Э.Э. "ДОК" СМИТ
   ДЕТИ ЛИНЗЫ 1-4

   СЕРЫЙ ЛИНЗМЕН
   ЛИНЗМЕНЫ ВТОРОГО УРОВНЯ
   ДЕТИ ЛИНЗЫ
   ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ПАТРУЛЬ



   Э.Э. "ДОК" СМИТ
   СЕРЫЙ ЛИНЗМЕН

   ДЕТИ ЛИНЗЫ #1

   Изд. АРМАДА 1994 г.

   Глава 1

   СЕКРЕТНОЕ ОРУЖИЕ ПИРАТОВ

    Среди  укреплений,  опоясывавших  планету,  затерявшуюся   на   огромном
расстоянии от звездного скопления АС 257-4736, угрюмо возвышалась  крепость,
очень похожая на обиталище Гельмута.  Более  того,  в  некоторых  отношениях
крепость даже превосходила убежище того, кто имел  обыкновение  говорить  от
имени Босконии. Она больше и мощнее, вместо одного купола их было  много.  К
тому же о новой крепости никто ничего не знал, так как ее обитатели не имели
с людьми ничего общего, если не считать высокоразвитого интеллекта.
   В центральной части одного из куполов сверкали и  переливались  несколько
светящихся шаров, а около них распласталось бесформенной грудой  престранное
существо с множеством щупалец. Оно не было похоже на осьминога.  Кое-где  на
теле чудовища торчали колючки,  но  оно  не  походило  и  на  морского  ежа.
Покрытое  чешуей,  зубастое  и  крылатое,  странное  существо  не  имело  ни
малейшего сходства  ни  с  ящерицей,  ни  с  морской  змеей,  ни  с  грифом.
Разумеется,  описание  через  отрицание  неадекватно   и   оставляет   много
неясностей,  но,  к  сожалению,  более  содержательно  рассказать  о   столь
необычном существе не представляется возможным.
   Все внимание существо сосредоточило на внутренности одного из  светящихся
шаров.  С  помощью  какого-то   загадочного   механизма   оно   воспринимало
информацию, поступавшую из аналогичного шара, находившегося  у  Гельмута,  и
ясно представляло все, что происходило на  Главной  Базе  пиратов.  Существо
отчетливо видело усеянное трупами пространство внутри купола  и  знало,  что
Галактический Патруль атакует базу Гельмута. Знало оно и то, что  вездесущий
линзмен проник в цитадель Гельмута, умудрился вывести из строя  значительную
часть персонала и теперь готовится взять штурмом покои самого Гельмута.
   - Вы допустили серьезную ошибку, - холодно, без всяких  эмоций  направило
чудовище мысленный посыл  в  светящийся  шар.  -  Вы  пришли  к  правильному
заключению  слишком  поздно,  когда  спасти  базу  уже   не   представлялось
возможным,  так  как  линзмен   усовершенствовал   аннигилятор   субэфирного
детектирования. Ваша ссылка на то, что и я несу вину в равной мере  с  вами,
безосновательна. Это была ваша проблема, а не моя. Я занимался  и  занимаюсь
другими вещами. Ваша база, разумеется, потеряна. Выживете лично вы или  нет,
целиком зависит оттого, насколько адекватны ваши средства защиты.
   - Но, Эйчлан, вы же сами признали их адекватными.
   - Прошу простить, но я сказал, что они, кажется, адекватны.
   - Если мне  удастся  выжить  или  точнее,  если  мне  удастся  уничтожить
линзмена, каковы будут ваши приказания?
   - Отправляйтесь к ближайшему коммуникатору  и  дайте  сигнал  сбора  всех
наших сил. Половина кораблей пусть займется космическим  флотом  Патруля,  а
остальные уничтожат все признаки жизни в системе Солнце III.  Я  не  пытался
отдавать приказы,  поскольку  все  лучи  связи  переключены  на  ваш  пульт.
Впрочем, если бы мне и удалось воспользоваться лучами, толку все равно  было
бы немного: ни один командир во всей галактике не знает,  что  я  говорю  от
имени Босконии. Если успеете отдать приказы, немедленно доложите мне.
   - Указания принял. Вас понял. Конец связи. Гельмут.
   -  Проследите,  чтобы  приемные  устройства  ваших   видеоприборов   были
установлены по инструкции. Я буду наблюдать за  происходящим  и  записывать.
