. - Мы слишком полны  своей
жизнью и с большим нетерпением  ждем  новых  ощущений.  Я  боюсь,  что  наше
собственное развитие в свое время приведет нас к такому  же,  как  ваш,  или
подобному образу жизни.
   - Твои неясные мысли искажают истину, - возразил ей Ментор. - Вы получите
все и ничего не потеряете. У вас нет польного представления об открывающихся
перед вами перспективах. Ваша жизнь будет гораздо полнее и  интереснее,  чем
жизнь  любого  другого  существа  во  Вселенной.  По  мере  развития   своих
способностей вы обнаружите, что больше не интересуетесь  обществом  существ,
менее способных, чем ваш собственный род.
   - Но я не хочу жить вечно! - застонала Констанс.
   - Снова неясные мысли, - Ментор был немного  раздражен.  -  Вы  вовсе  не
бессмертны  и  должны  знать,  что  для  приобретения  безграничных   знаний
необходимо бесконечное время и что ваша жизнь будет  такой  же  короткой  по
сравнению со способностями жить и познавать, как и у  Homo  Sapiens.  Придет
время, и ты захочешь - тебе станет  совершенно  необходима  перемена  образа
жизни.
   - Скажи, когда это произойдет? - спросила Кэт. - Хорошо бы  знать,  чтобы
быть готовым.
   - Я мог бы ответить вам, поскольку  в  данном  вопросе  моя  визуализация
ясна, но не скажу. Пятьдесят лет, сто, тысяча - какая разница? Живите в свое
удовольствие, год за годом, развивая все  скрытые  и  явные  способности,  и
будьте уверены, что задолго до того,  как  появится  необходимость  в  вашей
службе, вы обоснуетесь на какой-нибудь планете по своему выбору и  что  всех
отношениях будете готовы к предстоящим событиям.
   - Но мы все еще чувствуем себя недостаточно компетентными,  -  настаивала
Пятерка. - Ты уверен, что дал нам все необходимые инструкции?

   - Уверен, Я готов уйти. Наступит время, когда ваши наследники поймут, как
и мы, свое несоответствие для продолжения службы Часовых.  Их  визуализации,
подобно нашим, могут оказаться не совсем точными и полными. В  таком  случае
они поймут, что настало время развивать из самой  способной  на  тот  момент
расы новых и более достойных Часовых. Затем они, как я и мои товарищи, уйдут
по своей воле. Но все произойдет лишь в  отдаленном  будущем.  Что  касается
вас, Детей Линзы, то ваши сомнения и колебания вполне естественны. Поверьте,
что, хотя мы, эрайзиане, покидаем вас, все будет в полном порядке- с нами, с
вами и со всей Цивилизацией.
   Глубокий резонирующий псевдоголос исчез; Киннисоны поняли, что  Ментор  -
последний из эрайзиан - ушел.

   ЭПИЛОГ

   Снова приветствую вас, прочитавших доклад.
   Поскольку я, составивший доклад, - только юнец, а часовой лишь по званию,
то  не  способен  даже  приблизительно  предсказать  время,  когда  появится
необходимость вскрыть силовой флакон. У меня нет  никакого  представления  о
телесной форме и умственных способностях существа, только  что  прочитавшего
эту информацию.
   Как вы уже  знаете,  Цивилизация  снова  подвергается  серьезной  угрозе.
Вероятно, вам известно кое-что  о  фундаментальной  природе  угрозы.  Изучив
пленку,  вы  поняли,  что  ситуация   достаточно   тревожная   и   появилась
необходимость своевременно поднять избранные разумы на третий уровень.
   Вам уже ясно, что в давние времена погибала одна Цивилизация  за  другой,
прежде чем удалось высоко подняться над варварством. Вы знаете, что вместе с
предшествующей расой часовых мы позаботились о том, чтобы  НАША  ЦИВИЛИЗАЦИЯ
не погибла. Знайте, что задача вашей расы, как  только  она  придет  нам  на
смену, - предотвратить гибель Цивилизации.
   Один из нас вступит с вами в контакт после того,  как  вы  осознаете  все
произошедшие события и ценность  представленного  материала.  Готовьте  свой
разум для контакта.
   Кристофер К. Киннисон



