чем  не
виноват! - и решает дать нам шанс поднабраться ума. В следующей  инкарнации.
Вот это будет самый пирожок!
   - Что-что?
   - Ничего! Выкатывайтесь из кресла! Или вы будете яхту сажать?
   Я послушался, и мы поменялись местами, - и впрямь уже пора было  ложиться
на орбиту. Что мы через несколько минут и сделали...
   Всего  одного  витка  вокруг  Антареса  хватило  Уилкинсу  на  то,  чтобы
выполнить первую часть своей программы. Он связался с диспетчерской  службой
космопорта планеты и официально зарегистрировал  ?Элейн?  как  собственность
корпорации банков Веги,  чьими  высокопоставленными  сотрудниками  мы  якобы
являлись. Реакция диспетчера была соответствующей -  достаточно  любезной  и
малоактивной. Он только поинтересовался, где нам угодно будет  приземлиться.
На это Уилкинс, воспользовавшись удобным случаем, вальяжным  тоном  сообщил,
что мы прибыли для проведения секретных переговоров и  оченьспешим,  поэтому
на космопорты тратить время не можем, но будем весьма признательны, если нам
дадут небольшую справку. Диспетчер, естественно, был не против, так что  еще
после нескольких минут переговоров и уточнений координат  мы  выяснили,  что
представлял собой адрес, оставленный в письме герцогом Ланом.  Это  оказался
комплекс строений - замок, по-нашему, - находившийся к северу от столицы.  А
та в свою очередь располагалась в умеренной зоне южного полушария  и  лежала
почти на траверзе нашей орбиты, так что не пришлось  даже  маневрировать.  К
концу витка компьютер закончил расчет траектории снижения к искомой точке, и
мы пошли вниз.
   Дальше события также развивались по  сценарию  Уилкинса,  то  есть  спуск
прошел легко и так же  скучно,  как  была  скучна  планета,  на  которую  он
производился. Почему скучна? Ну а как иначе можно назвать  планету,  твердая
поверхность которой напоминает бильярдный шар, покрытый  пушком  бесконечных
степей? Антарес II был очень стар - в геологическом смысле, на  нем  уже  не
было ни гор, ни  лесов,  и  до  терраформирования  он  был  одной  сплошной.
пустыней. Теперь стал степью, - с моей точки зрения, не велика разница.
   Некоторое оживление обстановки наступило  лишь  в  самом  конце  посадки,
когда, промчавшись на безопасной высоте над мегаполисом столицы, мы погасили
скорость, зависли над домом Лана и стали спускаться  отвесно  по  вертикали.
Внизу наше намерение не осталось незамеченным, - по крайней  мере,  согласно
вспыхнувшим на пульте  лампочкам  и  зуммеру,  с  нами  попытались  войти  в
контакт.   Причем   на   аварийной   частоте.    Однако    Уилкинс,    после
непродолжительного колебания, отвечать не стал, а лишь выключил  надоедливый
сигнал и продолжил снижение. Честно говоря, я  подумал,  что  вот  тут-то  и
грянут пушки...
   Но стрелять так никто  и  не  начал,  и  мы  чинно,  не  особенно  спеша,
опустились на бетонированную площадку перед каким-то ангаром. Почему-то наше
благополучное приземление  вызвало  у  меня  значительное  облегчение,  и  я
наконец заметил очевидный факт, несколько меня позабавивший. Герцог  Лан  на
Антаресе поступил точно так же, как я на  Новой  Калифорнии:  построил  себе
точную копию своего керторианского замка. Впрочем,  это  еще  ни  о  чем  не
говорило.
   Продолжить наблюдения мне не удалось, так как Уилкинс,  почесав  затылок,
пробурчал:
   - Ну ладно, надо с ними поговорить, а то, чего  доброго,  начнут  палить.
Мое бы терпение на их месте уже заканчивалось.
   По-видимому, их терпение на их месте вело себя примерно-так же. Во всяком
случае, в  донесшемся  из  динамика  голосе  слышались  явственные  недобрые
интонации:
   - Вызываю неизвестный корабль! Немедленно объясните причины посадки!
   После второго раза Уилкинс включил и обратную связь:
   - Говорит яхта ?Элейн?. Спасибо, у  нас  все  в  порядке.  На  том  конце
заметно поперхнулись, а затем заговорили очень холодно и спокойно:
   -  Послушайте,  ребята,  вы  вторглись  в  частные  владения,   так   что
убирайтесь-ка поскорее! Мы шутить не станем!