Приготовьтесь! Линзмен уже близко. Конец связи. Эйчлан, говорящий  от  имени
Босконии.
   Между тем линзмен действительно был рядом, совсем рядом. Едва он сокрушил
защитные  экраны  пирата,  как  его  собственная  защитная  зона   вспыхнула
нестерпимо ярким белым пламенем  от  залпов  полупортативных  излучателей  и
застучал крупнокалиберный пулемет. Но  защитные  экраны  линзмена  почти  не
уступали защитным экранам большого космического корабля, а  броня  скафандра
почти такая же крепкая, как корабельная. Да и излучатели Киннисона не  менее
мощные, чем у противника.
   Все свои помыслы  линзмен  сосредоточил  на  голове  Гельмута,  пока  еще
скрытой под мыслезащитным экраном по  ту  сторону  белого  пламени  и  стены
шквального пулеметного огня. Киннисон упорно стремился к поставленной  цели,
остановить его было невозможно.
   Киннисон  был  наготове  и,  едва  мыслезащитный  экран   Гельмута   стал
поддаваться, начал проникать своей мыслью в заветную зону за экраном,  туда,
где сиял и переливался шар силового поля. Киннисон создал вокруг сверкавшего
сгустка энергии силовую завесу, почти полностью отрезав шар от  Гельмута,  и
тому оставалось либо немедленно восстановить полный контроль над шаром, либо
погибнуть.
   Киннисон не боялся шара. Он по-прежнему  не  знал,  что  это  такое,  но,
какова  бы  ни  была  природа   шара,   Киннисон   научился   своей   мыслью
контролировать его  и  управлять  им.  Поэтому  основное  направление  атаки
оставалось прежним: прорвать мыслезащитный  экран  Гельмута.  Стоит  главарю
пиратов ослабить свой мыслезащитный экран настолько, чтобы  мысль  Киннисона
проникла сквозь завесу, как Гельмут уже никогда больше не сможет мыслить.
   Наступательный  порыв  линзмена  был  просто  неудержим.   С   бульдожьим
упорством он продвигался вперед и вперед. И вот наконец  противники  сошлись
вплотную. Щелкнули магнитные присоски, и две фигуры,  закованные  в  тяжелые
скафандры, покатились  в  яростной  схватке.  В  какой-то  момент  оба  тела
оказались  прямо  под  шквальным  огнем  автоматического   крупнокалиберного
пулемета. Скафандр Киннисона, спроектированный с таким  расчетом,  чтобы  он
мог выдержать огонь пулемета, и уже успешно испытанный, не  пострадал:  пули
отскакивали от него, не оставляя даже вмятины.  Скафандр  Гельмута,  хотя  и
намного более прочный, чем обычные индивидуальные  скафандры,  пули  пробили
насквозь. Так погиб Гельмут.
   Встав  на  ноги  (для  этого  пришлось  включить   маневровый   двигатель
скафандра), Киннисон  устремился  к  пульту  управления,  и  тут  его  ждало
сильнейшее разочарование: он не мог нажать ни на  одну  кнопку,  управляющую
защитными экранами гигантского наружного купола! Тяжелый скафандр, способный
выдержать чудовищные  нагрузки,  не  приспособлен  к  миниатюрным  и  тонким
механизмам, столь обычным для штатного космического скафандра. Покинуть свое
бронированное убежище именно теперь, в  среде,  сложившейся  внутри  купола,
было невозможно. А между тем время шло, и Киннисон начал неумолимо отставать
от намеченного графика. До момента  "ноль"  оставалось  едва  ли  пятнадцать
секунд, и тогда объединенные силы космического флота Галактического  Патруля
обрушат  на  защитные  экраны   наружного   купола   всю   свою   чудовищную
разрушительную мощь. Снятие защитных экранов после момента "ноль"  неизбежно
означало бы для Киннисона мгновенную смерть.
   Тем не менее Киннисону удалось разомкнуть управляющие электрические цепи:
он  не  очень  заботился  о  сохранности   босконского   имущества.   Подняв
излучатель,  повел  лучом  по  громоздившимся  вокруг  пультам   управления.
Вспыхнула, почти взорвалась, как бы торопясь исчезнуть, изоляция. Серебро  и
медь стекали тонкими струйками в облачках  сверкающих  металлических  паров.
Высоковольтные дуги с оглушительным треском и грохотом  вспыхивали  и  гасли
между  шинами  высокого  напряжения,  которые  корежились  и  плавились   от
нестерпимого жара. В различных местах сложной системы  контроля  происходили
короткие замыкания.  Защитные  экраны  Босконии  перестали  существовать.  И
только тогда Киннисон смог выйти на связь со своими друзьями.
