агополучным, но все  же  лучше,
чем в предыдущих областях.
   Дав определенные задания  руководителям  областей,  мы  в  них  не  стали
задерживаться и 9 декабря выехали в Москву.

   Глава 37
   СОЗДАНИЕ РЕЗЕРВНОГО (СТЕПНОГО) ФРОНТА В 1943 г.
   Когда  весной  1943  г.  формировался  Резервный   фронт,   мы   еще   не
предполагали, что он войдет в историю  как  наиболее  мощный  резерв  Ставки
Верховного  Главнокомандования,  когда-либо  созданный   за   годы   Великой
Отечественной войны в виде специального фронтового  объединения.  Это  стало
ясно позднее.
   В  этот  период  на  советско-германском  фронте  установилось  временное
затишье. Красная Армия, разгромив немецко-фашистские  войска  в  битвах  под
Сталинградом и на Северном Кавказе, далеко продвинулась на запад.
   Руководители фашистской Германии проводили тотальную мобилизацию  людских
резервов и материальных средств для нового большого наступления на  востоке.
Пользуясь отсутствием  второго  фронта  в  Европе,  гитлеровцы  осуществляли
переброску ряда своих соединений с  запада  на  восток.  Местом  для  нового
наступления  (названного  операцией  "Цитадель")  противник   избрал   район
Курского  выступа,  подтянув  туда  крупные  силы.  Затем   он   намеревался
развернуть наступление в северо-восточном направлении и выйти в глубокий тыл
центральной  группировке  советских  войск  с  целью  захвата  Москвы.   Для
наступления на Курской дуге гитлеровцы сосредоточили в  этом  районе  до  50
лучших своих дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных. Они получили
новейшие тяжелые танки  "Тигр"  и  "Пантера",  самоходные  штурмовые  орудия
"Фердинанд",  самолеты  "Фокке-Вульф-190А",  "Хейнкель-129",   что   заметно
усилило их мощь в этих  родах  оружия.  В  ударных  группировках  противника
насчитывалось около 900  тыс.  солдат  и  офицеров,  до  10  тыс.  орудий  и
минометов, почти 2700 танков  и  штурмовых  орудий,  свыше  2000  самолетов.
Несмотря на все  меры,  предпринимавшиеся  гитлеровцами,  чтобы  скрыть  эту
подготовку к наступлению, советское командование разгадало планы врага.
   Следует подчеркнуть, что, хотя стратегическая инициатива  уже  находилась
тогда в руках Советской Армии  и  мы  располагали  достаточными  силами  для
активных наступательных действий, все же после  неоднократных  обсуждений  в
Ставке было принято правильное решение о временном переходе  наших  войск  к
преднамеренной обороне. Это преследовало цель -  огнем  всех  видов  глубоко
эшелонированной обороны и  массированным  ударом  авиации  с  использованием
оперативных и стратегических резервов измотать  и  обескровить  наступающего
врага и уже затем перейти в мощное  контрнаступление.  Удары  противника  из
района  Орла  должны  были   отразить   войска   Центрального   фронта   под
командованием  генерала  Рокоссовского,  а  из  района  Белгорода  -  войска
Воронежского фронта под командованием генерала Ватутина.
   Был  осуществлен  ряд  мероприятий  по  усилению  боеспособности   войск,
особенно на Юго-Западном стратегическом направлении. Нам надо было во что бы
то ни стало сорвать  новое  наступление  вермахта  еще  в  тактической  зоне
обороны, до выхода войск в район Курска.
   В этих условиях Сталин  поставил  вопрос  о  создании  новых  специальных
резервных формирований.
   Известно исключительное значение резервов  и  вообще  крепкого  тыла  при
ведении военных операций. Отвечая за тыл Красной Армии,  я  всегда  учитывал
мнение Фрунзе о  том,  что  "без  самой  тщательной,  основанной  на  точных
математических  расчетах  организации  тыла,  без  налаживания   правильного
питания фронта всем тем, что ему необходимо для  ведения  военных  операций,
без самого точного учета перевозок, обеспечивающих  тыловое  снабжение,  без
организации  эвакуационного  дела   -   немыслимо   никакое   сколько-нибудь
правильное, разумное ведение больших военных  операций".  Поэтому  с  самого
начала Отечественной  войны  задача  укрепления  тыла  и  в  первую  очередь
проблема создания оперативных и стратегических резервов рассматривалась нами
как одна из центральных. Решение этой проблемы давалось нам нелегко.  Теперь
подсчитано, что вторжение врага привело к потере трети  народного  достояния
СССР, и большая часть этих потерь приходится на  1941-1942  гг.  И  в  таких
условиях были приняты эффективные  меры  по  созданию  огромных,  невиданных
стратегических резервов.