   Уилкинс не торопился отвечать, и, обернувшись, я обнаружил  на  его  лице
странное сосредоточенно-задумчивое выражение, как будто он напряженно что-то
вспоминал...
   Наконец он хлопнул ладонью по подлокотнику, усмехнулся и сказал:
   - Да, Карверс, шутить ты так  и  не  научился!  Впрочем,  поздравляю.  Ты
здорово прогрессировал после  отставки,  если  дорос  до  работы  на  своего
хозяина!
   Теперь пауза была куда длиннее, а затем говоривший недоверчиво спросил:
   - Майор, это вы, что ли?
   - Нет. Тень отца Гамлета.
   - Да, это точно вы, - со вздохом  подтвердил  голос.  -  Но  что  вы  тут
делаете, черт побери?
   - То же, что и ты.
   - То есть? - не понял Карверс.
   - Ну, ты охраняешь своего босса, а я - своего. Разве нет?
   Молчание.
   - Ладно. Короче говоря, мой босс хочет поговорить с твоим.  Как  нам  это
устроить?
   - Ну, хозяина сейчас нет... - не очень  уверенно  ответил  Карверс,  и  я
тотчас заподозрил неладное. Но зря.
   - А где он? - спокойно спросил Уилкинс.
   - В городе. У него сегодня лекции  в  университете.  -  Должен  к  вечеру
вернуться, но...
   - Хорошо, мы подождем!
   Вспомнив, что мы садились почти  в  центре  дневной  стороны  планеты,  я
присвистнул - ждать пришлось бы долгонько. Но Уилкинс  только  поморщился  и
ткнул пальцем в пульт, словно показывая, что разговор еще не окончен.
   И действительно, спустя добрую минуту Карверс наконец произнес:
   - Хорошо. Я попробую с ним связаться. Но, майор, кто  же,  простите,  ваш
босс?
   - Рене Гальего с Новой Калифорнии. Еще одна красноречивая пауза, затем:
   - И что?
   Уилкинс вопросительно глянул в мою сторону, но я  как-то  забыл  подумать
над предполагаемой темой разговора и  мог  только  пожать  плечами.  Шепотом
выругавшись, майор эдак небрежно бросил:
   - Ну, ты просто передай, что Рене Гальего хочет поговорить с г...  э-э...
мистером Ланом.
   Вместо ответа раздался щелчок,  возвещавший  о  конце  связи,  и  Уилкинс
усмехнулся:
   - Так-то лучше, сержант. Вот решай  теперь,  повезло  нам  или  нет?  Том
Карверс служил у меня когда-то и, уж конечно, по старой памяти не пошлет без
разговоров. Это хорошо.  Но  если  я  его  знаю,  то  и  он  меня  знает,  а
следовательно, будет держать ухо востро. Он  хоть  парень  и  недалекий,  но
очень надежный. Это плохо. А в остальном, герцог, вы  не  находите,  что  мы
движемся прямиком к пирожку?
   - Посмотрим лучше, что нам скажут! И чем!  -  с  откровенным  пессимизмом
заявил я.
   Но очередной раз сел в лужу. Когда минут через пять Карверс  снова  вышел
на связь, то стал куда любезнее и передал, что мистер Лан просит нас оказать
ему  честь  и  посетить  его  резиденцию,  а  он  сам  прибудет  сразу   как
освободится.
   Вставая из  кресла  пилота,  Уилкинс  отвесил  мне  ироничный  поклон,  а
спускаясь по трапу, ведшему вниз яхты к выходу, продолжил и вслух:
   - Читать лекции в университете - это самое подходящее занятие для  убийцы
и похитителя. Не правда ли, герцог?
   - Если вы считаете, что сей безобидный ученый не тронул в жизни  и  мухи,
то глубоко заблуждаетесь. Я лично знавал товарищей, отправившихся в мир иной
при его непосредственном участии! - довольно злобно огрызнулся я, и это было
правдой.
   Уилкинс промолчал, но  перед  шлюзом  остановился  и,  положив  палец  на
открывающую его кнопку, сказал:
   - Босс, я прошу вас в последний раз - дальше за  каждым  нашим  движением
наверняка будут наблюдать. Так вот, я очень  прошу  вас:  перестаньте  дурью
маяться!
   Пока я искал достойный ответ, он прошел через шлюз и  вышел  наружу,  где
нас поджидали Карверс (оказавшийся  на  удивление  невысоким  и  щуплым  для
человека своей профессии) и еще несколько охранников...
