замер  на  месте  и  его  опоры  глубоко
вдавились в плотный грунт аэродрома, работающие на поле поняли, насколько он
тяжел и огромен. Почти все бросили работать и молча смотрели то на судно, то
на Киннисона, направившегося в сторону офиса. Линзмену приходилось бывать на
многих странных планетах, где его встречали  по-разному  и  с  неодинаковыми
чувствами, однако никогда его появление не  вызывало  столь  бурных  эмоций,
выраженных на лицах женщин, и еще более отчетливо в их мыслях.
   Отвращение, гнев и ненависть - вот  далеко  не  полный  перечень  чувств,
вызванных его появлением. Словно он какое-то чудовище,  оскорблявшее  зрение
всех, кто пристально смотрел на него. Фантастически уродливые  паукообразные
обитатели Деканора VI вздрагивали при виде его,  но  их  мысли  были  вполне
дружелюбными по сравнению с этими! Он  не  УДИВЛЯЛСЯ  тому,  что  какие-либо
чудовища видели в нем гадкого монстра,  -  это  было  вполне  нормально.  Но
женщины - такие же люди, как и он сам!
   Киннисон отворил двери и чуть не столкнулся с управляющей  аэропорта  -та
собиралась выйти наружу. При  взгляде  на  ее  внешность  он  вдруг  заметил
особенность, на которую сначала не обратил  внимания.  Впервые  в  жизни  он
видел женщину, не носившую никаких украшений. Она была высока и  великолепно
сложена, а ее кожа -чистой и слегка загорелой.
   Однако у женщины не было ни ожерелья, ни браслетов, ни колец. Она явно не
пользовалась ни пудрой, ни ароматизирующими веществами. Ее густые  брови  не
знали ни карандаша, ни пинцета. У нее видны два или три искусственных  зуба,
которые составили бы честь любому земному  дантисту.  Но  волосы!  Чистые  и
густые, они напоминали неухоженную копну  растительности.  Несколько  прядей
спускались почти до плеч, но, очевидно, что, когда они отрастали и  начинали
мешать, она отрезала их под самый корень - пользуясь ножом, бритвой или тем,
что попадалось под руку.
   Наблюдения, конечно, не отняли у него много времени. Прежде  чем  сделать
шаг навстречу, он мысленно обратился к ней:
   - Киннисон, линзмен с Солнца III. Известно ли на вашей планете что-либо о
Линзах или о Земле?
   - Жители Лирейна ничего не знают и не  желают  знать  о  них,  -  холодно
ответила она. Ее мысли были ясными,  а  характер  -  сильным  и  энергичным.
Однако по сравнению с Киннисоном, который дважды пропел обучение на Эрайзии,
ее мозг работал удручающе медленно. Он видел,  что  она  собирала  мысленный
заряд, намереваясь прикончить его на  месте.  Позволив  направить  заряд  на
себя, он отразил его с немного уменьшенной стой - не смертельной и  даже  не
парализующей, но достаточной для того, чтобы  она  упала  в  стоявшее  рядом
кресло.
   - Никогда не спеши, сестренка, расправиться с человеком, пока не  узнаешь
его, - посоветовал Киннисон, когда женщина пришла в себя. - Ну как,  ты  уже
поняла, что не пробьешь мой экран мыслезащиты?
   - Боюсь, что да, - уныло признала она. - Но я должна была убить  тебя.  И
раз ты оказался сильнее, то, конечно, лишишь меня жизни. - Какой бы странной
ни была логика женщины, очевидно, она привыкла подчиняться ей. -  Ну  давай,
не тяни... Но ведь этого не может быть! - Все ее мысли вдруг запротестовали.
- Я не таю, кого ты называешь "человек", но сам ты несомненно мужчина, а  ни
один обыкновенный мужчина не может быть сильнее, чем личность!
   Киннисон правильно принял  ее  мысль,  которая  шокировала  его.  Она  не
представила себя как  женщину  -  человека  женского  пола,  а  была  просто
"личность". Для нее "человек" и "мужчина" - синонимы. То и другое обозначало
пол, и ничего, кроме пола.
   - У меня нет намерения убивать  тебя  или  какого-нибудь  другого  жителя
вашей планеты, - спокойно объяснил он, - пока  меня  не  вынудят.  Но  здесь
стоит быстроходный космический корабль, за которым я гнался от самой  Земли.
Мне нужен  человек,  управлявший  им,  и  я  доберусь  до  него,  даже  если
потребуется уничтожить половину твоих соотечественников. Я  достаточно  ясно
выразился?
