грозит. Куда важнее было то, что варвар больше не находится под
защитой Белого.
   Ведьма улыбнулась. Конан наверняка помчался вперед, к замку. Он близко,
и она его обязательно найдет. Ведьма хлопнула бичом.
   Белый волшебник, не открывая глаз, проговорил  проезжающей  мимо Дювуле
всего  три слова. Всего  три  слова, которые  он  словно  выжег в  ее  мозгу
раскаленным железом:
   -- Я -- тебя -- предупредил.


Глава девятнадцатая


   В  первых  лучах утреннего  света Конан  рассматривал  вход в  огромную
пещеру  у подножия гор. Отверстие в скале  было достаточно большим, чтобы  в
него мог проехать всадник. Это было нечто вроде приглашения посетить обитель
чародея.
   Конан  хмыкнул.  Вход  в  пещеру  казался  чересчур  уж  приветливым  и
открытым. Воровской  опыт  многое дал  киммерийцу  и, между  прочим,  научил
беречься  того, что кажется слишком простым. В памяти Конана  было еще свежо
воспоминание о легкомысленной прогулке  по дому сенатора Лемпариуса.  Только
дурак не извлечет урока  из  своих  же ошибок. А  уж  Конан  из Киммерии  не
полезет в такую коварно раскрытую дверь.
   Но  как же  ему попасть  в замок?  Он улыбнулся  и взглянул наверх,  на
отвесную скалу. В конце концов, он все  же киммериец! Еще не возникли в мире
те горы,  на которые нельзя  забраться, а Конан  ведет свое происхождение от
суровых людей севера. Он найдет дорогу и залезет наверх.
   Но  в этот момент  что-то  еще  возбудило его  любопытство.  В  лесочке
неподалеку  от   того  места,  где   он  теперь   стоял,  он  отметил  нечто
подозрительное. Топотали какие-то животные, и остро пахло потом.
   Конан спрыгнул  с седла и придавил большим камнем к земле поводья своей
лошади. С кошачьей ловкостью он проскользнул к деревьям, чтобы выяснить, кто
же за ними скрывается.
   Лошади! Целый загон, полный пасущихся  лошадей.  Их  охранял всего один
человек, который был одет  в длинный  черный  плащ. На одной  стороне загона
находился > плетеный навес, обмазанный глиной, где лежали кучи овса и сена.
   Скрытый густым кустарником, Конан ухмылялся от уха до уха. Превосходно!
   Киммериец  ушел  от загона. Но он сюда непременно вернется, как  только
покончит с этим Совартусом.  И именно поэтому  в  первую очередь он займется
чародеем.
   Конан снял со своей лошади седло, поводья и отпустил ее пастись.  Он не
имел ни  малейшего  представления о том, сколько времени  займет его миссия,
поэтому не хотел,  чтобы  животное мучилось,  пока хозяин шляется неизвестно
где.  Он заботливо спрятал  седло и взял с собой  фляжку с  вином и  немного
солонины, чтобы пожевать  по дороге.  Напоследок он удостоверился в том, что
его меч и нож Лемпариуса крепко сидят в ножнах.
   Приблизившись к скале, Конан снял сандалии и начал свое восхождение.
   Совартус сидел у стола-талисмана, полностью погрузившись в сложные чары
вызывания космического огненного  дождя. Эти  чары означали  для  объекта их
приложения  полное  уничтожение.  И мощная, отягощенная  проклятием  энергия
сейчас  концентрировалась на  Витариусе  из Белого  Круга.  Очень редко  эти
смертоносные дожди не достигали своей цели, очень редко...
   Поглядим-ка, как ты ускользнешь на этот раз, старый школьный друг!
   Один из  слуг в черном  капюшоне вошел  в  зал  и оторвал Совартуса  от
заклятий.  Капюшон низко поклонился  и  безмолвно указал на  вход.  Совартус
обернулся.
   Там стояла толпа полуволков. Они были  очень взволнованы, оказавшись  в
самом замке Слотт.  Но  самым  важным  было то,  что они  привезли  с  собой
ребенка. Девочку! Дитя Огня -- наконец-то!
   Совартус был так захвачен  этим упоительным мгновением,  что лишь потом
увидел рядом с девочкой молодую женщину и спросил:
   -- Кто ты?
   Женщина выпрямилась и резко ответила-
   -- Я -- Кинна, сестра тех детей, которых ты похитил!
   Совартус широко  улыбнулся,  показывая  все свои зубы, сверкающие,  как
кости, выбеленные солнцем.
