ровал  взгляд  на
недрах искрящегося  всеми  цветами  радуги  алмаза  и  попытался  как  будто
перенести  туда  свое  сознание.  Поначалу  это  сильно  напоминало  попытки
испортить себе зрение, но мало-помалу у меня стало возникать легкое ощущение
нереальности окружающего, и, зацепившись и  развив  это  чувство,  я  достиг
наконец состояния, когда обстановка кабинета вокруг совсем растаяла, а алмаз
стал казаться единственно реальным предметом Вселенной. Тогда  я  перешел  к
следующей стадии, пытаясь  представить  внутри  Камня  небольшой  отделанный
мрамором круглый зал с кольцом  ажурных  колонн...  Это  давалось  не  столь
легко, но в конечном итоге Камень подчинился  моей  воле  -  колеблющаяся  и
подернутая  дымкой  картина  стала  резко  проясняться,  одновременно  будто
наплывая на меня из глубины алмаза.  И  вдруг,  без  всякого  промежутка,  я
оказался там... Довольно сложно объяснить это  состояние  тем,  кто  его  не
испытывал, потому что мое физическое тело, разумеется, оставалось сидящим  в
кабинете замка, в состоянии, близком к каталепсии, но,  поверьте  на  слово,
эффект присутствия и реальности происходящего был исчерпывающим.
   Итак, я стоял посреди круга из колонн, куда попадали все вновь прибывшие,
и, оглядевшись, обнаружил, что, как ни странно, оказался одним из первых.  А
точнее, четвертым: помимо меня здесь уже были Принц, а также герцоги Креон и
Лан. Обменявшись с ними молчаливыми поклонами, я  отошел  в  сторону,  чтобы
освободить посадочную площадку следующим за мной. И они  не  заставили  себя
ждать, материализуясь один за другим и занимая места по периметру круга.
   Да, видимо, наступило самое подходящее время для того, чтобы  представить
вам своих сородичей. И хотя  в  данном  повествовании  им  уготовано  играть
разные роли, от ключевых до эпизодических, я хотел  бы  вкратце  познакомить
вас со всеми.
   Дабы не показаться невежливым или, тем более,  не  быть  заподозренным  в
личных симпатиях и антипатиях, я воспользуюсь тем порядком,  в  котором  они
появлялись на том памятном Совете.
   Так или иначе, а  начать,  что  вполне  справедливо,  следует  с  Принца.
Невысокий по керторианским меркам (около шести футов), худощавый и одетый  в
темные, неброские тона, он казался на фоне остальных достаточно  невзрачным,
но такое впечатление было обманчивым.  Во-первых,  он  был  самый  настоящий
принц, то есть единственный сын нашего короля Торла,  да  сгниет  его  гроб!
Во-вторых, он был старше прочих. Причем прилично старше, на целое поколение,
а для керторианца это значило очень многое. И наконец, он  был  опасен,  что
под этим ни понимай...
   Со второй позицией у меня небольшие сложности, так как я не знаю, кто  из
герцогов прибыл раньше, но отдам предпочтение Креону. Просто так.
   Герцог  Реналдо  Креон  принадлежал  к  одному  из  самых  древних  родов
Кертории, печально знаменитому своей жестокостью, вошедшей даже в поговорку.
Но, словно задавшись целью опровергнуть  эту  известность,  Реналдо  прослыл
записным шутником и балагуром. Тоже невысокий, но крепкий и  очень  шустрый,
всегда улыбающийся, он был душой любой компании. Да и  теперь  на  его  лице
было написано  безмятежное  выражение,  как  всегда  не  гармонировавшее  со
зловещими фиолетово-зелеными родовыми цветами его костюма...  Могу  добавить
также, что Креон был моим ровесником и наши замки на Кертории стояли  рядом,
так что мы вместе росли. В 2493 году другого летоисчисления он был известным
финансовым  магнатом,  фактически  контролировавшим   процветающую   систему
Веги...
