расставания в системе Денеба. Это заняло
у нас все время обеда и последующего визита в медчасть, где  мне  наконец-то
нормально обработали руку, сшили края раны и вкололи  обезболивающее.  Затем
герцог предложил мне восстановить силы и отдохнуть в его собственной  каюте,
но из этого ничего путного не вышло...  Несмотря  на  гнетущую  усталость  и
накатывающуюся волнами реакцию от пережитого стресса, уснуть  не  удавалось.
Болезненно ныла рука, в голову постоянно лезли  фрагменты  этой  истории  (в
особенности почему-то именно те, где можно было вести себя и поумнее), и все
это на общем фоне гадания: успеем - не успеем... Я  пытался  успокоить  себя
рассуждениями на тему ?А что  я  вообще  так  дергаюсь??  или  ?Можешь  хоть
удавиться, но быстрее мы не полетим!?, но облегчения это  не  приносило.  Мы
отчаянно спешили, и это носилось в воздухе в  самом  прямом  смысле.  Обычно
благодаря искусственным гравитаторам и мощнейшим инерциальным  амортизаторам
внутри  космического  корабля  ощущение  движения  отсутствует  напрочь,  но
сейчас, на максимальной скорости, амортизаторы справлялись не до конца,  что
выливалось в тончайшую вибрацию, совершенно безвредную, но заметную.  И  эта
непрестанная, идущая отовсюду дрожь словно  гипнотизировала  меня,  вновь  и
вновь зацикливая на ?успеем - не успеем?...
   Промаявшись так часика полтора, я вернулся на командный пункт,  в  рубку,
но там ничего интересного  не  происходило,  разве  что  вибрация  была  еще
чувствительнее    (очевидно,    в    силу    конструкционных    особенностей
корабля-дракона)... Мы сматывали бешеное количество миль в секунду,  но,  за
исключением небольших изменений в оптике, это ни  в  чем  не  выражалось.  Я
подумал, что если бы космос умел издавать звук,  то  треск  от  разрываемого
?Прометеем? пространства донесся бы, вероятно, до самого ядра Галактики,  но
все это слабо утешало, очень слабо. Поэтому, когда Уилкинс, тоже болтавшийся
в рубке все это время, предложил мне сходить еще разок подзаправиться,  я  с
охотой ухватился за эту идею - хоть как-то можно отвлечься. И поначалу, даже
несмотря на неспособность к приему пищи, я вроде бы слегка  расслабился,  но
затем, после мгновенной потери ориентации -  она  означала,  что  ?Прометей?
только что совершил прыжок в  систему  Бантама,  -  все  пошло  по  новой...
Наверное, мои переживания были очень заметны со  стороны,  раз  уж  Уилкинс,
вообще-то не склонный к лирике, по завершении расчленения  куриного  скелета
посмотрел на меня с откровенной жалостью и, явно подбирая слова, сказал:
   - Ну что вы, герцог, право слово... Все, что  от  нас  зависит,  сделано.
Чего   изводить   себя   понапрасну   -   говорят,   нервные    клетки    не
восстанавливаются.
   Я усмехнулся:
   - Все это я себе уже говорил. - Его жалость, однако, меня задела, поэтому
я позволил себе слегка пройтись в его адрес:
   - Но ключевое слово здесь - ?понапрасну?. Да,  майор?  Конечно,  исключим
напрасное - вот девиз: ваш и еще половины Человечества! Что ж, может,  он  и
не так уж плох. Но в теории, вы не находите?  А  на  практике  почему-то  не
выходит даже у самых закоренелых приверженцев этого принципа.  Сомневаетесь?
Да вот взять хоть недавний пример: в кабинете Президента Рэнда вы  не  стали
стрелять - хотя с вашим искусством наверняка могли бы  вывести  Таллисто  из
строя, - а предпочли  полезть  на  рапиру  с  голыми  руками.  Разве  вы  не
рисковали понапрасну?
   Слушавший вначале довольно весело, тут Уилкинс нахмурился:
   - Не хочу обсуждать девизы и все такое, но пример вы  выбрали  неудачный!
Не стрелял я по единственной причине: запасные батареи тоже  сели  и  заряда
хватало  только-только  на  один  полноценный  выстрел,  а  он  должен   был
пригодиться потом. Возможно, я поступил немного  легкомысленно,  забыл,  что
средний уровень физического  развития  и  подготовленности  ваших  товарищей
значительно  превосходит  лучшие  человеческие  образцы,  но  ни   о   какой
напрасности тут и речи быть не может!
