ки" была скромным по размерам судном. Команда его состояла  всего  из
шести  человек,  и  места  было  мало.  В  его  задачу  входило  быстрое
перемещение в целях обнаружения противника. Приняв на  борт  два  взвода
624-го соединения в  полном  боевом  снаряжении  плюс  саму  Чанг  с  ее
окружением, куда входил  и  Дарел  Хопстер,  как  ни  в  чем  не  бывало
продолжавший снимать все подряд, корабль напоминал банку с сардинами.
   У капитана  Тона  были  свои  предрассудки,  а  полковники  из  числа
сухопутных крыс, имевшие наглость диктовать условия офицерам космофлота,
вызывали у него ярую ненависть. Рассказов Качестера о его  неприятностях
из-за этой  Чанг  было  достаточно,  чтобы  взбесить  Тона.  Не  слишком
обрадовало капитана появление на борту его корабля  закованных  в  броню
здоровенных морских пехотинцев,  наполнивших  отсеки  лязганьем  боевого
снаряжения. И все же капитан Тон  не  мог  не  понимать  ответственности
момента. Сейчас было, конечно же, не до выяснения отношений между флотом
и сухопутными крысами. И тем не  менее  эта  Чанг  его  раздражала.  Эта
бабенка, безусловно, знала, чего хотела. Тону было известно, что  у  нее
редкий послужной список, она участвовала в десятках  боевых  операций  и
все такое прочее, но ни один флотский  капитан  не  согласится  смиренно
принимать распоряжения сухопутного полковника, особенно  если  последний
держит себя, как верховный главнокомандующий.
   Чанг отдавала приказы не терпящим возражения тоном, приказы,  которые
следовало беспрекословно исполнять. Но хуже всего было то,  что  Тон  до
сих пор не мог прийти в себя после открытия, что директива 115 вовсе  не
бред  сумасшедшего.  А  теперь  в  довершение  к  прочим  бедам   угнали
"Императрицу". Видимо, адмирал Хельдхайм либо потерял рассудок, либо пал
жертвой инопланетной биоформы, которая сумела добыть коды Баада прямо из
его мозга. Тон знал, что ни  один  флотский  адмирал  даже  под  страхом
смерти не выдаст секретные коды.
   Едва ступив на борт  его  корабля,  Чанг  отвела  Тона  в  сторону  и
отчитала за то, что он подобрал людей в  эвакуационных  скафандрах.  Тот
факт, что ими оказались Качестер и подозреваемая номер один  по  делу  о
директиве 115 профессор Риз, не играл, по мнению Чанг, абсолютно никакой
роли. В это время ее занимали только уловки неприятеля,  делающего  все,
чтобы проникнуть в человеческую среду. Из-за недальновидности  Тона  они
могли лишиться "Шаки" с той же легкостью, с какой потеряли  "Императрицу
Ву". В конце концов  Чанг  немного  успокоилась,  обстоятельно  допросив
Качестера и Риз.
   - Спрутообразная форма! - изумилась Чанг. - Тело,  заполнившее  собой
все внутренности корабля. Что-то  подобное  когда-то  овладело  Звездным
Молотом. Оно было очень слабым, так как миллионы лет провело  в  спячке,
отрезанное от окружающего мира.
   "Императрица Ву" совершила новый прыжок, и  едва  они  успели  засечь
направление, как она исчезла. Погоня продолжалась,  и  на  этот  раз  на
огромное расстояние, что повлекло колоссальный сброс энергии.
   Вынырнули они в небольшой звездной системе. Вокруг тусклого  красного
карлика вращалось  с  десяток  планет.  Эта  звезда  лежала  вдалеке  от
космических трасс как людей, так и лаовонов. "Императрица Ву"  вышла  на
орбиту вокруг второй планеты - это был темный шар размером  с  Землю,  с
пятнами ледников у полюсов. Ракетных ударов не последовало.
   - У нас есть информация об этой планете? - спросила Луиза капитана  и
запросила данные из каталога армейской разведки в компьютерах "Шаки".
   - Весьма скудная. Что касается красных  карликов,  мы  находимся  вне
пределов региона, нанесенного на карты ИТАА. Ближайшие отмеченные звезды
это 0009-13А и 0009-677, обе расположены, по меньшей мере, на расстоянии
пятисот световых лет отсюда.
   - Что-нибудь еще?
   - Похоже, что этот  карлик  подвержен  изменениям.  По  всей  системе
заметны пятна запекшейся крови. Внутренние планеты как будто обуглены.
   - Возможно, взорвалась новая звезда;
   - И не одна.