   -- Ага, -- сказал он, -- тогда ты и мне приходишься сестрой.
   -- О нет, черная душа. Тебе я не сестра. Самое большее -- сводная, да и
то с большой неохотой. Взгляд Совартуса ползал по красивому лицу Кинны.
   -- Неважно, -- сказал он,  --  зато я  уверен,  что  найду тебе хорошее
применение, моя дорогая. Правда, наши отношения мы можем выяснить позднее --
сейчас мне нужно позаботиться о другом.
   Он  хлопнул  в  ладоши,  и  на  призыв явилось  еще  несколько  слуг  в
капюшонах. Совартус указал им на девочку.
   -- Вы двое доставите Элдию к братьям. Потом он обратился к Элдии:
   -- Я  ждал тебя с того часа, как ты родилась,  моя девочка. Несомненно,
ты очень обрадуешься возможности повидать своих братьев и сестру, пусть даже
на несколько мгновений.
   ~ Что ты хочешь делать с ними? -- спросила Кинна.
   Сорвартус пожал плечами.
   -- После того, как из  них будет извлечена квинтэссенция Силы, я больше
не вижу им применения. Во всяком случае, для моей магии. Но предполагаю, что
мне может прийти в голову какое-нибудь развлечение, для которого потребуются
нежные и хрупкие создания. -- Он сделал знак остальным слугам.
   --- Заприте ее где-нибудь понадежнее, не давайте  ей есть и пить, чтобы
она  была в  порядке, когда я позднее захочу... побеседовать с ней. -- Затем
чародей повернулся к полуволкам. -- Вы можете идти. И дайте совет остальным:
было бы неплохо  на какое-то время спуститься в  нижние тоннели. Поверхность
равнины  Додлигия  в  ближайшие часы станет местом,  не  очень  полезным для
здоровья.
   В развевающемся плаще Совартус побежал к башне. Наконец! Наконец!
   Утреннее  солнце светило ярко, но не  так  ярко, как пожирающий  огонь,
который  низвергается  с неба  на  равнину.  Пантере  приходилось  метаться,
уклоняясь от него.  Если бы хищник был  сейчас в своем человеческом обличий,
он бы отчаянно ругался. Это  все ужасно  его задерживает! Первую глупость он
сделал,  заснув не ко времени, и ведьма проехала мимо него. Он просто ничего
не  мог  поделать.  Даже  его  сверхъестественные звериные  силы имели  свои
границы, а он  не отдыхал  и не ел  уже  целые сутки. Теперь ему  нужно было
торопиться,   чтобы  догнать   Дювулу;  но  это   нашествие  чар  снова  его
задерживает...
   Спасаясь от ослепительных красных  и  оранжевых  потоков  огня, пантера
зажмурила глаза.  Но что  это? Равнина не  была пуста! Хищник увидел сидящую
фигуру, отгородившуюся от жара белым сиянием. Старый волшебник! Должно быть,
это он, хотя кошачьи глаза не могли различить деталей в столь ярком свете.
   Пока  пантера,  прежде  бывшая  сенатором, напряженно  всматривалась  в
незнакомца,  тот поднялся и воздел руку. Ладонь, казалось, сама собой зажгла
холодное синее пламя.  Пламя увеличивалось и превращалось в  шар, размером в
половину роста  чародея. Из шара вырвался луч цвета индиго, и огненный дождь
ни каплей не задел его. Пылающий  луч прочертил дугу от своего  создателя до
замковой горы. Там, где он вонзился в скалу, брызнул фонтан синих искр.
   Пантера отвернулась и прыгнула прочь. Что бы здесь  ни происходило, она
не  собиралась принимать  в этом участия! У нее  свои собственные планы, и в
них явно не входит дать себя изжарить заживо.
   Дювула  стояла перед  пещерой  и  всматривалась  в  темноту.  Она  была
уверена,  что  вход  охраняется. Ведьма  понимала  также,  что  пройти  мимо
стражников без чьей-либо помощи ей не удастся.  Совартус  наверняка охраняет
свои личные покои даже от тех, кто ходит по Черным Тропам. Ее возможности --
и  это  однозначно  -- нельзя даже  сравнивать  с  силами Совартуса. Женская
хитрость не  поможет ей против  фигур в капюшонах, которые служат повелителю
Черного Квадрата,  потому  что эти  твари созданы  не так,  как обыкновенные
мужчины, которым время от временя до зарезу нужна  женщина. Но тем не  менее
выход из ситуации имелся. Капюшоны обладали совершенно неразвитым сознанием,
и ими можно было управлять с помощью самого примитивного колдовства. К этому
и собиралась прибегнуть Дювула,  невзирая  на то, что Совартус  не придет  в
восторг от  ее самоуправства. Самый быстрый и верный путь  в  замок Слотт --
найти  себе эскорт  из тех  созданий, которые охраняют  его.  А одно из этих
существ как раз стояло неподалеку, возле лошадиного загона.
