поражения,  то  попросту  растерялся.  Это  была  настолько   чудовищная   и
унизительная перспектива, что у меня  чуть  не  опустились  руки,  в  прямом
смысле.
   Однако я заставил себя собраться  и,  продолжая  почти  уже  беспорядочно
отмахиваться от кулаков противника, обратился за помощью к  тому  последнему
аспекту, в котором мое преимущество было неоспоримо. К опыту... Я  вспоминал
десятки боев, приемов и финтов, большинство из  которых  сейчас  не  мог  бы
исполнить, пока не нашел... Простейший трюк, почти шутка, примененный мной в
одном из ранних боев. Против меня вышел тогда глупый парень, известный  лишь
силой своего удара, на который всецело полагался.
   Недолго думая,  я  решил  повторить  фокус,  благо  момент  исключительно
располагал. Когда Уилкинс в очередной раз отскочил  на  пару  метров  назад,
дабы предаться на свободе раздумью, куда в следующий раз меня лучше ударить,
- я рванулся в атаку.  Неподготовленную  и  нелепую,  эдакий  типичный  жест
отчаяния. Уилкинс поступил как и подобает толковому бойцу, то есть  спокойно
отступил вправо, а когда я  проносился  мимо  с  молотящими  воздух  впереди
руками, нанес выверенный удар, пришедшийся мне  аккурат  в  челюсть.  Сочная
была плюха, из тех, про которые в древних человеческих  книгах  писали,  что
может быка замертво повалить. Даже у меня в ушах зазвенело.
   Тут-то Уилкинс и повторил ошибку бедолаги, с которым  я  проделал  это  в
первый раз. Он тоже  решил,  что  теперь-то  бою  наверняка  конец,  и,  как
следствие, на мгновение встал. Этого было достаточно. Резко остановившись  и
развернувшись, я в такт нанес свой излюбленный размашистый левый свинг.  Мой
противник обладал воистину  фантастической  реакцией,  одной  из  лучших,  с
какими мне приходилось сталкиваться. Он не только успел осознать просчет, но
и начал уклоняться. Возможно, это спасло Уилкинсу жизнь. В горячке боя я бил
что есть мочи, и попади в челюсть - все могло бы обернуться бедой. А  так  я
угодил в скулу - Уилкинса отнесло ярда на полтора, после чего он с  грохотом
растянулся на полу. Он не потерял сознания и даже  попытался  подняться,  но
запала хватило только до четверенек. Считать можно было - хочешь до  десяти,
хочешь до ста. Это был нокаут. Окончательный и бесповоротный. Как и  всегда,
когда я выходил на ринг...
   Подойдя к шкафчику, где хранил инвентарь, я зубами  разжал  крепления  на
перчатках, высвободил руки и принялся разматывать эластичные бинты,  которые
по старинке накладывал на кисти. Когда, закончив и  взяв  с  полки  одну  из
заранее  приготовленных  сигар  (после  тренировок  всегда  жутко   хотелось
курить), я обернулся, то увидел Уилкинса  уже  прочно  стоящим  на  ногах  и
смотрящим на меня с нескрываемым восхищением. Не успел  я  поинтересоваться,
что именно так его  радует,  как  он  заговорил  сам.  С  невиданной  доселе
экспрессией он ткнул перчаткой мне в грудь:
   -  Я  узнал  вас!  Да,  да1  Я  знаю,  кто  вы,   босс!   -   Он   сделал
многозначительную паузу и с торжеством закончил:
   - Вы - Роджер  Грейвз!  Черный  Роджер!  ?Убийца  в  маске?  I  Первый  и
последний абсолютный чемпион Галактики по боксу!
   - Да. - Я щелкнул зажигалкой и прикурил. - Ну и что?
   Он посмотрел на меня как на ненормального, хотя, с моей точки зрения,  из
нас двоих к сумасшествию ближе был он.
   В бытность свою знаменитым чемпионом я  до  дна  испил  всю  чашу  славы.
Несмотря на то что я выступал в маске и моего лица никто не знал, все  равно
я вынужден был прятаться похлеще, чем матерый уголовник.  Меня  преследовали
сонмы журналистов, коммивояжеров, обезумевших поклонников и поклонниц.  Даже
с порядочного отдаления во времени эта часть моей жизни выглядела как  сущий
кошмар, стоило покинуть пределы ринга. И, главное, я не понимал почему?  Что
такого привлекательного в личности, которая может по  определенным  правилам
поколотить другие личности, зачастую вышибив из  них  дух?  Кому,  например,
может быть интересно мнение этой личности по вопросам  астрополитики?  И  за
что ей платят столь не  правдоподобные  многомиллионные  гонорары?  Впрочем,
последний  пункт  меня  скорее  забавлял,  нежели  раздражал.  Поскольку  на
протяжении почти десятилетия такой личностью был я...
