ожгла
сигарету, не торопясь выкурила ее, допила свой кофе, достала следующую... Я
не хотел ее торопить, по собственному опыту зная, как трудно вытаскивать на
свет призраки прошлого, да еще и держать их в узде. Однако сидеть истуканом
мне тоже поднадоело, и я применил свое излюбленное лекарство от скуки -
попытался пролевитировать пару скукожившихся в пепельнице окурков. Поднять
их одновременно удалось, но один тотчас же упал, взметнув облачко пепла...

- Ловко!.. Вам скучно? Не волнуйтесь, сейчас пройдет. Скоро вы поймете... Я
просто задумалась немного, отвлеклась.

- Послушайте, если вам столь... м-м... неприятен этот рассказ, то можете
ограничиться кратким сообщением. Намеком хотя бы.

В брошенном на меня взгляде промелькнуло нечто, похожее на признательность,
но затем она вытянула губки трубочкой и покачала головой:

- Можно бы и так. Но вы-то мне рассказывали в полном объеме... Кстати, один
из древних психологов заметил: люди потому так любят распространяться о
своих неприятностях, что, высказывая вслух, они от них освобождаются. Но я
этого что-то не замечала! А вы?

- Признаться, тоже. По мне, самый лучший способ избавиться от неприятных
воспоминаний - пореже их ворошить.

- Верно. И причина та же, по которой на Кертории не существует психологов.

- То есть? - Я вовсе не предполагал развивать эту тему, но ход ее мысли
показался мне парадоксальным.

- Керторианцы значительно лучше разбираются в себе, чем люди, - сообщила
она как факт. - У них отлаженное веками мировосприятие, гораздо меньше
склонность к рефлексии. Практически все они... или все мы тут будет
уместно?.. в большей или меньшей степени психологи, даже психоаналитики.
Которым никогда не потребуются услуги наемных специалистов.

Я промолчал, и ее взгляд вновь вернулся из некого туманного далека...

- Опять ухожу от темы, верно? Что поделаешь... Говорят еще, привычка -
вторая натура. Какая глупость! Привычка - и есть натура. Первая, и она же
восемьдесят восьмая... - Она щелкнула зажигалкой и, совершенно не меняя
интонации, продолжила: - Итак, мое рождение. Прямо с него начать не
получится, придется вернуться немного назад - к личности моей матери. По
отзывам людей, хорошо ее знавших - родственников, друзей, - я получила
впечатление, что она была человеком своеобразным. В частности, в ней
непостижимым для меня образом уживались прагматизм и авантюризм, склонность
к всевозможным приключениям... Если посмотреть на ее официальную биографию,
то она пристойна и пресна, как вода Великих Озер: родилась на Земле, в
исторической области Канада, в богатой и во всех отношениях приличной
семье. Получила хорошее образование в престижном частном колледже, окончила
университет по специальности биоинженер. Получив диплом, осталась в
университете, быстро сделала карьеру и к тридцати пяти годам возглавила
кафедру генной инженерии, не выпустив в свет ни одного мало-мальски
стоящего научного труда. Такая вот проза...

В то же время о личной жизни моей матери мои собеседники либо вообще не
хотели говорить, либо бормотали что-нибудь вроде "запутанная" и тому
подобное. Не более чем щадящие формулировки сами понимаете чего... Третьим
сортом моя мамочка, похоже, не интересовалась - потратив кучу времени на
выяснение приблизительного списка ее, скажем так, поклонников, я обнаружила
там немало незаурядных личностей: известных артистов, спортсменов. Как
удачно выразился однажды мой дед: "Едва ли Беатрис к тридцати годам могла
нас чем-нибудь удивить..." Тем не менее она смогла. Не к тридцати, лет на
шесть позже, но смогла. Мои дед с бабкой были, по их собственному
признанию, шокированы, когда невзначай выяснилось, что, вернувшись из
очередного рождественского отпуска, проведенного на каких-то там островах,
моя мать забеременела. А надо вам сказать, что рожать без мужа в том кругу,
где выросла моя мать... и я, кстати, тоже... - это совершеннейший нонсенс!
Особенно если учесть, что технология борьбы с нежелательными последствиями
удовольствий была моей матери известна не понаслышке...