   - Хейнес! - мысленно обратился Киннисон  через  свою  Линзу.  -  Вызывает
Киннисон! Прием!
   - Хейнес слушает, - мгновенно последовал мысленный ответ. - Поздрав...
   - Подождите! Еще не все сделано. Пусть корабли перейдут в  безынерционный
режим и все, кроме вашего, полностью  заэкранируют  себя.  Наши  корабли  не
должны даже смотреть в сторону пиратской  базы.  Никто  из  наших  людей  не
должен посылать свои мысли на базу.
   - Готово! - сообщил Хейнес после секундной паузы.
   - Не приближайтесь к планете. Я скоро вернусь.  А  теперь,  адмирал,  мне
необходимо сказать несколько слов лично вам. Я  не  из  тех  людей,  которые
считают возможным отдавать приказы Командиру Порта, но очень важно, чтобы вы
сейчас сосредоточили все внимание только на мне и в течение нескольких минут
не думали ни о чем другом.
   - Принято. Я ничего не имею против приказов, если они исходят от тебя.
   - Вас понял. Теперь нам будет гораздо легче действовать.
   Киннисон решил, что не должен думать о той захватывающей загадке, которую
представлял собой светящийся шар, пока не будет  полностью  готов  к  этому.
Интересно, много ли найдется  людей,  которые  сознают  все  значение  шара?
Многие ли понимают, какая  умственная  выучка  необходима  для  того,  чтобы
успешно пользоваться сияющим шаром?
   - Сколько гамма-дзета улавливателей вы можете задействовать,  адмирал?  -
спросил Киннисон менее официальным тоном.
   После краткой консультации с офицерами адмирал ответил:
   -  Десять  улавливателей  постоянно  находятся  в  действии.  Пошарив  по
сусекам, мы сможем  довести  их  число  до  шестидесяти,  но  их  необходимо
предварительно отрегулировать и настроить.
   - Пока я не прибуду к вам на борт, ничего не запускайте. Сейчас  довольно
безопасно, и вы можете спокойно находиться в инерционном режиме,  я  уравняю
свою скорость с вашей и прибуду к вам.
   После некоторых маневров, совершенно необходимых  в  тех  случаях,  когда
одно инертное тело сближается с другим в космическом пространстве, неуклюжая
фигура Киннисона в непробиваемом скафандре ввалилась в  герметичный  тамбур.
Створки  наружного  люка  сомкнулись  за  ним,  створки   внутреннего   люка
раскрылись, и линзмен вступил на внутреннюю палубу флагманского корабля.
   Прямиком проследовав в оружейную,  Киннисон  не  без  труда  выбрался  из
своего крохотного боевого  корабля,  каким  был  его  тяжелый  бронированный
скафандр, и отдал техникам  подробные  наставления  относительно  того,  как
следует  хранить  это  сокровище.  Затем  без   промедления   направился   в
центральный пост, на ходу делая приседания, наклоны и размахивая  руками,  с
чувством  невероятной  свободы  и  легкости  после  длительного   невольного
заключения в тесном скафандре. Душ был бы как нельзя более кстати, но служба
превыше всего.
   Из всех людей, находившихся в помещении центрального поста, Киннисон знал
лично только двоих. Но его знали все, и когда высокая ладная фигура линзмена
в  серой  униформе  переступила  через  комингс,  его   встретили   дружными
возгласами.
   - Приветствую вас, коллеги. Спасибо за встречу. - Киннисон помахал  рукой
присутствовавшим.
   - Рад видеть вас, Командир Порта! Здравствуйте, ком-мандор. -  Хейнеса  и
фон Хоэндорфа Киннисон приветствовал с таким видом, будто они виделись всего
лишь час назад, хотя со времени  последней  встречи  прошло  десять  недель.
Никто бы не догадался по тону приветствия, чем было заполнено все это время:
можно было подумать, что Киннисон прибыл после длительного отдыха.
   Фон Хоэндорф сердечно приветствовал своего ученика, но Хейнес нетерпеливо
прервал его:
   - Хватит любезностей. Расскажи-ка нам лучше, сынок,  обо  всем.  Расскажи
все, что можно, - торопливо оговорился Хейнес.
   - Как мне кажется, теперь уже нет никакой необходимости в секретности,  -
и линзмен поведал о том, что произошло.
