ам себя маг.
У него есть любовь, Аннаура, и другая ему не нужна;  он  не  вздрагивает
как прежде и не испытывает постылого томления при виде  женской  фигуры.
Аннаура затмила всех.
   Но у него впереди столетия жизни, у нее  -  десятилетия.  Хамрай  уже
видел серебряную волосинку у любимой,  правда  извел  ее  мгновенно,  но
процесс старения он остановить не в силах. Он будет  молод  и  силен,  а
она...
   Об этом не хотелось даже думать. Он вспомнил  Саурру  -  змееженщину,
привезенную в столицу шаха с далекой горы  Каф.  Как  только  она  стала
терять свою красоту,  он  перестал  ее  замечать.  Он  не  хотел,  чтобы
подобное повторилось с Аннаурой. Она - его жизнь, и другой судьбы ему не
надо, он достаточно прожил, чтобы понять это.
   Когда еще не взошедшее солнце начало окрашивать окрестные леса своими
фантастическим цветами, Хамрай решился.
   У него достаточно злата, чтобы купить замок  где-нибудь  в  Лангедоке
или Арагоне, увезти туда Аннауру  и  сына,  взять  новое  имя,  основать
собственный род...
   И покончить с Хамраем. То есть, нет конечно - жив двойник. Получив  в
одно прекрасное утро всю силу тайлорса, он подумает,  что  Хамрай-первый
погиб. А что еще можно подумать? Кто откажется  от  магической  сущности
добровольно?
   Он откажется. Ради любви. Ради Аннауры.
   И пропади Алвисид со своим заклятием, шах Балсар, Наследник  Алвисида
и все прочее в бездны - хоть бездонные, хоть космические.
   Все, с него хватит. Он в эти игры наигрался.
   Хамрай отошел от края стены, довольно улыбаясь.
   Решение принято.
   Надо отправляться в свой замок, собирать  малыша  и  уезжать  отсюда.
Аннауру он уговорит. Должен уговорить. И пока  не  обустроится  в  новом
месте, он воздержится от передачи магической силы своему двойнику.

***

   Внизу, у лестницы, с бледным лицом стояла Рогнеда. Старый маг  понял,
что она всю ночь так и не сомкнула глаз.
   - Ничего  не  получится,  Рогнеда,  -  стараясь  говорить  как  можно
ласковее, сообщил Хамрай. - Не переживайте, ваше высочество, вы  молоды,
у вас вся жизнь впереди. Выйдете за муж за принца Ронга, родите детей. Я
видел принца - он храбрый воин и красивый мужчина. Вы будете  счастливы.
Вы обязательно будете счастливы...
   - Нет, - неожиданно хрипло ответила  принцесса.  -  Я  не  хочу  иной
судьбы. Я знаю, мне сказала Аннаура, что вы придумали  как  сделать  это
волшебство. Вы боитесь за меня, не хотите, чтобы я  несколько  лет  была
озером. Но ради любимого я согласна на  все,  даже  на  это.  А  Радхаур
обязательно совершит подвиги, чтобы освободить меня...  ну...  то  есть,
чтобы сделать прежней... Я... я не могу иначе...
   Хамрай внимательно посмотрел в ее глаза. Она уже смирилась  с  мыслей
пожертвовать себя ради Радхаура, сжилась с ней. Отговорить ее невозможно
- еще, чего доброго, она покончит с собой.
   - Я... - Он хотел предпринять очередную попытку убедить девушку.
   - Я умоляю вас... - Рогнеда встала на колени.
   Хамрай не стал поднимать ее. Он никак не мог решится. То есть, он  же
ведь принял решение, но сейчас заколебался.
   Ведь потеряв Марьян  -  навсегда,  потеряв,  и  увидев,  что  Рогнеда
пожертвовала собой ради него, воскресший Радхаур будет чувствовать  себя
обязанным спасти принцессу. Рыцарские идеалы для него не пустой звук.
   - Хорошо, - сказал он. - Его величество знает?
   - Я сама могу решать свою судьбу, - девичий голосок стал  жестким.  -
Этвард не искал меня, когда я исчезла из Камелота. И не особо радовался,
узнав, что я - его родная сестра.
   - Но он все равно любит вас... И он - король.
   - Но неужели вы не найдете, что сказать ему. Я... Я умоляю вас.
   - Хорошо, - сдался старый маг. - Идите  в  свою  комнату,  я  займусь
приготовлениями к колдовству.  Постарайтесь  заснуть  -  волноваться  во
время чародейства вам нельзя.
   - А вы... вы не обманете меня, сэр Ансеис?
   - Разве вас обманешь? - усмехнулся Хамрай.
   И не ясно было кого он имеет  в  виду:  принцессу,  или  всех  женщин
вообще.
   - Хорошо, я жду вас в своей комнате. Только...
   - Что? - ласково спросил маг.
   - Скажите, это будет очень больно?
   - Я сделаю все, чтобы больно  не  было  вообще,  -  серьезно,  словно
произносил святую клятву, пообещал старый чародей.