   - Значит, этот карлик может взорваться еще не раз?
   - Планета, к которой мы приближаемся, имеет разреженную атмосферу,  а
может, и вообще никакой. Вокруг  полюсов  видны  ледяные  шапки,  а  все
остальное - голые камни. Анализ  показывает,  что  основным  компонентом
атмосферы является углекислый газ - примерно около семидесяти процентов.
Двадцать девять процентов составляет азот и один процент - все остальные
газы.
   Неужели это и есть родная планета враждебной  человечеству  биоформы?
Капитан отказывался верить в это.
   Они неотрывно смотрели на однообразный безжизненный мир,  представший
их взору на экране.
   - Первоначальные данные по  составу  атмосферы  подтверждаются,  хотя
теперь имеются основания предполагать, что  оставшийся  процент  целиком
составляет кислород.  Температуры  на  темной  стороне  довольно  низки.
Кое-где замерзает даже углекислый газ, - сказал капитан.
   - Вот уж  что  может  сотворить  Звездный  Молот  с  любой  солнечной
системой, - прошептала Чанг. - Это был  родной  мир  нашего  неприятеля.
Здесь все погибло миллиард лет назад.
   Когда "Шаки" приблизилась, "Императрица Ву"  исчезла  позади  мертвой
планеты, но перед этим от нее отделился модуль.
   - Произведен спуск "шаттла", четыре градуса с этого расстояния.
   - Мы теперь на той же орбите, что и "Ву".
   - Верно, а вот и она.
   Чанг не  отрывала  глаз  от  экрана.  Неужели  существо,  управляющее
"Императрицей", догадалось, что погоня продолжается? Может быть,  каждый
раз   перед   прыжком   оно   наблюдало   вспышку   их   появления    из
пространственного колодца? А может, оно опять запутывало следы? Или и  в
самом деле собирается здесь приземлиться? Но почему именно здесь, в этом
мертвом мире? Неужели это и впрямь их родная планета?
   - Проследите траекторию "шаттла", - рявкнул Тон. - Может  быть,  ваши
вояки все же пошевелятся, полковник?
   - Не думаю, чтобы неприятель воспользовался  именно  этим  "шаттлом".
По-моему, это отвлекающий маневр. Он каждый раз идет на подобные уловки.
   - Уловки?
   - Да, он чертовски изобретателен. Всякий раз перед  нанесением  удара
он  уводит  нас  по  ложному  следу  -  иногда   это   бывает   какая-то
самоубийственная попытка - штурм или что-то в этом роде.
   - Самоубийство? Так сколько же их там?
   -  Неприятель  представляет  собой  белковую  форму,  причем   весьма
изменчивую. Эта форма может  паразитировать  на  чем  угодно,  на  любом
достаточно крупном живом  существе.  Мы  обнаружили,  что  эти  существа
способны по своему усмотрению  превращать  большое  количество  людей  в
необходимые ему формы.
   - Но это существо на борту "Императрицы", из чего состоит оно?
   - Скорее всего, в качестве строительного материала была  использована
человеческая биомасса. Или  же  оно,  поглотив  людей,  затем  отрастило
щупальца. Но мы никогда не узнаем правды, если только не  сумеем  как-то
захватить его и обезвредить.
   - Но к чему тогда этот визит на безжизненную планету?
   - По-видимому, это его родина. Оно вернулось домой.
   -  Домой,  -  Тон  пытался  прочувствовать  это  слово.  -   Они   не
предпринимают ракетных ударов, -  добавил  он.  -  Значит  ли  это,  что
неприятель сдался?
   Луиза и Тон проследили посадку "шаттла". Он приземлился  на  неровную
равнину, усыпанную скальными обломками. На экране им было хорошо  видно,
что происходит внизу. После приземления "шаттл" остался  неподвижным.  В
нем не открылся ни единый люк.
   "Шаки" пронеслась мимо на высоте двухсот миль. Тон  про  себя  осыпал
проклятьями и Чанг, и экраны, и команду, и все на свете.
   Луиза ушла с  мостика.  Пока  не  появится  следующий  "шаттл",  если
таковой будет вообще, она может попить чего-нибудь с  псевдокофеином,  а
заодно проглотить еще один квадратик анцилофена.  Ей  срочно  надо  было
как-то взбодриться. От этих флотских офицеров нетрудно свихнуться.
