ставайся на ночлег. Я  распоряжусь,  твоя  комната  будет
готова. Мы как раз собирались за стол, приехали двое ирландских рыцарей,
посмотреть на замок, поклонится месту, где ступала  нога  сына  Божьего.
Знаешь, Ансеис, чересчур много паломников стало приезжать к нам. До того
- все больше простые люди шли, а теперь уже рыцари приехали, да  еще  из
Ирландии.
   - Погоди, - улыбнулся барон, - будут приезжать и из стран, о  которых
ты даже не слышал. А эти рыцари не алголиане часом? Из Ирландии же...
   - Я спрашивал, - перебил сенешаль. - Алголиане, после прошлого лета -
почетные гости в Рэдвэлле. Но нет, говорят - истинные христиане,  потому
и приехали посмотреть на стену, куда ступала  стопа  сына  Божьего...  А
алголиане с тех пор даже носа не  кажут  -  говорят,  им  их  Алвисид  в
священных директориях запретил появляться в Британии.
   - Эх, - потер руки барон, - сейчас бы для согрева кружку доброго  эля
да ломоть мяса.
   - Так чего ж  мы  стоим?!  О  коне  позаботятся,  идем  быстрее.  Да,
баронесса не освободилась от тягости?
   - Должна со дня на день, - ответил Ансеис. - Сына назову Отлаком.
   - А если дочь? - поинтересовался сэр Бламур.
   - Открою тебе по старой дружбе маленький секрет,  -  хитро  подмигнул
гость, - у меня будет сын.
   Сенешаль понимающе кивнул - наверняка,  барон  узнал  это  с  помощью
своей магии.
   О бароне Ансеисе в округе ходили самые разные легенды, особенно о его
подвигах в Камелоте. Барон никогда не опровергал  эти  слухи,  хотя  они
мало соответствовали действительности - народная молва что не знает,  то
придумает,  не  догадываясь,  что  жизнь  гораздо  удивительнее   любого
вымысла.
   Они быстро миновали двор и вошли в дом.
   Оруженосец барона, уже неоднократно бывавший в замке и  знавший  всех
воинов, держа под уздцы коней разговорился с караульным, который  только
рад был хорошей беседой скрасить скуку службы.
   Ничто на лице барона Ансеиса не выдавало его озабоченности. А на душе
было неспокойно - сегодня, через несколько часов, его  законная  супруга
Аннаура родит сына. Он должен быть там, в своем замке, пожалованном  ему
верховным королем Британии за мужество и неоценимые услуги  в  последней
войне с саксами. Замок по соседству с Рэдвэллом оставался  после  смерти
престарелого сэра Насьена и его сына без хозяина. Теперь там жил барон с
супругой - думал, что будет постоянно  наведываться  в  Рэдвэлл,  но  не
получалось часто...
   Вот и сегодня он совершенно не собирался никуда  выезжать  из  замка.
Тем более, в такую погоду. Барон слукавил - у  озера  Трех  Дев  он  был
несколько дней назад, и тогда не заглянул в Рэдвэлл просто  потому,  что
очень устал и хотелось побыстрее домой, к Аннауре.
   А в Рэдвэлле у  него  были  очень  важные  дела,  очень.  Но  только,
разумеется, не в ту ночь, когда  любимая  супруга  должна  принести  ему
первенца - законного наследника.
   С ума сойти - у  него,  Хамрая,  бывшего  любовника  богини  Моонлав,
человека, на котором лежит страшное заклятие Алвисида, будет ребенок!
   - Давай плащ, - предложил Бламур, - его  высушат  и  отнесут  в  твою
комнату. И пойдем быстрее за стол. Проголодался, наверное, после дороги,
да и гости заждались.  Им  будет  интересно  послушать  твой  рассказ  о
Камелоте.
   Ансеису самому было интересно посмотреть  на  четверых  гостей,  ради
которых он бросил жену в такой день и, забыв о всех  делах,  помчался  в
Рэдвэлл. У этих четверых мысли  были  надежно  скрыты  от  всех  -  даже
тайлорс, маг, по сути, всемогущий, не мог проникнуть в них. Значит - они
тоже маги. Маги не бывают простыми паломниками.
   Именно поэтому барон сейчас и здесь, хотя сердце его в  десятке  миль
отсюда, в комнате, где в окружении лучших повивальных бабок  разрешалась
от бремени его любовь. Он знал, что там все будет  в  порядке,  что  его
присутствие необходимо здесь, но все равно на душе было неспокойно.
   - Знаешь что, Бламур, -  сказал  барон,  -  ты  иди  к  гостям,  а  я
переоденусь. Там, в моей комнате, по-моему, оставались мои вещи?..
   - В вашей с госпожой Аннаурой комнате все по-прежнему,  никто  ничего
не трогал, - заверил сенешаль.
   - Вот и прекрасно. Я переоденусь, приведу себя в должный  вид...  Мне
надо подумать. А гости пусть  выпьют  эля,  которым  так  славятся  ваши
погреба - и мои рассказы на сытый желудок пойдут веселее...
   - Пусть будет по-твоему, - согласился сенешаль и тут же предположил:
   - Может, ты их вообще видеть  не  хочешь?  Так  ведь  никто  тебя  не
заставляет...
   - Ну что ты, Бламур, - рассмеялся Ансеис. - Просто хочу  предстать  в
должном виде, а не как мокрый гусенок. Да  еще  свербит  одна  мыслишка,
надо для проверки посмотреть в графской библиотеке несколько книг. Но  я
быстро. Только, если не трудно, пошли ко мне кого-нибудь с кубком эля  -
дождь, а во рту пересохло.
