онента стартовал мыслительный процесс, я однозначно
уверился, что попал по адресу и небольшая порция отнекиваний и
препирательств между нами носит ярко выраженный условный характер. Затем
горилла вышел с целью "посмотреть, что можно для меня сделать" - читай
"пошел говорить с Марандо"... Результат оказался тем, коего я и ожидал -
дескать, передать можно, но только без обеспечения секретности. На том и
порешили. Я даже выслушал заверения - Марандо получит письмо в течение
суток.

И все, собственно. Остаток дня мы бесцельно проболтались по Пирл Коуст и
нанесли визит в Гран-Казино, где совокупными усилиями товарищам удалось
отговорить меня от совершенствования своей системы азартных игр. Вместо
этого мне было предложено разработать диспозицию на предстоящий день, но
тут семи пядей во лбу не требовалось.

Гаэль и Креон с восходом солнца загрузились во флаер и улетели на юг, к
острову Марандо. Их задача была предельно ясной - пасти момент, когда Князь
Д'Хур вылезет из своего убежища, дабы получить представление о том, как
вообще это делается. Безусловно, все мы сомневались, что Марандо может
засветиться столь тривиально, но пренебрегать не стоило даже ничтожным
шансом. По этой же причине, кстати, с Креоном отправилась Гаэль, а не его
собственная жена. Для Карин - единственного официально признанного
спецагента - я выбрал соответствующее ее возможностям задание: проследить
за Марандо после нашей встречи. Ну а Уилкинс вместе с приданным к нему
Бренном выполнял привычную работу - осуществлял мое прикрытие. Правда, как
они собирались это проделывать, я не знал - во всяком случае, обнаружить Их
на ипподроме визуально мне не удавалось.

Так что с какого-то момента я полностью углубился в свои мысли и
развлекался построением разных моделей разговора с Марандо. Фактически я
был убежден - он не только будет иметь место, но и получится. Мне казалось,
будто я немного лучше остальных понимаю мотивы поведения Князя Д'Хур и
поэтому отношусь к нему иначе. Для начала я не считал его своим
непримиримым врагом, да и врагом вообще, и мало сомневался, что он не
разделяет такую точку зрения. Да, он помогал Вольфару в его афере, это
можно было утверждать как доказанный факт, но почему-то никто не
удосуживался подумать, что за ним стояло... По моему же мнению, причины
действий Марандо были главным образом историческими. Как я упоминал
однажды, Князь Д'Хур занимал в иерархии Кертории уникальное место - сбоку в
некотором роде. Он выступал полновластным сувереном в своей горной стране,
но формально являлся вассалом Короля. Степень формальности этой зависимости
разнилась в течение веков, но в последнее правление стала практически
максимальной - по сути, я попросту не помнил, чтобы Король Торл отдавал
какие-либо приказы Князю Д'Хур: самому Марандо и его предшественнику.
Учитывая такое положение вещей, казалось весьма странным, что Марандо -
единственный, между прочим, представитель горцев - ввязался в галактическую
авантюру. В сущности, правдоподобным выглядело лишь одно объяснение (его в
свое время предложил мой дядя): целью Марандо, за которым стоял весь его
народ, было не захватить, а разрушить королевскую власть. В первую очередь
уничтожить Принца. Тогда при любом исходе дела страна Д'Хур могла бы не
признать нового монарха и сделать Кертории ручкой, реализовав свою давнюю
мечту о полной независимости... Я знал, что бы мне возразили Бренн или
Реналдо - трудно поверить, будто после полувека, прожитых в новом, куда
более сложном и интересном мире, Марандо еще вспоминает о своей родине и
даже готов за нее бороться. Но Марандо мог, он выглядел очень... упертым -
вот самое подходящее слово. А если так, то в игре, предложенной Вольфаром,
он должен был увидеть долгожданную возможность нанести Принцу
сокрушительный удар; на остальных, меня к примеру, ему было начхать. Теперь
же обстоятельства изменились, прежний план провалился, и Марандо по-любому
нужно изыскивать нечто новое. В таком ракурсе я мог ему пригодиться - вряд
ли он забыл, что на последнем Совете мы вступили с Принцем чуть ли не в
открытую конфронтацию. Так что, если бы мне удалось качественно изобразить
приверженность данной линии, тогда... все казалось возможным.