   - Совершенно ясно, мужчина! - Ее мысли смешались от противоречивых чувств
- облегчения и удивления тем, что ее  не  убьют,  отвращения  и  негодования
из-за того, что такой ужасный мужчина имеет наглость существовать, недоверия
и  изумления  его  беспрецедентной  силой  мысли  и,  наконец,   неприятного
осознания того, что в мире могут иметь место неизвестные ей вещи.
   - Но на корабле, о котором  ты  думаешь,  не  было  никакого  мужчины,  -
неожиданно добавила она. И Киннисон поверил, что она не лгала.
   - Проклятье! - вслух выругался он. - Опять придется драться с женщиной!
   - В нем была наша Старшая Сестра...
   На самом деле ее мысль правильнее было бы понять иначе:  слово  "сестра",
косвенно определяющее  принадлежность  к  полу,  было  совершенно  незнакомо
"личностям" Лирейна. Той, о которой она думала, больше  подходило  выражение
"старший ребенок среди всех потомков".
   - ...и еще одна личность из незнакомого нам мира, -  мысленно  продолжила
она. - Скорее, даже не личность, а какое-то существо. Но тебя, конечно,  она
не интересует.
   - Почему же? Как раз наоборот, - заверил ее  Киннисон.  -  Именно  вторая
личность меня и интересует, а вовсе не твои родственники. Но ты сказала, что
там было какое-то существо. Опиши его.
   - Ну, оно похоже на нас, но только внешне. Его интеллект низкий,  а  мозг
неразвит. И у него в мыслях... такое...
   Киннисон усмехнулся, видя ее тщетные попытки выразить  мысли,  чуждые  ей
настолько, что она не могла воспроизвести их.
   - Я знаю, кем было существо. Оно не только личность, но и женщина. Верно?
   - Личность не может быть женщиной! - запротестовала она - Не может даже с
точки зрения биологии. Женщин вообще не существует!
   Киннисон понимал ее возмущение: воспитание на Лирейне поставлено так, что
запрещались подобные сопоставления.
   - Ладно, обсудим потом, - предложил Киннисон. - Сейчас мне  нужен  только
цвильник женского пола. Где он, а  может,  она  или  оно?  С  твоей  старшей
родственницей?
   - Да. Скоро они будут ужинать в холле.
   - Прости за беспокойство, но не можешь ли ты отвести меня к ним?
   - Могу ли я? Раз мне не удалось убить тебя, я просто обязана сделать так,
чтобы они сами исправили мой промах. Я уже подумывала,  как  заставить  тебя
пойти туда, - простодушно подумала она.
   - Гендерсон? - проговорил линзмен в микрофон. - Я иду за цвильником, меня
проводят к нему. Держи вертолет прямо надо мной -  в  случае  чего  я  подам
боевой сигнал. Пока меня не будет, хорошенько обыщите быстроходный  корабль,
а когда возьмете все,  что  может  понадобиться,  взорвите  его.  Сейчас  на
планете только два космических корабля - он и  "Неустрашимый",  Эти  бабенки
ненавидят мужчин и убивают разрядом мысленной энергии, так что не отключайте
экран мыслезащиты. Не  отключайте  даже  на  долю  секунды  -  у  них  полно
самолетов, а кротости и разума не больше, чем у стаи разъяренных  кошкоптиц.
Ты все понял?
   - Приказ принят, шеф, - немедленно последовал ответ. - Но тебе  лучше  не
рисковать, Ким. Ты уверен, что справишься в одиночку?
   - За меня не беспокойся, - сказал Киннисон и, когда вертолет  поднялся  в
воздух, вновь мысленно  обратился  к  служительнице  аэропорта:  -  Я  готов
следовать за тобой.
   Она прошла с ним на стоянку небольших автомобилей, села в один из них  и,
управляя двумя рычагами, медленно повела машину по дороге.
   Ехали они долго. Ведя машину почти автоматически,  женщина  сосредоточила
все свои мысли на том, чтобы найти у спутника  какое-нибудь  уязвимое  место
или крохотную брешь в барьере, через которую можно  было  бы  поразить  его.
Киннисона изумила -  даже  ошеломила  -  ее  целеустремленность,  неуклонная
решимость покончить с ним во что бы то ни стало. Она всеми  силами  пыталась
добраться до него, и он знал об этом.
