дит.
   - Послушайте, лейтенант, мне понятны причины вашего возмущения. Да, я
согласен,  что  все  выглядит  так,   будто   были   допущены   какие-то
непростительные Ошибка. Но игра, в которую нам приходится играть,  полна
риска. В Спейстауне мы  не  обладаем  всей  полнотой  власти.  Городская
полиция там насквозь коррумпирована, и с этим пока приходится мириться.
   - Но это же чушь  собачья,  сэр!  По  меньшей  мере,  пять  из  наших
операций готовились в строжайшей тайне - третий уровень  секретности.  В
спейстаунской полиции об этом никто  не  мог  знать.  Мы  имеем  дело  с
утечкой информации из нашей конторы, сэр, с нашей, черт побери, стороны!
   - А ну-ка, сядьте, лейтенант Грикс!  -  Тюссо  решил  напомнить,  кто
здесь старший. С Гриксом приходилось обращаться с большой осторожностью:
он походил на дикого буйвола, с энергией буйвола и мозгами  оного.  Если
его гнев удавалось направить в безопасное русло, то он быстро испарялся,
а сам Грикс успокаивался.
   - Вам так же, как и  мне,  лейтенант,  прекрасно  известно,  что  все
происходящее в Спейстауне - это часть больших игр, ведущихся также и  за
пределами нашей планеты! Игр, о которых мы толком ничего на знаем, - это
секретность  седьмого  уровня,  это  находится  в  ведении  губернаторов
планет, избранных президентов и  политиков  их  ранга.  А  наша  роль  в
Спейстауне ничтожна, потому что космическая мафия ни за что  добровольно
не откажется от  своего  влияния  там.  Поэтому  нам  с  вами  никак  не
остановить  наркобизнес  изнутри,  это  немыслимо,  если  принимать   во
внимание задействованные в этом деле деньги.
   - Мне известно об этом, сэр!
   - Поэтому нам приходится действовать осторожно,  прибегая  к  разного
рода маскировке.
   В голосе Тюссо прозвучал металл. Полковник был возмущен обвинительным
тоном своего подчиненного.
   - Не понимаю, сэр.
   - Всему виной огрехи в планировании. Именно  это  плюс  тупоголовость
оперативников, отказывающихся подчиняться правилам, мешает  нам  успешно
работать.
   Глаза Грикса полезли из орбит.
   - Сэр, если это шутка,  то  она  чересчур  жестока,  это  уже  просто
насмешка! Операции были результатом долгой, напряженной работы  полиции.
Мы   провели   ее   безупречно,   уверен.   Мы    подготовили    опытных
наркоконтрабандистов, готовых к крупным сделкам. В отдельных  случаях  у
нас в руках были видео-, аудио-и прочие улики.  И  все  псу  под  хвост,
десять раз подряд!
   Тюссо бросил вымученный взгляд на потолок. Боже, как утомителен  этот
инфантильный юнец! Но он был нужен. Он был неподкупен и честен до  такой
степени, что не имел цены для поднятия пошатнувшегося престижа отдела по
борьбе с наркотиками. А  подобная  непоколебимая  глупость  была  просто
необходима, когда дело доходило до того, чтобы послать кого-либо пудрить
мозги космическому начальству на полицейских конференциях.
   Разве мог  Грикс  знать,  что  фактически  каждую  неделю  добыча  от
контактов с бандами из Спейстауна и Беливо-Сити  составляла  сорок  пять
тысяч  галактических  купонов?  Доля,  предназначавшаяся  для  "большого
стола", то есть для верхушки полиции в Беливо,  составляла  примерно  по
пять тысяч на каждого, что равнялось примерно половине  их  официального
ежегодного полицейского жалованья. И это только в галактических купонах.
Тюссо не включал сюда разовые гонорары  и  оплату  "натурой"  -  в  виде
"тропика-45". Тюссо хорошо знал, что,  по  крайней  мере,  половина  его
подчиненных были регулярными его потребителями. Под  нажимом  они  могли
признаться, что наркотик помогал им в работе.
   А Грикс все не унимался. Тюссо даже не делал попытки остановить  его.
Правда, некоторые оперативники поплатились за это своими жизнями.
   Тюссо считал, что это были неизбежные потери в  войне  с  космическим
начальством, которое неустанно требовало  перекрыть  поток  "тропика-45"
через космопорт.