   Дювула направилась к своему экипажу.
   Конан висел на  голой скале. Прилепившись к ней,  как муха, он цеплялся
пальцами рук и босых ног за  едва приметные трещинки.  Над ним на высоте его
роста зиял узкий проход  в маленькую пещеру. "Как раз  то, что я  искал", --
подумал он.
   Киммериец забрался уже  довольно высоко и  теперь  находился по меньшей
мере на  высоте тридцати  человеческих ростов  над землей.  Сорваться отсюда
означало верную смерть. Но Конан не испытывал страха. Еще никогда, забираясь
на  скалы,  он  не  боялся упасть, поскольку  начал  заниматься  этим,  едва
научившись  ходить. А взрослые киммерийцы  крайне  редко срываются  со своих
холодных круч.
   Когда  Конан схватился за очередной  выступ,  гору неожиданно затрясло,
словно  какой-то  великан ударил  по ней  гигантским кулаком.  Уголком  глаз
киммериец видел, как брызги синего огня  ударились  о скалу над его головой.
Потом  он был  слишком  занят тем, чтобы  не потерять равновесие. Одна  рука
сорвалась; вибрация скалы выбила  упор  из-под  ног. Мгновение  Конан  висел
всего лишь на четырех пальцах, и только сила мышц спасла его от смертельного
падения.  Он  не тратил энергии на брань. Прижав ноги  к скале, он  отчаянно
искал, где бы их утвердить. Прижав ноги, он  просунул пальцы ног в  трещину.
Левая рука  нашла выступ  и  уцепилась  за  него. Снова  в  безопасности! По
крайней мере, на эту секунду.
   Конан быстро  полез  наверх.  Усталости  он  позволит  подобраться чуть
позже. Он не знал, что означает этот синий свет, да и не хотел знать. Теперь
он  хотел  только одного: поскорей  добраться до безопасного места. То,  что
произошло  минутой позже, может и повториться, а в следующий раз синий огонь
ударит сильнее или окажется ближе.
   Подстегиваемый этими мыслями,  Конан добрался до пещеры. Он втянул туда
свое тело и только тогда перевел дыхание. Потом отвязал  от пояса сандалии и
надел их.
   Ну, посмотрим, куда ведет  эта  пещерка! Он  обнажил  меч  и  шагнул  в
темноту.
   Совартус вздрогнул,  когда  земля под его ногами зашаталась.  Он бросил
подозрительный взгляд на детей, которые были прикованы каждый к своему окну,
но от  них  к  колдуну  не текло пока никакой  энергии... Правда,  новенькая
девочка  пыталась испепелить его, но  это  ей не удалось. Силенки слабоваты.
Многоопытный  волшебник  так  просто  не  поддается.  Значит, сила,  которая
встряхнула замок, пришла извне...
   Витариус! От радости,  что девочка наконец-то в  его  власти, он совсем
забыл о Волшебнике Белого Круга. Совартус поискал старого чародея.
   Да, это  был  Витариус.  Это  он  направил против замка Слотт луч Белой
Магии.  Он  и  в  самом  деле  намного  сильнее, чем  предполагал  Совартус.
Космический  огонь сыпался на старика сверху, и, несмотря на это, у него еще
хватает наглости отвечать. Удивительно!
   Совартус был крайне раздосадован тем, что на его замок покушаются. Но с
другой стороны, стены замка могли выдержать гораздо большее.
   И  вообще, у него есть  дело, о котором он должен беспокоиться в первую
очередь. Да, несомненно, времени заниматься каким-то Витариуеом у него нет.
   Так  что старик может  спокойно бушевать и  дальше. Скоро все это будет
бессмысленно. Как только Создание  Силы  начнет действовать, весь Белый Круг
вместе  взятый  не  сможет  ничего  с ним  поделать. Поэтому старика можно в
расчет не принимать. Когда он  воплотит  свой  замысел,  раздавить Витариуса
будет не сложнее, чем прихлопнуть комара.