   Однако голова у Уилкинса  варила  превосходно  даже  после  перенесенного
удара. Восхищение в его глазах потухло, сменившись глубокой задумчивостью, и
он заговорил, как будто размышляя вслух:
   - Ах,  черт!  Я,  кажется,  набрел  на  разгадку  тайны,  мучившей  целое
поколение спортивных журналистов: почему вы ушли с ринга в  зените  славы  и
куда делись?.. Конечно, наворотив  кучу  всякой  чуши  в  объяснение  вашего
отказа от деньжищ, они не додумались до самого элементарного  -  вам  просто
надоело! К тому же, к тому же... - Его посетило еще одно  откровение.  -  Да
ведь Адриан Форбс - это же ваш бывший менеджер Билл Кросс!
   Он даже не спрашивал, но я кивком подтвердил его догадку.
   - Тогда вообще все понятно,  -  протянул  он.  -  Вы  и  от  бабок-то  не
отказывались. Только вывеску поменяли. Сменили имена на вымышленные.
   Я перебил его из любви к справедливости: Не так. Вернули настоящие, а  те
- вымышленные.
   - Ладно, пусть так. Изменили имена, Форбс изменил внешность - вам и этого
не требовалось,  -  и  скрылись  сюда.  Новая  Калифорния  была  только  что
открытой, неколонизированной планетой, даже называлась просто  Спика  III...
Ха1 Вот и еще одна загадка прояснилась. Помнится, сразу  после  открытия  на
эту планету претендентов хватало. Еще бы! Такой лакомый куш  -  чуть  ли  не
лучшие условия для жизни в Галактике, и терраформирование не требуется.  Как
все удивлялись, когда в итоге Спика III  стала  независимой  республикой.  А
чему удивляться? Вы ее попросту купили и защищали своими деньгами! Может, вы
и название ей дали?
   Я со вздохом кивнул. Дали.
   - Постойте... - Было видно, что Уилкинс сам поражается ходу своих мыслей.
Так удивление не разыграть. - Но вы же действительно ее купили. С потрохами.
И развели тут демократию, хотя могли сделать просто собственное поместье.  И
это при том, что сами вы - наследственный аристократ!
   - Да какого черта!? - взвился я, едва не выронив сигару. -  Это  кто  вам
сказал?!
   На лице Уилкинса прорезалась привычная усмешка. 1
   - Да вы, сэр, послушайте хоть  раз  со  стороны,  как  разговариваете  со
слугами.
   - А как? - опешил я. - По-моему, вежливо.
   - Безусловно. То-то и оно, что вежливо. Как ни один выскочка не стал  бы.
Только настоящий аристократ не доказывает на каждом шагу свое  превосходство
- он и так в нем не сомневается...
   Тут он меня поймал - не поспоришь. Я сам  частенько  подумывал  об  этом,
когда обращал внимание на прямо-таки изысканную вежливость Принца.
   - То есть вы собственноручно отказались от политической и военной  власти
над целой планетой, - продолжил тем временем  Уилкинс.  -  Сохранили  только
экономический  контроль.  Создали  и  развили  корпорацию,  равных   которой
поискать, и теперь загребаете денег столько, сколько на ринге не  наколотить
было даже вам. И при этом - в тишине и покое. До последнего времени... Вы  -
великий человек, босс!
   Тут я не выдержал и рассмеялся:
   - Не хотелось бы вас разочаровывать, Уилкинс, но я  с  детства  не  люблю
пожинать чужие лавры. И бокс, и мои титулы, и моя маска, и Новая Калифорния,
и Голливуд - все это Адриан Форбс! Он был головой, а я - только руками.
   - В таком случае он гений.
   Я был согласен с этим вердиктом.
   - Но тогда, босс, я не понимаю главного. Почему  вокруг  вас  завертелась
эта дикая мясорубка? Если не деньги, то что?..
   - Жизнь.
   Он нахмурился:
   - Я всегда считал, босс, что чья-то отдельно  взятая  жизнь  представляет
интерес только для ее обладателя. Или бывает по-другому?
   - Бывает. Хотя... мм... наш случай - единственный... в своем роде...
   - В каком же? - с усмешкой переспросил он, хотя явно не ожидал ответа,  а
через несколько секунд сокрушенно ? покачал головой:
   - Да, опять я полез с вопросами...  Скверно.  Но  не  могу  удержаться  -
впервые в жизни я нахожусь в  гуще  событий  и  при  этом  не  понимаю,  что
происходит вокруг.