   Работой  по  мобилизации  военных  резервов  для  нужд  войны  занимались
Генеральный штаб, Наркомат обороны, аппарат Тыла  НКО,  НКВД,  Комиссия  при
Совнаркоме по предоставлению отсрочек и военкоматы страны.
   Как  же  родилась  идея  создания  Резервного  (Степного)  фронта  и  как
проходила его организация?
   27 марта 1943 г. во втором часу ночи я приехал к Сталину по его вызову на
ближнюю дачу в Волынском. Он  рассказал,  что,  по  данным  нашей  разведки,
гитлеровцы концентрируют крупные силы  для  наступления  в  районе  Курского
выступа.  "По-видимому,  -  сказал  Сталин,  -   они   попытаются   овладеть
стратегической инициативой, имея дальний прицел на Москву.  Чтобы  этого  не
допустить, нам надо срочно организовать крепкий Резервный фронт, который  мы
могли бы ввести в бой в наиболее острый и решающий  момент  сражения  и  при
дальнейшем переходе в контрнаступление".
   Вопрос этот, судя по всему, уже  был  хорошо  им  обдуман  и  обсужден  в
Ставке, потому что он тут же высказал конкретные  соображения  не  только  о
назначении и характере этого фронта, но  и  о  районе,  где  он  должен  был
формироваться, а также и  о  порядке  комплектования  его  личного  состава.
Резервный фронт, по его мнению, следовало формировать прежде всего  за  счет
тех  воинских  частей,   которые   после   боев   отводились   в   тыл   для
доукомплектования личным составом и военной техникой.
   "Дело это очень важное и необходимое для дальнейших перспектив  войны,  -
продолжал Сталин. - Надо, чтобы ты как член ГКО  взял  на  себя  организацию
этого Резервного фронта, благо в твоих руках сосредоточены наши материальные
ресурсы. Подбором командного состава фронта, как  обычно,  будет  заниматься
Генштаб, а все остальное - за тобой".
   Такое поручение было для меня не  только  неожиданным,  но  и  необычным,
поскольку делами войсковых формирований я до тех пор не занимался,  ведая  с
начала  войны  снабжением  Красной  Армии  в   целом   вещевым   имуществом,
довольствием, горючим и артиллерийскими снарядами.
   3 февраля 1942 г. я был уже формально введен в состав членов ГКО. Функции
мои значительно расширились. Теперь  моему  контролю  было  подчинено  также
денежное и артиллерийское снабжение  Красной  Армии  и  вообще  "все  органы
снабжения Наркомата обороны по всем видам снабжения  и  транспортировки".  В
декабре  того  же  года  мне   дополнительно   был   поручен   контроль   за
Наркомцветметом, а также наблюдение за  распределением  металла,  топлива  и
энергии по всей стране.
   Получив  задание  о  создании  Резервного   фронта,   я,   не   дожидаясь
постановления ГКО, сразу же приступил к исполнению. Начал  с  того,  что  29
марта  вызвал  к  себе  начальника  Главного   управления   формирования   и
укомплектования  Красной  Армии  генерал-полковника  Щаденко.  Мы   обсудили
возможности пополнения Резервного фронта личным составом. Договорились вести
его формирование в основном за счет  Московского  военного  округа,  который
охватывал  тогда  многие  области  европейской  части  СССР  и  направлял  в
Вооруженные Силы фактически треть всех призывников. Как  правило,  это  была
подготовленная в общеобразовательном и техническом отношении молодежь, среди
которой насчитывалось много комсомольцев.
   Войсками Московского военного округа  и  Московской  зоны  обороны  тогда
командовал генерал-полковник Артемьев - опытный, хорошо  знающий  свое  дело
военачальник. Я знал его и раньше с самой лучшей  стороны,  а  в  результате
частых общений в ту военную пору мое  расположение  к  нему  укрепилось  еще
больше.