   Совартус  подошел  к  своему  столу  и  возложил  на  него  ладони.  Он
проговорил первую часть заклинания, которое за  долгие годы выучил наизусть.
Стол засветился адским красным светом.
   Когда  колдун произнес  вторую часть, четверо детей тихо застонали.  Их
тоже  охватил тот же кровавый неземной свет. Совартус улыбался. Он с  трудом
подавил желание громко расхохотаться.
   Конан снова  почувствовал колебание горы.  но на этот  раз  сила толчка
показалась ему слабее. Может быть потому, что теперь он не висел на скале.
   Пройдя  по   темному   узкому   тоннелю,   где  временами   приходилось
протискиваться  боком,  он вышел к  освещенному коридору. Факелы  коптили  в
своих гнездах, удаленные друг  от друга на  двенадцать шагов. Этот новый ход
разбегался в  обе стороны. Конан не  имел ни малейшего представления  о том,
какое направление выбрать.  Он решил  пойти налево,  потому  что. дорога шла
слегка  в гору и в конце концов должна была  вывести наверх, к самому гнезду
чародея.
   Конан прошел мимо  множества  узких коридоров,  которые ответвлялись от
главного хода в обе стороны. Киммериец все больше убеждался в том, что он на
правильном  пути, потому  что  этот  коридор был,  судя  по  всему, главным,
связывающим между собой все остальные.
   То и дело пол под  ногами  колебался, как при слабом  землетрясении, но
толчки были так незначительны, что  для  Конана не составляло  труда  крепко
стоять на ногах.
   Через некоторое время тоннель стал  шире и, наконец, привел взломщика в
огромный зал, высеченный  в  скале. Потолок  его  был  так  высок, что  свет
факелов терялся где-то под невидимым черным сводом,  а сами факелы на стенах
казались крошечными свечками.
   Киммериец   посчитал  за  глупость  идти  по   пещере   таких  размеров
практически в полном мраке. Он вернулся  на несколько  шагов назад и взял со
стены  факел.  Не успел киммериец сжать в руке  гладкое  дерево, как  увидел
несколько коптящих  огоньков,  которые  двигались  прямо  в его сторону.  Он
быстро  сунул факел  назад  и пристроился таким образом, что  глубокая  тень
укрыла его целиком. Там он стал ждать с мечом в руке.
   Фигура  в  черном одеянии,  с  лицом,  скрытым  под капюшоном, медленно
прошла по коридору.  То и дело она останавливалась. Конан видел, как человек
-- если это только был  человек -- заменял прогоревшие факелы новыми. Свежие
он  вынимал  из большого  мешка,  висевшего у него  на  спине.  Он... оно?..
задерживалось лишь  настолько,  сколько требовалось  для  того, чтобы зажечь
новый факел, а потом двигалось дальше.
   Первой реакцией Конана было острое желание отрезать существу в капюшоне
голову, потому что внезапно его охватила  уверенность  в том, что создание в
черном балахоне не было настоящим человеком. Тот способ, каким передвигалась
эта тварь, показался наблюдательному киммерийцу неестественным  и фальшивым.
Ну, в том, что подручные Черного Мага окажутся мерзкими и злобными гадинами,
нет ничего удивительного.
   Молодой  киммериец  отступил  еще  дальше  под прикрытие  темноты.  Он.
конечно, мог зарубить одетую в  черное фигуру. Но, с другой стороны,  он мог
оставить ее в живых и  проследовать  за ней.  Когда-нибудь у  нее закончатся
факелы, и ей придется взять новые на складе. Если она не идет туда уже прямо
сейчас. Да, неплохо он придумал -- взять себе провожатого!
   В темноте черная фигура прошла мимо и медленно прошествовала в огромную
пещеру. Бесшумно, как тень, следовал за ней Конан.
   Дювула  легко  шла за своим заколдованным провожатым по переходам замка
Слотт,  постепенно  поднимающимся  в  гору.  Из  страха  быть   обнаруженной
Совартусом,  она  не  решалась  использовать  магию,  если не  считать  чар,
наложенных  на  прислугу. Эту тварь  она  подобрала  возле  замка.  Существо
находилось  за  пределами  крепости,  и  к   тому  же  все  разыгралось  так
стремительно, что Совартус, вероятно, проглядел ее вторжение.
   Дювула предусмотрительно  захватила с собой меч и  одежду Конана, чтобы
время от  времени  наводить  на них  чары и  выяснить  таким  образом точное
местопребывание варвара. С какой охотой она проделала бы это и сейчас! Тюк с
одеждой и  оружием  киммерийца она  навьючила  на спину  существа,  которого
избрала  себе в спутники. Однако  заняться  колдовством в самом сердце замка
Слотт она не отважилась.