   Э.Э. "ДОК" СМИТ
   ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ПАТРУЛЬ

   ПЕРВЫЙ ЛИНЗМЕН #3

   Перевод с английского Н. Эдельмана

   Глава 1

   ВЫПУСК

   Величественно возвышаясь над учебным городком,  раскинувшимся  на  добрые
дне сотни квадратных миль,  плацем  для  проведения  парадов  и  построений,
аэропортом и космодромом, девяносто этажное здание из  нержавеющей  стали  и
стекла ослепительно сверкало под  утренними  лучами  июньского  солнца.  Эта
громада называлась Вентворт Холлом. Там занимались, переходили  с  курса  на
курс  и  жили  земные  кандидаты  в  Линзмены  -  Носители  Линзы  -  пилоты
Галактического Патруля. В то утро особое  оживление  царило  в  одном  крыле
верхнего этажа, где обитали гордые пятикурсники. Сегодня - день их  выпуска,
и через несколько минут  пятый  курс  должен  строиться  для  торжественного
рапорта в зале А.
   Зал А находился в личных апартаментах самого начальника Учебного  центра.
Для кадетов это было логовищем ужасного чудовища,  в  которое  они  попадали
только для того, чтобы  навсегда  исчезнуть  из  Вентворт  Холла  и  учебною
корпуса; для выпускников - парадный зал, в который ежегодно  строем  входила
группа для последнего построения. И когда они выходили оттуда, каждый ощущал
какую-то едва уловимую, но глубокую перемену.
   В своих спальнях выпускники еще и еще  раз  придирчиво  осматривали  дру!
друга,  удостоверяясь,  что  ни  одна  морщинка  или  пылинка  не   нарушает
великолепия черною, как космическое небо, с  серебром  мундира  линзмена  из
Галактического Патруля, что ни одно тусклое  пятнышко  не  скрадывает  блеск
золотых комет на воротниках или зеркально отполированных лучевых  пистолетов
и прочей амуниции, подвешенной к поясам. Но вот придирчивый взаимный  осмотр
закончен, принадлежности для чистки, шитья и глажки сложены в футляры, те  в
свою очередь запрятаны в  тумбочки,  и  кандидаты  в  Галактический  Патруль
направились в зал для построения.
   В  гардеробе  Кимболл  Киннисон,  капитан  курса  по  праву  первого   по
успеваемости кадета, и три его лейтенантаКлиффорд Мейтланд, Рауль Ла Форж  и
Видель Холмберт - еще раз тщательно осмотрели друг друга и теперь ожидали со
все возрастающим напряжением "момента ноль".
   - Не забудьте о спуске,  коллеги!  -  отрывисто  заметил  капитан.  -  Мы
спускаемся в люк на большей скорости и  в  более  плотном  строю,  чем  наши
предшественники. Стоит кому-нибудь нарушить строй, и... Хороши мы  будем  на
своем последнем построении, да еще на глазах у всех младших курсов!
   - Не беспокойся о спуске, Ким, -  посоветовал  Мейтланд.-Все  три  взвода
хорошо отрепетировали маневр. Вот  от  чего  меня  действительно  бросает  в
дрожь, так это мысль, что произойдет в зале А.
   - Угу, - в один голос откликнулись Ла Форж и Холмберт.
   - Думаю, вы справитесь со спуском,  -  согласился  Киннисон.  -  Впрочем,
скоро узнаем. Пора!
   Все четверо офицеров вошли в зал, где уже выстроились выпускники. При  их
появлении курс замер по стойке "смирно".
   Киннисон, строгий и подтянутый, живое воплощение безупречного  исполнения
служебного долга, как и  подобает  капитану  курса,  оглядел  безукоризненно
прямые шеренги и коротко бросил:
   - Рапорт!
   - Пятый курс в полном составе построен, сэр! - сержант-майор  прикоснулся
к кнопке на своем поясе, и  громада  Вентворт  Холла  вздрогнула  от  звуков
всепроникающей торжественной мелодии марша "Наш Патруль", исполняемой лучшим
в мире военным духовым оркестром.
   - Нале-во! Шагом марш!
   Человеческий голос было невозможно различить в  громе  берущего  за  душу
марша, но хотя губы Киннисона лишь едва шевельнулись,  отданная  им  команда
прозвучала в теле каждого, кому она  предназначалась  (ни  один  посторонний
ничего бы не услышал), благодаря прикрепленным на  груди  курсантов  лучевым
ультракоммуникаторам.
   - Сократить дистанцию! Плотнее строй!
   Соблюдая идеальное равнение, четко печатая шаг, команда замаршировала  по
залу туда, где на пути ее зиял провал - люк площадью в  двадцать  квадратных