   - Думаете, я понимаю? - огрызнулся я. Уилкинс хотел  было  возразить,  но
передумал, помолчал, а затем чуть склонил голову набок.
   - Ну так давайте разберемся, босс! Я глубоко  затянулся.  Раз,  второй  и
третий. Так, так и так...
   - Ну давайте.
   И я второй раз за два дня повел рассказ о том, что людям знать было вовсе
не обязательно. Эта версия была значительно сокращена в своей  керторианской
части, зато куда более подробна и обстоятельна в отношении событий последних
дней. Я выложил Уилкинсу имена, фамилии, адреса...  короче,  все,  что  знал
сам. Так что в результате этого рассказа его осведомленность о  происходящем
мало в чем уступала моей. И сделал я это,  честно  говоря,  не  из  каких-то
возвышенных лирико-романтических побуждений -  мною  руководил  прагматичный
расчет. Во-первых, мне искренне хотелось, чтобы шеф моих телохранителей имел
возможность исполнять свои  обязанности  максимально  хорошо:  в  реальности
угрозы сомневаться не приходилось, я и без того оставался жив лишь благодаря
случайности или, если угодно, чуду.  И  во-вторых...  Чем  лучше  я  узнавал
Уилкинса, тем больше ему удивлялся. Фактически к моменту этого  разговора  я
уже был готов поставить его аналитические способности выше своих собственных
(признание, не требовавшее от меня больших  душевных  усилий).  Поэтому  мне
попросту хотелось услышать дельный совет - сам я запутался.
   Однако молча и внимательно слушавший мою повесть (а на  нее  ушло  немало
времени) Уилкинс не стал торопиться с выводами. Когда я закончил,  его  лицо
приняло слегка обескураженное выражение,  похожее  на  то,  какое  было  при
первом знакомстве с подлинными возможностями моего  кулака.  Он  встал  (мы,
естественно, давно уже сидели на тренажерах), принялся разгуливать по  залу,
разминая затекшие мышцы, и, лишь как следует размявшись, вернулся и сообщил:
   - Один древний то ли философ, то  ли  ученый  сказал  нечто  вроде:  ?Чем
больше я узнаю, тем меньше знаю?. Я всегда считал, что это от заумности.  Но
иногда, получается, выходит  и  по  его...  В  общем,  надо  все  хорошенько
обмозговать, босс. Сразу не скажешь. Слишком много фактов.
   - Много?! - Мне показалось, что он оговорился.
   - Ну да, - рассеянно подтвердил он. - Было б одно убийство, так  было  бы
куда проще. А тут и убийство, и планы убитого, и контрпланы убийцы,  и  ваши
внутренние разборки, и непонятные покушения на вас, и еще эта журналистка...
Похоже на огромную головоломку. Знаете, когда из частей надо сложить  целое.
А мы видим только маленькие кусочки, да к тому же из разных частей.  Поэтому
ни хрена не складывается.
   Да, Уилкинс и вправду был умен. И говорил небезынтересные вещи. Но мне-то
хотелось чего-нибудь попроще, типа ?куда пойти? или ?что сделать?...
   - Скажите-ка, Уилкинс, но хоть  что-нибудь  конкретное  вы  заметили?  Из
того, что я упустил?
   Он чуть подумал, а потом без особого желания сказал:
   - Вот так, навскидку, я бы взялся утверждать только одно: как бы  вам  ни
хотелось обратного, босс, но у этого вашего друга - барона Лагана  -  рыльце
точно в пуху!
   - Что-что?
   Уилкинс покосился на меня, недоумевая, чего я так  взвился,  но  до  него
быстро дошло.
   - А! Ну, это  просто  выражение  такое...  Нехороший  он  парень,  короче
говоря.  Нечисто  играет.  -  Он  замолк,  но  я  жестом  показал,  что  жду
продолжения. - Я про первое покушение. То,  со  свихнувшимся  компьютером...
Здесь уж все на него указывает; Кто, как не он, мог...
   Я неожиданно вскочил, едва не сбив его с ног, и он замолчал,  всем  своим
видом показывая: ?Я же просил не обижаться!..?
   Но я и не обижался. Просто, знаете,  иногда  и  до  меня  доходит  что-то
посложнее таблицы умножения. И это как раз был такой случай!
   - Все в порядке, Уилкинс. Пошли!