   - Итак, как вы видите, джентльмены, -  заключил  он  свой  рассказ,  -  я
ничего толком не знаю. Одни лишь догадки, подозрения и  дедукция.  Возможно,
что ничего и не случится. Но и тогда предложенные мной меры предосторожности
не причинят нам никакого вреда, не считая, разумеется,  затраченных  на  них
усилий и времени. Если же все-таки что-нибудь произойдет - а я  уверен,  что
будет именно так, - то события не застанут нас врасплох.
   - Но раз вы полагаете, что нечто непременно должно произойти, то, значит,
Боскония по масштабам своего влияния - организация межгалактическая, и сфера
ее деятельности гораздо шире, чем у Галактического Патруля!
   - Возможно, хотя и не обязательно. Мои слова могут  означать  только  то,
что босконцы имеют внешние базы, расположенные гораздо дальше, чем  наши.  И
прошу не забывать о том, что я строю  свои  рассуждения  на  весьма  скудной
информации. То экран оказался мысленепроницаемым, то мне не удалось нащупать
внешний луч, если таковой вообще был. Я всего лишь перехватил обрывок мысли,
в котором упоминалась "та галактика",  а  не  "эта  галактика"  и  не  "наша
галактика", и подумал, что  даже  мысленно  называть  галактику,  в  которой
находишься, "той" довольно странно.
   - Но ведь никому еще не... Впрочем, оставим эту тему.  Ребята  собраны  и
ждут твоих указаний. Командуй!
   - Спасибо! Прежде всего всем перейти в безынерционный режим. Над тем, что
может произойти  здесь,  особенно  не  размышляйте,  а  лучше  всего  вообще
забудьте.
   - Понятно! - почти в один голос ответили операторы, и Серый  линзмен  сел
за экран.
   Наконец-то его разум,  свободный  от  посторонних  забот,  может  целиком
сосредоточиться на исследовании, которое он так  долго  ждал  и  так  упорно
откладывал. И мысли Киннисона устремились к куполу на Главной Базе  пиратов,
внутрь купола - к таинственному светящемуся шару (и внутрь шара),  висевшему
в воздухе и сулившему пока несбыточные надежды.
   Ответ последовал мгновенно - он был столь молниеносным, что обычный разум
практически ничего не мог бы воспринять, даже подвижный ум  Киннисона  успел
отметить лишь некую весьма расплывчатую реакцию. Но кое-что Киннисон все  же
заметил: в какую-то едва уловимую долю секунды он  явственно  ощутил  мощную
злую  интеллектуальную  силу,  подкрепленную  мультиплексными  сканерами   и
субэфирными силовыми полями, соединенными в сложную сеть.
   Киннисон почти не  сомневался,  что  светящийся  шар  представляет  собой
необычно мощное средство неизвестного назначения. По мнению  Киннисона,  шар
служил коммуникатором, но в  действительности  он  оказался  чем-то  гораздо
большим. Обычно безвредный, шар способен превращаться  в  адскую  машину  на
частотах любой мысли, передаваемой заранее установленным кодом.
   При соприкосновении с мыслью линзмена шар, в соответствии с заложенной  в
него программой,  взорвался.  Мгновенно  высвободилась  гигантская  энергия,
которой шар был начинен. Но и это не все: шар послал сигналы на частотах, на
которые   были   настроены   приемники    детонаторов    огромных    зарядов
дуодекаплил-автомата, расположенных в стратегически важных  точках  базы,  -
знаменитого "дуодека", квинтэссенции разрушительных сил атомного взрыва!
   - Адская музыка! - прокомментировал в изумлении  Командир  Порта  адмирал
Хейнес и погрузился в глубокое молчание при  виде  того,  что  творилось  на
экране: купол, крепость и сама планета исчезли в гигантском огненном шаре.
   Но наблюдатели Галактического Патруля полагались  не  только  на  остроту
своего зрения. Их сканеры работали на сверхвысоких  скоростях.  Когда  стало
ясно, что ни  одному  из  кораблей  ничто  не  угрожает,  Киннисон  попросил
прокрутить некоторые записи в обычном темпе.
   Проглядывая запись, замедленную до скоростей, которые может  воспринимать
человеческий глаз, двое пожилых линзменов и один молодой  тщательно  изучали
трехмерную картину  развернувшихся  на  планете  событий.  Изображение  было
записано с точек, близких к центральному куполу и даже расположенных  внутри
него.