   Далее по списку - герцог Ун Лан. Среднего роста, кряжистый,  с  массивным
квадратным подбородком и  выдающимися  надбровными  дугами,  он  походил  на
типичного уроженца севера моей родины. Однако по  внешней  медлительности  и
некоторой неуклюжести его движений я бы ни  в  коем  случае  не  посоветовал
судить о качествах его ума. Так  же  как  и  все  в  его  роду,  он  обладал
необычайными способностями к тому, что, пользуясь одной терминологией, можно
назвать магией, а другой  -  высокими  технологиями  Кертории.  Ходили  даже
слухи, что Лан был телепатом (большая редкость для моей расы), но  реальными
доказательствами они не подкреплялись... В прошлом мы были мало знакомы, и в
настоящем мне о нем было известно немногое. Однако мне вроде как встречалось
его  имя  (настоящее,  что  удивительно)  в  связи  с  некими  сенсационными
исследованиями в области физики. Это  отнюдь  не  казалось  странным,  да  и
вообще  едва  уловимая  небрежность  в  его  строгом  песочно-сером  костюме
наводила на аналогию с  университетскими  профессорами.  С  их  классической
рассеянностью...
   Следующим прибывшим на Совет тотчас после меня был граф Валлен  Деор.  Он
был последним и единственным отпрыском некогда весьма многочисленного  рода,
и это обстоятельство до некоторой степени наложило  отпечаток  на  весь  его
облик. Статный, широкоплечий, он всегда выглядел несколько блеклым и казался
нелюдимым и угрюмым. Однако в редких случаях, когда  он  открывал  рот,  все
остальные обычно  свой  захлопывали,  ибо  Деор  славился  своим  ораторским
искусством. На Кертории многие слушали его речи как  музыку...  Он,  однако,
изрядно изменился с прежних времен, на его лице появился  невиданный  прежде
здоровый румянец, и, одетый в темно-синий аккуратный костюм, он являл  собой
образец спокойствия и респектабельности. Что, впрочем, тоже не  удивляло.  В
2493 году Валлен Деор был знаменитым  на  всю  Галактику  адвокатом,  услуги
которого могли себе позволить только конфликты межпланетного уровня.
   За Деором в зале возник барон Антаглио Детан - единственный  из  всех,  о
ком я мог бы сказать, что отношусь к нему хорошо. И совсем не потому, что он
приходился мне родственником, а точнее, дядей по материнской линии. В  конце
концов, в  нашем  обществе,  как  и  в  любом  феодальном,  факт  родства  в
олигархической верхушке зачастую оборачивался к худшему. И даже  не  потому,
что, ровесник Принца, дядя был старше меня и в былое время немало  занимался
моим воспитанием. Просто барон Детан нравился мне как личность. Если хотите,
мне импонировал его стиль.
   Полноватый, с нарочито медленными движениями, сонно набрякшими  веками  и
ленивым  голосом,  он  всегда  производил  очень  спокойное,   даже   уютное
впечатление. Словно подчеркивая это, дядя не вырядился в костюм, а явился на
Совет в широком и длинном сером свитере и синих с фиолетовым отливом брюках.
Вместо  обычного  сдержанного   поклона   он   поприветствовал   собравшихся
дружелюбной  улыбкой  и  коротким  взмахом  руки.  Казалось,  с  одним   его
появлением обстановка в зале разрядилась...  Его  деятельность  в  Галактике
была не столь широко известна, как  Креона  и  Деора,  но,  интересуясь  его
судьбой, я знал, чем он занимается. В 2493  году  барон  Детан  был  частным
детективом, которого в  определенных  кругах  любили  сравнивать  с  далеким
вымышленным предшественником.
   За дядей на Совет прибыл барон Идриг Данферно.  Личность,  примечательная
только одним - своей невыразительностью. Если  попытаться  представить  себе
самого среднего и заурядного керторианца,  то  им  как  раз  и  будет  барон
Данферно... Я никогда не мог  определить,  специально  это  выбранная  линия
поведения или нет, но в свое время бытовала расхожая острота,  что  основные
кандидаты на возвращение в родные края Принц и Вольфар - или барон Данферно,
если первые двое уничтожат друг  друга.  Боюсь,  смысл  шутки  пока  от  вас
ускользает, но позже вы сможете ее  оценить...  Верный  себе,  он  оделся  в
шерстяной серый костюм, пренебрегши даже изумрудно-алыми фамильными цветами,
сочтя их, вероятно, ненужно  вызывающими.  Род  его  занятий  посреди  новой
цивилизации был мне неизвестен, но, насколько я помнил,  он  обосновался  на
Земле, колыбели Человечества. Немного странный выбор...
   А вот на смену барону пришла  прямо-таки  его  прямая  противоположность.
Очень яркая и колоритная фигура.