Как видите, я хорошо подготовился. Только вот время бежало - ипподром
заполнялся народом, полным ходом шел прием ставок, разогревшихся лошадей
уводили в паддоки, откуда им предстояло выйти непосредственно на старт, а
Марандо не появлялся. Не могу сказать, что сильно беспокоился - по логике
Князь и должен был прийти в последний момент, - но кое-какой мандраж
все-таки присутствовал, и я вновь принялся высматривать хоть что-нибудь
любопытное...

Впрочем, если я хотел обнаружить своего визави, то следовало смотреть назад
- дверь в ложу находилась именно там. Поэтому вполне естественно, что голос
Марандо раздался оттуда.

- Добрый день, герцог! - поприветствовали меня по-керториански, причем надо
заметить, что перевод этот не очень корректный - в нашем богатом на
формулировки языке данный вариант был едва ли не самым сдержанным и даже
пренебрежительным. Скорее уж нечто вроде "здорово"...

Такое начало, признаться, меня смутило, и я обернулся молча, а вот Марандо
живенько продолжил (замечу сразу, что вся беседа прошла на керторианском):

- А где ваши друзья?

Явный вызов, короче говоря. Мгновение поколебавшись, я пожал плечами:

- Наверное, им нравится наблюдать за скачками с других позиций.

- Но отсюда видно лучше.

- Смотря куда смотреть. Вы же тоже своих не привели, не так ли?

- Это верно, - Марандо чуть усмехнулся, как будто довольный тем, что мы
сразу же схлестнулись, и резко ткнул подбородком в сторону расположенного
рядом со мной кресла.

Я сделал приглашающий жест, за которым последовало занятие мест согласно
купленным билетам и придирчивый взаимный осмотр. Не знаю, что зафиксировал
Марандо, но я убедился - передо мной сидит малоприятный внешне карлик с
накачанной, как у культуриста, грудью и длинными, невероятно разработанными
руками - его бицепсы в объеме не уступали моим, а такое не каждый день
увидишь, я вам скажу. Что же касается лица, то за исключением цепких
темно-карих глаз оно было... гм... похоже на шарж цвета хорошо пропеченного
картофеля... Честно говоря, даже зеркало обычно предоставляло мне более
приятные в эстетическом смысле результаты.

- Как поживаете? - неожиданно спросил Марандо, и я снова растерялся. Но
лишь на мгновение...

- Спасибо, отдых на Аркадии доставляет мне удовольствие. А как вы? - не
давая ответить, я участливо приподнял брови: - Не жалуетесь на здоровье?
Говорят, даже при самом хорошем климате в этих пещерах ужасная сырость.

Марандо неопределенно хрюкнул и пожал квадратными плечами:

- Сыровато конечно. Но это вопрос привычки. Кому-то нравится арбуз, кому-то
- свиной хрящик.

Не чувствуя в себе сил бороться с народной мудростью; я решил перейти к
делу и обратился формально:

- Князь, как я уже писал, мне надо обсудить с вами...

- Хм, я вижу, вы не настроены на светскую беседу, - по-хамски перебил меня
Марандо, и я слегка ощерился:

- Будто вы настроены!

- На ближайшие несколько минут. Давайте посмотрим заезд.

Действительно, лошади уже заняли позиции на старте, и флаг должны были
поднять с минуты на минуту... Ну что ж, если Марандо так любил скачки, не
следовало ему мешать. Я даже поинтересовался, придерживаясь вполне
светского тона:

- Каково ваше мнение знатока? Кто сегодня победит?

- Фаворит.

- А кто фаворит?

Марандо ни единым знаком не выдал пренебрежительного отношения к дилетанту
и охотно пояснил:

- Аладдин. Гнедой в четвертом слева боксе. Жокей в алом с золотым. - Чуть
помолчав, Марандо с легкой ноткой иронии добавил: - Это моя лошадь.