   Впрочем, несмотря на очевидные меры предосторожности, применяемые  против
нас, никакой враждебности не было. Нас провели по двору ко входу  в  главное
здание, а затем через просторный холл и по лестнице на второй  этаж,  где  и
оставили в  небольшой,  обставленной  старинной  мебелью  гостиной,  спросив
предварительно, не надо ли нам чего-нибудь.
   Но мы ничего не хотели. Точнее, я хотел бы, например, чтобы сила  тяжести
на Антаресе была немного поменьше (из-за большого размера планеты она  почти
на треть превосходила привычную) или чтобы моя  голова  научилась  работать,
как у Принца, но об этом глупо было просить телохранителей, согласитесь.
   Так что я просто уселся в роскошное, обитое  красным  бархатом  кресло  и
закурил, подготавливая себя к ожиданию, обещавшему быть достаточно долгим и,
без сомнения, томительным. Уилкинс же нервничал. И притом пресильно.  Он  то
присаживался на край кресла напротив, то  вновь  принимался  расхаживать  по
гостиной, указывая рукой или на книжные полки,  или  на  висящие  на  стенах
гравюры,  или  еще  на  что-нибудь,   долженствовавшее,   по   его   мнению,
свидетельствовать об исключительно мирном характере владельца этой комнаты.
   Что ж, спору нет,  ничто  вокруг  не  выдавало  кровожадных  наклонностей
хозяина. Хотя, на мой вкус, в целом замок  был  декорирован  мрачновато,  но
здешние пепельницы не смотрели на тебя пустыми  глазницами,  нигде  не  было
видно и намека на  оружие.  И  все  же  Уилкинс,  сам  того  не  подозревая,
добивался эффекта прямо обратного желаемому: чем более очевидной становилась
непричастность Лана к антиобщественным поступкам, тем более я упорствовал  в
своих домыслах. Поэтому беготня майора раздражала меня все больше, и когда я
уже вознамерился попросить его не мельтешить перед глазами, тут-то и  возник
герцог Дан...
   Он просто вышел из портала на середину комнаты и вежливо кивнул мне:
   - Здравствуйте, герцог, - а затем  заметил  и  оказавшегося  позади  него
Уилкинса:
   - Здравствуйте... Майор в отставке Джек Уилкинс, мне правильно передали?
   - Так точно. - Майор остановился, дисциплинированно вытянув руки по швам.
   Это меня так разозлило, что я даже проигнорировал приветствие,  чего  Лан
как будто и не заметил. Вновь обернувшись ко мне,  он  чуть  склонил  голову
набок и поинтересовался:
   - Чем обязан такому неожиданном/визиту? Долгое мгновение я смотрел в  его
серые  глубоко  посаженные  глаза,  выглядевшие   совершенно   холодными   и
уверенными в себе, и сказал в итоге не совсем то, что собирался.
   - Знаете, герцог, - я постарался, чтобы голос не дрожал, - а у меня  есть
серьезные основания подозревать - вас в убийстве Вольфара Рега и кое  в  чем
еще!
   И снова Уилкинс оказался прав - Лан удивился. По правде говоря, он просто
обомлел. А затем грозно сдвинул косматые брови.
   - Правда, герцог? - с заметной усмешкой переспросил  он.  -  У  вас  есть
основания? А не приходило ли вам в голову, что если они верны, то  я  должен
буду убить вас на месте?
   - Вот, вот, - пробормотал Уилкинс, сокрушенно качая головой. - Так я  ему
и говорил.
   И тут я приготовился сказать глупость. Не буду говорить, какую именно, но
поверьте - это была бы Большая Глупость...
   К счастью, в это время в гостиной  вновь  открылся  портал,  из  которого
вышел мой дядя, одетый в вечерний костюм... Бросив один  быстрый  взгляд  по
сторонам, он улыбнулся и радостно потер пухлые руки:
   - Aral Все еще живы. Ну, значит, я успел вовремя!

Глава 3

   Нельзя не признать, мой дядя действительно явился вовремя -  готовившаяся
разразиться буря моментально  улеглась.  Более  того,  обстановка  конфликта
плавно перешла в обстановку конфуза. Моего,  разумеется...  Дядя,  герцог  и
вмиг    успокоившийся    майор    здоровались,    обменивались     какими-то
малозначительными замечаниями и вообще вели себя достаточно дружелюбно, а  я
сидел как оплеванный...
   Черт с ним. В конце концов, не  могу  сказать,  чтобы  мне  было  так  уж
стыдно. Ну, не угадал я насчет Лана, но зато  с  Тэдом  не  ошибся  -  иначе
причины появления дяди были бы просто  необъяснимы.  Так  что,  по  большому
счету, я, как и все присутствующие,  тоже  испытывал  определенное  душевное
облегчение, ибо теперь не сомневался, что вытрясу из  господина  барона  всю
правду.