   - Послушай, сестренка, - наконец не выдержал Киннисон. - Давай  обратимся
к здравому смыслу. Я же объяснил, что не хочу лишать тебя жизни. Во имя всех
преисподен Вселенной, почему  тебе  не  терпится  убить  меня?  Если  ты  не
успокоишься, то я дам тебе урок, от которого  у  тебя  месяцев  шесть  будет
раскалываться голова. Почему ты не  хочешь  образумиться  и  подружиться  со
мной?
   Женщина была так потрясена его  мыслями,  что  остановила  машину  и,  не
скрывая ярости, посмотрела ему в глаза.
   - Стать друзьями? С мужчиной? - пронесся у него в  голове  ее  безмолвный
вопрос. Она опешила от гнева.
   - Послушай, ты, маленькая ведьма! - взорвался Киннисон. - Забудь хоть  на
минуту идиотские предрассудки своей планеты и попытайся подумать -  если  ты
вообще умеешь думать - и извлечь из той каши, которой  набита  твоя  голова,
хоть что-нибудь, кроме ненависти ко мне. Пойми, я такой же мужчина, как ты -
женщина! И именно так должно быть в любом нормальном мире!
   - О! - женщина отпрянула от Кима. - Но ведь остальные - те, что  остались
в твоем огромном корабле, - уж они-то, конечно, мужчины? Я поняла  все,  что
ты сказал им по своему  беспроволочному  телефону!  Вы  имеете  механическую
защиту против мыслей, которые могут убить вас. Ты умеешь обходиться без нее,
но остальные - бесспорно, мужчины! - не умеют. Вероятно, сам ты - не  совсем
мужчина, твой мозг работает почти так же, как у женщины.
   - Не так же, а лучше, - поправил Киннисон. - Ты ошибаешься. И  я,  и  те,
кто остался на корабле, - мы все мужчины. Но человек,  занятый  работой,  не
может постоянно заниматься защитой своего мозга  от  нападения,  и  в  таких
случаях используется мыслезащитный экран. Я обхожусь без  него,  потому  что
должен общаться с другими. Понятно?
   - Ты совсем не боишься нас? - вспыхнула она, вновь рассвирепев. -  Ты  ни
во что не ставишь нашу силу?
   - Абсолютно верно. Точнее не скажешь, - стиснув  зубы,  заявил  Киннисон.
Однако сам он не совсем верил в это и  был  рад,  что  женщина  из-за  своей
ярости не заметила его сомнений.
   Она не могла убить его силой мысли. Так же, как ее Старшая Сестра  -  кем
бы та ни оказалась, - и ее подручные. Однако, не  уничтожив  его  с  помощью
разума, они могли попытаться расправиться с ним физически. А мускулы  у  них
были  крепкие  и  хорошо  тренированные.  Конечно,  если  дело   дойдет   до
рукопашной, он проучит троих или четверых, а может, и полдюжины. Но  схватка
с несколькими противниками может оказаться смертельной для всех.  Проклятье!
Он еще ни разу не убивал  женщин,  но,  судя  по  всему,  вскоре  предстояло
научиться этому.
   - Ладно, поехали дальше, - предложил он.  -  И  пока  мы  в  пути,  давай
попробуем заключить договор, который поможет избежать кровопролития. Раз  ты
поняла, о чем я говорил с экипажем моего корабля, то знаешь, что  он  хорошо
вооружен и готов за несколько минут разнести в щепки город.
   - Знаю. - Ее мысли смешались от очередного приступа бессильной ярости.  -
Оружие! Опять оружие! На что еще способны мужчины? Если бы не твой  огромный
корабль и не странный летательный аппарат, который висит над нами, то  я  бы
голыми руками выцарапала тебе глаза и разорвала на части!
   -  Не  обольщайся  понапрасну,  -  спокойно  подумал   Киннисон.   -   Но
послушай-ка, юная тупоголовая убийца! Ты уже доказала, что умеешь  принимать
во внимание физические факты. Почему бы тебе не отнестись подобным образом и
к интеллектуальной стороне дела?
   - Именно так я поступаю всегда. Всегда!
   - Увы, нет, - констатировал он. -  По-твоему,  мужчины  отличаются  двумя
особенностями. Первая - они необходимы для продолжения вашего рода. Вторая -
они дерутся. Дерутся до смерти и при каждом удобном случае. Верно?
   - Да, но...
   - Без всяких "но"! Дай мне выразить мою мысль. Почему вы не воспитали  из
ваших мужчин бойцов - давно, сотни поколений назад?
   - Когда-то мы пытались, но наш народ начал вырождаться.