футов, верхний срез шахты, простиравшейся по вертикали от первого  этажа  до
самой крыши Вентворт Холла более чем на тысячу футов. Всякое  перемещение  в
шахте было приостановлено сиявшими  красными  огнями.  Пять  левых  каблуков
одновременно стукнули о самый  край  бездонной  пропасти.  Пять  правых  ног
шагнули в пустоту. Пять правых рук крепко ухватились  за  поясные  ремни,  и
пять тел, сохраняя строго вертикальное положение, устремились вниз  с  такой
быстротой, что непривычному человеку  могло  бы  показаться,  будто  шеренга
просто исчезла.
   Через шесть десятых секунды, не  сбившись  с  ритма  сотрясавшего  здание
бодрого марша, десять каблуков одновременно  коснулись  пола  первого  этажа
Вентворт  Холла  -  коснулись  совершенно  беззвучно.   Развив   к   моменту
приземления скорость почти в две тысячи футов в секунду, пять  тренированных
тел погасили скорость мгновенно, не  испытав  никакого  удара,  ибо  падение
совершалось  при  полной  нейтрализации   инерции,   или,   как   выражались
профессиональные астронавты, "свободно". При соприкосновении с полом инерция
восстанавливалась, и  движение  строем  возобновилось  или,  лучше  сказать,
продолжалось в точном соответствии с ритмом гремевшего оркестра. Пять  левых
ног шагнули вперед, и в тот самый  момент,  когда  пять  носков  правых  ног
оторвались от пола, вторая шеренга с зазором всего  лишь  в  один  дюйм  уже
появилась на том месте, где за секунду до этого стояли их предшественники.
   Шеренга приземлялась за шеренгой  и  устремлялась  в  марше  с  точностью
часового механизма.  При  подходе  кадетов  к  страшной  двери  зала  А  она
автоматически отворилась и, пропустив шеренги, снова закрылась.
   - Правое плечо вперед! - неслышно скомандовал Киннисон, и курс  мгновенно
повиновался. - Прямо! Стой!
   Перед строем в огромном квадратном помещении без  какой  бы  то  ни  было
мебели стоял сам  Людоед  -лейтенант-маршал  Фриц  фон  Хоэндорф,  начальник
Учебного центра. Солдафон, тиран, диктатор., он был известен по всей системе
как воплощение бездушия, а поскольку он ни разу  не  проявил  ни  перед  кем
никаких чувств или эмоций, родилось убеждение, что фон Хоэндорф больше всего
на свете гордится и дорожит  репутацией  самого  безжалостного  и  свирепого
служаки,  которого  когда-либо  знала  Земля.  Его  густые   седые   волосы,
постриженные ежиком, казалось, стояли дыбом.  Левый  глаз  искусственный,  а
лицо иссечено множеством шрамов: даже чудеса пластической хирургии той эпохи
оказались неспособны полностью  убрать  следы  былых  космических  сражений.
Правая  нога  и  левая  рука,  выглядевшие  внешне  вполне  нормальными,   в
действительности представляли собой чудо науки и искусства,  а  не  творение
природы.
   Приблизившись  на  уставную  дистанцию  к  самодержцу  Учебного   центра,
Киннисон, четко отсалютовав, доложил:
   - Сэр! Пятый курс в полном составе прибыл на Церемонию выпуска!
   - Вольно! Встаньте в строй, сэр! - Космический  ветеран  церемонно  отдал
честь, и пока он делал это, вокруг него прямо из пола поднялась  полукруглая
кафедра.
   - Номер первый: Кимболл Киннисон! - отрывисто  пролаял  фон  Хоэндорф.  -
Выйдите из строя! Ко мне шагом марш!... Присягу, сэр!
   - Перед Всемогущим Свидетелем всего Сущего  клянусь  никогда  не  снижать
высокие  требования  и  стандарты  Галактического  Патруля,  -  благоговейно
произнес Киннисон  и,  обнажив  вытянутую  руку,  вложил  ее  в  специальное
углубление, сделанное в кафедре.
   Из небольшого футляра с надписью "ј I. Кимболл Киннисон" начальник извлек
нечто похожее на ювелирное украшение - чечевицеобразную линзу, изготовленную
из сотен крохотных камешков тускло-белого  цвета.  Взяв  линзу  специальными
щипцами с изолированными ручками, фон Хоэндорф на мгновение прикоснулся ею к
бронзовой коже на руке Киннисона,  и  в  тот  же  миг  тусклые  камни  линзы
сверкнули вспышкой многоцветных огней.  Удовлетворенный,  начальник  опустил
драгоценную линзу в углубление, и механизм сразу заработал.
