й табурет, стоявший позади него, и запустил в  Ламорака
и Радхаура, которые едва успели увернуться. Рыжеусый  рубанул  мечом  по
растерявшемуся воину, стоявшему у выхода во двор, тот упал, а  Парновал,
наступив на тело своего третьего товарища, рванулся к свету. Мгновение -
и оба негодяя выскочили во двор.
   Гуул вопросительно смотрел на Радхаура.
   - Чего стоите?! - закричал Таулас, вскакивая. -  Смерть  им!  Они  не
заслуживают пощады!
   Радхаур первым рванулся вперед, выхватывая из ножен Гурондоль. За ним
не отставал Ламорак. Выскочив на солнечный свет  из  полумрака  часовни,
Радхаур зажмурился, но по звуку убегающих шагов побежал за разбойниками,
иначе - прав Этвард - их и назвать нельзя.
   - Стой! Падаль, стой!
   - Догоним хуже будет!
   - Стоять, проклятье на ваши головы! - кто из них что кричал разобрать
было невозможно.
   Рыжеволосый и его друг, спешили к лошадям. Огибая угол здания,  рыжий
упал; товарищ хотел было помочь ему подняться, но махнул рукой и со всех
ног побежал к лошадям - своя жизнь дороже. Но поводья, в пылу, перерезал
мечом всем трем лошадям; одну, видимо того, чье тело валялось  у  порога
черного хода, он ударил  мечом  плашмя  по  крупу  и  она  рванулась  на
преследователей.
   Парновал вскочил на ноги почти мгновенно. Когда он подбежал к лошади,
Крун уже сидел верхом на  лошади,  размахивая  мечом.  Но  и  Радхаур  с
Ламораком и сэром Тауласом подоспели.
   Крун отбил сверху удар бывшего отшельника  и  сам  попытался  нанести
удар, который был больше отвлекающим маневром - он поднял коня на  дыбы,
разворачивая, чтобы мчаться прочь отсюда, перемахнув невысокую ограду  -
одно слово, что ограда, лишь видимость.
   Радхаур подбежал к Парновалу, пытавшему вскочить на лошадь, и схватил
за ногу, рванув вниз. Тот упал, шлем свалился с головы. Но  рыжеволосый,
лежа, выставил вперед меч, обороняясь:
   - Не подходи, убью!
   - Ах ты еще и угрожаешь, мерзавец! - заорал Ламорак, замахиваясь  для
колющего удара мечом сверху вниз.
   - Подожди, - остановил Радхаур, - живым возьмем, пусть Этвард  решит,
что с ним делать.
   Он, воткнув в землю Гурондоль, быстро встал пред упавшим  на  колено,
схватил рыжего за запястья и ловко вывернул ему руку, вырывая меч.
   - Больно же, гады, - потеряв всю свою спесь, простонал Парновал.
   Сэр Таулас, видя,  что  противник  уходит,  рванулся  за  ним,  сыпля
бесполезными угрозами. И Крун сумел бы  умчаться  прочь,  но  из  дверей
часовни, в которую стучался Таулас, выскочил Гуул. Неуловимое движение и
беглец свалился с седла, катясь по земле -  лошадь  перемахнула  ограду,
даже не заметив потери седока, и умчалась вдаль по дороге.
   Таулас подошел к упавшему и перевернул на спину. Тот был мертв.
   - Чем это ты его? - спросил бывший отшельник у подоспевшего Гуула.  -
Кинжалом? Тогда где клинок?
   Гуул перевернул Круна и раздвинул длинные волосы  -  в  шее  убитого,
почти под затылком торчал ушедший на три  четверти  маленький  блестящий
кружок с необычайно острыми краями и  какими-то  прорезями.  Гуул  вынул
кинжал и стал выковыривать свое метательное оружие.
   - Мало осталось, -  пояснил  алголианин,  хотя  никто  объяснений  не
требовал. - Самому такую не сделать...