   Было решено сообщить всем заместителям  народного  комиссара  обороны  по
родам   войск    о    необходимости    немедленного    составления    планов
доукомплектования всех шести армий Резервного фронта вооружением, имуществом
и автогужтранспортом, а также об отправке грузов в пункты дислокации  армий:
станции Лев Толстой, Боровое, Бобров, Касторное, Миллерово, Гжатск,  Россошь
- и контроле за движением транспортов с тем, чтобы обеспечить их прибытие  в
установленные сроки.
   К слову хочу сказать, что хотя я  и  был  наслышан  о  тяжелом  характере
Щаденко,  но  он  проявил  себя   тогда   со   мной   человеком   безупречно
дисциплинированным и исполнительным. Уже на другой день директива, о посылке
которой мы договорились, была отправлена на места, а ее копии вручены мне  и
Василевскому в Генштаб.
   Выполнялась эта директива также  весьма  оперативно.  Приведу  лишь  один
пример.  Уже  1  апреля  начальник  Главного  военно-инженерного  управления
Красной  Армии  генерал-майор  Калягин  доложил  мне,  что  75%  потребности
Резервного фронта в инженерном  имуществе  будет  обеспечено  из  центра,  а
остальная часть  -  непосредственно  на  фронте  из  армейских  и  фронтовых
складов. Такое решение  было  вызвано  отсутствием  у  Калягина  необходимых
данных об обеспеченности  имуществом  соединений  к  моменту  вывода  их  на
доукомплектование,  а  также  переходом  на  сокращенный  состав  стрелковых
дивизий (8000 чел.)  и  стрелковых  бригад  (5000  чел.).  С  этим  решением
пришлось согласиться.
   Общевойсковые армии, выводимые с передовых позиций и намеченные в рабочем
порядке в состав  Резервного  фронта,  должны  были  быть  доукомплектованы,
вооружены и обеспечены всеми  видами  довольствия  в  следующие  сроки:  2-я
резервная (63-я)  и  24-я  (4-я  гвардейская)  -  к  15  апреля;  66-я  (5-я
гвардейская) - к 20 апреля; 46-я и 53-я - к 25 апреля; 27-я - к 30 апреля  и
47-я - к 10 мая. Время, таким образом, для этой работы отводилось  предельно
сжатое.
   Вечером 30  марта  мною  были  приняты:  заместитель  наркома  обороны  и
начальник Тыла Красной Армии генерал Хрулев; заместитель начальника Генштаба
- начальник Главного оргуправления генерал-лейтенант  Карпоносов,  начальник
Главного артиллерийского управления генерал-полковник  Яковлев,  командующий
бронетанковыми и  механизированными  войсками  генерал-полковник  Федоренко,
начальник войск связи генерал-полковник Пересыпкин и главный интендант армии
генерал-лейтенант Драчев. Мы обсудили и решили многие вопросы  материального
обеспечения по родам войск и службам, представленным  в  составе  Резервного
фронта.
   Нас волновал вопрос связи Резервного фронта с войсками. Однако  по  этому
поводу  мы  очень  быстро   договорились   с   Пересыпкиным   -   прекрасным
специалистом, человеком организованным и дисциплинированным,  пользовавшимся
общим доверием и уважением. 8 апреля он уже  сообщил  мне,  что  установлена
временная прямая авиасвязь Генерального  штаба  со  штабами  фронта,  армий,
танковых и механизированных корпусов в Воронеже, на  станциях  Лев  Толстой,
Касторное, Россошь, а через промежуточный авиапункт в Россоши - с остальными
армиями и корпусами, расположенными в Старом  Осколе,  Боброве,  Алексеевке,
Острогожске, Миллерово. Была дополнительно налажена  также  проводная  связь
(по азбуке Морзе) с Касторным,  Россошью  и  Миллерово.  Лишь  при  перерыве
проводной  связи  штабу  фронта  для  связи  с  Генштабом   было   разрешено
пользоваться  кодированной  радиосвязью.  Пересыпкин  сообщил   также,   что
принимает все меры к  срочному  прибытию  на  места  фронтовых  и  армейских
средств связи.
   Следует  отметить,  что  формирование  Резервного  фронта  проходило   на
территории, лишь недавно освобожденной от гитлеровских оккупантов.  Железные
дороги, мосты, линии связи  и  электропередачи  были  выведены  из  строя  и
восстанавливались  наспех,  с  большими  недостатками.   Автотранспорта   не
хватало. Использовать какие-либо местные ресурсы было почти невозможно.  Все
это создавало дополнительные серьезные трудности.