   Она знала только одно: варвар проник в замок. Где-нибудь здесь  она его
и отыщет.
   Острый запах, исходивший от существа в черном одеянии,  ударил в ноздри
пантере, когда  она  прыгнула на  скалистое  основание замка.  Пестрый мех и
густая  тень спасали  ее от наблюдателей.  Черные  стражники были смердящими
нелюдями, и к тому же не  слишком бдительными. Дюжина этих существ стояла на
страже у входа в пещеру. Каждый  был  вооружен обоюдоострой  пикой и клинком
длиной  в  человеческую  руку. Наверняка  эти  клинки  смочены  каким-нибудь
волшебным раствором, так что  одного удара  вполне хватит, чтобы ранить даже
пантеру-оборотня.  Но не  могут же они  зарубить то, чего не  видят!  Зверь,
наделенный  способностями хищной кошки  и разумом человека, легко обведет их
вокруг пальца. Лемпариус  проскользнул  мимо стражей, невидимый, беззвучный,
незаметный.
   После того, как  запах закутанных  в  плащи нелюдей  рассеялся, пантера
опять взяла  след своей добычи  --  благоухающей всеми  возможными  духами и
притираниями  ведьмы.  А  поскольку милая  дама  выслеживает  варвара,  этот
великан-человекоубийца   тоже  должен  находиться  в  замке.  Скоро,  думала
пантера, теперь уже скоро!


Глава двадцатая


   Существо  в  черном балахоне двигалось  методически-тупо.  Вскоре Конан
убедился, что
   оно его, скорее всего, не обнаружит: эта тварь не смотрела по сторонам.
   Конан начинал  проникаться  большим уважением к тому, кто  создал  этот
лабиринт тоннелей и пещер, которому, казалось, не предвиделось  конца. Здесь
ощущались столетия  упорного труда  -- либо  же сильнейшая  магия.  О второй
возможности Конан предпочитал не думать.
   Следуя  по вьющейся дороге, киммериец  установил, что она действительно
поднимается. В тоннеле, по которому  они шли,  каменные плиты пола отчетливо
указывали наверх. Хорошо. Конан надеялся только на одно: найти Кинну и детей
прежде, чем его накроют.
   Перед ним  промелькнул  яркий свет.  Конан немного  поотстал от  своего
провожатого.  Он не хотел терять  слугу  Совартуса из виду, но совсем не был
готов к тому, чтобы кто-то увидел его самого. Еще рано.
   Снова открылась  большая комната,  высеченная в граните скалы. Она была
ярко освещена факелами на стенах и свечами  в канделябрах, достигших  высоты
человеческого роста.
   Факельщик  остановился  посреди помещения.  Рядом  с ним  появились две
фигуры, выглядевшие точно так же, только вместо факелов  у них  были длинные
пики. Эти  трое явно о чем-то разговаривали между собой, несмотря на то, что
даже изощренный слух Конана не мог уловить ни звука.
   Теперь  киммериец стоял  перед  новой проблемой. Если  он  последует за
своим  вожатым,  ему  придется  пройти   мимо  вооруженных  стражников.  Это
непременно   вызовет  беспокойство,  которое   обратит   на  себя   внимание
проводника.
   Конан осторожно заглянул за угол и посмотрел в комнату. Слева от него в
стене  было  множество  дверей,  забранных железными решетками. Напротив них
начинался еще один освещенный  тоннель,  который уводил прочь --  неизвестно
куда...
   На  противоположной  стене   висел  огромный  гобелен  с  волнообразным
орнаментом по краю. На  темном  фоне была  изображена  адская сцена:  демоны
гонятся за перепуганными людьми.
   Конан покрепче сжал рукоять меча. Он был человеком действия. Со времени
его знакомства со старым волшебником и сестрами он чересчур много имел дел с
магией и маловато честного боя. Демоны, чародеи, твари в капюшонах -- с него
довольно.  Он  предпочитает  проблемы,  которые  можно  разрешить клинком  и
железным кулаком, а не темными чарами.
   Что-то светлое  мелькнуло в  темноте, привлекая его внимание. Лицо?  За
одной из решеток? Тогда это своего рода темница -- еще одна вещь, которую он
терпеть не мог. Если враг его  врага,  возможно,  и не  друг Конана,  он все
равно мож