   Радхаур и Ламорак обезоружили рыжеволосого Парновала и  поставили  на
ноги.
   - Отдайте его мне, - попросил сэр Таулас. - Я отомщу за сэра Аселена.
   - Пусть Этвард решает, что с ним делать. Ну, пошел обратно в  дом!  -
Радхаур легонько ткнул острием Гурондоля меж лопаток пленника.
   В темноте часовни Этвард склонился над чем-то на полу.
   -  Присмотрите  за  ним,  -  велел  Радхаур  оруженосцам,  кивая   на
рыжеволосого. - При любой попытке бегства, при любом неверном движении -
убейте без разговоров.
   Пленника грубо посадили в угол, прямо на пол. Два клинка смотрели ему
в грудь.
   Радхаур подошел к Этварду. Тот осторожно распутывал узлы на веревках,
которыми  были  перевязаны  лапы  маленького  дракончика.   Дракон   был
странного желтоватого цвета с коричневыми крапинами, не  более  ярда  от
пасти до  хвоста.  Перепончатые  крылья  были  разорваны  или  разрезаны
кинжалом, передние и задние  лапы  туго  перемотаны  веревками.  Длинный
хвост дракончика жалобно подрагивал -  малыш  даже  не  издавал  никаких
звуков, лишь тяжело дышал, высунув  длинный  розовый  язык,  глаза  были
закрыты.
   - Пить, - раздался голос старика на постели.
   Сэр Таулас подбежал к кровати.
   - Сэр Аселен, вы живы! Это я, Таулас, ваш друг. Вы помните меня?!
   Старик с трудом размежил веки.
   - Таулас? Говорили, что на тебя наложили проклятье, и  ты  тоже  стал
отшельником. Я думал, что ты уже умер.
   Таулас прижал голову старика к своей груди.
   - С меня сняли заклятие, сэр Аселен! Я снова держу в руках меч и  мне
нет смысла торчать в часовне, отрешившись от мира... Там от меня не было
толку. А вы... Вон  твой  обидчик,  можешь  собственной  рукой  заколоть
злодея. Остальные двое уже заплатили за свое злодеяние.
   - Он заблудший, достойный жалости. Как и многие другие. Они  считают,
что какие-то камушки могут принести им  лучшую  жизнь.  Несчастный...  Я
умираю, Таулас. Я счастлив увидеть тебя перед смертью. Дай мне  напиться
из того кувшина. Там живая вода... Мне она уже не поможет, но знай - она
лечит многие раны. Набери во фляги и береги, она из источника, что  бьет
в драконьем царстве. Благодаря ей я прожил так долго. И смог уберечь  от
верной смерти сотни рыцарей, рвущихся на подвиги. Таулас, скажи всем - в
драконье царство нельзя ходить, не зная простой истины...
   Старик замолчал и закрыл глаза. Гуул и  трое  друзей  стояли  за  его
спиной.
   - Секрет... - сэр Аселен вновь открыл глаза, - секрет умрет вместе со
мной. А если кто сам  догадается  -  то  и  хорошо...  Похорони  меня  у
придорожного камня, Таулас.
   - Вот, вода вот, - Таулас поднес к губам старика  кружку,  -  напейся
своей живой воды. Все будет хорошо, ты поправишься.
   - Поздно... Дракоша... Они изувечили его... Ему надо до...
   Глаза старика уставились безжизненно в никуда, рука  безвольно  упала
на грудь.
   Сэр Таулас встал с колен и молча снял шапку.
   - Славный был рыцарь, - глухо произнес он. -  Таких  больше  нет.  Да
будет ему земля  пухом.  Ваше  величество,  прикажите  вырыть  могилу  у
придорожного камня...
   - А с этим что будем делать? - спросил Ламорак.
   - Вздернуть на ближайшем дереве, -  зло  посмотрев  на  рыжеволосого,
процедил Этвард. - Даже не на ближайшем, а у могилы сэра Аселена.
