пыталась понять, что происходит. Кто такой этот
"он", кого валузийцы собирались допросить и затем убить?  Мысль
о  том,  что это, должно быть, Далгар, вытеснила из ее сознания
все опасения относительно собственной судьбы и  наполнила  душу
дикой,  отчаянной  яростью.  Девушка  бешено  забилась  в руках
верзилы  и  была  тут  же  наказана  звучной  оплеухой.   Слезы
покатились  из ее глаз и крик боли сорвался с ее уст. Вскоре ее
бесцеремонно  швырнули  в   темный   дверной   проем.   Девушка
повалилась на что-то мягкое.
     -- Может, стоило ее связать? -- засомневался здоровяк.
     --  Зачем? Удрать она не сможет. И Его развязать не сможет
тоже. Пошли скорее, у нас есть еще работенка.
     Налисса  села  и  робко  огляделась.  Она   находилась   в
небольшом грязном помещении. Пол устилал толстенный слой пыли и
обломки  мрамора.  Часть  крыши отсутствовала и через отверстие
внутрь лился лунный свет. В этом скудном свете  она  разглядела
рядом  со  стеной  контуры  человеческой фигуры. Она дернулась.
Ужасное предчувствие заставило ее сильно прикусить нижнюю губу.
И тут же с опустошительным чувством облегчения она поняла,  что
связанный мужчина был куда крупнее Далгара. Налисса подобралась
к нему и заглянула в лицо. Человек был связан по рукам и ногам,
с  кляпом  во  рту.  На  нее глянули два серо-стальных холодных
глаза.
     -- Царь Кулл?!  Государь!  --  девушка  стиснула  кулаками
виски. Комната закружилась перед ее ошеломленным взором, но уже
спустя  мгновение  Налисса  взялась за дело и вскоре ее длинные
сильные пальцы освободили пленника  от  кляпа.  Кулл  пошевелил
челюстями  и  принялся  ругаться  на чем свет стоит, -- правда,
бранился он на своем собственном языке.  Даже  в  такой  момент
царь помнил о необходимости щадить нежные уши юной дворянки.
     --  Мой  повелитель,  как  вы оказались здесь? -- спросила
девушка, заламывая руки.
     -- То ли мой самый доверенный советник стал предателем, то
ли сам я спятил, -- проворчал в ответ гигант. -- Ко мне  явился
бродяга  с письмом, написанным почерком Ту и заверенным царской
печатью. Я последовал за ним, как было там указано, через город
и ворота, о существовании которых даже  не  подозревал.  Ворота
эти  никем  не охраняются и, похоже, о них не знал никто, кроме
злоумышленников. У ворот нас поджидал какой-то тип с лошадьми и
мы  на  полной  скорости  помчались  к  этим  чертовым   Садам.
Подъехали,  слезли  с  коней  и  я  покорно отправился за своим
проводником в разрушенный особняк, как баран на бойню. А стоило
мне  войти  в  дверь,  как,  откуда  ни   возьмись,   навалился
здоровенный  детина  с  сетью.  Пока  я пытался освободиться от
сети, объявилась целая дюжина прохвостов. Полагаю, мне  удалось
немного  попортить им настроение. Двое тут же повисли на правой
руке, не давая мне выхватить меч, но я пнул  одного  в  бок  и,
вероятно,  сломал  ему  ребра и одновременно, вспоров несколько
ячеек сети, достал другого левой рукой с  кинжалом.  Он  умирал
тяжело,  испуская  дух,  кричал  как  заблудшая душа в аду. Но,
видит Валка, их было слишком много. В конце концов они  содрали
с меня доспехи, -- только тут Налисса обратила внимание, что на
короле лишь набедренная повязка в виде львиной шкуры, -- и, как
видишь,  скрутили. Нет-нет, можешь не пытаться -- сам дьявол не
смог бы развязать эти узлы. Один из нападавших был моряком. Это
он и постарался. А что такое морские узлы, я узнал  еще,  когда
был гребцом на галере.
     -- Но что же мне тогда делать? -- заплакала девушка.
     -- Поищи обломок мрамора с острым краем, -- попросил Кулл.
-- Ты должна будешь перерезать эти веревки.
     Девушка  отыскала  кусок  камня, скол которого был острым,
как бритва.
     -- Я боюсь порезать вам кожу, Ваше Величество, --  заранее
извинилась она, принимаясь за дело.
     --  Режь кожу, мясо, кость, только освободи меня поскорей!
-- прорычал Кулл. Глаза его сверкали. -- Попасться  в  ловушку!
Надо  же  быть  таким  слепым идиотом! Валка, Хонан и Хотат! Ну
дайте мне только до вас добраться... Послушай, а как ты  попала
сюда?
