкой добычей палейнийского линзмена.  Как
только он вышел из своей защищенной каюты на разведку, Надрек вторгся в  его
разум и, исследовав  его,  обнаружил,  что  Самый  Главный  не  знал  ничего
интересного.
   Надрек не стал разрушать базу.  Установив  миниатюрный  прибор  в  личном
кабинете командира, забрал это незадачливое создание на борт своего  корабля
и отправился прочь. Он не стал заковывать пленника, просто парализовал  его,
легко разорвав несколько важных нервных стволов. Затем  Надрек  приступил  к
тщательному изучению разума онлонианца, внимательно осмотрев чуть ли не  все
его ячейки. Здесь поработал мастер - почти наверняка сам  Кандрон.  Не  было
заметно ни малейших  следов  вмешательства,  никаких  указании  на  характер
побуждающего стимула. Сейчас командир знал только, что его задача -  надежно
охранять базу от любых вторжений и следить за тем, чтобы тот  корабль  летал
по всему космосу непредсказуемым курсом  как  можно  дольше  и  периодически
давал утечку сигналов.
   Даже после микроскопического исследования Надрек ничего  не  узнал  ни  о
Кандроне, ни об Онло или Фралле, ни о какой-либо босконской организации  или
деятельности. Но он все еще сохранял невозмутимость.  Палейниец  решил,  что
ловушку почти наверняка можно использовать против ее создателя.  Пока  через
оставленный им на базе ретранслятор не прибудет определенный сигнал, он  мог
исследовать планеты системы.
   В ходе исследования его Линза восприняла мысль от Карен Киннисон - одного
из немногих теплокровных существ, которых он искренне любил или уважал.
   - Ты занят, Надрек? - спросила она небрежно, как будто они только недавно
расстались.
   - По большому счету - да, в данный момент - нет. Чем я могу тебе помочь?
   - У меня серьезная проблема. Я только что приняла самый  странный  сигнал
бедствия, который когда-либо слышала. В высоком диапазоне. Не знаешь  ли  ты
какую-нибудь расу, которая мыслит в таком диапазоне?
   - Вряд ли, - ответил он через мгновение. - Определенно нет.
   - Я тоже. Он был направлен не ко всем, а  только  к  представителю  своей
расы или племени - очень странного племени. Похоже, что его класс - все  "Z"
по десяти или двенадцати позициям.
   - Раса, приспособленная к экстремальной окружающей среде  с  температурой
приблизительно на один градус выше абсолютного нуля.
   -  Да.  Вроде  твоей  планеты,  только  гораздо  экстремальнее.   -   Кей
остановилась, пытаясь выразить понятной мыслью  картину,  которая  по  своей
природе не могла быть распознана ее разумом. - В общем,  что-то  похожее  на
эйча. Его видимая форма была расплывчатой... аморфной...  Неопределенной?...
Ладно - я не могу не только понять толком, но даже описать. Хорошо  бы  тебе
удалось поймать эту мысль.
   - Да, очень интересно. Но скажи, если мысль была узконаправленной, как ты
смогла принять ее?
   - Именно  потому  я  и  удивлена.  -  Надрек  почувствовал,  как  девушка
нахмурилась, сосредоточившись. - Она охватила меня сразу со всех сторон -  я
никогда еще не ощущала ничего подобного. Естественно,  попыталась  найти  ее
источниктем более, что это был сигнал бедствия, - но, прежде чем  определила
направление хотя бы приблизительно, - она не исчезла и не ослабла, -  что-то
с ней случилось. Я не смогла ее больше прочесть  -  и  это  привело  меня  в
полное замешательство. - Кей выдержала короткую паузу, затем  продолжила.  -
Сигнал ушел не в сторону, а вниз, затем как  бы  исчез  полностью,  хотя  на
самом деле остался. Не могу объяснить даже самой себе, но,  может  быть,  ты
уже что-то понял?
   - Очень жаль, но пока нет.
   И тому были веские причины. Девушка обладала разумом, чью силу,  кругозор
и глубину она не могла представить  себе  даже  смутно,  так  как  была  еще
недостаточно взрослой. Ее разум воспринял  фактически  четырехмерную  мысль.