   - Вы не посмеете! - вдруг сказал пленник. - Я - сэр Парновал,  вассал
герцога Линксангера на землях которого  мы  находимся.  Он  отомстит  за
меня,  если  хоть  волос  падет  с  моей  головы!  Он  и  его  братья  -
могущественные колдуны. Ему не  составит  труда  узнать,  кто  убил  его
вассала и он отомстит! О-о, как он отомстит  вам.  Так  что  лучше  меня
отпустить.
   - Герцог Линксангер, говоришь? - почти с ласковой улыбкой переспросил
Радхаур и присел перед рыжеволосом. - И как далеко отсюда его замок?
   - Достаточно близко, чтобы он со своим отрядом нашел и настиг вас.  -
Голос его изменился:
   - Но если вы меня отпустите, никто ничего не узнает.  Можете  забрать
алмазы, если хотите. И я вам еще принесу, те что мы  десять  дней  назад
взяли и спрятали в лесу. Я один знаю место, я принесу, клянусь вам.
   -  Повесить  его,  -   вдруг   жестко   распорядился   Этвард   своим
телохранителям. - Немедленно.
   - Ты... Да ты пожалеешь об этом, кто бы ты ни был, ты...
   Радхаур приставил ему кинжал к горлу.
   - Где замок Линксангера? - с угрозой спросил он.
   - Ничего я тебе не скажу, дурак! - прокричал  пленник.  -  Я  знаю  -
герцог уже мчится сюда! Вы все погибнете! Все!
   - Увидите его, что стоите?! - не выдержал Этвард.
   Охранники вывели из часовни рыжеволосого рыцаря, кричащего то угрозы,
то обещания невероятного множества алмазов, если его отпустят.
   Этвард поморщился и снова вернулся к раненому животному.
   - Не выживет, - сказал Ламорак. - Он еще совсем малыш.
   - Я отвезу его домой, - вдруг сказал Радхаур.
   - Куда это? - не понял Этвард.
   - В страну драконов, в лес. По боковой дороге. Я еду туда.
   - Зачем? - в один голос воскликнули Этвард и Ламорак.
   - Там - торс Алвисида. Я слышу зов. Я должен ехать.
   - Один ты никуда не поедешь...
   - Поеду, - жестко сказал  Радхаур.  -  По  пророчеству,  Наследник  к
частице Алвисида должен ехать один, иначе погибнет и он, и охрана.
   - Но... - хотел было что-то сказать Этвард, но осекся.
   - Я для этого и приехал сюда, - сказал Радхаур, развернулся  и  вышел
из часовни.

Глава третья
ИСПЫТАНИЯ НА ПРОЧНОСТЬ

   "Сколько сломано перьев, сколько истрачено чернил для того,
   Чтобы описать то, чего никогда не было".
   "Танхума Шофетим"

   "Знаю: луна сменит солнце, ночь придет в души людей, друг станет
   Врагом и никого не останется рядом уберечь от ледяного холода, но ты
   Должен верить, что Алвисид с тобой, он в тебе, он над тобой, и солнце
   Вновь взойдет для тебя".
   Субдиректория Фоора, шестнадцатого ученика Алвисида

   Два охранника в ритуальных желто-синих, скрывающих  фигуру  одеяниях,
распахнули огромные створки и верховный  координатор  алголиан  Прионест
вступил в комнату с  шестнадцатью  креслами  вдоль  стен  -  на  подиуме
возвышалось кресло, предназначавшееся ему.
   Двери захлопнулись почти без  звука.  Он  прошел  к  самому  высокому
креслу, которое правильнее было бы назвать троном.
   Хэккер ирландского каталога Жараан уже ждал его, почтительно  склонив
голову.