Но мама уперлась, и хотя тогда причины ее поступка никто не мог понять, мне
они предельно ясны. Безусловно, она знала, что за ребенка носит -
уникального и единственного в своем роде. Более того, я убеждена также и в
том, что появилась на свет не в результате чьей-то вопиющей
неосмотрительности. Хотя, возможно, мне лишь приятнее так думать... Но так
или иначе, по отношению ко мне мама проявила не свойственные ей внимание и
заботу. Беременность протекала тяжело, но она очень пунктуально выполняла
распоряжения врачей. Я собственными глазами видела ежедневник, который она
завела в тот период - каждый день расписан по минутам: гимнастика,
процедуры, диета, буквально любая мелочь. Вот... Дело потихоньку шло к
родам, но за неделю до ориентировочного срока произошло несчастье.
Возвращаясь на собственном флаере домой после очередного наблюдения у
врача, моя мать угодила в авиакатастрофу. Уже при заходе на посадку
управление неожиданно отказало, флаер, разумеется, упал и разбился. Знакомо
выглядит, не правда ли, герцог?.. Ну, как вы наверняка уже догадались, моя
мать не погибла на месте - в тяжелейшем состоянии ее доставили в госпиталь,
где врачи долго и безуспешно боролись за ее жизнь. А вот меня спасти
удалось...

Во время рассказа я старался ее не перебивать, но и теперь, когда она вроде
бы закончила, продолжал молчать - действительно, трагическая история и
нехорошо выглядящая к тому же... Что тут скажешь? Соболезнования окажутся
слегка запоздалыми, а ковыряться в таком пальцами, доискиваясь
подробностей, как минимум неэтично...

Тем временем Гаэль, как будто погрузившаяся в меланхолическую дрему,
исподтишка внимательно за мной наблюдала и, когда заметила, что я тоже это
вижу, мгновенно встрепенулась:

- Ну что, герцог, поняли вы главное?

- Вы хотите сказать, что личность вашего отца вам до сих пор неизвестна? -
Если это было так, то, конечно, объясняло многое. Многое, но не все.

- Да! - неожиданно резко отрубила Гаэль, которой явно не понравилась форма
моего вопроса, но потом улыбнулась и потянулась, как будто устав сидеть в
одной позе. - Я расскажу вам, и что было дальше. Если принесут еще кофе, а
лучше чего-нибудь покрепче...

Это было совсем не трудно - "чего-нибудь покрепче" в моем замке было
навалом, хотя сам я и пользовал его крайне редко. Так что минут через пять,
когда на столе появилась бутылка коньяка и очередная порция кофе, Гаэль
продолжила:

- Поначалу мое детство было совершенно безоблачным. Дед с бабкой, которые
меня воспитывали, были очень заботливы, потакали малейшим капризам -
пожаловаться не на что... - Тут она прервалась, отхлебнув наконец из рюмки,
которую прежде долго катала между пальцев. К моему удивлению, столь
маленький глоток оказал необычайно мощное воздействие - слегка подскочив,
Гаэль поставила рюмку и схватилась за бутылку, жадно вглядываясь в
этикетку, а затем восхищенно причмокнула: - Да, это вещь! Где вы только
взяли такую древность? Даже думать не хочется, сколько он может стоить...

- Рад, что вы способны оценить это в полной мере, - совершенно искренне
заметил я, и она расхохоталась.

- Да, вот это мне в вас нравится! Красиво вы живете: замок, охрана, повар
каких мало, дорогущий коньяк, сигары - предел мечтаний для любого. И что?
Вы хвастаетесь, гордитесь молча или хотя бы обращаете на это внимание? Нет,
вам это безразлично. В другом бы заподозрила желание пустить пыль в глаза...

- Скорее всего причина в том, что я никогда не жил по-настоящему плохо.

Гаэль с сомнением покачала головой, допила рюмку без новых выражений
безудержного восторга и иронично приподняла брови:

- Я тоже выросла в атмосфере богатства, но это не значит, что жизненные
блага - любого рода - мне претят. Напротив, я с достаточно ранних лет
сознательно культивировала в себе способность получать максимальное
удовольствие от того, что предлагает жизнь. Видите ли, герцог, в какой-то
период... скажем так, на заре общения с себе подобными... я чувствовала
себя очень несчастной. В частной школе, где я оказалась в один момент,
который трудно назвать прекрасным, скверно быть бастардом, если вам
известно значение этого слова.