Если бы ее получил Надрек, он бы мог понять и опознать ее  только  благодаря
своему расширенному эрайзианскому обучению - ни один другой палейниец  не  в
состоянии этого сделать. И для него было совершенно немыслимо,  чтобы  любая
теплокровная и, следовательно, ярко выраженная трехмерная личность имела  бы
возможность воспринять такую мысль и понять  какую-либо  ее  часть.  Тем  не
менее, если бы он сосредоточил всю  силу  своего  ума  на  попытках  девушки
описать сигнал, то вполне мог бы распознать его в четкой трехмерной проекции
и прийти к полному пониманию Детей Линзы.
   Однако он так не поступил. Ему не было свойственно умственное напряжение,
не имеющее прямого отношения к стоящей перед ним конкретной задаче.  Поэтому
ни он, ни Карен Киннисон не узнали, что произошел контакт с одним  из  самых
злых и неумолимых врагов Цивилизации, что Карен с  телепатической  точностью
увидела форму, принимаемую зимой  чудовищными  обитателями  планеты  Плур  -
фантастически враждебного мира.
   - Я боялась этого, - пришла ясная мысль Кей. - Тогда все  становится  еще
более  важным  -  настолько  важным,  чтобы  ты  бросил  все  свои  дела   и
присоединился ко мне.
   - Карен, я должен убить Кандрона, и ничто во Вселенной не может  помешать
мне, - спокойно заявил Надрек. - Ты видела того, кто лежит здесь?
   - Да,  -  Карен,  находясь  в  контакте  с  Надреком,  конечно,  заметила
пленника, но ей пока не представилось случая заговорить о нем. Имея  дело  с
Надреком, вопреки всем принципам  своего  пола,  она  становилась  такой  же
нелюбопытной, как и сам холодно-безразличный линзмен. -  Раз  ты  извлек  из
него все, что можно, почему ты не уничтожил его?
   - Потому что он может привести меня к Кандрону. - Если Надрек с Палейна и
злорадствовал когда-нибудь, то сейчас  был  именно  такой  момент.  -  Он  -
подчиненный  Кандрона,  и  Кандрон  лично   его   сделал   средством   моего
уничтоженим. Только мозг Кандрона содержит ключевой стимул, который способен
восстановить его память. В будущем - возможно, через секунду или через много
лет -  Кандрон  использует  свой  стимул,  чтобы  узнать,  как  дела  у  его
подчиненного. Мысль Кандрона  возбудит  мой  ретранслятор  на  базе,  и  она
направится к все еще живому мозгу пленника. Однако его  мозг  будет  в  моем
корабле, а не в крепости. Вот почему я не могу далеко удаляться  от  базы  -
так что присоединиться должна, наоборот, ты ко мне.
   - Но  я  еще  не  все  поняла,  -  убежденно  возразила  Карен.  -  Я  не
представляю, как смогу провести десять лет, крутясь по орбите и бездействуя.
Но  при  определенных  условиях,  когда  действительно   произойдет   что-то
необычное, пошли мне мысль - и я немедленно примчусь.
   Их контакт прервался без формального прощания.  Надрек  отправился  своим
путем, Карен - своим. Однако она улетела недалеко.  Все  еще  ни  в  чем  не
разобравшись, она почувствовала такую мысль, какую  мог  послать  только  ее
брат или эрайзианин. Это был Кит.
   - Привет, Кей! - ощутила она теплое братское приветствие. - Как  делишки?
Растешь, сестренка?
   - Конечно, расту! Что за вопрос!
   - Не огрызайся, Кей, так надо. Я хотел проверить. - Он придирчиво  изучал
ее. - Для ребенка неплохо. Как сказал бы папа, ты на двадцать  девять  чисел
Бринеля тверже, чем алмазный бур. Вполне годишься для  настоящей  работы,  и
когда она появится, ты будешь подготовлена.
   -  Прекрати  молоть  чепуху,  Кит!  -  отрезала  она  и  запустила   свой
собственный яростный разряд. Кит отразил его не так легко, как раньше, но не
подал вида. - Что за работа? О чем ты болтаешь? Я сейчас так занята, что  не
бросила свои дела ради Надрека, а уж ради тебя и подавно не брошу.
   - Тем не менее придется, - мысль Кита была серьезной. - Мама отправляется
на Лирейн II. Вполне вероятно, что там окажется нечто, с чем она  не  сможет
справиться. Дистанционный контроль отсутствует, иначе я бы занялся этим сам,
но мне нельзя появляться на Лирейне II. Вот тебе вся картина - посмотри!  Ты
можешь считать себя избранной, сестренка, так что живо принимайся за дело!