   Линзмены  отчетливо  видели,  как  сверкающий  шар  силового  поля  вдруг
самопроизвольно распался, вслед  за  ним,  на  неуловимое  мгновение  позже,
сработали вторичные центры  детонации,  и,  словно  по  мановению  волшебной
палочки,  все  слилось  в  один  ослепительно  засверкавший   огромный   шар
аннигиляции. Не было летящих во все стороны обломков,  сопровождающих  любой
обыкновенный взрыв: ни один инертный обломок не мог вылететь  при  детонации
дуодека, ибо волна детонации этого адского вещества распространяется по нему
со скоростью света, вследствие чего вся масса взрывается за время, измеримое
разве что в долях одной триллионной секунды.
   Как мы уже говорили, в первый момент  взрыва  все  оставалось  недвижимо,
кроме расширявшейся волны разрушения. Ничто не  могло  двигаться  -  сначала
инерция удерживала вещество на месте, а потом было уже слишком поздно:  все,
что  находилось  вблизи  от  центров  детонации,  мгновенно  превращалось  в
излучение и сливалось в единый клуб ослепительно сверкавшего пламени.
   По мере того как сферы расширялись, температура  и  давление  внутри  них
падали, и последствие взрыва начинало мало-помалу слабеть. Вещество  уже  не
исчезало в один миг, превращаясь в излучение. Плиты, арматурные сети и  даже
гигантские  части  циклопических  сооружений  изгибались,   вспучивались   и
корежились. Рушились стены. Огромные обломки металла и строительного  камня,
частично оплавленные, частично с острыми зазубренными краями  начали  летать
во все стороны.
   Действие невообразимо мощного взрыва дуодека было  направлено  не  только
вверх Действие вниз оказалось, возможно, еще более катастрофическим.
   Чудовищной силы судорога проникла глубоко в недра планеты,  преодолев  на
какое-то время  силы  гравитации,  и  планета  раскололась,  поверхность  ее
покрылась зияющими трещинами и разломами.  Когда  же  давление  уменьшилось,
ядро планеты начало плавиться, и на поверхности забили вулканы.  Гравитация,
некогда царившая на планете,  снова  захватила  власть.  Трещины  и  разломы
сомкнулись, выдавливая на поверхность бессчетные  миллионы  кубических  миль
раскаленной лавы и металла. По планете пробегали волны  дрожи,  она  как  бы
нервно подергивалась.
   Наконец, произошел взрыв. Раскаленные газы и  пары  остыли.  Водяной  пар
сконденсировался. Вулканическая пыль осела.  И  перед  глазами  наблюдателей
вновь возникла планета, но как она неузнаваемо изменилась! Там, где  некогда
была Главная база, ничто не напоминало о пребывании  человека.  Все  исчезло
бесследно.  Исчезли  горы.  Долины  оказались  засыпанными  обломками  скал.
Континенты и океаны переместились,  причем  весьма  заметно.  Землетрясения,
вулканы и другие проявления сейсмической активности не только  не  затухали,
но, наоборот, становились все сильнее и сильнее.
   Планета Гельмута на долгие годы стала пустынным, необитаемым миром.
   - Так! - с шумом выдохнул воздух Хейнес, который затаив дыхание следил за
экраном.  -  Произошло  то,  что  и  должно  было  произойти.  Необратимо  и
неизбежно. Я намеревался использовать базу  Гельмута,  но  похоже,  что  нам
придется обойтись без нее.
   Киннисон    обратился    к    наблюдателям,    сидевшим    за    пультами
гамма-дзета-улавливателей.
   - Есть ли какие-нибудь сигналы? - спросил он.
   Выяснилось, что три улавливателя отметили некую активность: не следы  или
вспышки,  а  четкие  точечные  источники,  свидетельствовавшие  об   остроте
фокусированных  лучей  большой  мощности.   Все   три   точечных   источника
расположены  на   одной   прямой,   которая   уходила   в   межгалактическое
пространство.
   Киннисон внимательно  зафиксировал  положение  прямой  в  пространстве  и
застыл в задумчивости, широко расставив ноги,  засунув  руки  в  карманы,  с
глазами, устремленными вдаль. Он напряженно размышлял.
   - Я хочу задать вам  два  вопроса,  -  наконец  прервал  его  размышления
командор фон Хоэндорф. - Был ли Гельмут Босконией или нет? И что нам  теперь
делать, не считая, разумеется, захвата восемнадцати пиратских наблюда