   Небольшой салон "Шаки" был до отказа набит ребятами Блейка. Они  были
заняты проверкой  скафандров,  отчего  в  тесном  помещении  раздавалось
шипение и  лязг.  Луиза  схватила  стакан  горячего  кофе,  растворимого
капуччино, и забилась в дальний угол салона. Там она вытащила пакетик  с
таблетками. К ней пробрался Хопстер - его глаза горели каким-то странным
блеском. Луиза  сделала  глоток  капуччино,  запивая  таблетку.  Бедняга
Дарел. Он потерял целую жизнь. Они  были  так  далеко  от  Векселя,  что
последствия теории относительности, по  всей  видимости,  исключали  его
возвращение к родным. Он мог вернуться только к  своим  потомкам,  если,
конечно, этому вообще суждено произойти.
   - Боюсь, что вышло совсем не то, что мы  предполагали,  -  произнесла
Луиза, как бы извиняясь за то, что похитила несчастного у семьи, потащив
за собой через всю Галактику.
   - По-моему, я сам подписал себе приговор. Не знаю,  у  меня  не  было
времени на размышления. Да,  скорее  всего,  я  больше  не  увижу  своих
близких. Но мне тяжело об этом думать.
   Чанг кивнула, удивляясь, что при этом почти не испытывает сочувствия.
Может быть, ее мучила ревность к семейным людям? Или  это  что-то  вроде
комплекса? Она всегда говорила, что может обойтись без  семьи,  полагая,
что служение ИТАА - единственная цель ее жизни. Но в глубине души  Луиза
понимала, как чертовски хорошо иметь семью, детей, понимала, что, скорее
всего, ей не суждено  испытать  радость  материнства.  Об  этом  она  до
последнего времени отказывалась серьезно задумываться.
   - Мы здесь совершенно одни, не  так  ли?  -  прервал  ее  размышления
Хопстер.
   - Именно так.
   - А как же корабли космофлота?
   - Вовремя им сюда не успеть. Теперь все зависит от нас, и  только  от
нас.
   - Значит, одно это крошечное суденышко против "Императрицы Ву"?
   - Да, нам остается лишь уповать на мастерство капитана Тона.
   - Кажется, мы  оказались  не  на  высоте.  Этим  существам  удавалось
обставлять нас на протяжении всего преследования, -  в  голосе  Хопстера
звучал неподдельный гнев. Чанг вздохнула. Как ни прискорбно,  но  в  его
словах была изрядная доля истины.
   - Нам нужно обнаружить неприятеля и положить конец его планам, какими
бы они ни были. Что же касается шансов на победу, прогнозы давать  рано.
Враг умен, изобретателен и для нас почти непредсказуем!
   Признание Луизой собственной  слабости,  как  ни  странно,  успокоило
Хопстера.
   - А что ему здесь надо?
   - Неизвестно, абсолютно неизвестно. Может быть, тут  у  них  спрятано
супероружие. А может, это  существо  просто  хочет  оставить  бутылку  с
запиской для мамы. Нам остается только гадать,
   - Для мамы? Разве у них есть родители?
   Луиза засмеялась:
   - Не знаю, Хопстер. Да и откуда мне знать?
   Сигнал с мостика прервал их отдых. Луиза догадывалась, о  чем  пойдет
речь.  Какое-то  время  назад  от  "Императрицы"  отделился  "шаттл"   и
приземлился на поверхности  планеты.  Возле  него  были  замечены  следы
человеческих ног, обутых в космические ботинки.
   - Вы были правы, теперь это, по  всей  видимости,  настоящая  попытка
высадки на планету, - сказал Луизе Тон, когда она появилась на мостике.
   - Они опустились довольно давно, "шаттл" был выпущен еще до того, как
мы достигли системы.
   - А где же тогда монстр? - спросил Тон.
   - Спрутоообразная форма, очевидно, остается на  борту  "Императрицы",
ожидая, пока мы не выдадим своего присутствия.
   - Вы думаете, чудовище знает, что мы преследуем его?
   - По-моему, да.
   - Судя по всему, это весьма самоуверенное создание.
   Чанг кивнула:
   - Инициатива в его руках, и оно знает, чего хочет. А у  нас  сплошные
домыслы. - Она отвернулась,  подзывая  к  себе  Повет  и  сигналя  через
переговорное устройство Блейку.
   - Блейк слушает.
   - Капитан, можем мы немедленно высадить десант?
   - Мои люди в полной боевой готовности, полковник.
   - Тогда, вперед!