   В  начале  апреля  у   меня   прошло   подряд   несколько   совещаний   с
соответствующими руководителями  НКО,  а  также  командующими,  начальниками
штабов и тылов армий, командирами танковых и механизированных  корпусов.  На
этих совещаниях были рассмотрены  многие  конкретные  вопросы,  связанные  с
формированием  Резервного  фронта,  а  также  с  его  материальным  и   иным
обеспечением. Обычно  такие  совещания  готовились  заранее.  Их  участникам
сообщалось время, место и содержание вопроса, по которому  они  должны  быть
готовы к докладу.
   1 апреля началось обсуждение вопроса о военных  перевозках.  Впоследствии
нам не раз приходилось возвращаться к вопросу железнодорожных перевозок.  От
военных по адресу НКПС поступало много нареканий.
   Железнодорожный транспорт  работал  с  перебоями.  Этому  было,  конечно,
немало объективных причин, связанных с военным временем.  Первые  неудачи  в
войне не могли не сказаться отрицательно на состоянии железнодорожных путей,
подвижного  состава  и  качества  организации   обслуживания,   особенно   в
прифронтовых зонах.  Часто  происходили  задержки  с  погрузкой  эшелонов  и
транспортов, вызванные несвоевременной подачей железнодорожных  составов.  В
пути эти составы нередко подолгу простаивали. В связи с  этим  я  много  раз
звонил по телефону наркому путей  сообщения  Кагановичу  и  его  заместителю
Ковалеву, прося их принять соответствующие меры; телеграфировал командующему
войсками Приволжского военного округа и секретарю Тамбовского обкома партии,
а  также  непосредственно  начальникам  Ленинской   и   Московско-Донбасской
железных дорог. Короче говоря, приходилось постоянно оперативно  вмешиваться
в продвижение эшелонов и транспортов, буквально "проталкивая"  их  в  пункты
назначения.
   В целом железнодорожниками  была  проделана  тогда  колоссальная  работа.
Только за период сосредоточения всех резервов Ставки в намеченные пункты  (с
1 апреля по 24 мая 1943 г.) железнодорожным  транспортом  было  осуществлено
передвижение 2340 оперативных и 300  снабженческих  эшелонов  и  транспортов
общим количеством 178,9 тыс. вагонов. Из них половина  приходилась  на  долю
Резервного фронта.
   Остро обстояло дело с  обеспечением  Резервного  фронта  и  автомобильным
транспортом. Автомашины были нужны не только для перевозки людей  и  грузов,
но и как тягачи  для  артиллерии.  Приходилось  строго  учитывать  буквально
каждую автомашину. Я  хорошо  это  помню,  поскольку  ведал  ввозом  из  США
автомашин "Студебеккер", наблюдал за организацией их  сборки  и  отвечал  за
поставку автотранспорта для Вооруженных Сил.
   Однако при всей нехватке автомашин (на 1 апреля наши войска  имели  84,3%
легковых,  50,4%  грузовых  и  55,6%  специальных  автомашин  к  штатной  их
потребности) было сделано все максимально возможное для Резервного фронта.
   Дважды  мне  пришлось  проводить   специальные   совещания   по   вопросу
обеспечения новых  формирований  автомашинами.  Помимо  Щаденко,  Федоренко,
Хрулева и Яковлева я вызывал  на  эти  совещания  начальника  Автомобильного
управления  армии  генерал-лейтенанта  Белокоскова,  начальника   Управления
формирования  и  укомплектования  бронетанковых  и  механизированных   войск
генерал-майора   Хосина,   заместителя   командующего   артиллерией    армии
генерал-лейтенанта Шереметьева, начальника Управления формирования артчастей
Главного  управления  командующего  артиллерией  генерал-майора  Васюкова  и
других. Было решено довести количество автомашин в каждой стрелковой дивизии
Резервного фронта до 100 и автотягачей - до 15 единиц, а там,  где  их  было
больше, - сохранить наличие. По заключениям специалистов,  такое  количество
автомашин являлось тогда минимально необходимым для соединений.