   - Ясно. Ваше общество устроено  по-дурацки,  оно  не  сбалансировано.  Ты
видишь во мне только мужчину, которого нужно уничтожить как можно быстрее, и
лишь потому, что я не такой, как ты. Однако я сам мог уничтожить тебя, и для
этого у меня были веские причины, но сохранил тебе жизнь. Мы можем  разнести
в пух и прах всю вашу планету, но не будем так делать, если нас не  вынудят.
Какой же напрашивается вывод?
   - Не знаю, - искренне призналась женщина. Желание немедленно расправиться
с ним понемногу остыло, остались  лишь  антипатия  и  гнев.  -  В  некоторых
отношениях ты,  кажется,  обладаешь  качествами...  почти  как  у  настоящей
личности.
   - Я и есть личность...
   - Ну уж нет! Не думаешь ли ты, что меня может ввести в  заблуждение  твоя
одежда?
   -  Погоди  минуту.  Я  представитель  народа,  который  делится  на   два
равноправных пола. Численность мужчин и женщин на Земле почти одинакова... -
и он, как мог, начал объяснять ей социологическое учение Цивилизации.
   - Непостижимо! - мысленно выдохнула женщина.
   - Но это так, - заверил Киннисон. - А теперь дай мне знать  -  ты  будешь
вести себя, как хорошая девочка,  или  мне  необходимо  назначить  небольшой
массаж твоим мозгам?  Или,  может,  мне  придется  пару  раз  шмякнуть  твое
прекрасное тело об какое-нибудь дерево?  Поверь,  детка,  я  спрашиваю  ради
твоей же пользы.
   - Я верю тебе, - удивленно подумала она. - И мне  становится  все  ясней,
что... что ты и в самом деле - личность... в  каком-то  смысле,  по  крайней
мере.
   - Разумеется, я личность - о чем толкую тебе  в  течение  часа.  И  не  в
каком-то смысле, а...
   - Извини меня, - перебила она, - ты употребил понятие "прекрасное". Я  не
понимаю его. Что значит "прекрасное тело"?
   - О Господи! - Если Киннисон когда-либо и  попадал  в  тупик,  то  именно
сейчас. Как он мог объяснить, что  такое  музыка  или  искусство,  амазонке,
воспитанной среди самого варварского матриархата? И, помимо  всего  прочего,
кому же удавалось  объяснить  женщине  -  любой,  во  всей  макрокосмическое
вселенной, - почему именно она прекрасна?
   Но Киннисон попытался. Он мысленно воссоздал ее собственный образ -таким,
каким увидел его впервые. Он  представил  ей  изящные  линии  и  совершенные
пропорции ее фигуры, грациозность движений, мягкость  кожи  и  красоту.  Все
старания оказались напрасными. Сосредоточенно нахмурив брови,  она  силилась
понять, но у нее ничего не получалось. До нее просто не  доходил  смысл  его
описаний.
   - Естественно, без всего этого  я  не  смогла  бы  обойтись,  -  объявила
лирейнианка. - Такой я должна быть ради своей же пользы. Но мне  кажется,  я
видела одну из твоих красавиц, - и в свою очередь  мысленно  нарисовала  ему
странный портрет женщины,  отчасти  похожей  на  земную.  Киннисон  внезапно
решил, что она и была поильником, за которым он охотился.
   Конечно, женщины носят украшения; но не в таком же количестве - подобного
груза не выдержала бы даже лошадь! И есть  ли  хоть  одна  представительница
прекрасного пола,  так  же  злоупотребляющая  косметикой,  духами  с  резким
запахом, средством для завивки волос  и  пинцетом  для  выщипывания  бровей,
отчего  последние  превращались  бы  в  едва  заметную  полоску  над   густо
накрашенными ресницами?
   - Если это ты называешь красотой, то ничего подобного  мне  не  нужно,  -
заключила жительница Лирейна.
   Киннисон попытался  объяснить  еще  раз.  Он  показал  ей  величественный
водопад, низвергающийся  на  дно  глубокого  ущелья  и  рассеивающий  облака
водяной пыли. И что же? Девушка тотчас объявила, что подобные  геологические
явления приводят к эрозии почвы. Никакой  красоты  она  в  них  не  увидела.
Живопись ей показалась пустой тратой красок и масел, музыка - бессмысленными
колебаниями воздуха и никчемным, никому не нужным шумом. В шуме -  объяснила
она - не может быть никакой пользы!