***

   Хамрай принял решение и не  желал  видеть  никого,  кто  мог  бы  это
решение поколебать. Даже Аннауру. А тем  более  -  короля  Этварда.  Сэр
Бламур - вот кто был ему нужен.
   Замок еще спал.
   Хамрай прошел к запертым наружным воротам. Караульный, заслышав шаги,
стоял навытяжку, старательно делая вид, что не спал.
   - Найди сенешаля и передай, что мне надо срочно поговорить с  ним.  Я
буду в графских покоях.
   - Но я не могу уйти с поста, - пытался возразить стражник.
   - Ты меня не узнал?
   - Узнал, сэр Ансеис.
   - Когда я говорю "срочно",  это  означает  действительно  срочно.  Ты
знаешь, что может быть из-за малейшего промедления?
   Стражник не знал, но на всякий случай кивнул.
   Мало кто из местных жителей видел  поселившегося  в  замке  покойного
сэра Насьена французского барона за  совершением  каких-либо  магических
действий. Но слава в округе о  нем  ходила  громкая.  Им  восхищались  и
побаивались его.
   Хамрай, не дожидаясь ответа, бросил:
   - Я жду сенешаля как можно скорее.
   Повернулся и пошел  прочь.  Необходимо  продумать  мелкие  детали.  И
подготовить Алвисида.
   Для пущего влияния на Радхаура Хамрай решил обставить  все  мрачно  и
пышно.