   Тут у меня возникает некоторое затруднение, требующее разъяснений. Дело в
титулах,  которыми  я   величаю   своих   сородичей.   Как   вы,   наверное,
догадываетесь, по-керториански они  звучат  совершенно  иначе,  но,  на  мой
взгляд, немного цветисты и длинноваты.  Так,  например,  мой  титул  следует
переводить как Голос, Вселяющий  Боевой  Дух  в  Канун  Битвы...  Поэтому  я
использую аналогию с системой дворянской  иерархии,  использовавшейся  среди
людей, когда они имели собственных королей. Но применимо  к  Марандо  Д'Хуру
такой подход дает сбой.  Дословно  его  титул  переводится  как  Собеседник,
Сидящий за Одним Столом в Часы Утех, по смыслу же близок к  понятию  ?Второй
Король?. Титул был уникальным и единственным  в  своем  роде,  также  как  и
положение его носящего. Марандо Д'Хур был повелителем горной  страны  Д'Хур,
расположенной на востоке  единственного  континента  Кертории,  и,  хотя  он
считался вассалом Короля, зависимость эта была изрядно формальной.  О  жизни
горцев больше ходило легенд и слухов, нежели достоверных  фактов...  Тем  не
менее,  дабы  как-то  выделить  Марандо  среди  остальных  и  не   применять
сомнительных титулов, подобно приведенным выше, я буду называть его  Князем,
хотя это и не вполне адекватно.
   Итак, Князь Марандо Д'Хур. Маленького роста, очень  смуглый,  он  казался
почти квадратным. А  вкупе  с  небольшой  головой,  бочкообразной  грудью  и
необычайно развитыми мышцами плеч и  рук  .выглядел  несколько  карикатурно,
если бы  у  кого-нибудь  нашлось  достаточно  безумия,  чтобы  об  этом  ему
сообщить... Не  знаю  уж  из  каких  соображений,  но  Князь  проигнорировал
изменившиеся реалии нашей жизни и был облачен в свою национальную  одежду  -
доходящую до колен тунику без рукавов,  огненного  цвета,  расшитую  сложным
золотым орнаментом. Ни то, где он жил теперь, ни то, чем занимался, мне было
неизвестно, но, судя по целому состоянию из  редчайших  драгоценных  камней,
украшавших его пальцы, запястья и шею, он тоже явно не бедствовал...
   И, словно преследуя цель появляться в  порядке  максимальной  несхожести,
следующим оказался граф Дин Таллисто. Белокурый атлет с  длинными  вьющимися
волосами и аккуратной,  чуть  курчавой  бородкой  вокруг  лица  безупречного
овала, он при случае вполне мог сойти за эталон красоты. В белом  костюме  и
бордовой рубашке он  выглядел  бесподобно,  -  мне  пришло  в  голову,  что,
согласись   он,    к    примеру,    рекламировать    какие-нибудь    товары,
фирма-изготовитель пережила бы подлинный бум...  Но,  естественно,  никто  и
помыслить не мог обращаться к нему с подобными инициативами. Сразу же избрав
для себя поприще политика, в 2493 году граф Таллисто был Президентом  Рэнда,
небольшой, но исключительно важной в астрополитическом смысле республики.
   На этом цепочка антиподов прервалась, и графа Таллисто  сменил  еще  один
блондин, уже известный вам барон Бренн Лаган.  В  родовых  зелено-коричневых
цветах и без темных очков он выглядел более привычно, хотя на нем вновь были
куртка и джинсы. Но если у моего дяди непарадная, так сказать, форма  одежды
казалась  достаточно  естественной,  то  у  Бренна  она  производила  слегка
вызывающее впечатление... Не исключено, правда, что на  мое  восприятие  его
образа повлияло наметившееся накануне осложнение наших отношений.  При  всем
желании я не мог абстрагироваться от ощущения, что с Бренном в этой  истории
не все хорошо. А ведь когда-то он  действительно  был  моим  другом,  причем
самым близким... Как ни странно, учитывая  склонность  Бренна  пофасонить  и
блеснуть чем-нибудь неординарным, среди людей он как-то затерялся. Во всяком
случае, о нем мне было известно меньше, чем  о  ком-либо  другом.  То  есть,
попросту говоря, ничего.