     --  Поговорим  об этом позднее, -- тяжело дыша, отозвалась
Налисса. -- Нам надо спешить.
     Оба умолкли.  В  комнате  слышался  лишь  скрип  камня  по
волокнам  веревки.  Нежные  ладони Налиссы покрылись порезами и
обильно кровоточили,  но  она  не  обращала  на  это  внимания.
Веревка,  прядь  за  прядью,  поддавалась.  И  все же, когда за
дверью загромыхали тяжелые шаги, она еще не была перерезана  до
конца.
     Налисса замерла.
     --  Он  там,  Фондар,  в  путах и с кляпом в глотке. С ним
какая-то валузийская девчонка, -- она шаталась по Садам,  когда
мы ее поймали.
     --  Чтобы  бродить  тут  ночью,  нужна  немалая отвага, --
зазвучал  другой  голос,  надменный  и  раздражительный,   явно
принадлежащий  человеку, привыкшему повелевать. -- Наверно, она
спешила на встречу с каким-то щеголем. Ты...
     -- Никаких  имен.  Никаких  имен,  славнейший  Фондар,  --
вмешался  мягкий  вкрадчивый  голос валузийца. -- Помни о нашем
соглашении: пока Гомла не сядет на трон, я -- Человек-в-Маске.
     -- Да-да, конечно. Ты хорошо поработал этой ночью.  Такое,
кроме тебя, никому не под силу, -- ведь именно ты придумал, как
добыть,  и  добыл царскую печать, ты смог состряпать письмо Ту.
Кстати, ты убил этого старого недотепу?
     -- Какая разница? Ему так  и  так  придется  умирать,  или
сегодня  или когда Гомла окажется на троне. Куда важнее то, что
в нашей власти находится сам царь.
     Кулл ломал голову, пытаясь определить, кому же принадлежит
этот, удивительно знакомый, голос.  Да  вот  еще  Фондар...  Он
помрачнел.  Да,  видно,  высоки  в  игре  ставки,  раз  Верулия
вынуждена посылать своего лучшего  полководца  творить  грязные
делишки.  Царь  хорошо  знал  Фондара,  не  раз принимал его во
дворце.
     -- Пойди приведи царя, -- велел Фондар. -- Отведем  его  в
старую комнату пыток и расспросим о том о сем.
     Дверь  отворилась,  пропустив  только  одного  человека --
верзилу, что захватил  Налиссу,  --  и  закрылась  за  ним.  Он
пересек  комнату,  едва взглянув на девушку, забившуюся в угол,
склонился к связанному царю и взял  его  за  руку  и  за  ногу,
приготовившись вскинуть на плечо и нести. Но в этот момент Кулл
одним  резким  движением  разорвал подпиленные путы и стиснул в
тисках стальных рук горло врага.
     Громила упал на  колени,  одной  рукой  шаря  по  пальцам,
сдавившим  его  шею, другой схватившись за кинжал на поясе. Ему
удалось наполовину вытянуть кинжал из ножен, и  тут  глаза  его
вылезли  из орбит, язык свесился наружу, руки безвольно упали и
верулианец обмяк  в  руках  царя.  Кулл  одним  ужасным  резким
движением сломал шею заговорщику и опустил на землю бездыханное
тело, вынув из ножен врага меч. Налисса подхватила кинжал.
     Вся схватка продлилась лишь несколько секунд.
     --  Быстрей!  --  раздался  из-за двери раздраженный окрик
Фондара, а Кулл, слегка пригнувшись, как  тигр  перед  прыжком,
стал   лихорадочно  соображать:  число  заговорщиков  ему  было
неизвестно, но он знал, что в настоящий  момент  их  за  дверью
всего   двое   или  трое...  И  прежде,  чем  в  комнату  вошли
посмотреть, что вызвало задержку, он принял  решение  и  дальше
действовал без промедления.
     Он подозвал девушку:
     --  Как  только я выскочу за дверь, выбегай следом и мчись
что есть силы вверх по лестнице, что слева отсюда.
     Налисса кивнула. Кулл успокаивающе  похлопал  по  изящному
плечу девушки, повернулся и рывком распахнул дверь.
     Люди  снаружи,  ожидающие гиганта-верулианца с беспомощным
царем  на  плечах,  оказались  застигнутыми  врасплох.   Словно
громадный  тигр  в  человеческом  обличьи, в дверях стоял Кулл.
Глаза царя сверкали, зубы оскалились в яростном боевом рычании,
в руке он сжимал меч, вращающийся так  быстро,  что  казался  в
лунном свете серебряным диском.