***

   Сенешаль не заставил себя ждать - он то знал, что барон  по  пустякам
звать не будет. За время совместного сидения под дьяволовым куполом  они
успели подружиться и потом много раз коротали вечерний час  у  очага  за
кубком доброго эля.
   - Что-нибудь случилось? - тревожно спросил сэр Бламур.
   По его щеке разливалось отлежалое пятно, глаза были  заспаны.  Но  он
готов принять любые необходимые меры для безопасности замка.
   - Нет, ничего не случилось. Эля бы я сейчас выпил. Очень хочется.
   Сенешаль удивленно посмотрел на Хамрая.
   - Да, - тряхнул тот головой. - Устал. Всю ночь я размышлял, Бламур, и
решил, что могу вернуть графа к жизни.
   - Уррия?! - воскликнул сенешаль.
   Он упорно называл молодого графа по мальчишескому имени.
   - Да, - подтвердил барон. - Но мне нужна твоя помощь, Бламур.
   - Разумеется, Ансеис. Ради графа я готов на все. - Он приоткрыл дверь
и крикнул кому-то, наверное одному из воинов, которого и взял с собой на
тот случай, если потребуется срочно выполнить какое-либо распоряжение:
   - Принеси эля, кувшин. Нет, принеси два. Барон, ты есть хочешь?
   Тот покачал головой:
   - Только эля.
   - Все!  Исполняй  приказ.  И  поживее!  -  Сенешаль  закрыл  дверь  и
повернулся к магу:
   - Я слушаю, барон.
   - Во-первых, надо немедленно распустить по замку слух,  что  граф  не
умер, а всего лишь заколдован Иглангером.
   - Но я сам проверял, - возразил Бламур. - Граф был  мертв.  Да  он  и
сейчас мертв!
   - Да, конечно, - вздохнул Хамрай.  -  Но  я  хотел  бы,  чтобы  слуги
думали, что жив, но заколдован. Ты меня понимаешь?
   - Да, - кивнул сенешаль. - А ты действительно можешь вернуть графа  к
жизни?
   - Разве иначе я стал бы звать тебя в такую рань?
   - Да-да, конечно. Все сделаем, продолжай пожалуйста.
   - Мне необходимо сто двадцать факелов и сто двадцать одна  свеча.  Их
надо отнести в подземелье под замком...
   - Где графская усыпальница?
   - А есть еще одно подземелье? - иронично спросил барон.
   - Да, где склады и где темницы.
   - Хм.... В то, где графская усыпальница. Я и имел в виду пещеру. Там,
в северной части, могил, кажется, нет.
   - Там больше половины пещеры пустует.
   - Вот и прекрасно. Там я и воскрешу Радхаура. Прикажи  принести  туда
его тело и положить прямо на землю. Вокруг на  приличном  расстоянии  по
кругу пусть воткнут в землю факелы, рядом с каждым факелом зажгут свечу.
Как только все будет готово, дай мне знать.
   - Хорошо, барон. Тогда я пошел. Эль сейчас принесут.
   - Мне бы еще человека, отнести вниз кое-что отсюда. И чтобы обо  всем
этом знали как можно меньше людей. Особенно важно,  чтобы  до  успешного
окончания чародейства король Этвард ничего не знал. Он спит?
   - Не знаю. Наверное. Во всяком случае, он отправился в свои покои. Не
волнуйся, Ансеис, никто ничего до времени не узнает. Я сам лично  отнесу
графа в подземелье, - сенешаль хотел было идти, но вспомнил:
   - Да, а госпожа? Ее можно воскресить?
   Хамрай развел руками:
   - Здесь я бессилен что-либо сделать.
   Сенешаль  кивнул  и  вышел,  мысленно  вознося  молитвы  об  успешном
завершении задуманного бароном.

***

   Сто с лишним факелов едва разгоняли вековой мрак подземелья. Каменные
изваяния из темноты смотрели на Хамрая.
   - Все так как ты просил, барон? - спросил сэр Бламур.
   - Посмотрим, - ответил Хамрай, явно думая о чем-то своем.
   Он долго стоял, глядя в  центр  огражденного  факелами  пространства,
туда, где уже в парадном облачении лежал наследник Алвисида.
   - Разнесите эти два факела, - наконец сказал он, -  и  уложите  графа
между ними. И снимите с него все одежды. Они ему больше не  понадобятся.
Оставьте только меч и щит, вложите в руки.
   Бламур кивнул четверым воинам, они принялись  выполнять  распоряжение
мага.
   Хамрай же протянул руки к тому месту,  откуда  взяли  тело  погибшего
графа и  земля,  утрамбованная  десятилетиями  покоя,  начала  бугрится,
освобождая середину вырванного из темноту круга, скапливаясь к краям,  к
факелам, образовывая довольно высокий насыпной поребрик.
   Хамрай посмотрел на  образовавшийся  бассейн,  в  центре  ярдов  двух
глубиной, и удовлетворенно кивнул. Тело  Радхаура  лежало  на  наклонной
поверхности, ногами уходя в пустой пока бассейн.
   Маг подошел к Бламуру, взял у того из рук последнюю оставшуюся  свечу
и зажег от факела. Кивнул слуге, который нес  сюда  торс  Алвисида,  тот
поставил его к изголовью графа.
   Маг  сорвал  покрывало  с  поверженного  бога.  Лицо  Алвисида   было
безжизненно.
   - Посмотри мне  в  душу,  великий  Алвисид,  -  вдруг  почему-то  зло
процедил Хамрай окаменевшему лицу. - Может быть, ты поймешь  в  ней  то,
что я не могу понять?
   Хамрай резко повернулся, сунул сэру Бламуру зажженную свечу и  быстро
пошагал к выходу из пещеры.
   Поскольку никаких распоряжений не было, сенешаль  кивнул  раздевавшим
Радхаура воинам, чтобы продолжали.