Глава 44

   Хотя Рэм Кервилиг смутно понимал, что вокруг него происходят  события
исключительной важности, способность трезво  оценить  ситуацию  была  им
временно  утрачена.  В  обстановке  всеобщего  переполоха  он  проглотил
слишком много желтых треугольничков. Когда адмирал  Хельдхайм  осмелился
задать ему несколько вопросов, Рэм долгое время не мог сообразить,  чего
от него хотят. А затем в голову полезли всякие глупости  и  он  принялся
хихикать.
   Злость Хельдхайма через  несколько  минут  прошла  -  он  решил,  что
парень, находящийся перед ним, слегка того. Как, впрочем, и все  вокруг.
Хельдхайм не мог взять себе в толк, что, собственно, происходит.
   Но Рэму кое-что было ясно, какой оборот ни  примут  события,  прежней
жизни на Векселе ему не видать.  Все,  кого  он  знал,  к  тому  времени
отойдут в мир иной, даже если ему суждено будет вернуться обратно.
   Тем временем  события  развивались  с  головокружительной  быстротой.
Гигантское  розовое  тело,  занимавшее  половину  капитанского   мостика
"Императрицы", отрастило новый внушительных размеров  орган  около  семи
футов в длину, напоминающий фаллос.  Прямо  из  стены  плоти  высотой  в
девять футов вылезла эта шишка и принялась растягиваться,  как  огромный
арбуз, беспрестанно пульсируя и раскачиваясь.
   Рэм с изумлением наблюдал, как за  считанные  секунды  этот  отросток
превзошел рост человека.  Внутри  него  продолжались  толчки.  Казалось,
наружу рвется какая-то неведомая новая  жизнь.  Некоторое  время  спустя
отросток начал  сжиматься  и  уплотняться,  а  его  розовая  поверхность
потемнела, став  сначала  бордовой,  а  затем  почти  черной.  Пульсация
стихла,  а  затем  прекратилась  вообще.   Наконец   форма   с   треском
раскололась, и оттуда наружу показалось нечто. Взгляд Рэма был  прикован
к существу, что появилось на свет из бывшего пузыря. Это было совершенно
невиданное создание. Оно было двуногим, но без головы и рук. Из  плеч  у
него вырастали щупальца, гладкие и  напоминавшие  плети.  Щупальца  были
разной толщины и длины,  одни  походили  на  стволы,  другие  скорее  на
веточки или даже папоротник. Кожа существа была темно-бордовой, с серыми
полосками. Этот рисунок Рэм уже знал. Вместо  головы  была  лишь  шишка,
слегка возвышавшаяся над плечами. Из нее вырастали два букета  "цветов".
Рэм захихикал, взглянув на пах существа. Половых органов у него не  было
и в помине.
   Внезапно на груди "новорожденного" надулись зеленые полипы, и  воздух
наполнил  странный  сладко-солоноватый  запах.  Потом  в  теле  существа
открылся  сфинктер,  и  шипя  и  брызгая   слюной   к   Рэму   обратился
потусторонний, но уже хорошо знакомый ему голос. В это  же  самое  время
напоминающая футбольный мяч "голова" снова оказалась втянутой в  розовую
массу главного тела монстра.
   Во рту у  Рэма  пересохло.  Хотя  он  давно  оставил  всякие  попытки
осмыслить происходящее, эти новые жуткие превращения  совершенно  выбили
его из колеи. Ему почему-то казалось, что  розовый  колосс,  заполнивший
собой весь корабль, и есть конечная форма.
   - Мы собираемся покинуть корабль и высадиться на поверхность планеты,
- медленно произнесло существо, делая между слогами долгие паузы.
   Рэм глядел на него в изумлении, не находя слов для ответа.
   - А где мы? - произнес он наконец и  снова  хихикнул,  задумавшись  о
нелепости таких понятий: как "где", "мы" и бытия вообще.
   - Это  предначертано  судьбой,  -  ответило  существо.  -  Ты  будешь
свидетелем. Это родная планета.
   - Понятно, - отозвался Рэм. Это было безрадостное место,  и  то,  что
произошло с Рэмом прежде, могло показаться детской игрой по сравнению  с
тем, что ждало их впереди.
   Во время этих метаморфоз Хельдхайм сидел, дрожа от страха, в  дальнем
углу. Он увидел, как розовая стена  напряглась,  щупальца  зашевелились.
Органы-цветы покачнулись, один обернулся. До Рэма вдруг дошло,  что  это
органы зрения.
   - А что с ним? - произнес он, указывая на адмирала. Глаза-цветы снова
слегка покачнулись.
   -  Вы  оба  последуете  за  мной  и  будете  свидетелями.  Вам  нужны
скафандры.