     Кулл  увидел Фондара, двоих солдат-верулианцев и стройного
мужчину, лицо которого было скрыто под черной маской. Мгновение
-- и он уже оказался среди них, начав  танец  смерти.  Командир
верулианцев  пал  после  первого  же  удара царя, -- голова его
раскололась как орех,  не  помог  даже  шлем.  Человек-в-Маске,
выхватив  меч,  сделал  выпад и острие его клинка вспороло щеку
Кулла. Один из солдат  атаковал  атланта  с  копьем,  и  ужу  в
следующую  секунду  лежал  мертвым  поперек  тела своего вождя.
Оставшийся в живых воин повернулся и бросился бежать,  отчаянно
взывая к своим товарищам. Человек-в-Маске шаг за шагом отступал
под  натиском  Кулла,  парируя удары с невероятным мастерством.
Царь не оставлял ему  ни  времени,  ни  возможности  перейти  в
атаку,  он  мог  лишь  защищаться  от  урагана свирепых ударов,
бьющих словно молот по наковальне. Казалось, верулианская сталь
должна вот-вот неизбежно расколоть скрытую капюшоном  и  маской
голову, но всегда на ее пути возникал узкий длинный валузийский
клинок,   отводя   удар  в  сторону  или  останавливая  его  на
расстоянии от кожи, порой не превышающем толщины  человеческого
волоса, но достаточном, чтобы остаться в живых.
     Кулл  увидел  бегущих к месту схватки верулианских солдат,
услышал звон их оружия и злобные крики. Они  собирались  обойти
Кулла  сзади  и  затравить  его  как  крысу. Напоследок яростно
рубанув мечом  обороняющегося  валузийца,  Кулл  развернулся  и
бросился вверх по ступеням лестницы, наверху которой уже стояла
Налисса.
     Он выскочил на верхнюю площадку лестницы и остановился. Он
и девушка  оказались  на  чем-то  вроде искусственно созданного
мыса. Лестница вела вверх, и от площадки некогда вела и вниз на
другую сторону стены, но теперь эта  вторая  половина  ступеней
обвалилась.  Кулл  понял  --  они в западне. "Что ж, -- подумал
царь, -- здесь мы и умрем. Но заберем с собой много врагов".
     Верулианцы   собрались   у    основания    лестницы    под
предводительством   таинственного   валузийца   в  маске.  Кулл
поудобнее обхватил рукоять меча.
     Кулл никогда не боялся смерти, не страшился ее и теперь, и
если бы не одна мелочь... Он радовался бы смертельной битве как
старому другу.  Но  рядом  с  ним  девушка...  Взглянув  на  ее
трепещущую фигурку и белое как мел лицо, царь неожиданно принял
решение, поднял руку и прокричал:
     --  Эй,  верулианцы!  Вот  он я, перед вами. Многие из вас
падут прежде, чем я погибну. Но обещайте мне отпустить девушку,
не причиняя ей вреда, и я даже  не  подниму  руки.  Вы  сможете
зарезать меня как овцу.
     Налисса    протестующе   вскрикнула,   а   Человек-в-Маске
издевательски расхохотался:
     -- Мы  не  заключаем  сделок  с  теми,  кто  уже  обречен.
Девчонка  тоже должна умереть, и я не даю обещаний, чтобы потом
их нарушать. Вперед, солдаты, взять его!
     Воины хлынули на  ступени  черной  волной  смерти,  клинки
засверкали  в  лунном свете. Один, рослый воин со вскинутым над
головою боевым топором, намного  обогнал  своих  товарищей,  --
двигаясь  гораздо  быстрее, чем ожидал Кулл, он в мгновение ока
очутился на площадке. Кулл, не мешкая, бросился  ему  навстречу
и,  поднырнув  под  опускающийся  топор, перехватил левой рукой
тяжелое топорище, на полпути  остановив  движение  смертоносной
стали.  В  то же время правой царь нанес сокрушительный боковой
удар.  Меч  пробил  доспехи,  мышцы,   кости   и   позвоночник,
переломившись у самой гарды. Кулл отшвырнул бесполезный обломок
и  вырвал  топор  из судорожно сжатых пальцев умирающего воина,
который пошатнулся и обрушился вниз по лестнице. Кулл  злорадно
рассмеялся.
     Верулианцы  остановились  в  нерешительности,  но снизу их
неистово подгонял Человек-в-Маске. Один из солдат закричал:

-- Фондар мертв! С чего бы это нам исполнять приказы
какого-то валузийца? Там наверху не человек, а дьявол! Надо
спасать свои шкуры!