   - Йохан, Йохан, выслушайте меня, - наконец заговорил Тюссо  -  пришло
время отвлечь буйвола. - Если мы попытаемся  окончательно  ликвидировать
контрабанду, нам придется полностью перекрыть космопорт. Каждая зерновая
компания требует отдельного разрешения на взлет, и  они  запускают  свои
корабли с этим разрешением. На какие мысли это наталкивает вас? Грузы  с
зерном мы отправляем в Ноканикус и другие близлежащие системы.  С  такой
торговлей можно было бы  справиться  старым  добрым  способом  лет  этак
тридцать назад. Пять кораблей в год, пять урожаев в  год.  Один  большой
зерновоз для одного большого урожая. А что мы  имеем?  Мы  имеем  триста
кораблей в год и десятки судов поменьше - и все они каждый день взлетают
к пересадочным станциям. Это же тысячи возможностей  провезти  на  борту
контрабанду.
   Похоже, Грикс клюнул на эту  наживку  -  он  стоял,  опустив  голову:
значит, бросок достиг цели.
   - Так что же произойдет, если  мы  полностью  прикроем  все  торговые
перевозки через космопорт? - Грикс уже не горел, а медленно тлел.
   -  Мы  будем  иметь  несколько  нелегальных  посадочных  площадок,  -
спокойно ответил Тюссо, будто говорил малому  ребенку,  -  ИТАА  целиком
утратит контроль над прилегающим к орбитальной станции пространством,  и
тогда мы потеряем возможность даже мало-мальски  держать  контрабанду  в
поле  нашего  зрения.  Дела  пойдут  настолько  плохо,  что  космическое
начальство попросту  прикроет  нашу  лавочку.  Они  перекроют  нам  весь
кислород, и тогда можешь вешать замок на ворота космопорта. Как будто вы
сами не знаете, у них одна песня - все или ничего. Ведь других  способов
улаживания конфликтов у них нет. Подумайте сами, как  бы  вы  поступили,
будь вы в ИТАА.
   Грикс внимательно слушал шефа, хотя у него было ощущение,  будто  его
всего обливали теплым, липким дерьмом из  бесконечно  длинной  резиновой
кишки. Теперь у него не осталось сомнений, что у Тюссо тоже было  рыльце
в пушку: продажная  власть  восседала  перед  ним  в  своем  собственном
кабинете. Но эти Тюссо были влиятельной семейкой, они прибрали  к  рукам
всю колонию, поэтому Грикс принял покорный вид, решив воздержаться  пока
от праведного возмездия. Ведь случись ему врезать негодяю прямо сейчас в
его начальственном кабинете, его, Грикса, песенка была бы спета.  Прощай
работа, и пахать ему всю жизнь на заброшенной ферме  в  тундре.  А  ведь
Грикс поклялся себе, что этому никогда не бывать.
   С фермой вполне справлялся его  брат.  Иохану  же  хотелось  в  жизни
большего, а для начала неплохо было бы загнать в угол этого Тюссо и  всю
его банду. Но с ними шутки были плохи, и поэтому  приходилось  постоянно
быть  начеку.  Вот  почему  Грикс  продолжал  носить  маску   недалекого
простофили и покорно горбил плечи, когда на него выливали ушат за ушатом
теплого, липкого дерьма.
   Наконец  Грикс  очутился  за  дверями  кабинета  Тюссо.  В  лифте  он
почувствовал себя лучше, а когда вернулся на свой этаж, ему  показалось,
что с него скатились последние капли грязи.
   Коррупция  раздирала  эту  крохотную  пограничную  планету.  Миллионы
любителей острых ощущений были готовы отдать последние гроши  за  порцию
"тропика-45". И жители Саскэтча продавали себя без зазрения совести.
   Согласно  проведенной  переписи  населения  на   Саскэтче   постоянно
проживало четыреста тысяч человек. Но теперь здесь находилось около трех
миллионов нелегалов, каждый из  которых  выложил  кругленькую  сумму  за
поддельный  вид  на  жительство.  Экспорт  "тропика-45"  и   нелегальная
иммиграция невообразимо обогащали местную элиту, и ее могущество росло с
каждым днем.
   В кабинете Грикса уже  поджидали  помощники.  Капралы  Янг  и  Мулен,
вчерашние студенты с Голубого озера, бросились вслед за ним по  коридору
к крытой автостоянке. Там  их  ждал  громоздкий  старомодный  автомобиль
голубого цвета.
   Никола Мулен вручила Гриксу серую папку. Тому  следовало  освежить  в
памяти кое-какие инспекционные процедуры, которые им предстояло провести
в тот день в космопорте. Пока автомобиль направлялся на север к мосту  и
далее через реку Элизабет, широкую и мутную, в старую часть города с его
приземистыми каменными домами, каждый с деревянным крыльцом  и  шиферной
крышей, Грикс торопливо пролистал эту папку.