   - Конечно же, скафандры! В каком же еще  костюме  можно  выступать  в
роли свидетеля!
   - Пошевеливайтесь! - резко произнесла "Рина", или то, что походило на
Рину.
   Когда они проходили мимо, Рэм заметил, что лицо и тело "Рины"  являли
собой картину крайнего изнеможения.  Всего  за  несколько  дней  она  из
соблазнительной красавицы превратилась в уродливую старуху. Однако  тело
ее функционировало по-прежнему и, наверное, протянет еще какое-то время.
Затем возникнет необходимость в церемониальной трапезе, и будет  найдена
новая  форма-носитель.  На  этот  раз  туго  придется  ему,  Рэму,  либо
адмиралу.
   Корабль был  целехонек,  он  просто  освободился  от  излишка  людей.
Кое-где валялась перевернутая и разбитая мебель. Вокруг царили тишина  и
покой. В стыковочном отсеке Рэм и Хельдхайм нашли шкаф со скафандрами, в
которые и облачились. Существо, отпочковавшееся от пузыря, и "Рина" тоже
надели скафандры.
   Они перешли на борт отделяемого аппарата,  который  уже  находился  в
режиме ожидания. Вскоре "шаттл" отделился от корабля и пошел на посадку.
Так как иллюминаторов не было, а экраны видеоробота были отключены,  Рэм
и Хельдхайм могли только гадать, куда они спускаются.
   Внезапно "шаттл" содрогнулся,  по-видимому,  нырнув  в  верхние  слои
атмосферы. Рэма это ужасно напугало, и он непрестанно думал о  том,  что
сгорит до последнего атома, случись какая-нибудь авария.
   - Прекрасно, атмосфера здесь есть, но в ней  вряд  ли  можно  дышать.
Иначе зачем бы нам понадобились скафандры? - прокомментировал Хельдхайм.
   Эти слова заставили Рэма задуматься о вероятности смерти  в  глубинах
чужой, удушающей атмосферы. Мысль эта была вовсе не из приятных.
   Затем их спуск стал  плавным,  и  они  продолжили  снижение,  пока  с
грохотом  не  коснулись  земли  и  не  запрыгали  по  гладкой   равнине,
раскинувшейся  на  многие  мили  вокруг.  По  сильной   гравитации   они
догадались, что приземлились на довольно крупной  планете.  Это  не  был
астероид размером с арбуз, но, с другой стороны, вряд ли могло сойти  за
место  обитания  людей,  привыкших  тщательно  подсчитывать  расходы  на
обустройство жизни.
   Перед выходом в шлюз  "Рина"  вручила  своим  спутникам  два  тяжелых
инструмента - портативную буровую установку и отбойный молоток.
   Из отсека с шипением вышел воздух, и команда шагнула в открытый  мир,
навстречу ветру, гнавшему через темную  пустынную  равнину  тучи  мелкой
пыли. Свет был тусклым. Высоко  над  головой  висело  крошечное  красное
солнце. Пыль носилась вокруг, совершая свое вечное, разрушительное дело.
Дальше чем на  тридцать  метров  разглядеть  что-либо  было  невозможно.
Мастер  Боя,  однако,  знал,  куда  идти,  и  двинулся  вперед  быстрым,
уверенным шагом. Какое-то мгновение Хельдхайму казалось,  что  он  может
спастись бегством, -  он  был  готов  броситься  куда  угодно,  лишь  бы
оказаться подальше от этих кошмарных существ.
   Рэм увидел лицо Хельдхайма и прочел его мысли.  Схватив  адмирала  за
руку, он прижал своей шлем к его голове:
   - Вы меня слышите? - прокричал он.
   - Слышу, - ответил адмирал. - И не надо орать!
   - Вы не сможете убежать, они слишком проворны. Поверьте мне, я видел,
на что они способны. Они догонят вас и убьют.
   Хельдхайму пришлось расстаться со своей безумной затеей.
   Равнина была каменистой, и хотя было холодно, холод этот не шел ни  в
какое сравнение с холодом  обратной  стороны  планеты.  Гравитация  была
значительной. Они медленно побрели вперед, по щиколотку утопая  в  пыли.
Молоток в огромном стальном футляре  вскоре  превратился  в  неподъемную
ношу, и Рэм отстал  от  группы.  "Рина"  стала  подгонять  его,  и  Рэм,
обливаясь потом, вынужден был ускорить шаг.
   Собственно говоря, равнина была плоской вершиной  гигантского  хребта
или горы. Было невозможно определить, на каком расстоянии от ее подножия
они находятся. С