     -- Глупцы! -- голос человека в маске поднялся до истошного
пронзительного крика. -- Разве  не  ясно,  что  ради  вашей  же
собственной  безопасности  надо  убить  царя?  Если  сейчас  вы
отступите, то  он  устроит  на  вас  настоящую  охоту.  Вперед,
болваны!  Кто-то  из  вас погибнет, но лучше нескольким умереть
под топором царя, чем всем сдохнуть на  виселице.  Я  сам  убью
того,  кто  отступит!  --  и  он  покачал длинным узким мечом в
подтверждение своих слов.
     Растерянные, опасаясь гнева своего нового  предводителя  и
понимая,  что  он  прав,  два  с  лишним  десятка  воинов снова
двинулись в сторону Кулла. Пока они готовились  к  решительному
натиску,   внимание   Налиссы  привлекло  какое-то  движение  у
подножия стены особняка. От скопища теней внизу отделилась одна
тень.  Незнакомец  стал  по-обезьяньи  взбираться  на  отвесную
стену,   используя  как  опоры  для  рук  и  ног  углубления  в
покрывающей камень резьбе. Эта сторона здания находилась в тени
и девушка не могла разобрать черт лица человека, тем более  что
его скрывал массивный морион.
     Ни  словом  не  обмолвившись Куллу, возвышающемуся на краю
площадки, поигрывая топором, девушка скользнула  к  другому  ее
краю,  обращенному  наружу,  и спряталась за обломками, некогда
бывшими парапетом. Теперь можно было  разглядеть,  что  человек
облачен  в  доспехи, но лица его не было видно. Девушка подняла
кинжал.  Дыхание  участилось.  Ее  подташнивало.  Вот  рука   в
кольчужной  перчатке  ухватилась  за  край, -- Налисса быстро и
беззвучно, как  тигрица,  метнулась  и  нанесла  удар,  метя  в
незащищенное  металлом  лицо. Оно вдруг попало в полосу лунного
света и Налисса отчаянно закричала, ибо уже не могла  отвратить
удара  опускающегося  лезвия. -- В эту краткую долю секунды она
узнала в незнакомце своего возлюбленного, Далгара из Фарсуна.

     Глава 5. Битва на лестнице

     Далгар, без лишних  церемоний  оставив  смятенного  Ка-ну,
вскочил  на  коня  и  поскакал  к  восточным воротам. Он слышал
приказ, отданный Ка-ну -- запереть все ворота  и  не  выпускать
никого  наружу  --  и  мчался  как  сумасшедший, чтобы обогнать
посыльного Ка-ну. Ночью всегда было непросто покинуть город, но
Далгар знал, что именно в эту ночь восточные врата не  охраняют
неподкупные  Алые Убийцы, и рассчитывал подкупить стражу. И тут
в самый последний момент ему в голову пришел новый план.
     -- Отпирайте! Я  немедля  должен  выехать  к  верулианской
границе! Скорее! Царь исчез! Пропустите меня!
     Видя, что караульный заколебался, он продолжал:
     --  Да  скорей  же,  болваны!  Возможно, государю угрожает
смертельная опасность! Ну!
     Далеко за его спиной, в городе зазвучал набат, заставивший
его сердце сжаться от ужаса.  То  был  гулкий  голос  огромного
бронзового  Царь-колокола, и в него звонили только тогда, когда
монарх  был  в   серьезной   опасности.   Гвардейцы   у   ворот
зашевелились.  Они  знали  Далгара  как  пользующегося всеобщим
расположением при дворе именитого фарсунского гостя и,  поверив
его  словам,  исполнили  его  волю:  массивные  стальные ворота
отворились и всадник молнией пронесся сквозь  них,  моментально
скрывшись в окрестной тьме.
     Далгар  очень  надеялся,  что с Куллом не случилось ничего
плохого. Этот грубоватый варвар нравился ему куда  больше,  чем
все жестокие и развращенные владыки Семи Империй вместе взятые.
Он  бы  охотно  поучаствовал  в  поисках,  если  бы  имел такую
возможность. Но его ожидала Налисса и он опаздывал.