   Пока мы выходили из зала и поднимались по лестнице из подвала, я еще  раз
все обдумал, убедился, что, похоже, не брежу, и приказал:
   - Так! Найдите-ка быстренько Коллинза и тащите его ко мне в кабинет! А  я
мигом в душ, и туда!
   - Вы,  по-моему,  собирались  его  уволить,  сэр,  -  осторожно  напомнил
Уилкинс.
   - А я и не передумал. Но сначала надо с ним потолковать!
   Лицо отставного майора отразило напряженную мыслительную деятельность, но
он  дисциплинированно  отдал  честь  и  устремился  к  выходу  из  дома,   -
по-видимому. Коллинз дежурил где-то  на  периметре  замка  или  в  подсобных
помещениях.
   А я по дороге в  ванную  заглянул  еще  и  в  ?диспетчерскую?,  небольшой
кабинет рядом со столовой, где обычно находился мой  дворецкий.  Не  обратив
внимание на его удивление (я очень редко туда заходил), я попросил:
   -  Тэд,  недавно  в  нашем  университете  состоялась   какая-то   научная
конференция по проблемам  теории  информации.  Запросите  у  них  состав  ее
участников и отнесите мне наверх.
   Когда я, приняв душ и переодевшись, влетел в  кабинет,  все  уже  были  в
сборе. Явно заинтригованный Тэд с бумагой в руке, у стола, рядом - несколько
неуверенно   выглядевший   Коллинз,   и   Уилкинс,   как   будто   невзначай
расположившийся между Коллинзом и дверью. Если и вправду ?как будто?, то его
сообразительности действительно стоило позавидовать.
   Сев в свое кресло, я взял у Тэда бумаги и, убедившись, что это именно то,
о чем я просил, отпустил его. Он испарился с несколько большей поспешностью,
чем обыкновенно, - неужели тоже почуял грозу?
   Подождав, пока дверь  за  Тэдом  закроется,  я  ознакомился  со  списком,
удостоверился в наличии там имени Брэндона О'Кэллагана (оно стояло на весьма
видном месте - вторым, а  перечень  званий  и  титулов  Бренна  занимал  две
строчки мелким шрифтом)), а затем перевел  взгляд  на  Коллинза  и  принялся
откровенно изучать его. Молодой, открытое лицо  с  резкими  чертами,  такого
типа, который почему-то называют мужественным. Кажется хорошо тренированным,
не очень  далеким  и  заметно  нервничающим.  Впрочем,  в  свете  вчерашнего
проваленного задания у него  были  для  этого  вполне  очевидные  основания.
Поэтому первым делом я решил устранить эту переменную.
   - Коллинз?
   - Да, сэр? - вежливо, но без подобострастия.
   - Помните, вы рассказывали мне  историю  об  убийстве  с  помощью  отказа
компьютера? После катастрофы моего флаера?
   - Конечно, сэр. - Он вроде чуть расслабился. Хороший актер?..
   - Если я все правильно запомнил, то тот парень погорел  потому,  что  его
заложил другой парень, которому все стало известно?
   - Да. Все верно.
   - Коллинз, а как звали того, другого парня?  Он  ничуть  не  смутился.  И
ответил сразу:
   - У него смешное имя, сэр, поэтому я запомнил - Магнус Джестер.
   - Действительно смешное. - Я, правда, не рассмеялся, а  пробежал  глазами
по списку у себя в руке. И верно, доктор Магнус Джестер там тоже был...
   Я заметил любопытствующий взгляд Уилкинса  и  протянул  лист  ему.  Выйдя
из-за спины Коллинза, он взял бумагу  и  быстро  все  понял.  Возвращая  мне
список, он выразительно пожал плечами, как будто говоря: ?Ну,  босс,  что  я
вам говорил?!?
   Да, все сходилось. Один к одному. Предположим, Бренн сошел с ума и  решил
перебить остальных. Первым делом он подкарауливает (или  пользуется  удобным
случаем,  что  несущественно)  Вольфара,  и  ему  удается  благополучно  его
порешить. Второй мишенью он избирает меня. Разумеется, из удобства, чтобы не
возвращаться  второй  раз  на  Новую  Калифорнию.  И  как  раз  когда  Бренн
обдумывает, как бы половчее это устроить, ему попадается доктор Джестер.  За
каким-нибудь обедом или ужином в непринужденной  обстановке  университетской
столовой доктор  Джестер  рассказывает  Бренну  известную  историю.  Так,  в
порядке застольной беседы... Я ни секунды не сомневался, кстати, что  спроси
этого Джестера, и он  с  готовностью  это  подтвердит.  А  дальше  Бренн  со
свойственной  керторианцам   находчивостью   цепляется   за   подвернувшуюся
возможность и придумывает остроумную ловушку. Он проникает в мой замок,  что
в принципе сложно, но возможно?-влезает в компьютер моего  флаера  (что  для
такого мастера раз плюнуть) и вызывает меня на  нем  прокатиться,  используя
смерть Вольфара как предлог... Изящный план.