   - А он - выстрел, то бишь - должен был  пригодиться  потом,  -  задумчиво
повторил я. - Чтобы прострелить голову Таллисто, надо думать?
   - Ну да, - слегка извиняющимся тоном подтвердил он. - Знаете, я не  люблю
выносить помилование врагам, которые пытались отправить меня  на  тот  свет.
Думал, кстати, - что и вы тоже не любите.
   - Правильно думали. Так почему же вы не выстрелили?
   - Да вы же сами мне запретили!
   - Лукавите, майор! - Я улыбнулся. - Я приказал вам оставить его в  покое,
только когда убедился, что сами вы стрелять не станете. Согласны?
   Он сделал сперва большие глаза, но я  покачал  головой,  и  ему  пришлось
признать:
   - Да. Пожалуй, так. Но, как бы я себя ни вел, я прекрасно помню,  кто  из
нас двоих босс! Я просто не могу принимать решения такого уровня единолично!
   - Тем не менее, перекладывая ответственность на меня,  вы  предопределили
исход. Если бы я отдал приказ убить Таллисто, то  нарушил  бы  клятву.  Даже
две!
   - Правда? - К нему снова вернулась веселость. - А уж не  лукавите  ли  вы
теперь, герцог? Нарушили бы клятву? Ну и  что,  простите?  Кто  бы  об  этом
узнал? Вы же смело могли валить все на меня!
   - Неважно. Я сам бы знал. Этого достаточно.  Достойный  ответ,  но...  Но
этого не было достаточно, что он мне всем своим видом и показал.  Что  ж,  я
вздохнул: больше ничьей тут ничего не светило...
   - Да, клятва - это лишь часть  проблемы.  Ведь,  абстрагируясь  от  наших
личных взаимоотношений, нельзя не признать, что смерть такой  личности,  как
Президент Рэнда, неизбежно повлекла  бы  за  собой  множество  разнообразных
последствий. Я не мог оценить их в несколько  секунд,  да  и  сейчас  бы  не
взялся...
   Уилкинс удовлетворенно кивнул - никто не трусил и  не  малодушничал,  все
просто думали о будущем. А затем улыбнулся, эдак по-доброму:
   - Знаете, герцог, а ведь ваш характер значительно тоньше, чем  это  может
показаться на первый взгляд!
   - Как будто бы это в  равной  степени  не  относится  и  к  вам,  -  тоже
улыбнувшись, вернул я комплимент и собирался еще кое-что  добавить,  но  тут
возле нашего столика материализовался один из адъютантов Реналдо.
   -  Адмирал   просит   вас   подняться   в   рубку,   -   с   подчеркнутой
предупредительностью  доложил  он,  и  я  вскочил,  мгновенно  вспомнив  про
ненадолго вылетевшего из головы Вольфара...
   Однако Уилкинс был явно не в восторге оттого,  что  нас  прервали.  Когда
адъютант  отвернулся,  он  знаком  попросил  меня   обождать,   но   я   это
проигнорировал, не думая, что может быть нечто более  важное,  чем  грядущий
конец погони. Присоединившись же ко мне на выходе из столовой,  майор  вновь
порывался  что-то  сказать,  но  передумал,  показал  на  ухо  и,   обогнав,
поравнялся с моим провожатым. Пройдя  в  ногу  с  ним  несколько  коридоров,
Уилкинс непринужденно оглядывался, а затем бросил короткий взгляд на нашивки
у него на плече и вежливо осведомился:
   -  Коммодор,  можно  задать  вам  вопрос?  Пожалуй,  проявление   майором
неожиданного любопытства было случаем настолько вопиющим, что я  бы  обратил
на него внимание и без подсказки...
   - Да, сэр?
   - Я вот так смотрю... - Уилкинс весьма естественно замялся. -  А  что,  в
вашем флоте женщин вообще нет?
   - Да нет,  на  других  кораблях  и  станциях  -  есть.  А  на  ?Прометее?
действительно нет ни одной, это вы  верно  подметили.  -  Казалось,  в  тоне
офицера прозвучал легкий оттенок сожаления, а  Уилкинс  на  ходу  обернулся,
словно проверяя, усвоил ли я информацию.