   Оставалось всего двое, и, признаться, я практически  не  сомневался,  кто
будет следующим. Барон  Трудо  Рагайн.  Немного  мрачноватый  и  скучноватый
северянин, известный  своим  косноязычием,  что  на  Кертории  не  считалось
большим достоинством. Я не был с ним знаком, поэтому ничего не могу к  этому
прибавить. Хотя он оказался одним  из  немногих,  кто  сильно  изменился  за
прошедшие годы. Коротко стриженный, одетый в коричневый с  золотой  строчкой
пиджак, он тем не менее казался бы не слишком заметным, если бы не  странный
блеск, появившийся в его глубоко посаженных  глазах.  В  первый  момент  мне
показалось, что о  его  нынешнем  положении  я  тоже  ничего  не  знал,  но,
присмотревшись повнимательнее к полузабытому лицу, вспомнил,  что  несколько
раз встречал его снимки. В довольно неожиданном месте.  А  именно  на  своей
любимой  странице  спортивных  новостей.  В  2493  году  барон  Рагайн   был
знаменитым   борцом,   неоднократным   чемпионом   самых    представительных
соревнований. Я невольно почувствовал к нему определенную симпатию.
   После барона Рагайна возник небольшой перерыв, чему я совсем не удивился,
так как двенадцатого из живущих в Галактике керторианцев увидеть  не  ожидал
вообще. Из-за целого ряда причин, приводить которые не имеет смысла,  потому
что герцог Реналдо Венелоа все-таки прибыл...
   И право же, он заслуживает  достаточно  подробного  описания.  Во-первых,
герцог был очень... гм... крупным мужчиной, рядом с ним даже я показался  бы
обыкновенным  середнячком.  Во-вторых,  он  слыл  исключительно  жестокой  и
беспринципной личностью, и в данном случае это ничуть не  противоречило  его
внешности. В черном мундире без знаков отличия, с развевающимся  за  плечами
черным  плащом  на  серебристо-стальной   подкладке,   герцог   походил   на
робота-убийцу из кошмарного  триллера.  На  его  лице  с  тяжелыми,  грубыми
чертами жили, казалось, только глаза, но холодные молнии, притаившиеся в  их
темной глубине, отнюдь не смягчали  ауру  ужаса,  которую  он  распространял
вокруг.  В  2493  году  герцог  Реналдо   Венелоа   был   королем   пиратов,
прославившимся   своей   отвагой,   не   знающим   границ   авантюризмом   и
беспощадностью.
   - Ну вот, господа,  все  и  в  сборе,  -  произнес  Принц  обыденно-тихим
голосом. - Раз вы здесь, следовательно, знаете и  причину  Совета.  Так  что
предлагаю не теряя времени обсудить сложившуюся ситуацию.  Какие  существуют
мнения?
   Затянувшаяся пауза значительно превзошла положенную по этикету,  из  чего
напрашивался вывод,  что  большинство  моих  сородичей  наметили  себе  план
поведения, сходный с моим. От греха подальше, так сказать...
   - Раса, чьим гостеприимством все  мы  сейчас  пользуемся,  считает  число
тринадцать несчастливым, - наконец осторожно высказался Валлен Деор.
   - А двенадцать - наоборот, - подхватил Реналдо Креон.  -  Не  правда  ли,
Ваше Высочество?
   Фактически это был открытый призыв просто позабыть о смерти Вольфара  или
тоже договориться о несчастном случае. И, судя по отсутствию какой бы то  ни
было реакции на эти реплики, согласись Принц  посмотреть  на  дело  в  таком
ракурсе, на том Совету и конец. Но  лицо  Принца  оставалось  непроницаемым,
пока  он  что-то   взвешивал   в   своем   хитроумном   мозгу,   а   улыбка,
предшествовавшая  словам,  сразу  же  разбила  проклюнувшиеся  в  моей  душе
надежды.
   - Позволю себе  говорить  откровенно.  С  моей  стороны  было  бы  смешно
прикидываться, будто я переживаю из-за смерти герцога Рега.  Так  же  как  и
большинство из вас. - Принц мельком  глянул  на  меня,  отчего  я  сразу  же
почувствовал себя неуютно. - Но если отвергнуть возможность того, что герцог
погиб от руки некерторианца и при этом никто из нас за этим не  стоял,  а  в
такое едва ли кто поверит, то, господа, мы имеем дело с клятвопреступлением.
Поэтому я вынужден поставить вопрос под  следующим  углом:  неужели  мы  уже
настолько очеловечились, что сможем закрыть глаза на клятвопреступление?