   - Не буду! - запротестовала Кей. - Не могу  -  я  слишком  занята.  Лучше
попроси Кон, Кэт или Кам.
   - Они не подходят, - объяснил он терпеливо. - Как видишь, в данном случае
нужно проявить твердость.
   - Твердость, как же! - засмеялась она. - Чтобы справиться  с  Ладорой?  Я
знаю, она считает себя крутой бабой, но...
   - Слушай, безмозглая башка! - прервал Кит резко. -  Ты  умышленно  мутишь
воду! Хватит! Я развернул перед тобой всю картину. Ты не хуже  меня  знаешь,
что, хотя там пока нет ничего определенного, работа нуждается в прикрытии, а
прикрыть можешь только ты. Так нет же, только потому, что я__  единственный,
кто просит тебя о чем-нибудь, ты упрямишься, как ослица...
   - Потише, дети, и минутку внимания! - брат  и  сестра  покраснели,  когда
услышали голос Ментора. - Некоторые из  присутствующих  здесь  более  слабых
мыслителей начинают разочаровываться  в  вас,  но  моя  визуализация  вашего
развития все же ясна. Удовлетворительно сформировать  такие  характеры,  как
ваши, и при этом не перестараться - трудная задача, но она вполне выполнима.
Кристофер, немедленно прибудь ко мне  лично.  Карен,  тебе  я  предложил  бы
отправиться на Лирейн и заняться там тем, что ты посчитаешь необходимым.
   - Не буду - мне  нужно  завершить  начатую  работу!  -  Карен  не  желала
повиноваться даже древнему эрайзианскому мудрецу.
   - Дочь моя, твоя работа может подождать. Торжественно заявляю,  что  если
ты не полетишь на Лирейн, то никогда не  найдешь  ключ  к  тому,  что  ищешь
сейчас.

   Глава 12

   КИТ ИНТЕРЕСУЕТСЯ КАЛОНИЕЙ

   Кристофер  Киннисон  был  раздражен.  Почему  у  его  сестер   нет   ума,
соответствующего их мозгам, почему у него нет братьев? Особенно Кей. Если бы
у нее был ум даже забрисканской фонтемы,  она  поняла  бы,  что  эта  работа
необходима и занялась ею, вместо того, чтобы  заводить  перебранку  на  весь
космос. Если бы он был Ментором, то сумел бы  убедить  ее.  Однажды  он  уже
пытался повлиять на Кей, - Кит усмехнулся при воспоминании о результате. Что
тогда сделал с ним Ментор, вспоминать  не  хотелось.  Но  ничего,  когда  он
доберется в следующий раз до Кей, то потрясет  ее  так,  чтобы  у  нее  зубы
застучали.
   Но сможет ли? Никаким усилием воображения  он  не  мог  представить  себя
причиняющим вред кому-либо из сестер. Они  были  отличными  девчонками  -  в
сущности, самыми лучшими из людей, которых он знал. Конечно, он  ссорился  с
ними и не раз дело доходило до драки - это ему нравилось, и им тоже. Он  мог
справиться с любой из них - без своего обычного самодовольства он  используя
свои сто килограммов мяса, костей и хрящей -  должен  справиться,  поскольку
вдвое тяжелее их. Но они  были  посильнее  валерианцев  -  настоящий  гибрид
боаконстриктора и орлокота. Когда в последний раз Кэт и Кон  набросились  на
него, то превратили буквально в бесформенную массу.
   Но стоп! Вес совсем ни при чем.  Пока  еще  он  не  встречал  валерианца,
которого не мог бы уложить на обе лопатки за сто секунд, а  самый  маленький
из них весил вдвое больше него. С другой стороны, -  раньше  он  никогда  не
задумывался  об  этом  -  тумаки,  которые  доставались  от  него   сестрам,
остававшимся даже без синяков, превратили бы любую другую женщину в мешок  с
костями. Очевидно, сестры сделаны из другого материала.
   Кристофер изменил ход своих мыслей. Его сестры необычны и в другом смысле
- он заметил уже давно, но не обращал особого  внимания.  Они  не  проявляли
таких чувств, как други