   Ну, усвоить-то я усвоил. Только к  чему  это  он?..  Надо  заметить,  что
прежде меня удивляла другая странность в его поведении, а именно  устойчивое
отсутствие какой бы то ни было реакции на мой план  воспользоваться  помощью
короля пиратов. Признаться, когда по прибытии на  Рэнд  я  поделился  с  ним
своей идеей, то ожидал довольно жаркого обсуждения, но Уилкинс  не  высказал
ни слова поддержки либо порицания. И тут  существовало  одно  правдоподобное
объяснение.  Вероятно,  Уилкинс,  в  прошлом  кадровый  военный,  чувствовал
инстинктивное отвращение к самому институту пиратства и не хотел иметь с  их
вождем ничего общего, но в свете очевидных преимуществ  для  дела  возразить
тоже не мог. Логично. Но тогда почему сейчас он  заострил  мое  внимание  на
личности Be-нелоа, прежде не поминавшегося им даже косвенно? Да еще в  таком
своеобразном аспекте, как отношение к женщинам?...
   До самого прихода в  рубку  я  так  ничего  и  не  придумал,  а  там  все
забылось... Не дожидаясь приглашения, я подошел к Реналдо и  встал  рядом  с
ним напротив монитора  тактического  компьютера,  где  красовалась  проекция
системы Бантама, - я уже узнавал ее с первого взгляда.  Мы  -  стилизованный
синий дракон - находились на середине пути от одного псевдотупика к другому,
а из дальнего конца системы туда же, и практически навстречу нам,  двигалась
маленькая красная черточка, почти искорка... ?А вот и Вольфар!?  -  чуть  не
воскликнул я вслух. Впервые с самого начала нашего противостояния  я  воочию
видел своего врага! Пусть не  в  лицо,  но  все  же...  Однако  этими  двумя
объектами  искусственного  происхождения  ситуация  в  системе  Бантама   не
исчерпывалась.  Был  и  третий  -  целая  группа  жирных  красных   кружков,
следовавшая одним  курсом  с  яхтой  Вольфара,  но  в  значительном  от  нее
отдалении.
   - Это кто? - Я указал на огоньки.
   - Флот Рэнда, - достаточно беспечно отозвался герцог. Ну что ж, это  было
в порядке вещей. Очевидно, едва вернувшись на рабочее место,  Таллисто  (или
его жена?) послал ?своему другу? эскорт  поддержки.  Но  восемь  часов  было
маловато и для него - пока что корабли Рэнда тоже только догоняли  Вольфара.
Между тем, учитывая собственные проблемы графа и то, что мы слышали о  путях
их решения, ему впору было стягивать космические силы к планете...  Забавно,
но нельзя было  исключить  вероятность  того,  что  мы  с  Уилкинсом  походя
предотвратили  государственный  переворот  в  одной  из  самых   влиятельных
галактических республик! Или по крайней мере отсрочили...
   На данный же момент наибольший интерес, безусловно, представляла скорость
всех относительно друг друга и п-в-туннеля, и я не сомневался,  что  Реналдо
уже знает результаты компьютерных расчетов, но предпочел понаблюдать немного
сам и прикинуть на глазок. По части абсолютных величин  все  было  ясно:  из
троих участников мы показывали наилучший результат,  флот  Таллисто  немного
нам уступал, а Вольфар только попадал в призеры. Но  насчет  туннеля...  Мне
казались, что никто никого перехватить не успеет: ни эскадра нас  -  хорошо,
ни мы Вольфара - отвратительно!.. Наконец я отважился на проверку:
   - Перехватим яхту?
   - В этой системе - нет. Можем только расстрелять. И тут у меня  потемнело
в  глазах  -  дошло  предостережение  Уилкинса!  Конечно,   можно   ведь   и
расстрелять! Какой интерес для Венелоа представляет  какая-то  там  женщина,
находящаяся рядом с Вольфаром?! Реналдо наверняка и в грош не  ставил  чужую
жизнь. Особенно женскую, раз он тоже весьма холоден к прекрасному полу!
   Да-а, в этот момент я даже не  знал,  как  себя  назвать.  Разумеется,  я
предполагал, что подключенный к завершающему этапу  герцог  Венелоа  захочет
прикончить Вольфара лично, но это выглядело даже удобно  -  мараться  лишний
раз не придется, да и рисковать тоже (все-таки Вольфар любым оружием  владел
получше меня, и об этом не стоило забывать)... Но  забыл  я  о  другом:  что
окажусь в ситуации, полностью контролируемой своим якобы  помощником,  и  на
все мои просьбы об осторожности  и  спасении  жизни  Гаэли  он  может  смело
начхать! И теперь получалось, что я могу только стоять,  хлопать  глазами  и
чувствовать себя... Ну, в дерьме по уши - это еще слабо сказано!
   Однако, простояв так в оцепенении добрых минут пять, я вдруг спохватился.