     Въехав в Проклятые Сады, молодой дворянин удивился: что-то
слишком много народа в этом  обычно  уединенном  и  заброшенном
месте.  Слышались  звон  стали,  топот  множества ног, яростные
крики на иностранном языке. Соскользнув с коня и выхватив  меч,
Далгар тихонько прокрался сквозь заросли к руинам особняка. Там
его    взору    предстала    странная   картина:   на   вершине
полуразрушенной широкой лестницы стоял полуголый  окровавленный
великан, в котором он безошибочно признал царя Валузии. Рядом с
ним  замерла девушка... Далгар едва не закричал. Налисса! Ногти
впились  в  ладони  стиснутых  в  кулаки  рук.  Кто   были   те
вооруженные  люди  в  темных  одеждах,  толпой  подымающиеся по
ступеням? Не имеет значения. Они собирались убить и девушку,  и
Кулла.  Далгар слышал, как царь бросил им вызов, предложив свою
жизнь  в  обмен  на  жизнь  Налиссы,  и   волна   благодарности
захлестнула его. Присмотревшись к зданию, юноша увидел глубокую
резьбу,  покрывающую  его стены, и в следующее мгновение он уже
карабкался вверх, не думая об угрожающей его  жизни  опасности,
собираясь помочь царю и защитить девушку, которую любил.
     Он  потерял  из  виду  свою возлюбленную, но все его мысли
были только  о  ней.  Их  встреча  вышла  несколько  необычной:
ухватившись  за край уступа и пытаясь выбраться на площадку, он
вдруг услыхал ее крик  и  увидел  серебристый  блеск  стального
клинка  в  руке  своей  возлюбленной.  Резко пригнув голову, он
подставил шлем. Кинжал с треском сломался  и  в  следующий  миг
обессилевшая Налисса упала ему на руки.
     Кулл  обернулся  на  ее  крик, вскинув топор, остановился,
узнав фарсунца, и довольно усмехнулся. Теперь царю стало  ясно,
почему молодые люди оказались здесь.
     Верулианцы   приостановились,   заметив   появившегося  на
площадке нового человека, потом снова стали  прыгать  вверх  по
ступеням, с мечами наголо. Жажда убийства сверкала в их глазах.
Кулл встретил первого противника прямым рубящим ударом и рассек
его  череп  вместе со шлемом. Тут же плечом к плечу с ним встал
Далгар. Меч его метнулся вперед  и  пронзил  горло  врага.  Так
началась  Битва  На  Лестнице,  позднее увековеченная певцами и
поэтами.
     Кулл уже приготовился к смерти и собирался до  ее  прихода
уничтожить как можно больше врагов. Теперь у него появился шанс
уцелеть и победить.
     Его  оружие  описывало  смертоносные  круги.  Каждый  удар
крушил сталь, кости и плоть. Кровь била фонтанами. Вся лестница
оказалась завалена телами,  но  солдаты  продолжали  наступать,
карабкаясь по скорбным останкам своих товарищей. У Далгара было
немного возможностей колоть и резать рядом с таким прирожденным
бойцом-убийцей, как Кулл, он понял: лучшее, что он может делать
--  это  прикрывать  царя,  который, не защищенный доспехами, в
любой момент мог пасть от руки врага.
     И Далгар сплел вокруг Кулла паутину стали,  используя  все
свое  мастерство  в  обращении  с  мечом.  Снова  и  снова  его
сверкающий клинок отбивал удары,  нацеленные  Куллу  в  сердце,
снова  и  снова  доспехи  юноши  вставали  на пути смертоносных
взмахов,  дважды   он   подставлял   свой   шлем   под   удары,
предназначающиеся незащищенной голове царя.
     Непросто  одновременно защищать и себя и другого. Кулл был
залит кровью, сочащейся из царапин на лице и груди, пореза  над
виском, укола в бедро и глубокой раны на левом плече. Удар пики
пробил   кольчугу   Далгара   и  ранил  его  в  бок,  --  юноша
почувствовал, что сила его убывает. Еще  один  безумный  натиск
врагов,  и  фарсунец был опрокинут. Он упал у ног царя и дюжина
копий грозила вот-вот оборвать его жизнь. Со львиным рыком Кулл
расчистил  лестницу  одним  могучим  взмахом  залитого  красным
топор,  встав  над  поверженным  юношей.  Кольцо  врагов  стало
смыкаться...
     Внизу  загрохотали  копыта  и  Проклятые  Сады   наводнили
всадники-дикари,  воющие  как волки в лунную ночь. Лавина стрел
со свистом обрушилась на лестницу, неся смерть  нападающим.  Те
немногие,  кого пощадили топор Кулла и поющие стрелы, бросились
вниз по ступеням, где  их  встретили  изогнутые  клинки  пиктов
Брула. Там они все и полегли, сражаясь до последнего, отчаянные
воины-верулианцы,   отправленные  на  опасное  и  подлое  дело,
покинутые своими вождями, обреченные на бесславие в веках.
     Лишь один предатель избежал смерти  у  подножия  лестницы.
Человек-в-Маске  бежал,  едва  заслышав  звон подков. Теперь он
скакал  через  Сады  на  роскошном  жеребце.  Он  почти  достиг
ост