   Прионест прекрасно знал, что хотя никакая  магия  не  защищает  стены
зала, расположенного в самом центре Ферстстарра,  его  никто  не  сможет
подслушать, или подглядеть за ним в тайную смотровую  щель  -  их  здесь
просто нет. В них нет необходимости  -  нет  нужды  подсматривать  через
прицел арбалета за его собеседниками. Потому что собеседники  -  старшие
хэккеры, самые могущественные люди в алголианской иерархии,  его  верные
сторонники и преданные соратники. К тому же, он будет разговаривать не с
людьми во плоти и крови, а лишь с их магическими отражениями  -  слишком
хлопотно  каждый  раз  для  совещаний  собирать  хэккеров   из   дальних
каталогов. Когда здесь в Ирландии, вечер лишь вступал в  свои  права,  в
каталоге Маджибаха, например, уже занималось утро следующего дня.
   Он сел в кресло верховного координатора и разрешил сесть Жараану.  До
назначенного часа еще  было  время.  Наедине  можно  быть  самим  собой,
(Жараан, назначенный хэккером по настоянию Прионеста чуть ли против воли
всех остальных - не в счет, слишком давно они вместе и Прионест перестал
замечать человека, который всю жизнь был его личным скринлуком).
   Здесь в торжественной тиши зала совета хэккеров можно честно спросить
себя: достоин ли он, Прионест,  этого  кресла,  которое  совсем  недавно
занимал Фоор? Сбылись самые смелые  мечты  жизни:  он,  сын  ирландского
рыбака,  всю  жизнь  перебивавшегося  с  ухи  на  черный  хлеб,   достиг
небывалого могущества, стоит во главе самой сильной церкви мира,  короли
склоняют перед ним головы.
   Не  все  так  безоблачно,  конечно,  как  представлялось  в  бытность
хэккером, и порой закрадывались сомнения: а человеком ли  был  верховный
координатор Фоор? Слишком уж тяжел груз -  хотя  организация  напоминает
хорошо подогнанный и тщательно смазанный шестереночный  механизм,  порой
сил в руке не хватает вертеть ручку с необходимой скоростью.
   Но и жаловаться пока причин нет - все  идет  хорошо.  А  причина,  по
которой он собирает совет хэккеров, даже на руку. Давно, еще в  бытность
хэккером,  его   раздражал   глупый   запрет   Алвисида   распространять
алголианское влияние на Британию. Но с этим он покончит.
   Справа у кресла стояли два гонга. Он взял  ритуальный  жезл  и  тонко
звякнул о большой гонг - магический. Второй был простым - по его звуку в
комнату совещаний войдет личный скринлук верховного координатора.
   Он внутренне усмехнулся, вспомнив, как всегда сидел вон в том  кресле
(не в  нем,  конечно,  а  в  таком  же  в  своем  каталоге  -  в  каждом
алголианском храме есть подобный зал) напрягшись, ожидая вызова Фоора, и
не желая попасть под его  взгляд  неожиданно  для  себя  с  какой-нибудь
глупой ухмылкой на лице. Он знал, что в эти минуты шестнадцать  хэккеров
сосредоточены и думают лишь о деле, какие бы вопросы ни пришлось  сейчас
решать: от мелких - кого выбрать отстоятелем к очередной  частице  плоти
Алгола, до глобальных - где построить очередной подкаталог. Все  хэккеры
настроены на предельно серьезный разговор.
   Верховный координатор  встал  с  трона  и  запел  торжественный  файл
Алголу. Из-под  приспущенных  век  он  быстро  осмотрел  проявившиеся  в
креслах фигуры хэккеров. На его веку не было случая, чтобы  кто-либо  не
явился на совет хэккеров к Фоору. Но в прошлый раз, двое прислали вместо
себя помощников, сказавшись тяжело  больными.  Сегодня  все  шестнадцать
были на местах.