Я кивнул, а она налила себе еще рюмку, столь же бесцеремонно опорожнила ее
залпом и потянулась за сигаретой...

- Впрочем, моя оговорка бессмысленна. Вы очень образованный человек, хотя
по виду так и не подумаешь... Не говоря уже о том, что выросли в обществе,
где незаконнорожденным приходится, вероятно, значительно хуже.

- В глазах общественного мнения, безусловно. А так - по-разному бывает...

- Очень верное наблюдение. Со мной тоже было по-разному. Тяжелый период,
когда я ненавидела своих родителей и тряслась при одном их упоминании,
прошел и сменился живейшим интересом к тем, кому я обязана своей жизнью...
Своей жизнью и своей исключительностью. Конечно, причиной столь разительной
перемены было осознание такой мелочи, что я вообще-то не человек! Узнала я
об этом достаточно поздно, незадолго до тринадцатилетия... - Я не сдержал
недоверчивой улыбки, и она тотчас вскинулась: - А что тут
неправдоподобного? Хотите сказать, что это должно было выясниться после
первого же медосмотра? Странно, что в таком случае вся Галактика до
недавних пор не знала, что долгожданный контакт с инопланетянами уже
произошел.

- Но мы-то сознательно стереглись всевозможных медосмотров.

- Замечание принимается, - неожиданно легко согласилась она и вновь взялась
за бутылку, но, поколебавшись мгновение, оставила где стоит. - Меня врачи
осматривали, но только докладов о том, что они там обнаружили, не
предоставляли. Мои старики, конечно, знали правду едва ли не с самого моего
рождения, но от меня держали в тайне. Чтобы не травмировать нежную детскую
психику... А помог, как водится, случай, тоже не из разряда приятных. Я
много занималась спортом, в теннис любила играть, и однажды, неудачно упав,
сломала руку в запястье...

- Удивительное - рядом! - невольно пробормотал я.

- Да, учитывая крепость наших с вами костей, это надо было умудриться...
Ну, сломала и сломала. Больно, но ничего такого уж страшного. Проблемы
появились, когда кости срослись за неделю... Хирург, а это был опытный врач
и, помимо прочего, друг нашей семьи, явно поразился, но изо всех сил
пытался сделать вид, будто так и надо. Но я серьезно призадумалась и даже
решилась на серию небольших экспериментов, однозначно показавших, что
регенерационные процессы протекают в моем организме в три раза быстрее, чем
полагается... Дикое любопытство мне было свойственно уже тогда, поэтому
смириться с существованием столь интригующей загадки я не могла и сделала
самый примитивный и естественный ход: отправилась втихаря в первый
попавшийся медицинский центр. Там меня, естественно, спросили: на что
жалуемся, ответ я не заготовила и брякнула по примеру бабушки - сердце,
мол, пошаливает. Конечно, на меня посмотрели с большим подозрением, но я
настаивала и добилась того, что решили снять кардиограмму... А дальше, как
нетрудно догадаться, начался настоящий цирк: долго искали сердце,
налаживали аппаратуру, разводили руками, обзывали друг друга сумасшедшими,
созывали консилиум. В конечном итоге, насилу от них выбравшись, я была
достаточно просвещена относительно некоторых особенностей своей анатомии...
О, какой скандал я закатила по возвращении домой! - Глаза Гаэли приняли
мечтательное выражение, и я не удержался от ехидного:

- Точно. Донимать вы умеете!

- Бросьте, герцог! - она кокетливо захлопала ресницами. - Такие люди, как
я, и делают жизнь интересной! Честно говоря, я попросту обомлел и еле
выдавил:

- А вы уверены, что моя жизнь нуждается в... как бы это сказать...
дальнейшем уинтересивании?

- Ну, по-моему, не считая последних полутора месяцев, она была порядком
скучной.