***

   При виде барона Рогнеда быстро села на постели. Может, она и  поспала
несколько часов, но даже не раздевалась.
   Хамрай вздохнул и сел на стоящий рядом резной стул.
   - Ничего не подучится, Рогнеда, - хрипло сказал маг. - Я не могу.
   - Но почему? - воскликнула девушка. - Ведь вы  же  сказали,  что  все
придумали!
   - Мало ли что я придумал! - в сердцах ответил Хамрай. -  Я  не  могу.
Ты... ты такая красивая, такая чистая. Ты не понимаешь, что тебя ждет!
   - Я все понимаю, - серьезно и спокойно, глядя прямо барону  в  глаза,
произнесла Рогнеда.
   И  в  ее  словах  была  такая  сила,  что  Хамрай  понял  -  ему   не
противостоять ей. Женской магии противостоять почти невозможно.
   - Я все равно не смогу быть  счастлива,  -  отвернувшись,  произнесла
Рогнеда. - Да, я как Марьян тогда - лучше уж кинжал в сердце! Я не смогу
жить без  него.  Вот,  -  она  достала  из  складок  платья  миниатюрный
кинжальчик.
   Миниатюрный, но достаточный, чтобы навсегда остановить это прекрасное
благородное сердце.
   - Я знал, что так случится, - устало вздохнул Хамрай.
   Он проклинал все - себя, Моонлав, шаха Балсара, Алвисида,  Наследника
Алвисида, Силы Космические и глупую судьбу. А  еще  больше  -  идиотское
чувство, отличающее людей от животных.
   Он встал:
   - Хорошо, ваше высочество, идемте. У меня все готово.