   Очень керторианский! И все это придумал честолюбивый негодяй Бренн?  Да?!
Херня собачья!
   Я откинулся в кресле и улыбнулся уголком рта:
   - Коллинз, вы все  равно  не  жилец.  Хотите  умереть  легко,  расскажите
правду.
   Уилкинс безмолвно распахнул рот, а  Коллинз  отступил  на  шаг,  несвязно
бормоча:
   - Простите, сэр, я не понимаю...
   - Оставьте этот лепет! Здесь не богадельня. Или вы думаете, что я слишком
сентиментален, дабы исполнить свою угрозу? - Я улыбнулся  ему  так  ласково,
как мог.
   Он действительно с секунду молчал, глядя мне в глаза, и, кажется,  прочел
там, что я не беру  его  на  испуг.  И  испугался  по-настоящему.  И  сделал
фатальную ошибку. Нервов все-таки не хватило - он бросился бежать.
   Неплохая, кстати, была попытка. Уилкинс еще только  выхватил  бластер,  я
сдернул со стола мраморное пресс-папье, а Коллинз уже распахивал дверь.  Но,
распахнув ее, он не выбежал, как ожидалось, в коридор, а застыл  и  медленно
попятился назад. Через мгновение причина такого  странного  поведения  стала
мне ясна - на пороге  появился  мой  дворецкий.  В  правой  руке  он  держал
бластер, направленный Коллинзу прямо в грудь.
   Пауза тянулась так  долго,  что  стала  казаться  нелепой.  Все,  видимо,
ожидали от меня каких-то действий или хотя бы слов, но я  был  по-настоящему
растерян. Поэтому в конце концов прибег к любимому  спасительному  средству,
то есть принялся закуривать. Однако  и  Уилкинс,  и  Тэд  терпеливо  стояли,
наведя оружие на Коллинза, бледность которого приобрела зеленоватый оттенок.
Наконец три-четыре затяжки слегка развеяли туман в моей башке, и,  встав,  я
сделал шаг в сторону дворецкого.
   - Ну, Тэд?
   Не отводя глаз от Коллинза, он чуть приподнял брови - что,  дескать,  ну?
Пришлось напомнить себе, что сейчас самый неподходящий момент для впадения в
ярость
   - Я, конечно, отдаю отчет  в  патологической  неоригинальности  подобного
вопроса, Тэд, но все же - как вы здесь оказались?
   - Я подслушивал за дверью, сэр.  -  От  четкости  ответа  за  милю  несло
армией. Вот уж кто точно хороший актер!..
   -  Да,  разумеется.  Я  имел  в  виду  не  совсем  это...  -  Так,  намек
проигнорирован. Я вздохнул:
   - Хорошо. Не будем пользоваться эвфемизмами. На кого вы работаете, Тэд?
   - Боюсь, что не могу этого сказать, сэр.
   - Не можете. Понятно... А вам... гм... не кажется  собственное  поведение
несколько неэтичным?
   Вопрос был непростой, важный, и  дворецкий,  похоже,  осознавал  это.  Он
раздумывал с полминуты.
   - Нет, сэр!
   - Нет? Ну ладно... Тогда можете приступать к своим прямым обязанностям.
   -  Слушаюсь,  сэр!  -  Уверенным  движением  он   поставил   бластер   на
предохранитель, вложил в кобуру под  мышкой,  развернулся  лицом  ко  мне  и
сказал тоном образцового дворецкого:
   - Разрешите доложить, сэр. Пока вы были в душе, вас  вызывал  полицейский
капитан. Представился как Джеймс Браун.
   - Да-да. Он что-нибудь передал?
   - Да, сэр. Он просил передать, что его  сегодня  вышибли.  Что  на  Новой
Калифорнии карточкой в последние дни не пользовались.  Но  что  ему  удалось
проследить ее путь и он будет ждать вас в восемь у полицейского управления.
   Я взглянул на часы - без четверти шесть. Время еще есть, но немного.
   - Хорошо, Тэд. Вы свободны.
   Он шагнул к двери, но я остановил его:
   - И, Тэд! - (Он обернулся). - Не подслушивайте, пожалуйста,  под  дверью!
Можете по-другому, если сумеете. Но не под дверью. Это некрасиво.
   - Слушаюсь, сэр. - Кивнув, он вышел из каби