Нетрудно было догадаться: алый и золотой - цвета знамени страны Д'Хур и
Князя лично. Похоже, Бренн был прав по обоим пунктам. Во-первых, восточные
сказки крепко втемяшились в голову нашего горца, если даже его призового
жеребца звали Аладдин. А во-вторых, тайная власть Марандо и впрямь
соответствовала худшим предположениям - я все-таки просматривал программку
и помнил, кто в ней значился в качестве официального хозяина лошади. Не
буду называть имя, но отмечу, что принадлежало оно главе одного из наиболее
влиятельных местных кланов, владевшему, среди прочего, и самим ипподромом
Пирл Коуст... И не было ни малейшего шанса, что Марандо брякнул про
Аладдина от излишнего самодовольства. Нет, это была незамысловатая
демонстрация силы.

В общем, во время заезда мне было о чем подумать, благо протекал тот далеко
не захватывающе. На стартовом отрезке в лидеры вырвались две лошади,
значительно опередив общую группу, где находился и фаворит. Но уже на
середине дистанции Аладдин начал затяжной спурт, легко преодолел гандикап,
без натуги обошел лидеров и финишировал в гордом одиночестве, опередив
ближайшего соперника на пять-шесть корпусов. Легкость, с которой этот
прекрасный скакун переиграл и соперников, и препятствия вызывала
восхищение, но на душе у меня вдруг стало очень пасмурно...

К сожалению, Марандо повел себя не в соответствии с моими ожиданиями. Да,
он как будто не жаждал моей крови, но и только. Ни колебаний, ни тени
смущения - напротив, Князь выглядел совершенно непробиваемо, а его манера
разговаривать зачастую ставила меня в тупик. Пожалуй, я впервые столкнулся
с оппонентом, явно превосходившим меня силой духа, и это не внушало
никакого энтузиазма... Пытаясь спешно перестроиться и заново
сориентироваться, я решил потянуть время и полюбопытствовал:

- Вы знали результат заранее? Или Аладдин на самом деле сильнее?

- Сильнее конечно, - без малейшей обиды бросил Марандо, рассеянно следя за
подготовкой к церемонии вручения Кубка. А потом обернулся ко мне: - Вы же
знаете, герцог, как на Аркадии относятся к нечестной игре. Такого даже я не
могу себе позволить... Итак, я вас слушаю. М-да, вот и потянул. Тем не
менее одно стало ясно - все высокохудожественные замыслы можно затолкать
себе в задницу, а резать надо правду-матку. Иначе просто засмеют...

- Нисколько не сомневаюсь, Князь, что вы прекрасно осведомлены о событиях,
творящихся в Галактике. Более того, вы принимали... или принимаете... в них
деятельное участие. Не будете отрицать?

Как часто говорят, на лице Марандо не дрогнул ни один мускул, и ответил он
твердо и серьезно, без всякого вызова:

- Не буду.

- В таком случае, наш разговор вырождается в очень простой вариант: мне
нужна ваша помощь, чтобы кое в чем разобраться, и я хочу узнать, на каких
условиях вы готовы ее предоставить.

Марандо сдержанно, даже уважительно кивнул, как бы отдавая дань трезвому
подходу, и... промолчал. Я угадал, что занимает его мысли: способ быстро
перехватить инициативу. Что ж, он его нашел:

- Чего вы хотите, герцог? Не от меня, а вообще?

- Надеюсь, вы признаете, Князь, что я не обязан отвечать, - попытался
воспротивиться я, и Марандо тут же заухмылялся, принимая облик хитрого и
злобного шута:

- Ни в коем случае! Безусловно, вы ответите. Или же говорить нам не о чем!
- Вполне однозначный ультиматум - пришлось его принять...

- Хорошо. Моя цель весьма прозрачна: прекратить все это. А самый надежный
путь ее достижения - уничтожить того, кто дергает за веревочки. - Я
специально выбрал образ пожестче, дабы уязвить самолюбие Марандо, тоже
входившего в число марионеток. Но с тем же успехом можно было тыкать в
бегемота иглой... - К тому же это будет неплохая личная месть за то, во что
меня втравили и каким образом.

- С последним не поспоришь.

- То есть? - Я действительно не понял: Марандо утверждал, что я... э-э...
говорю неправду, или выражал сомнение в моей состоятельности определить
собственные желания?..

- То есть? - Он смешно надул губы и попыхтел, а потом махнул рукой в
сторону скакового поля. - Видите, что там происходит?

- Ваш жокей получает Кубок.

- Верно. Победитель получает главный приз. Также цветы, деньги, почет и
славу. Его соседям по пьедесталу тоже кое-что перепадет. Всех остальных -
проигравших - уже не видно и не слышно. Они никому не интересны.