***

   Ей даже не было страшно в этой огромной мрачной пещере, где в дальнем
конце горели факела. Она ничего не спрашивала, доверившись барону -  она
знала, что он не сделает ей дурного.
   Радхаур лежал между двух факелов, низкие свечи освещали лицо, с  глаз
которого сняли монеты. Если бы  Радхаур  не  был  наг,  и  не  держал  в
неестественной позе щит и меч, она бы подумала, что он просто спит.
   Хамрай поставил ее лицом к Радхауру  у  него  в  ногах.  Над  любимым
возвышалась одна из статуй.
   "Почему она стоит отдельно от всех надгробий и почему у нее нет рук?"
- пронеслись в голове неуместные мысли.
   И вдруг статуя открыла глаза. На холодном мраморном лице только они и
были живыми. Почему-то глаза казались в свете факелов ярко-зелеными.
   - Раздевайся! - нарушил тишину пещеры голос чародея, оторвав  Рогнеду
от посторонних мыслей.
   - Что? - едва слышно прошептала она.
   - Раздевайся,  -  стараясь  говорить  как  можно  ласковее,  повторил
Хамрай.
   Он  уже  отобрал  свою  свечу  у  Бламура  и  готовился  к   сложному
чародейству.
   Рогнеда как-то испуганно посмотрела на сенешаля и воинов,  помогавших
в приготовлениях, но безропотно начала стягивать платье.
   - Пусть все выйдут, - запоздало распорядился Хамрай,  сделав  Рогнеде
жест остановиться.  -  Сэр  Бламур,  и  вы  тоже.  Встаньте  у  входа  в
подземелье и никого не впускайте сюда, пока я не выйду.
   - Даже верховного короля?
   - Даже верховного короля, -  подтвердил  Хамрай.  -  Даже  верховному
королю не все открыто в Рэдвэлле, не правда ли?
   - Да, барон. Мы уходим.
   Рогнеда так и стояла, боясь пошевелиться, чтобы  случайным  движением
или возгласом не помешать предстоящему волшебству.
   Хамрай долго смотрел на нее. Ему было плохо  от  сознания  того,  что
предстояло совершить. Силы Космические, да что с  ним  происходит?  Пять
лет назад он даже не задумался бы  об  этом!  Поистине,  любовь  сильнее
любой магии.
   - Рогнеда, - негромко  сказал  он,  -  ты  еще  можешь  передумать  и
вернуться на свет, к солнцу. Ты будешь счастлива.
   -  Нет,  -  твердо  сказала  она.  -  Мне  раздеваться?  Это...   это
обязательно?
   - Как знаешь, - кивнул Хамрай в ответ на ее "нет". - Снимай все - так
надо. Отдай одежды мне.
   Рогнеда быстро стала раздеваться. Узелок на шнурке никак не  давался,
она злилась, но служанки помочь не было.
   Ансеис повернулся  к  ней  спиной,  словно  мысленно  разговаривал  с
безрукой статуей, возвышающейся над Радхауром.
   Ей было неловко, унизительно  -  она  никогда  не  раздевалась  перед
мужчиной. Правда, служанки говорили, что герцог Иглангер подглядывал  за
ней,  когда  ее  мыли...  К  тому  же,  ей  стало  холодно  в   огромном
пространстве подземелья. И, впервые после принятого  решения,  ей  стало
страшно.
   Она испугалась, что сможет передумать и быстро  протянула  скомканную
одежду, придерживая башмачки пальцами, чародею.
   - Возьмите, - попросила Рогнеда.
   Сейчас она  хотела,  чтобы  все  кончилось  как  можно  быстрее.  Она
надеялась, что волшебство будет быстрым.
   Хамрай подошел к ней и взял одежду. Лицо его  было  бесстрастным,  на
нем можно было увидеть лишь усталость.
   - Попрощайся с Радхауром, пока я отнесу одежду - мне надо  произвести
на ним заклинания. Ничего не бойся, Рогнеда, сюда никто не войдет.
   Хамрай подошел к однорукой статуе, поставил на землю возле нее  свечу
и быстро исчез в темноте.
   Рогнеда убрала руки с груди и медленно подошла  к  лежавшему  немного
под наклоном любимому.
   Его ноги были заросши густыми волосами, Рогнеда стало неприятно от их
вида и она быстро перевела глаза на лицо.
   Казалось, Радхаур спал.
   Рогнеда села возле него прямо на холодную землю, ее волосы упали  ему
на щеку.
   - Любимый, - прошептала она.
   Он не отозвался.
   И впервые с того момента как  она  узнала  о  его  гибели,  на  глаза
навернулись слезы.
   Огромная, как мир, капля упала ему  на  губы.  Он  не  вздрогнул,  не
удивился, он был мертв.
   И тогда Рогнеда расплакалась по-настоящему, ни о чем уже не думая, не
сдерживая себя - оба плакала о себе, о  любимом,  о  том,  что  мир  так
несправедлив.
   Она не видела  мага,  стоявшего  в  десятке  шагов  поодаль,  она  не
замечала, что ожило лицо безрукой  статуи  и  от  самой  статуи  исходит
странное мерцание - ей недосуг было, что торс установлен  на  постаменте
из фиолетовых магических кристаллов, имеющих огромную силу.
   Она не поняла, что колдовство уже началось, что ее и  Радхаура  скрыл
от всех чародейский плотный туман. Она плакала,  и  слезы  наполнили  ее
мир, водопадом обрушиваясь на лицо Радхаура, омывая его своей чистотой и
страстью...