   Спешить, однако, не следовало - это я понимал. Я был вовсе не уверен, что
дядя захочет разговаривать при Лане, а не постарается распрощаться с ним при
первом удобном случае. Поэтому я  помалкивал,  стараясь  сохранять  на  лице
надменно-виноватое выражение (а это, между прочим, отнюдь не пустяк).
   Дядя же, как и при нашей встрече с Принцем, не обращал на  меня  никакого
внимания. Он обсудил с герцогом вопрос, не стоит ли  отобедать,  решил,  что
можно  ограничиться  кофе,  снял  галстук,  жалуясь  на  духоту,  и  наконец
погрузился в  кресло,  стоявшее  напротив  меня.  При  этом  он  ежесекундно
улыбался, шутил, но, как мне казалось по  немного  отсутствующему  выражению
его глаз, про себя не переставал просчитывать какие-то варианты. Это меня не
слишком порадовало - предпочтительнее было бы видеть у него на лице  обычную
непоколебимую уверенность. Но возможно, я  преувеличивал,  а  причиной  тому
была рядовая усталость. По его словам, дядя уже давно не спал  и  явился  на
Антарес  прямо  с  некоего  приема  в  очень  высоких  кругах.  Что  ж,   ни
несвойственная его лицу бледность, ни еще более непривычный вечерний  костюм
этому утверждению не противоречили.
   Пока дядя, что  называется,  устраивался  поудобнее,  нам  -  с  завидной
скоростью! -  подали  заказанный  герцогом  кофе.  После  чего  сам  хозяин,
по-прежнему немногословный, занял третье кресло справа от меня,  а  Уилкинс,
взяв свою чашку, присел в уголке стоявшего вдоль одной из стен дивана.
   Поставив перед собой кофе, дядя положил в него немного сахара и  принялся
размешивать серебряной ложечкой. Так долго, что я уже перестал  сомневаться,
будто он действительно решает какую-то проблему. Отложив же  наконец  ложку,
он отпил небольшой глоток, поднял глаза и без обычной улыбки сказал:
   - Ну что, надо разобраться в этом деле. Не так ли, господа?
   Очевидно, вопрос адресовался Лапу, но, по-моему, надо быть немного  не  в
своем уме, дабы отказаться от такого  предложения.  Разумеется,  Лай  был  в
своем.
   - Да, барон, я  бы  послушал  с  удовольствием.  -  Он  задумчиво  качнул
головой. - Даже оставив в стороне странные фантазии герцога Гальего,  я  уже
склонен считать, что эта история касается нас всех.
   - Похоже на то, - с ноткой досады подтвердил дядя и вновь глотнул кофе.
   - Но если вы считаете, что какие-то моменты  мне  знать  не  нужно,  -  с
неожиданной откровенностью заявил Лан, - то я буду не в обиде.
   - Да нет. Отчего же...
   Тут я не выдержал и заговорил - впервые с момента появления дяди:
   - Право же, не беспокойтесь, герцог! В этой истории всегда один болван  -
я! Вам, без сомнения, все расскажут. Метаться с выпученными глазами по  всей
Галактике - это моя привилегия.
   Лан, казалось, очень удивился такому афронту, а  вот  сидящий  на  диване
Уилкинс  потихоньку  приподнял  большой  палец,  как   будто   одобряя   мое
выступление.  Господин  же  барон,  которому   оно   и   было,   собственно,
предназначено, сперва сделал вид, что не слышит,  но  затем  поднял  все  же
глаза и уставился на меня так, словно  искал  в  моем  лице  какой-то  очень
нужный ответ. Очевидно, не нашел...
   - Нет, я не понимаю. Объясни, пожалуйста, почему  же  глаза-то  твои  так
выпучились?
   - Гаэль похитили. - В этом пункте я  опять  постарался  быть  максимально
кратким - для дяди должно было хватить...
   И верно. Более чем. Он даже хлопнул себя рукой по лбу, а затем  откинулся
в кресле, мотая головой.
   - Ой! Ну конечно! Такой  простой  ход1  Как  же  я  не  догадался?  Какой
позор...