Прослушав такой пассаж, я не удержался от издевки:

- Спасибо, законы жизни мне известны.

- Тогда вы кого-то обманываете. Либо меня, либо себя, - чуть ли не с
сочувствием заявил Марандо. - Сейчас идет скачка с колоссальным призовым
фондом. А вы говорите, что хотите прервать его на середине. Но это попросту
невозможно.

- Прервать и прекратить - это разные вещи.

- Тогда вы обманываете меня, - с удивительной легкостью подхватил Князь. -
Потому как прекратить борьбу за власть можно единственным способом и совсем
не тем, на который вы сослались. Прекратить борьбу за власть - значит
выиграть ее. Это нормально. Беда в том, что мест на пьедестале на всех не
хватит. Мы приходим к тому, ради чего я и завел этот разговор: вам следует
понять, герцог" что вы и я - прямые конкуренты, в силу чего у меня нет ни
малейшего желания помогать вам ни под каким предлогом!

Получилось, прямо скажем, не здорово. Марандо был прав, и никаких общих
целей у нас возникнуть не могло. Более того, в нескольких очень простых
фразах он доказал ошибочность некоторых моих убеждений. Хотя обманывал-то я
себя - настойчиво цеплялся за иллюзию того, будто борюсь за восстановление
статус-кво. Но вернуть казавшиеся безмятежными времена, когда тринадцать
керторианцев мирно сосуществовали в Галактике, занимаясь каждый своими
делами, - законченная утопия. Хотя бы потому, что те годы только выглядели
безмятежными, а по сути рассматривались определенными людьми лишь в
качестве трамплина к нынешнему конфликту. Так что, продолжая аналогию
Марандо, можно было принять как аксиому: по-прежнему не вполне ясный мне
главный приз будет разыгран. А я мчусь по дистанции и активно погоняю
лошадь... Признаться, осознание того, чем я реально занимаюсь, расстроило и
даже напугало меня куда больше фактического провала переговоров с Марандо...

Немного удивляло только, что спустя пару минут после своего категорического
отказа Князь все еще продолжал сидеть в ложе, с заметным интересом наблюдая
за эволюцией моего настроения. Обычно так вели себя, когда за словами "ни
под каким предлогом" стояло нечто вроде "это будет очень дорого"... И хотя
подобный торг не вязался со всем обликом и поведением Марандо, сходить
ва-банк все же следовало:

- Почему вы столь однозначны, Князь? В нашей среде нередки ведь случаи,
когда даже заклятые враги объединялись ради сиюминутной выгоды.

- Бывало, - согласился Марандо. - Но если я уже вступил в союз с кем-то, то
какие-либо договоры с его прогивником будут называться предательством. А
предательство никого не украшает.

Любопытный момент, кстати. Впервые из уст Марандо я услышал прямое
подтверждение того, что им самим и Вольфаром ядро заговора не
ограничивалось. Я и раньше был в этом уверен, но знать наверняка надежнее.
Особенно в свете того, что, похоже, Князя Д'Хур я сильно недооценил...
Вслух же я с любезной улыбкой заметил:

- Ну, с последним не поспоришь.

Лицо Марандо застыло, как будто он интуитивно почувствовал подвох, но на
этот раз я не позволил ему вставить хоть слово:

- Не хотите спросить, о чем я? И не надо. Я вам скажу. - Я, точно как он,
махнул в сторону поля, теперь почти пустого. - Помните, во что был одет ваш
жокей? В те же цвета, что и вы, - я указал на рукав его ярко-алой, расшитой
золотом туники. - Национальные цвета страны Д'Хур. Очень символично, что вы
храните им верность. Но, наверное, не только им, не так ли?

Марандо молча наградил меня взглядом василиска, и я еще раз улыбнулся:

- Да, вы занимаете особое место в гонке. Так же, как и всегда. И это станет
ясно любому, кто даст себе труд задуматься: почему от всей страны Д'Хур на
Испытание отправились вы один?.. Вы не столько стремитесь завоевать
призовое место, сколько разрушить пьедестал. И уж, в самом крайнем случае,
не допустить на верхнюю ступень Его Высочество. А в таком деле у вас
изначально не может быть союзников; вернее, вы их уже предали! Так что не
надо лукавить.