***

   Когда Хамрай вышел из магического подпространства, всю северную часть
подземной   пещеры   заполнял   фиолетово-синевато-зеленоватый    туман,
полностью поглотивший и тело Наследника Алвисида, и самого  Алвисида,  и
прекрасную принцессу, готовую все отдать ради возлюбленного.
   Хамрай не верил до конца, что Рогнеда  убила  бы  себя,  если  бы  он
отказал ей.
   Но  то,  что  она  согласилась  превратится  в  озеро,  рождало  бурю
странных, непонятных и противоречивых чувств в душе старого мага.
   Он  знал,  что  волшебство  свершилось,  что  через  несколько  минут
магический туман рассеется и он будет объяснять Радхауру, что произошло.
Вряд ли разговор будет легким. Но содеянного не воротишь, все.
   Хамраю стало обрыдло и пусто на душе. Он тяжело опустился  на  землю,
устало провел рукой по лбу. Он ненавидел себя, ненавидел всю магию мира,
ненавидел все - лишь Аннаура с сыновьями освещали дальнейший путь.
   И он, понимая, что сходит с ума, поддавшись секундному порыву,  зная,
что впоследствии пожалеет об этом, вырвал сильной рукой свое  магическое
я, тайлорса, сжившегося  с  Хамраем,  и  швырнул  прочь,  в  космическую
пустоту, отстранившись и отказавшись от того, к чему шел долгие годы, за
что другие готовы были продать мать родную да еще ноги целовать за это.
   Хамрая изогнуло дугой, мгновенная боль пронзила разум.
   Он очнулся почти сразу - туман еще не  рассеялся.  Он  тяжело  дышал,
ноги были словно из киселя - в голове царила восхитительная пустота.
   Вот и все.
   Он больше не маг - магическая сущность тайлорса  сейчас  вливается  в
его двойника. Он  больше  не  сможет  называть  себя  Хамраем,  это  имя
принадлежит отныне другому. Он - сэр Ансеис...
   Это имя, впрочем, тоже принадлежит другому, вернее, принадлежало.
   Он - рыцарь, и этого не отнимешь. Глаз зорок,  рука  крепка.  У  него
есть замок, самая прекрасная в мире женщина и сын. Ради них он  и  будет
жить, три десятка лет судьба ему еще наверняка отпустит.
   Он поднялся  и  пошатываясь  побрел  к  Радхауру.  Просто  -  к  сэру
Радхауру, графу Маридунскому, его соседу по  землям  и  хорошему  другу.
Сэру Ансеису плевать, что сэр Радхаур  еще  и  Наследник  какого-то  там
поверженного бога.

Глава тринадцатая
КЛЯТВА

   "Сuncta erant bona"

   Он не видел,  что  было  дальше.  Тело,  осталось  там,  на  траве  у
Рэдвэллских Камней.
   Он взметнулся к облакам, как  тогда,  давно,  когда  пытались  спасти
Лореллу. Только тогда он был не один и знал, что жизнь продолжается.
   Сейчас же все кончено. Все, чем страдал, что любил, что  ненавидел  -
осталось на траве. В его пронзенном кинжалом теле.
   И тогда, в замке, он был не один. И все  было  другое  -  и  цвет,  и
звуки. И тогда было больно и страшно.
   Сейчас не было больно, было легко.  И  безрадостно,  безразлично.  Не
было ни жалости к самому себе, ни досады за роковую ошибку, ни  интереса
к собственному будущему. Он умер.
   Все.
   Что будет дальше, его  почему-то  не  интересовало.  Котлы  адские  -
значит заслужил, передаст привет Белиалу, увидит Сарлузу.
   А может, ему уготованы кущи райские, поскольку сам за собой грехов он
не числил?
   Может и так.  Больших  грехов  за  ним  нет.  Он  не  предавал  и  не
обманывал. Он сражался и убивал врагов только в честном бою.
   Он взмыл над облаками и с огромной скоростью устремился к звездам.
   Как он уже знал, ад христианский расположен на  Меркурии,  рай  -