   Предплечье Киннисона покрыл толстый слой изоляции, поверх которого  легли
шины и защитные экраны; на миг вспыхнуло и тут же погасло  нестерпимо  яркое
сияние. Отошли шины и экраны, снята изоляция, и глазам  всех  присутствующих
открылась ЛИНЗА. Прикрепленная к загорелому запястью Киннисона браслетом  из
прочного, почти не поддающегося  разрушению  металла,  в  который  она  была
вделана, линза сверкала и переливалась во веем своем великолепии.  Это  было
уже не ювелирное изделие из неприметных тускло-белых камешков, а  сверкающая
всеми цветами радуги, испускающая переливающееся сияние  драгоценная  Линза,
неопровержимо свидетельствующая всем,  что  перед  ними  Носитель  Линзы  из
Галактического Патруля.
   Такие же  знаки  своего  нового  достоинства  получили  и  все  остальные
выпускники. Затем начальник Учебного  центра  с  непроницаемым  лицом  нажал
кнопку, и из гладкого металлического пола выросли глубокие мягкие  кресла  -
по числу выпускников.
   - Располагайтесь со всеми удобствами, -  скомандовал  начальник  и  почти
по-мальчишески улыбнулся. Это было первым проявлением чего-то  человеческого
со  стороны  свирепого  старого  тирана:  никто  из  пятикурсников  даже  не
подозревал, что начальник Учебного центра умеет  улыбаться.  Между  тем  фон
Хоэндорф продолжал странно изменившимся голосом: - Садитесь, джентльмены,  и
закуривайте. У нас с вами час, чтобы потолковать кое о чем.  Я  хочу  ввести
вас в курс дела. Каждый найдет свой любимый напиток в  подлокотнике  кресла.
Не беспокойтесь, здесь нет никакого подвоха, - заметил начальник в ответ  на
удивленные  недоверчивые  взгляды  и  закурил  большую  черную   сигару   из
венерианского табака. - Отныне вы Носители Линзы, Линзмены. Правда, вам  еще
предстоит выполнить  кое-какие  формальности,  связанные  с  зачислением  на
службу, но они не в счет. Каждый из вас окончил полный  курс,  и  его  Линза
обрела жизнь.
   Нам хорошо известны ваши склонности и привычки, и у любого  из  вас  есть
свой любимый сорт  курева  -  от  тилотсоновских  "Питтсбургских  сигар"  до
сноуденовских сигарет "Альзаканит", хотя до  Альзаканита  отсюда  далеко,  -
ведь эта планета находится на окраине нашей галактики.
   Нам хорошо известно, что вы  все  обладаете  стойким  иммунитетом  против
соблазна опасных наркотиков - иначе вы бы не сидели здесь  сегодня.  Поэтому
курите и чувствуйте себя как дома. Можете задавать мне любые  вопросы,  и  я
постараюсь на них ответить. Никаких запретных тем у нас нет - это  помещение
надежно защищено от любого вида лучевого шпионажа или информационной  связи,
работающей на любой частоте.
   Наступила краткая неловкая пауза. Затем Киннисон неуверенно спросил:
   - Может быть, сэр, будет лучше, если вы расскажете нам все по порядку,  с
самого начала? Думаю, большинство из нас сейчас слишком взволнованны,  чтобы
задавать разумные вопросы.
   - Пожалуй, вы правы. Несомненно, некоторые из вас кое о чем догадываются,
но я прежде всего хочу остановиться на том, что стоит за всеми  трудностями,
через которые  вам  пришлось  пройти  за  последние  пять  лет.  Пожалуйста,
чувствуйте себя совершенно свободно и перебивайте меня вопросами, когда  вам
вздумается. Вы знаете, что  каждый  год  миллион  восемнадцатилетних  юношей
Земли, выдержавших конкурсные экзамены,  зачисляется  в  кадеты.  Вы  знаете
также, что в течение первого года, еще до того как кто-нибудь из них  увидит
Вентворт Холл, это число  сокращается  до  пятидесяти  тысяч  и  менее.  Вам
превосходно известно, что ко дню выпуска  на  курсе  остается  примерно  сто
человек. Теперь я  могу  сообщить  вам,  что  вы  блестяще  выдержали  самый
суровый, придирчивый и жесткий отбор, который когда-либо проводился.
   Любой  кадет,  у  которого   обнаруживалась   хоть   малейшая   слабость,
безжалостно исключался.  Большинство  отсеявшихся  навсегда  отчислялись  из
Патруля. Существует  множество  превосходных  людей,  которые  по  различным
причинам,  не  имеющим  ничего  общего  с  предосудительным  поведением  или