Скажем очередную порцию хвалебных слов в адрес гениального ума барона
Детана - со своей версией мотивов Князя Д'Хур он угодил яблочко. Однако для
самого Марандо версию озвучил я, поэтому и лавры - ненависть, смешанная с
уважением, - достались мне. Но следовало держаться взятой высоты.

- Стало быть, поддержать меня не выглядит хуже, чем кого-то. Напротив, это
могло бы спровоцировать схватку, после которой один из участников сойдет с
пробега. А то и оба, к вашему вящему удовольствию... Фактически выбор у вас
есть. Вы его рассматривали, Князь?

Теперь волей-неволей приходилось ждать ответа, последовавшего далеко не
сразу. Мне удалось совершить практически невозможное и поколебать
самоуверенность Марандо, но увы, этим мои успехи себя исчерпали...

- Вообще-то нет, - сообщил наконец он. - Я не принимал вас слишком всерьез
и готов признать свой просчет... Хорошо, вы предлагаете мне сделать ставку.
Но я редко рискую и всегда ставлю на фаворитов. А вы не фаворит. Пока нет,
и учитывая, с чем хотите сражаться, вряд ли станете... Мой ответ остается
прежним, герцог.

С этими словами Марандо поднялся, холодно кивнул и направился на выход, но
у самой двери задержался:

- На вашем месте я бы побыстрее покинул Аркадию. А заодно подумал бы над
отдыхом в хорошо укрепленном замке. Не собираюсь вас оскорблять, но, боюсь,
вы немного переоценили себя, герцог.

Я надолго вперился взглядом в матовую поверхность закрывшейся двери. Как-то
не верилось, знаете, что я вот так целиком и полностью обделался. Марандо,
может, и не хотел меня оскорблять, но трудно было не сделать этого самому.
Я чувствовал себя павлином, вступившим поутру в сад, гордо распустившим
хвост и... обнаружившим, что символ его достоинства таинственным образом
исчез. Ободрали, возможно...

Затем, разумеется, я впал в ярость, вскочил и рванул прочь. В подтрибунных
помещениях ипподрома оказалось весьма людно - после небольшого перерыва
программа скачек, открывавшихся Золотым Кубком, должна была возобновиться,
- и я надеялся, что в толпе разгоряченных болельщиков меня кто-нибудь
заденет или хотя бы нахамит. Но, к сожалению, наружу я выбрался совершенно
беспрепятственно. Пришлось совершить акт вандализма и сломать ни в чем не
повинную пальму, росшую на ближайшем газоне. Это принесло слабое
облегчение, и я решил дождаться встречи со служителями ипподрома. Они
вскоре появились, но почин не поддержали. Увидев, что именно я сделал и
как, они подумали, вероятно, что зеленые насаждения не входят в сферу их
деятельности и безмолвно удалились.

Оставалось лишь выпускать пары более продолжительным, но надежным способом
- прогулкой в хорошем темпе под палящим солнцем. Пройдя мимо стоянки
наемных флаеров, я короткой аллеей вышел к побережью и дальше двинулся
вдоль пляжей на север. Отель "Хилтон", где был назначен общий сбор,
находился милях в трех от ипподрома, поэтому уже к трети дистанции я
притомился, как следствие, успокоился и вновь обрел возможность мыслить...

Для начала я объявил войну Князю Д'Хур, и ничего личного в этом не было. В
своем финальном выступлении Марандо однозначно дал понять, что если я не
уберусь с Аркадии, то у меня будут неприятности. Но бежать я собирался
меньше, чем когда-либо. Еще вчера я мог это сделать, объяснив
возникновением новых высших интересов, но сегодня такой поступок выглядел
бы трусостью или как минимум малодушием. А я даже в худший период своей
жизни избегал выказывать подобные качества. Соответственно, вы хотите войну
- вы ее получите.

К тому же Марандо был прав лишь отчасти. Я в самом деле переоценил себя,
возомнил тонким психологом и выдающимся дипломатом, за что и был нещадно
бит. Но в открытой-то схватке мне за короткий срок случалось уделать и
Вольфара, и графа Таллисто, и герцога Венелоа, а по сравнению с ними
Марандо не выглядел несокрушимым титаном. Уж не настолько, чтобы брать меня
на