Отчасти это была правда, но я все равно обиделся и, демонстративно
обращаясь к оконному переплету, напомнил:

- Некогда мое имя занимало в рейтинге галактической популярности... том,
который составляют на Рэнде... место в горячей десятке. Причем на
протяжении многих лет. И даже на самой завалящей планете был хотя бы один
клуб моих фанов. А еще однажды за моим боем в прямом эфире наблюдали более
десяти миллиардов человек, что является доселе непобитым рекордом...
Разумеется, такую жизнь можно не без оснований назвать скучной.

Когда я вновь взглянул на Гаэль, она потупилась и виновато улыбнулась:

- Да, я выступила неудачно. Признаю... - Вздохнув, она постучала ногтем по
горлышку бутылки. - Может, выпьете со мной за компанию? А то пить в
одиночестве - это моветон.

- Если только рюмочку.

Кажется, она удивилась, но молча налила коньяк и приподняла бокал:

- За великого чемпиона!

Вот так, и поиздевалась, и ничего не возразишь...

- Ладно, вернемся к нашим баранам, - быстро заговорила она, чуть переведя
дух. - Своих стариков, хоть они и отпирались, я выпотрошила до дна, но
толку, как вы уже знаете, из этого вышло мало. Разве что им пришлось
отвалить приличную сумму тем докторам - чтобы они забыли о моем
существовании... В результате вопрос: кто я вообще такая? - предопределил
мою дальнейшую жизнь. Я и журналисткой стала поэтому - больше, чем через
нас, информации проходит только через спецслужбы, но там мне, по вполне
понятным причинам, делать было нечего... Естественно, сбор информации я
начала с истории жизни своей матери, но о ней уже все сказано, и добавить
ничего не могу. Я выяснила, к примеру, что на Канарских островах, где она
якобы проводила тот достопамятный отпуск, ее и духу не было. Но где она
была? Этого никто не знал. С большой долей уверенности можно только
утверждать, что пределов планеты она не покидала, да и то не на сто
процентов...

Короче говоря, прошлое моей матери не давало ни единой зацепки для
выявления личности загадочного инопланетянина, как я его про себя называла,
и это надолго завело меня в тупик. Нет, я продолжала поиски с воистину
керторианским упрямством, но затея была обречена - очень трудно найти то,
не знаю что. И лишь несколько лет назад, когда я впервые заметила, что
возраст как будто оказывает на меня меньшее воздействие, чем на
сверстников, это натолкнуло на ключ к разгадке тайны керторианцев...

- Простите, а сколько вам лет? - перебил ее я бестактным вопросом, но по
какой-то смутной причине он казался мне важным.

К моему удивлению, Гаэль никак не выразила неудовольствия и, мимоходом
бросив: "Двадцать восемь", продолжила свой рассказ:

- Тогда я уже повела целенаправленный поиск, стала изучать биографии
галактических долгожителей, и так всплыли первые: банкир и адвокат. Их
публичная карьера длилась более полувека, а выглядели они как
тридцатилетние... Это навело меня на новую мысль: провести параллельно
тщательную проверку наиболее видных и неординарных фигур новейшей истории,
и так я набрела на Принца и великого детектива. Затем в ходе расследования
выявился факт, что все керторианцы обладают физической силой, немыслимой
для человека, и я взялась за знаменитых силачей. Надо ли говорить, что ваша
кандидатура оказалась в этом списке на первом месте? И еще этот непобедимый
борец... Если я буду рассказывать детально о каждой своей находке и о том,
как все они проверялись, то придется трещать до утра, а я и так порядком
устала. Но если вас, герцог, интересуют какие-то определенные подробности,
то скажите.

- Пожалуй, нет. - Сразу в голову действительно ничего не приходило. -
Может, как-нибудь потом.

- Интересное замечание, - она улыбнулась уголком рта и кивнула в сторону
наполовину опустошенной бутылки. - Как насчет?..

- Не особенно.

- Ну и ладно, я тоже не буду... На чем мы остановились? А, можно считать,
на факте: к середине прошлого года я вычислила вас всех...

- Не всех, - почти против воли поправил я.

- Ого! Вот это новость! Кого же это я прозевала?

- Если исходить из фотографий, что вы мне показывали за нашим первым
обедом, то в вашем списке отсутствует барон Данферно. Он, кстати, живет на
вашей родной планете.