погрешениями против морали, не удовлетворяют всем требованиям, предъявляемым
к Носителям Линзы. Из этих людей составляется наша организация -  от  нижних
чинов до высших офицеров, чей ранг, однако,  ниже  ранга  Линзмена.  Этим  и
объясняется то, о чем вы уже знаете: Галактический Патруль - самая блестящая
команда интеллектуалов, которая когда-нибудь служила под одним знаменем.
   Из миллиона отобранных на старте вы  -  те  немногие,  которые  дошли  до
финиша. Как всякий, кто когда-нибудь носил или носит Линзу,  каждый  из  вас
неоднократно прошел проверку, иногда приводившую  вас  к  рубежу  смерти,  и
каждый из вас вполне достоин чести носить Линзу. Например, Киннисон  однажды
имел в высшей степени рискованную беседу с одной леди с Альдебарана II и  ее
друзьями. Киннисон не ведал, что мы знали об этой беседе,  но  нам  известно
все.
   Киннисон почувствовал, что уши его нестерпимо  пылают,  но  фон  Хоэндорф
невозмутимо продолжал:
   - Так же было с Фелкером  и  гипнотизером  с  Каралона,  с  Ла  Форжем  и
пожирателями бентлама,  с  Флюэллингом,  koгда  контрабандисты  с  Ганимеда,
промышлявшие  нелегальной  переправкой  тионита,  пытались  соблазнить  его,
предложив взятку в десять миллионов золотом...
   - Ради Бога, командир! -  взмолился  один  из  выпускников  -  Неужели...
неужели... неужели Вы знали обо всем, что происходило?
   - Думаю, не обо всем, но мой долг знать достаточно много. Никто  из  тех,
кою можно расколоть или подцепить на какой-то крючок, никуда не носил  и  не
будет носить Линзу и никому из вас не следует стыдиться: вы  успешно  прошли
осе испытания Те, кто не прошел, отсеялись.
   Нет ничего постыдного в отчислении из Учебного центра Миллион зачисленных
вместе с вами на первый курс -это элита планеты, но мы заранее знали, что из
отобранного нами миллиона едва ли найдется один  на  десять  тысяч,  который
будет отвечать всем требованиям. Поэтому в высшей степени нечестно  клеймить
позором не допущенных до финиша за то, что им недоставало от  рождения  того
"чуть-чуть", тою высшего качества, которое присуще  и  должно  быть  присуще
каждому Носителю  Линзы.  Вот  почему  отчисленный  не  знает,  за  что  его
отчислили, и никто, кроме Носителеи Линзы,  не  ведает,  почему  именно  они
отобраны, а линзмены умеют молчать.
   Чтобы стала понятной  необходимость  в  столь  строюм  отборе  персонала,
позвольте мне коротко остановиться на истории  Патруля  и  общей  обстновке.
Разумеется, вы все знакомы с историей, но лишь немногие рассматривали  ее  с
такой точки зрения. Наш Патруль -детище старых систем Планетной полиции,  Но
покуда  не  был  создан  Патруль,  силы  защитников  правопорядка  неизменно
отставали oт возможностей нарушителей закона Например,  в  далеком  прошлом,
вскоре  после  появления  автомобилей,  местная  полиция  не   имела   права
пересекать границу штата.  Когда  же,  наконец,  была  создана  Национальная
полиция,  ее  служащим   запрещалось   преследовать   вооруженных   ракетами
преступников за пределами государственных границ.
   Позднее,  когда  межпланетные  полеты  стали  повседневной   реальностью,
Планетная полиция оказалась в  таком  же  невыгодном  положении,  что  и  ее
предшественницы  Ее  служащие  не  обладали  властью  за   пределами   своих
собственных миров, в то время как враги общества беспрепятственно перелетали
с одной планеты на другую. Наконец, с изобретением безынерционного привода и
после открытия peгyлярного сообщения между мирами различных планетных систем
преступность начала безудержно расти и стала неконтролируемой, yгрожая самим
основам цивилизации. Преступник мог совершить любое преступление, ничуть  не
опасаясь наказания, поскольку через какой-нибудь час-другой он мог оказаться
так далеко от места преступления, что был вне досягаемости для закона.
   Мощным толчком ко всеобщему хаосу стали новые пороки,  распространявшиеся
от одного мира к другому, в том  числе  новые  сильнодействующие  наркотики.
Например, тионит  добывается  тол