   Однако, несмотря  на  последнее  утверждение,  я  бы  сказал,  он  скорее
радуется. Во всяком случае, в глазах у него  заплясали  веселые  огоньки,  а
дрябловатые щеки, казалось, приобрели  привычную  округлость.  Что  ж,  если
вопрос о причинах моего поведения был единственной неразгаданной тайной,  то
все еще было не так плохо. Тем не менее вслух я заметил:
   - Всегда приятно вас порадовать, дядя! Веселье вмиг сбежало с его лица, и
он чуть прикусил губу, как бы принимая упрек, а затем подался вперед и тихо,
но внятно проговорил, разглаживая обшлага пиджака:
   - Ну, извини. Я виноват.
   Краем глаза я увидел, что Лан,  не  в  силах  скрыть  крайнее  изумление,
поспешно прикрылся чашкой с кофе, но промолчал.  Извинения,  конечно,  штука
неплохая, но обычно бесполезная и уж всегда запоздавшая.  Признавая  и  это,
дядя вздохнул достаточно искренне:
   - Но, мой мальчик, теперь я буду откровенен. Боюсь, правда, что  от  всех
проблем нас это не избавит.
   Это были скверные новости: в моем воображении дядя  всегда  представлялся
кем-то вроде грозного и  доброго  (для  меня)  волшебника,  от  одного  вида
которого вся нечисть в ужасе бежит и прячется  по  углам,  но  сказать  было
нечего... Тем временем хозяин  завершил  манипуляции  с  кофе  и  достаточно
осторожно заметил:
   - Вы не забываете, господа, что мне не известно почти  сто  процентов  из
того, о чем вы собираетесь говорить?
   - О! Эта беседа выйдет долгой. - Дядя  заговорил  по-деловому.  -  И  мы,
разумеется, начнем с начала. Давай-ка, Ранье, рассказывай первый!
   - Что? - не понял я.
   - Все, как это тебе видится. - Предупреждая мое возражение, он заверил:
   - Это не пустое любопытство. Мне тоже нужно послушать. Может,  и  удастся
обнаружить нечто ранее ускользнувшее.
   Признаться, желания не было ни малейшего, но пришлось. Начав  сбивчиво  и
маловразумительно, я постепенно  разговорился  и  в  итоге  включил  в  свое
повествование  даже  те  личные  эпизоды,  посвящать  в  которые  никого  не
собирался.
   Рассказ получился долгим - когда я закончил, за окном гостиной уже  стало
темнеть, - но зато события были изложены мной максимально подробно,  чему  в
немалой степени способствовали и вопросы, частенько задаваемые по ходу  дела
дядей и изредка Ланом. Что же до содержательной  части  моего  рассказа,  то
хотя ничего нового по сравнению с уже изложенным мной там не  было,  тем  не
менее основные вехи стоит, пожалуй, отметить еще раз.
   Итак. Представлялось достаточно очевидным, что затеял всю историю Вольфар
Per. Во всяком случае, единственной надежной отправной  точкой  для  событий
можно было считать исчезновение научно-исследовательской  станции  ?Бантам?,
располагавшейся в звездной системе, соседней  с  Рэндом,  и  находившейся  в
подчинении у Вольфара -  фактически  в  полном  его  распоряжении.  Что  там
происходило, я так и не выяснил даже приблизительно,  хотя,  по  мнению  Его
Высочества, именно в  этом  крылся  ключ  к  пониманию  всех  событий  (надо
заметить,  что  о  разговоре  с  Его  Высочеством  я  впервые   упомянул   с
определ„нной опаской, но дядя предложил ничего не утаивать).
   После  же  загадочного  исчезновения  ?Бантама?  Воль-фар  развил  бурную
активность, в которой прослеживался достаточно четкий план. Он путешествовал
от одного из нас к другому, встретившись, как минимум, с шестерыми (впрочем,
на большее у него  просто  не  должно  было  хватить  времени),  и,  похоже,
предлагал всем одно и то же: вступить с ним в  сотрудничество  или,  вернее,
занять его сторону в некоем грядущем конфликте.  Забавный  момент:  когда  я
произнес ?шестерых?, то подумал, что сейчас Лан меня поправит, потому что  в
его письме, полученном мной на Новой Калифорнии,  сообщалось,  будто  они  с
Вольфа-ром не встречались. Однако он промолчал. Но это так, к слову...
   Оценить результаты его переговоров с большой точностью  я  не  мог,  хотя
представлялось практически бесспорным, что Реналдо Креон, Бренн и сам Лан  -
коли уж мы вели с ним такие беседы - Вольфару отказали. Про  Князя  Д'Хур  и
барона Данферно я ничего определенного не знал, но само отсутствие обоих  на
сцене до этого момента говорило за то, что их участие - на любой  стороне  -
было, вероятнее всего, п