   Забегая несколько вперед, хочу сказать, что в целом по Вооруженным  Силам
СССР к 1 июля 1943 г. мы резко увеличили автомобильный парк  и  по  легковым
машинам. Удалось этого достигнуть в значительной мере  за  счет  поступления
автомашин из США по программе ленд-лиза.
   Проект постановления ГКО о  создании  Резервного  фронта  был  разработан
Генеральным  штабом  и  доложен  Сталину  по  телефону  6  апреля  1943   г.
заместителем начальника Генштаба Антоновым. Сталин в  ту  же  ночь  утвердил
документ в моем присутствии.
   Первоначально в  состав  Резервного  фронта  (думаю,  военным  это  будет
интересно) вошли 15  армий  и  корпусов,  в  том  числе  механизированные  и
танковые разных фронтов: 2-я резервная армия, выведенная из района  Демянска
(Северо-Западный фронт); 24-я (в последующем 4-я гвардейская) и  66-я  армии
Донского, а также 46-я армия Северо-Кавказского фронта; 1-й механизированный
корпус Калининского,  а  также  4-й  гвардейский  и  10-й  танковые  корпуса
Юго-Западного фронта. В апреле-мае в  его  состав  вошли  дополнительно  еще
четыре армии: 27-я и 53-я Северо-Западного и 47-я Северо-Кавказского фронтов
и вновь сформированная 5-я  гвардейская  танковая  армия;  3-й  гвардей-ский
танковый  и  3-й  гвардейский  механизированный   корпуса   Южного   и   2-й
механизированный корпус Калининского  фронта.  В  июле  в  его  состав  была
включена еще 37-я армия Северо-Кавказского фронта. Затем  63-я  (бывшая  2-я
резервная) армия в конце апреля была введена в Брянский фронт, а 46-я  армия
в начале июня использовалась на Юго-Западном фронте.  Стрелковые,  танковые,
артиллерийские и авиационные соединения  и  части  поступили  в  создавшийся
резерв в основном с фронтов и частично из вновь  сформированных  войск.  Все
эти войска нуждались в доукомплектовании и подготовке к действиям.
   Говоря о  создании  Резервного  (впоследствии  Степного)  фронта,  считаю
необходимым  исправить  одну  неточность,  допущенную  по  этому  вопросу  в
воспоминаниях маршала Жукова ("Воспоминания и размышления".  М.:  изд.  АПН,
1969). На стр. 471 Жуков рассказывает, что 9  или  10  апреля  1943  г.  они
вместе с Василевским  составили  "проект  директивы  Ставки  о  расположении
резервов Ставки и создании Степного фронта  (подчеркнуто  мной.  -  А.М.)  и
послали этот проект на утверждение Верховному Главнокомандующему".
   На самом деле вопрос о создании  Резервного  фронта  (переименованного  в
июле 1943 г. в Степной фронт) был решен еще 27 марта 1943 г. во время  нашей
ночной встречи у Сталина, о чем я уже писал  несколько  выше.  С  этого  дня
организация  Резервного  фронта  шла  полным  ходом  при  активном   участии
Генштаба. 6  апреля  1943  г.  создание  Резервного  фронта  было  оформлено
постановлением ГКО.
   Впоследствии Резервный фронт лишь менял свои наименования: с 15 апреля он
получил название Степного военного округа, а с 10 июля 1943  г.  -  Степного
фронта.
   Первым командующим Резервным фронтом был назначен боевой генерал  Маркиан
Попов, обладающий широким оперативным кругозором, затем генерал Рейтер, а  с
23 июня 1943 г. командующим  стал  маршал  Конев.  Членами  Военного  совета
Резервного  фронта  были   вначале   генерал-лейтенант   Мехлис,   а   затем
генерал-лейтенант  танковых  войск  Сусайков  и   генерал-майор   Грушецкий,
начальником штаба генерал-лейтенант М.В.Захаров.
   На Резервный  фронт  возлагались  две  задачи:  при  прорыве  гитлеровцев
остановить их частью своих сил, и - главная задача - быть готовым к переходу
в мощное контрнаступление.
   Расположение Резервного фронта и его броневого щита у основания  Курского
выступа  создавало  надежную  гарантию  успешного  ведения   оборонительного
сражения  и  срыва  попыток  врага  захватить   стратегическую   инициативу.
Располагаясь в тылу Центрального и  Воронежского  фронтов,  Резервный  фронт
составлял второй эшелон стратегического построения наших  войск  на  Курском