   Они въехали в квартал, где располагалось старое  здание  полицейского
управления - пятиэтажный каменный блок  с  окнами-бойницами,  забранными
металлическими решетками.
   Здание мрачно возвышалось над соседними  домами.  Спроектировано  оно
было как городская крепость. В самом начале колонизации  планета  кишела
всяким сбродом, и вооруженные до зубов шайки бандитов  и  лесных  бродяг
частенько совершали на него набеги, чтобы силой разрешить свои  споры  с
властями.
   Автомобиль Грикса проехал мимо рабочих,  латавших  выбоины  дорожного
полотна, и затем по пандусу вкатился на эстакаду современной  скоростной
магистрали. Автострада тянулась вдоль гребня перевала Беливо, и  впереди
уже смутно виднелись высотные здания и шпили Хэбол-Сити, что  раскинулся
вокруг космопорта.
   Автострада носила потрясающее название -  Трансколониальный  автобан.
На самом же деле это была  пародия  на  скоростную  автомагистраль.  Она
существовала лишь в пределах городской черты. Но даже там  отдельные  ее
участки не были связаны между собой, так как строительство  дороги  было
прекращено под давлением "экологического" лобби.
   Сегодня Гриксу и  его  ребятам  предстояло  провести  инспектирование
двадцати четырех стартовых площадок. Вдобавок  следовало  проверить  все
внутренние  служебные  подразделения.  Это  была  стандартная  проверка,
рекомендованная ИТАА для небольших космопортов. При этом  все  притворно
закрывали глаза на то, что космопорт Саскэтча был уже достаточно  велик,
чтобы по-прежнему относиться к классу "А".
   - Ну так что, вперед, босс? -  спросил  констебль  Янг,  когда  Грикс
закончил просмотр папки.
   - Да, - протянул тот, - на попятную идти поздно. Смелей за дело, хотя
кто его знает, сколько оно протянется.
   Они миновали Спейстаун с его сверкающими отелями и манящими неоновыми
вывесками казино. Все  вокруг  свидетельствовало  о  том,  что  развитие
колонии бурно шло своим ходом и власти были бессильны  направить  его  в
нужное русло.
   - А это мы скоро выясним, вот увидите, -  сказала  Никола  Мулен.  Ее
брат погиб в секретной операции по захвату преступников  пять  лет  тому
назад. Грикс не сомневался, что может доверить Никола собственную жизнь.
   Затем  автомобиль  подъехал  к  терминалу  космопорта,   пятиэтажному
сооружению из стекла и бетона в форме подковы. Казалось, оно  припало  к
земле перед  четырьмя  стеклянными  башнями,  что  возвышались  как  раз
напротив него на другой стороне подъездной дороги.
   Грикс и его спутники вышли из машины  и  окунулись  в  сутолоку  зала
ожидания. В течение следующего часа ожидались три взлета "шатлов"  Через
зал ползла бесконечная вереница пассажиров и их чемоданов.
   Полицейских уже поджидал напомаженный официальный представитель  ИТАА
на Саскэтче: цветущий пухлый человечек в тщательно  отутюженной  зеленой
униформе. Грикс стиснул зубы. Этого  человека,  капитана  Огюста  Дарнэ,
номинально осуществляющего контроль за всем  космопортом,  он  ненавидел
даже больше, чем самого полковника Тюссо.
   Дарнэ был четвертым официальным представителем, что Грикс повидал  на
своем веку, служа в полиции. Они прибывали сюда,  набивали  потуже  свои
кошельки и, не успеешь оглянуться, покидали Саскэтч - оставалось  только
гадать, какие межгалактические интриги двигали их карьерами.
   Дарнэ знал толк в хорошей еде и при каждой встрече  приглашал  Грикса
то на обед, то на ужин, а иногда на то и на другое вместе.
   - Лейтенант Грикс, добро пожаловать к нам. - Дарнэ, зная  Грикса,  не
стал протягивать ему руку - тот всегда держал себя с капитаном  довольно
сдержанно. - Надеюсь, сегодня мы придем к взаимопониманию,  -  продолжал
Дарнэ, масляно улыбаясь. - Я уверен, что вас ждут куда более важные дела
- перестрелки, сражения и все такое прочее. Ведь вы, лейтенант,  и  ваша
команда настоящие герои нашего времени.