   Голос  Прионеста  значительно  уступал   голосу   Фоора,   но   слова
торжественного файла, тотчас подхваченные всеми  хэккерами,  хотя  и  не
совсем понятные, вселяли в душу  торжественность  и  ощущение  неземного
счастья, прикосновение, пусть  и  мимолетное,  к  величию  Алгола,  делу
которого они посвятили жизни.
   - Саве, саве, саве, энтер!
   Прочертив пред собой в воздухе священную спираль  Алвисида,  Прионест
сел. По давно заведенной  традиции  с  кресла  встал  и  вышел  в  круг,
обозначенный на мозаичном полу зеленой спиралью змеи, младший (по  чину,
не по возрасту)  из  шестнадцати,  старший  хэккер  каталога  Ферстстарр
Жараан.
   - Хвала великому Алголу... - начал тот.
   Шла  рутинная  работа  -  хэккеры  по  очереди   вставали   в   круг,
докладывали,  что  в  доверенной  области  все  нормально,  извещали   о
начавшихся войнах между местными мирскими властителями и  о  заключенных
мирных договорах, о свадьбах или смертях королей, выносили на обсуждения
свои вопросы, касательно жизни паствы. Прионест слушал в  четверть  уха,
участия в обсуждениях не принимал. Он  помнил,  как  вел  себя  Фоор  на
подобных советах - словно  находится  здесь  и  не  здесь  одновременно,
словно эти мелкие вопросы его и не касались, хотя на самом деле вникал в
каждое слово.
   Прионест  ненавидел  Фоора  всей  душой,  но   неосознанно   старался
подражать ему во всем.  Во  всем,  кроме  одного  -  Прионест  не  желал
возрождения Алвисида. Более того - он поклялся  себе,  что  не  допустит
этого, что священная реликвия, голова  поверженного  бога,  снова  будет
покоится на своем месте в укромном зале ирландского каталога. Только  об
этом и том, что с  этим  связано,  и  думал  верховный  координатор.  Он
полагал, что остальные хэккеры поддержат его. Всю жизнь он прожил, когда
верховным координатором был Фоор, и Прионест не помнил, чтобы на  совете
хэккеров  возникали  какие-либо  серьезные   дискуссии.   Он   даже   не
задумывался, что так было  только  потому,  что  Фоор  прекрасно  владел
ситуацией, великолепно знал своих соратников и пресекал все конфликты  в
зародыше.
   И когда верховный координатор Прионест встал со своего кресла, он  не
ожидал со стороны хэккеров никаких других эмоций, кроме тех, что владели
им самим.
   Он понимал, что верховный координатор не должен давать волю чувствам,
Фоор и погиб по всей видимости из-за этого, но Прионест не мог  сдержать
праведного гнева:
   - Братья! - с чувством сказал он. -  Настал  в  нашей  жизни  момент,
когда мы должны принять решение. Важное и бесповоротное. Я долго  думал,
прежде,  чем  обратиться  к  вам  за  советом.  И  думал  бы   еще,   но
обстоятельства  заставляют  меня  воззвать  к  вам  немедленно,  братья.
Великий Алгол видит чистоту моих намерений  и  поддерживает  меня  своей
мудростью,  чему  свидетельством   целый   ряд   чудесных   знамений   и
предзнаменований. Хвала великому Алголу! - он воздел руки к потолку.
   - Саве, саве, саве,  энтер!  -  поддержали  шестнадцать  алголианских
повелителей дум.
   - Нам нанесено невероятное  и  небывалое  оскорбление,  братья!  -  с
пафосом продолжал Прионест. - В одном из рыцарских замков, куда  четверо
наших дебаггеров в сопровождении четырех бриков, в том  числе  известный
всем присутствующим дебаггер Шавш, попросились переночевать, их связали,
пытали и позорно повесили всех на крепостной стене. Лишь одному брику  с
великим трудом удалось бежать, чтобы донести до нас эту скорбную  весть,
братья. Почтим память дебаггеров Шавша, Монша,  Дарра  и  Валлка,  -  он
прочертил в воздухе спираль, - и отомстим за  них!  Месть  -  суровая  и
беспощадная, должна обрушиться на тех, кто посмел казнить наших братьев.