   -  Бедный  ты  чертенок,   -   наконец   сдался   Киннисон.   -   Бедный,
невежественный, бездушный чертенок. Хуже всего то, что  ты  не  понимаешь  и
никогда не поймешь, каким богатством пренебрегаешь.
   - Не дурачь меня, - лирейнианка улыбнулась впервые за все время. -  Глупо
придавать такое значение вполне обычным вещам.
   Киннисону стало грустно. Он понял, что женщина, с  виду  так  похожая  на
земных, была от него дальше, чем Галактический Полюс от его родной  планеты.
Ему приходилось слышать о матриархате, но он никогда не думал о том, к  чему
может привести его полное логическое завершение.
   А ведь именно так и произошло на Лирейне. Много веков здесь правил только
один  пол  -  мужчинам  никогда  не  позволялось  подниматься  выше  функции
воспроизводства всегда доминирующего женского рода. И вот  представительницы
последнего превратились в абсолютно бесполых существ - со всех точек зрения,
кроме чисто физиологической. Мужчины на Лирейне II были карликами, ростом не
выше восьмидесяти  сантиметров.  Они  обладали  характером  и  наклонностями
взбесившихся раделикских кошкоптиц и умственной  способностью  забрисканских
дикарей. Их не принимали за людей - ни в детстве, ни в зрелом возрасте.  Для
поддержания  постоянной  численности  населения  каждая  "личность"  обязана
родить другую "личность". Дети мужского пола - по одному на сотню  младенцев
- в счет не шли. Их даже не оставляли дома, а сразу отправляли в специальное
заведение, где они жили вплоть до полового созревания.
   На протяжении всего года одним мужчиной пользовались примерно сто женщин.
Затем он умирал. "Личности" разрушали его мозг и избавлялись от тела.  Детей
они рожали в возрасте от двадцати одного до двадцати  двух  лет,  а  жили  в
среднем до ста лет. Мужчины для них были не совсем  изгоями  или  париями  -
нет, их терпели в силу необходимости, хотя и ни в коем случае не допускали в
высшее общество.
   Внезапно Киннисона охватил страх. Внешне лирейнианки почти не  отличались
от земных женщин кавказского типа. Но как  же  они  были  далеки  от  них  в
интеллектуальном  и  всех  других  отношениях!  Как  он  был   чужд   любому
человекоподобному  существу,  чья  сознательная  и   подсознательная   жизнь
основана на взаимном влечении двух противоположных полов. Киннисон не  сразу
понял, какие ужасные последствия может иметь отрицание такого влечения, -  и
лишь теперь подумал о них. По существу лирейнианки были  людьми  не  больше,
чем... ну, например, эйчи. Или розениане, ригелианцы или  велантийцы.  Любая
земная женщина задрожала бы от страха, если бы ей случилось повстречаться  с
Ворселом ночью, в  темной  аллее  парка.  И  все  же  внешне  отвратительные
рептилии, делившиеся на два равноправных пола, были гораздо более человечны,
чем стройные, прекрасные создания с Лирейна П.
   - Вот и холл, - сообщила ему "личность", когда машина остановилась  перед
огромным строением из гладкого серого камня. - Ступай за мной.
   - С удовольствием. - И они пошли вперед по  странному  высохшему  грунту.
Между ними было расстояние около  шестидесяти  сантиметров.  В  небольшой  и
довольно тесной машине они оказались ближе друг к другу. Она  не  хотела  ни
прикасаться к сидевшему около нее мужчине, ни слушать его.  Но  как  бы  она
удивилась, если бы узнала, что их чувства взаимны! Киннисон скорее предпочел
бы прикоснуться к скользкой ящерице с планеты Борова.
   Киннисон и его провожатая поднялись по гранитным ступеням, затем миновали
потемневший от времени портал. Они все еще  шли  рядом,  но  теперь  уже  на
расстоянии около метра.

   Глава 4

   КИННИСОН ЗАХВАТЫВАЕТ ПЛЕННИКА...

   - Послушай-ка, моя  очаровательная,  но  глупая  провожатая,  -  мысленно
обратился Киннисон к лирейнианке, когда они приблизились к цели  поездки.  -
По-моему, ты начинаешь терять благоразумие и снова горячишься. Последний раз
предупреждаю - держи себя в  руках.  Если  цвильник  хоть  на  долю  секунды
заподозрит что-нибудь, то, клянусь, силы ада обрушатся на вашу обитель. Я не
шучу.
   - Но я должна доложить Старшей Сестре, что привела тебя, - ответила  она.
- К ней нельзя без уведомления.
   - Хорошо! Тогда я сам да