   Криво улыбнувшись,  Грикс  сообщил  капитану,  что  намерен  провести
инспекцию всех до единой стартовых площадок, добавив при этом, что он  и
его подчиненные хорошо вооружены и вряд  ли  у  них  найдется  свободное
время для обеда.
   Капитан Дарнэ судорожно сглотнул застрявший в  горле  комок.  Вытащив
рацию, он сообщил своим помощникам, что  будет  сопровождать  лейтенанта
Грикса во время инспекции стартовых площадок, начиная с  площадки  номер
один.
   Отключив связь, Дарнэ  представил  себе,  какую  панику  вызовет  эта
короткая  информация.  Придется  куда-то  спрятать  огромное  количество
багажа и убрать с глаз подальше персонал, не имеющий удостоверений.  Да,
денек обещал быть трудным!

Глава 5

   "Ходунок" уже сжигал  последние  крохи  гидротоплива,  когда  наконец
сполз со склона в узкое,  с  нависшими  стенами  ущелье,  что  прорезало
базальтовый бок горы. На первый взгляд ничто не таило в себе  опасности.
Карни переключил компьютер в режим анализа поступавших изображений и  не
обнаружил ничего подозрительного.
   И все же бдительность не помешает, решил он. Ведь это  был  последний
тайник на пути домой, в Болдовер. Карни специально устроил тайник в этом
ущелье, так как южная часть парка стала  местом  далеко  не  безопасным.
Сотни  бандитов  прочесывали   окрестности   Беливо-Сити,   охотясь   на
поставщиков  наркотического  зелья,  и  тайник  с  горючим   мог   легко
превратиться в идеальное место для засады.
   Вездеход плелся вниз по склону, то и дело застревая.  Его  баки  были
практически пусты.
   Карни заколебался. Еще пятьдесят метров, и он у цели. Не выдал ли  он
себя? Похоже, нет. Карни двинул машину вперед. По дну ущелья,  извиваясь
среди камней и обломков породы, бежал узкий ручеек. Северный  берег  был
подрезан, образуя неглубокую пещеру. Канистры с топливом Карни  зарыл  в
черный песок у одной из ее стен. В самом дальнем углу пещеры, сливаясь с
цветом темных сланцевых стен, стояла едва различимая палатка  Карни.  Ее
нельзя было разглядеть с высоты, даже  с  вершины  каньона,  собственно,
ниоткуда, только со дна ущелья.
   Все выглядело будто бы нормально. "Ходунок" вполз  под  утес,  и  его
мотор, тихо кашлянув, окончательно заглох.
   У Карни будто камень свалился с души, и он даже присвистнул. Вот мы и
добрались, детка. А теперь посмотрим, как нам снова подзаправиться.
   Карни Уокс открыл кабину и выпрыгнул наружу.  Наконец-то  можно  было
немного размяться,  потянуться,  сделать  парочку  наклонов  и  помахать
руками.
   К бедру Карни был пристегнут пистолет.  Курок  его  не  был  взведен.
Обращаться с оружием Карни умел. Он постоянно  носил  с  собой  "пушку",
громадный "магнум" пятьдесят пятого калибра. Пуля,  выпущенная  из  этой
"игрушки", без труда пробивала армейский бронежилет. Как-то раз Карни  с
одного выстрела сразил напавшего на него гигантского краба.
   Вокруг по-прежнему все было тихо, компьютер молчал; видимо, и  впрямь
в тайник никто не наведывался.
   Карни вытащил из кабины своего "ходунка" небольшую саперную  лопатку,
выкопал канистры с горючим и присоединил шланги,  погрузив  их  концы  в
отверстия топливных баков.
   Пока заливалось горючее, Карни прогулялся вниз по ручью к тому месту,
где поток обрывался двадцатиметровым водопадом  и  исчезал  под  кронами
деревьев ниже по склону.  Сквозь  просеку  в  зарослях  кряжистых  сосен
открывался великолепный вид на реку  Элизабет  и  дальше  на  просторную
долину Беливо.
   Высоко в небе, справа от Карни, кружились несколько  стервятников.  А
дальше на север, вершина за вершиной тянулись хребты Блэк-Рукса:  Абнер,
затем Галорс и далее неясный силуэт пика Рейвенхук.
   Карни мучила жажда. Он вспотел, проголодался  и  испытывал  отчаянное
желание помыться. Однако пока  ему  хотелось  просто-напросто  постоять,
разминая мышцы ног, и вдоволь надышаться горным воздухом.