Что это там сказал Реналдо по поводу перехвата? "В этой системе  нет"?  А  в
следующей?.. Набрав побольше  воздуха,  я  постарался,  чтобы  голос  звучал
уверенно и хладнокровно, и сказал с утвердительной интонацией:
   - Но стрелять мы не будем.
   - Не будем, - согласился Реналдо, и я искоса взглянул в его сторону.
   Да уж,  излишне  обольщаться  не  следовало.  Обычно  непроницаемое  лицо
герцога преобразилось: широко распахнутые глаза горели,  на  скулах  зажегся
лихорадочный  румянец,  зубы  скалились  в  усмешке  -  он   казался   живым
воплощением азарта погони. И уж конечно, не думал ни о каких девушках... Тут
мне на руку играла его ненависть к Регу, ибо она была,  очевидно,  настолько
велика,  что  не  могла  удовлетвориться  тихим  убийством  с  расстояния  в
несколько тысяч миль. Только собственными руками. И для этого он даже  готов
был последовать за Вольфаром в более чем рискованный прыжок...
   Что ж, из двух возможных для меня это был лучший вариант.  Да  и  вообще,
пока Вольфар не получит неожиданного шанса на спасение,  немедленная  смерть
Гаэли не грозит. ?Не грозит - от руки Венелоа!? -  я  внес  малоутешительную
поправку, страстно желая каким-нибудь седьмым  чувством  проведать,  что  же
думает сейчас наш  враг.  Но  при  очередном  взгляде  на  монитор  я  вдруг
сообразил, что седьмое чувство тут  вовсе  необязательно.  Расстояние  между
нашими кораблями стремительно сокращалось,  и,  по  моим  представлениям,  к
этому моменту мы могли уже вступить в прямые переговоры...
   - Реналдо, а Вольфар не пытается с нами связаться?
   - Пытается, коммодор? -  герцог  переадресовал  мой  вопрос  тому  самому
офицеру, что провожал нас из столовой.
   Тот пощелкал какими-то клавишами на пульте перед собой и отрапортовал:
   - Да, сэр! И не он один!
   - Отлично. Значит, напуган! - В приливе энтузиазма герцог даже пристукнул
кулаком о ладонь, а затем, отвечая на мой вопросительный взгляд, пояснил:
   - Я приказал не отвечать никому!
   - Почему?
   - А зачем? - Он искренне удивился. -  Разве  кто-нибудь  сможет  изменить
что-то словами? К тому же Воль-фар сейчас в большем неведении, чем  мы.  Вот
пусть в нем и остается!
   Тоже, кстати, интересная мысль! Ведь что видел на своих экранах  Вольфар?
Преследующий его <Прометей? герцога Венелоа, и все: мой портрет поверх морды
дракона намалеван не был. Так что если его яхта не была оснащена генератором
мультилинии (а так скорее всего и было), то о моем присутствии в  погоне  он
не должен был знать. И следовательно,  ни  шантажировать  жизнью  Гаэли,  ни
убивать ее смысла для него не имело. Оставалось только молиться кому-нибудь,
чтобы Вольфару  вот  прямо  сейчас  не  захотелось  совершить  бессмысленный
поступок...
   А в следующие десять минут содержание мыслей герцога Рега прояснилось еще
немного. Похоже, тот и впрямь был испуган и растерян, если вообще  не  начал
паниковать. Во всяком случае, я не могу найти другого объяснения  тому,  что
внезапно яхта Вольфара резко сбавила ход, а буквально через полминуты  вновь
разогналась. Выглядело так, будто, имея перед глазами результаты расчетов  и
не  подозревая  о  том,  что  стрелять  мы  не  собираемся,  он  хотел  было
притормозить и отойти под защиту рэндовской эскадры, но быстро передумал.  И
ясно почему. Если хотя бы половина легенд о флагмане  пиратов,  бродящих  по
Галактике, соответствовала действительности, то  шесть-восемь  крейсеров  не
стали  бы  для  него  непреодолимой  преградой...  Поэтому  казалось  весьма
вероятным, что Вольфар в своем суденышке в эти минуты готовился к смерти,  и
это даже внушало оптимизм: к чему ему торопиться с Гаэлыо,  раз  уж  ей  все
равно погибать вместе с ним.
   Но тем не менее дальше пошли уже сплошные нервы. Яхта  Вольфара  вплотную
приблизилась к п-в-туннелю, счет шел на минуты, а вся  моя  оценка  ситуации
могла быть, мягко говоря, заблуждением. Я  слишком  часто  ошибался  прежде,
чтобы теперь быть уверенным в обратном... Поэтому, когда в  звенящей  тишине
рубки раздался доклад одного из старших офицеров:
   - Адмирал, яхта в зоне поражения! - я  уже  готов  был  услышать  команду
Реналдо ?огонь!?, хоронившую все мои надежды самым недвусмысленным образом.