   - Месть!
   - Смерть!
   - Смерть! Саве, саве, саве, энтер!
   Когда возмущенные восклики смолкли, неожиданно для Прионеста,  тишину
нарушил хэккер Натаил, не присутствующий лично на прошлом собрании:
   - Мы хотим знать, кто из рыцарей нанес  столь  серьезное  оскорбление
сынам Алгола, и не было ли у него для этого веских причин.
   - Да, - поддержали его. - Имя! Кто этот рыцарь?
   Прионест обвел взглядом хэккеров, готовясь к решающему удару.  Он  не
сомневался в чувствах всех шестнадцати, но что-то  занозой  скребнуло  в
душе. Впрочем, Прионест отогнал прочь мысль сомнения и тревоги, даже  не
вслушиваясь в нее.
   - Страшное оскорбление,  не  заслуживающее  прощения,  было  нанесено
нашей  церкви  в  замке  британского   рыцаря   сэра   Радхаура,   графа
Маридунского...
   Впервые в  этом  зале  случилось  так,  что  верховного  координатора
перебили:
   - Граф Маридунский - это же...
   - ...Наследник Алвисида!
   - Но мы же так помогли ему в битве  у  Рэдвэлла,  нарушив  запрещение
Алвисида! Неблагодарный...
   И так же неожиданно, как раздались  пораженные  восклицания,  в  зале
повисла напряженная тишина. Хэккеры смотрели на верховного координатора.
И ждали. Первая волна удивления прошла -  нарыв  лопнул,  нельзя  больше
давать волю чувствам. Все шестнадцать не могли не думать долгие  часы  в
тиши своих каталогов о загадочной для всех смерти координатора Фоора,  о
Наследнике Алвисида, которому суждено  по  предсказанию  возродить  сына
великого Алгола. Прионест за время своего правления ни разу не  упоминал
о Наследнике Алвисида и многие решили, что он положился на волю  Алгола,
предоставив событиям течь так,  как  предрешено.  Никто  не  осмеливался
прямо спросить на совете о Наследнике. Тем более,  что  великий  Алвисид
наложил запрет на действия алголиан  в  Британии,  а  со  времен,  когда
частица плоти Алгола, самая мощная из  всех,  заняла  почетное  место  в
Ферстстарре, в Британии им и вообще делать нечего - ни явно,  ни  тайно.
Но вот, оказывается, Прионест не сидел сложа руки и предпринял  какие-то
действия. Но что все  это  означает?  Верховный  пытался  сам  разрешить
проблему, но потерпел неудачу?
   - Что делали наши люди  в  бриттских  землях?  -  снова  подал  голос
Натаил. - Они не могли оказаться в Рэдвэлле случайно.
   Прионест,  стараясь  не  встречаться  ни  с  кем   взглядом,   словно
всматривался в невидимую даль Алгола, произнес:
   - Они направлялись в Лондон по  приглашению  тамошнего  епископа  для
религиозных диспутов. По дороге решили  заехать  в  Рэдвэлл  поклониться
голове Алвисида - самой великой реликвии, которую Фоор столь опрометчиво
потерял. Как вам известно, она сейчас находится именно в Рэдвэлле.  Шавш
и его люди  заглянули  туда,  чтобы  выяснить  в  должном  ли  состоянии
хранится часть великого сына Алгола. А  то  доходили  до  нас  случайные
слухи, что она чуть ли не валяется в хлеву!
   На устах  большинства  хэккеров  замер,  готовый  сорваться,  возглас
негодования.
   - И наши люди были убиты, едва вошли в замок?
   - Да, - кивнул Прионест.
   - Граф Маридунский приказал сделать это?
   - Не знаю.
   - Он был в замке?
   Как хотелось бы Прионесту ск