   Как вы понимаете, ответить  на  вопрос,  поставленный  под  таким  углом,
положительно было немыслимо, что все и выразили тем или  иным  отрицательным
жестом, - я,  например,  просто  помотал  головой.  Однако  тут  существовал
сомнительный момент, о котором  вспомнил,  наверное,  каждый,  но  упомянуть
решился лишь Князь Д'Хур:
   - За одним исключением!
   Я отметил, что он так  и  не  избавился  от  своего  каркающего  горского
акцента.
   После этого  все  уже  в  открытую  уставились  на  герцога  Венелоа,  но
знаменитый пират не повел и бровью.
   - Можете об этом забыть, - бросил он и, когда недоумение  приблизилось  к
апогею, сообщил:
   - Я присоединяюсь к договору!
   Как бы ни отнестись к такому заявлению, а я очень удивился,  но  что  тут
возразишь? Принятие клятвы - штука исключительно добровольная, не  требующая
чьих-либо санкций...
   - Но клятва не имеет обратной силы! - не унимался Князь.
   - Моя - имеет, Марандо!
   Карлик приосанился и, набрав в грудь  побольше  воздуха,  стал  похож  на
приготовившийся к взлету монгольфьер. Однако взлет пришлось отложить -  даже
Марандо понимал, что любое продолжение может  быть  приравнено  к  обвинению
Венелоа  в  причастности  к  убийству,  а  подобным   в   запальчивости   не
бросаются...
   - Я рад, господа,  что  мы  по-прежнему  смотрим  на  вещи  одинаково,  -
подытожил Принц с заметной ноткой иронии. - Но тогда нам придется доподлинно
выяснить обстоятельства сего трагического случая. Если,  конечно,  никто  не
хочет высказаться сразу...
   Это было вежливым приглашением к признанию, и, с моей точки  зрения,  оно
не было столь уж пустым сотрясением воздуха. Чистосердечное  раскаяние  мало
кого могло взволновать, но ведь теоретически возможны были самые неожиданные
варианты. Особенно в отношении Вольфара...
   Но в зале царила тишина. Все стояли  не  шелохнувшись  и  смотрели  прямо
перед собой. Позиция,  занятая  мной,  была  особенно  удобной,  потому  как
диаметрально против меня стоял Бренн. Правда,  на  его  расслабленно-угрюмом
лице не отыскалось бы  и  следа  какой-нибудь  завалящей  эмоции,  даже  под
большим увеличением...
   - Ну нет так нет. - В голосе Принца промелькнуло странное удовлетворение.
- Значит, будем проводить расследование. Не так ли?
   - Это, между прочим, тоже не в духе традиций, - заметил Президент Рэнда.
   Верное замечание.  В  керторианском  языке  даже  не  существовало  слова
?расследование?, и Принцу пришлось использовать  описательный  оборот.  Нет,
поймите, это ни в коем случае не означает, что  у  нас  дома  не  происходит
убийств. Напротив, этого добра там сплошь  и  рядом.  Просто  месть  -  дело
близких родственников покойного, если, простите за каламбур, им вообще  есть
до этого дело... Однако, в силу уникальности нашего положения, аргумент  был
слабоват, что Принц сразу же и подчеркнул:
   - Ну что поделать? Я так погляжу, мы вообще не слишком походим  на  живое
воплощение традиций. И думаю, не стоит возвращаться к уже решенному вопросу.
Убийство вряд ли раскроется само...  Придется  нам  ему  в  этом  помочь  и,
видимо,  назначить  ответственного  за  столь,  прямо  скажем,  малоприятное
поручение. И на такую роль я предлагаю...
   Принц сделал многозначительную паузу, во  время  которой  я,  как  и  все
остальные, подумал, что, конечно же, сейчас он скажет: ?Барона Детана?., Но,
возвысив голос, Принц сказал.
   - Герцога Галлего!
   Каковой  и  оказался  в  глубоком  шоке.  Прекрасный  план  -   незаметно
отсидеться пошел ко всем чертям... Выйдя через какое-то время из оцепенения,
я впал в ярость. Ведь ни одна сволочь даже не вздумала возразить!..
   И что бы это  значило?!  Что,  во-первых,  никто  не  сомневался  в  моей
непричастности к убийству, хотя по идее я  должен  был  оказаться  в  первых
рядах подозреваемых. Но даже я был в состоянии догадаться,  почему  они  так
считали. Потому что мне никогда и ни при каких обстоятельствах не удалось бы
гробануть герцога Вольфара Рега! Ну ладно, это  еще  туда-сюда,  потому  что
соответствовало реальному положению дел. Но  во-вторых...  эт