- Такой невысокий, худощавый, русоволосый и абсолютно невыразительный?

- Очень подходящее описание.

- Тогда я его знаю. Он оставался последним, относительно кого у меня не
было уверенности. Да и фотографии его у меня тоже нет...

- А вот, кстати, любопытно: как вы его-то вычислили? Чем занимается барон
Данферно?

- Хрен его знает! Я наводила справки, и в итоге у меня сложилось
впечатление, будто двадцать четыре часа в сутки он спит. Не понимаю, как
такой персонаж вообще мог здесь оказаться. В Галактике, я имею в виду...

- В этом вы не одиноки. - Действительно, зачем тишайший барон полез в
авантюру с троном Кертории, понять не мог никто, даже мой дядя.

- А познакомилась я с ним чисто случайно, почти так же, как с Вольфаром.
Произошло это еще на Земле, только не в космопорту, а в театре. Я обратила
на него внимание потому, что он - левша... И в итоге у меня сложилось
двоякое впечатление: вроде ничего примечательного, даже признаков вашего
своеобразного акцента нет, лишь нечто неуловимое в замкнутой манере
держаться, высокомерных жестах... В общем, факты говорили "против",
интуиция - "за". Приятно, что она меня не подвела. А с чего вдруг вас
заинтересовал господин барон?

- Странный он. Никогда ни в чем не был замечен.

- Да, это удивительно само по себе.

Возникла небольшая пауза, которой я решил воспользоваться для уточнения
одного момента, который Гаэль опять постаралась в своем рассказе незаметно
обойти.

- Я так понял, что большую часть жизни вы провели на Земле, своей родной
планете?

- Да. Мне там нравится.

- Тогда тем более. Почему вы вдруг сорвались на Новую Калифорнию?

Гаэль чуть закусила нижнюю губу и даже порозовела:

- Так и знала, что вы спросите. Ну, я могла бы соврать, конечно, но вы
наверняка это почувствуете, и вам будет неприятно... Ладно, скажу правду.
Как вы понимаете, мое изучение керторианцев было обусловлено не только
общим интересом, но и вполне конкретной целью - узнать, кто из них
приходится мне батюшкой. Но тут я не продвинулась ни на шаг - по тому, что
мне было известно, не обнаруживалось ни одного подходящего кандидата... - В
этот момент я мысленно облегченно вздохнул - перспектива того, что Гаэль
заявит, будто во времена оны сделала свой выбор в мою пользу, вызывала у
меня легкое содрогание. Впрочем, услышанное оказалось немногим лучше. -
Поэтому я поставила перед собой промежуточную задачу: втереться к
кому-нибудь из керторианцев в доверие, вызвать его на откровенность и
увидеть их мир изнутри. Но наметить... гм... жертву было нелегко, все вы
отгораживались от мира один ловчее другого, и после долгих колебаний я
выбрала вас, герцог. Уж извините, но мне казалось, что с вами этот номер
пройдет легче, чем с кем-либо другим...

- А что извиняться? - сухо поинтересовался я. - В точности так ведь и
получилось.

- Нет, получилось не так! И я не собираюсь дискутировать по этому поводу! -
с неожиданной твердостью отрезала она, но дальше заговорила как ни в чем не
бывало: - К тому же существовала и вторая причина. Видите ли, я немного
ясновидящая - у меня бывают изредка своеобразные
полупредвидения-полупредчувствия. В них раз за разом появлялась Новая
Калифорния... Именно поэтому я не убралась отсюда восвояси, когда выяснила,
что добраться до вас в вашем замке попросту невозможно. Нет, я терпеливо
ждала и вот, прочитав в газете о смерти Вольфара, поняла: час пробил!

- Да уж, и впрямь - судьбоносный выдался денек!

- Шутка в стиле вашего друга майора, - прокомментировала она. - Совершенно,
кстати, неостроумная. Кто знает, как жизнь повернется.

Эта во всех отношениях банальная фраза каким-то образом прозвучала в ее
устах столь значительно, что у меня и в самом деле отбило охоту
иронизировать на данную тему...

- Что было дальше, герцог, вам известно не хуже моего, поэтому позвольте
поинтересоваться: ваше любопытство удовлетворено?

-