   Однако прошла секунда, другая - герцог все молчал, и наконец чуть  хрипло
приказал:
   - Готовимся к прыжку!
   По помещению пронесся шорох, но, как мне показалось,  привычная  скорость
исполнения команды  отсутствует  -  решение  герцога  стало  для  его  людей
неприятным  сюрпризом.  Им  вовсе  не  улыбалась  перспектива  прыжка  через
туннель, официально считавшийся тупиком, и это легко было понять. -  Не  без
тревоги я взглянул на Реналдо, но тот стоял, вернув себе неприступный вид, и
лишь подмигнул мне буквально одной ресничкой.
   Наконец выразителем общего мнения отважился стать самый  внушительный  на
вид товарищ - здоровенный бородач, вес которого по меньшей мере  не  уступал
моему. Встав со своего места, он  сделал  шаг  вперед  и  пророкотал  густым
басом:
   - Простите, адмирал, но не собираетесь  же  вы  прыгнуть  вслед  за  этим
безумцем? Это чистое самоубийство!
   Реналдо с безразличием (прекрасно разыгранным?)  глянул  в  его  сторону,
круто  развернулся,  в  два  шага  пересек  разделявшее  их  пространство  и
остановился, сложив руки на груди:
   - Ты хочешь опередить события? Парень колебался недолго;
   - Нет, сэр! Извините, сэр!
   Молниеносным движением герцог схватил его за шиворот, оторвал от пола  и,
пронеся пару шагов на вытянутой руке, швырнул в кресло:
   - Тогда работай!
   Честно говоря, эта краткая демонстрация  силы  произвела  впечатление  на
всех, - не  исключая  меня  и  с  живым  интересом  наблюдавшего  за  сценой
Уилкинса. Хотя в принципе такой трюк я был в состоянии повторить...
   Убедившись же, что маленький бунт подавлен, Реналдо отправился обратно, а
я  перевел  взгляд  на  монитор.  И  вовремя  -  красная  искорка  яхты  уже
представляла единое целое с ромбом туннеля. Дабы не  упустить  самый  момент
прыжка, я поднял глаза на иллюминатор - с такого расстояния все и  в  оптике
видно. Там, правда, было темновато - мы  находились  далеко  от  светила,  а
апертура здесь не была, естественно, очерчена огоньками, но, присмотревшись,
я заметил серую тень, скользящую слева к центру... Короткая вспышка в районе
кормы яхты, и все - Вольфар свой переход совершил! Теперь  очередь  была  за
нами...
   И тут иллюминатор перед моими глазами озарился двумя ярчайшими  сполохами
подряд, а ?Прометей?  ощутимо  тряхнуло.  Это  подоспела  эскадра  Рэнда,  о
которой все, похоже, позабыли. Но теперь уже мы были в зоне досягаемости  их
огня! Однако пираты  опомнились  моментально:  несколько  отрывистых  команд
Реналдо,  и  могучие  защитные  поля  окутали  корабль,  а  навстречу  врагу
понеслись залпы нашей артиллерии.
   Тем не менее наша стрельба  была  совершенно  неприцельной  (на  такой-то
скорости!) и велась скорее для острастки: Реналдо явно не собирался начинать
маневры и вступать в настоящий бой с крейсерами Рэнда.  Причина  этого  была
ясна: каждая секунда задержки уменьшала наши шансы  благополучно  проскочить
вслед за Вольфа-ром, - кто знал, когда чертов  туннель  вздумает  перейти  в
другую фазу... Однако теперь проняло даже Уилкинса. Скромно стоявший рядом с
выходом, дабы никому  не  мешать,  он  вдруг  тоже  подошел  к  тактическому
монитору и прямо-таки впился в него глазами. И я, будучи полным  профаном  в
космических  боях,  тоже  понимал,  в  чем  загвоздка.  Прыжковый  двигатель
Арнесена нельзя было включать в окружении силовых полей - это  гарантировало
превращение  корабля  в  плазменное  облачко.  Так  что  если  наш   адмирал
намеревался прыгать, то при входе в  апертуру  туннеля  должен  был  снимать
защиту, подставляясь под массированный залп,  и  даже  такому  монстру,  как
?Прометей?, это грозило мгновенным разрушением... Вот тут я впервые  увидел,
что Реналдо нервничает: руки его  самопроизвольно  сжались