   Открывающийся перед ним вид был весьма  впечатляющим.  В  философском
смысле следовало признать, что, хотя работенка  эта  и  становилась  все
более опасной, одновременно она давала возможность посетить  красивейшие
уголки планеты. Здесь, в горах, воздух был так упоительно  чист,  солнце
светило так ослепительно ярко, а деревья  так  мило  что-то  нашептывали
друг другу под легким дуновением ветра, что Карни  хотелось  вдохнуть  в
себя всю прелесть окружающего  его  мира.  Настроение  его  нарушило  не
предвещавшее ничего хорошего странное жужжание. Карни посмотрел вверх.
   На поляну, где он стоял, влетела огромная, в дюйм длиной красная муха
и, привлеченная запахом человеческого  пота,  принялась  кружить  вокруг
Карни. Он медленно двинулся по ущелью назад к своей палатке. Эти чертовы
мухи были размером чуть ли не с быка, а их укусы -  жутко  болезненными.
Собственно говоря, это были  не  мухи,  а  летающие  крабы  величиной  с
колибри, которые пили кровь точно так же, как колибри  пьют  нектар.  Их
укусы напоминали укол  небольшой  иглы.  После  них  оставались  волдыри
размером с теннисный шарик, которые не проходили неделями.
   Красная муха кружилась по каньону, по запаху преследуя  свою  жертву.
Карни пятился, пытаясь нащупать сзади стену утеса.
   Радостно жужжа, муха метнулась на Карни, и ему  пришлось  отмахнуться
от нее кулаком. Муха зажужжала опять, на этот раз сердито, и воинственно
вытянула свой сантиметровый хоботок. Затем  снова  устремилась  к  своей
жертве. Когда она спустилась ниже, Карни  отбил  ее  атаку  ногой.  Муха
описала круг, а потом совершила еще одну  попытку.  На  этот  раз  Карни
промахнулся, муха описала дугу, он присел,  а  отвратительное  насекомое
прожужжало мимо него и  отлетело  в  сторону.  Карни  бегом  бросился  к
палатке. Но последние метры ему пришлось ползти, чтобы попасть в  пещеру
из-под нависшей  скалы.  И  тут  раздалось  триумфальное  жужжание.  Эта
чертова тварь едва  не  впилась  ему  в  шею.  Карни  мотнул  головой  и
попытался рукой смахнуть ее с себя. На какое-то  мгновение  ему  удалось
нащупать кровопийцу у себя на шее,  и  тогда  вновь  раздалось  сердитое
жужжание. Но Карни уже юркнул в палатку и плотно  запахнул  полог.  Было
слышно, как муха с  разгона  ударилась  о  стенку  палатки.  С  завидным
упорством она продолжала биться о  ткань  входа.  Содрогаясь  от  ужаса,
Карни наблюдал, как ужасное жало пронзило полог  палатки.  Карни  обмяк,
ему стало плохо и от страха схватило живот.
   Внезапно  Карни  ощутил,  как  к  его  затылку  прикоснулся  холодный
металлический предмет, и чей-то низкий голос заговорил ему прямо в ухо:
   - Только не дергайся, дружище. Руки за спину,  или  я  буду  вынужден
снести тебе голову и тогда, не торопясь, обыщу всю твою поклажу.
   Карни протяжно застонал. Опять он вляпался! Он готов  был  поспорить,
что трюк с красной мухой - дело рук этих бандитов.  Дуло  пистолета  еще
сильнее уперлось ему в затылок.
   - Живее!
   Карни подчинился. На его запястьях щелкнули наручники, а из кобуры  у
него вытащили пистолет.
   - А теперь выходи наружу.
   - Эй, послушайте, там ведь эта чертова муха.  -  Одно  дело  потерять
бабки, но чтобы эта чертова муха попила, твоей кровушки - нет уж.
   - Знаю, знаю, - усмехнулся голос за  его  спиной,  -  смелей  вперед,
парень, я обо всем позабочусь.
   Вход в палатку открылся, и Карни вытолкнули наружу. Над просекой, все
так же жужжа, кружила красная муха.
   Обернувшись, Карни смог разглядеть человека, так ловко  заарканившего
его. В душе у него все оборвалось - он попал в лапы к Безумному Ягу. Это
был   легендарный   спейстаунский   бандит   -   широкоскулый   мерзавец
китайско-кавказского происхождения. Карни частенько доводилось встречать
его в знаменитых барах городка, вроде "Токси" и  "Кайзера".  Ягу  обычно
заваливал туда в компании таких  же,  как  он,  мерзких  типов  -  своих
подручных. Впрочем, сам Ягу  никогда  не  принимал