   - Сейчас принесут. Кликнуть слугу, чтобы посветил путь?
   - Не надо, я сам, -  сказал  барон  и  уверенно  двинулся  в  темноту
коридора.
   В этом замке он провел тридцать дней в  сплошной  ночи.  К  тому  же,
сенешаль знал, что маг  отлично  видит  в  темноте  и  в  провожатых  не
нуждается.
   - Бламур, - вдруг обернулся барон.
   - Что, Ансеис? - с готовностью обернулся сенешаль.
   - Не говори своим гостям обо мне. Что-то голова разболелась. Может, я
не спущусь, а они будут ждать... Никому не говори, хорошо?
   - Конечно, - пожал плечами Бламур.
   Он привык доверять Ансеису, зная его, как честного отважного рыцаря и
хорошего  друга  графа.  А  вот  кто  такие  ирландские  гости  сенешалю
неизвестно - вдруг барон, владеющий магией, не случайно в  такую  погоду
оказался здесь? Надо и  самому  быть  настороже,  от  второй  чарки  эля
сегодня придется воздержаться.
   Ансеис  прочувствовал  беспокойство  сенешаля   и   послал   в   него
успокаивающую  волну.  Вечно  хмурый  сэр  Бламур  был  на  самом   деле
добродушным и бесхитростным воином, на нем держалась не только  -  и  не
столько - оборона замка, но и все огромное  хозяйство;  молодой  граф  в
детали не вникал. Незачем сенешалю лишних проблем: если незваные гости и
несут угрозу, то сэру Бламуру с ней все равно не справится -  не  меч  и
умелая рука будут  необходимы.  Для  этого  он,  старый  маг  Хамрай,  и
примчался сюда в непогоду,  в  час,  когда  женщина,  с  которой  судьба
подарила ему счастье познать чудо любви, лежит в муках.
   Барон прошел в отведенные ему  графом  комнаты,  запер  за  собой  на
щеколду  дверь.  Открыл  тяжелый  сундук,  достал  одежды,  разложил  на
аккуратно заправленной  постели  -  без  него  в  комнату  входила  лишь
служанка, боязливо смахивающая пыль и  перестилающая  камыш,  чтобы  все
всегда было готово к приезду барона. Он медленно снял перевязь с  мечом,
распахнул промокший камзол. Руки двигались сами, без участия головы.
   Что его встревожило, в конце концов? Почему  он  не  с  женой,  когда
появляется на свет его первенец? Первый ребенок! Хотя он живет на  свете
больше двух столетий, он и мечтать не мог об  отцовстве  -  он,  Хамрай,
достигший пределов магической мощности...
   И в тысячный раз вспоминаешь и проклинаешь  все:  Моонлав,  Алвисида,
Великую  Потерю  Памяти,  о  которой  сейчас  говорят   как   о   чем-то
далеком-далеком, нереальном, ушедшем в предания минувших  лет.  И  никто
уже не представляет себе ужас тех дней...
   Хамрай (тогда его еще звали иначе - Динант, сын  французского  рыцаря
Бильора-Высокого) сбежал из родного замка до  Великой  Потери  Памяти  с
заезжим колдуном, невесть чем соблазнившим восьмилетнего мальчишку.
   Хамрай не помнил уже почти никаких подробностей. Вообще все, что было
до Великой Потери Памяти, подернуто странной дымкой  -  словно  было  во
сне.
   Что Хамрай отчетливо вспоминал, так это как он с одиннадцатью другими
такими же мальчишками жил в  загаженной  пещере  в  диких  горах  и  как
чародей, прививший ему первые магические навыки, издевался над  ними.  И
Хамрай (так его  прозвал  колдун,  имя  которого  мальчишка  тысячи  раз
проклял и даже мысленно, после стольких лет, старался  не  называть)  не
выдержал унижений, отвратительных тварей, населявших  пещеру,  и  тяжких
ежедневных работ.
   Он  бежал,  боясь  преследования   и   превращения   в   какую-нибудь
отвратительную тварь, вроде гадюки безрукой. Он заблудился в горах, чуть
не умер с голоду, потом прибился к добрым  людям.  Приютившие  мальчишку
горцы оказались разбойниками - людьми грубыми и жестокими  даже  друг  с
другом. Они постоянно подшучивали над мальчишкой и зачастую  эти  забавы
были для него очень болезненны...
   Но среди них был колдун, не маг даже, а  так  на  уровне  деревенских
знахарей - почувствовал способности мальчишки и  как  мог  развивал  их;
если бы не он, Хамрай бы сразу ушел от разбойников.
   Куда бы он ушел? В том возрасте не задумываются над вопросом "куда?",
важно "зачем?". Или "от кого?"...
   Хамрай жил  с  ночными  повелителями  горных  троп  почти  три  года,
возмужал, огрубел... Хотел даже внешне походить на главаря.
   Ансеис усмехнулся, вспомнив как долго  потом  отучался  от  идиотских
привычек, что набрался от предводителя разбойников - человека  сильного,
жестокого и отчаянного, но недалекого и много о себе возомнившего.
   Однажды разбойники решили взять штурмом  горный  городок,  но  кто-то
заранее предупредил стражу и была устроена засада. Почти все  нападавшие
погибли, а оставшихся в  живых  солдаты  искали  по  окрестностям  и  на
главной площади сажали на  кол.  Хамрай  единственный  уцелел:  раненый,
голодный, с одним кинжалом в руках, в горах... Уцелел чудом...
   Сколько чудесных спасений было в  его  жизни?  Разве  все  вспомнишь,
память - коварная подруга, подбрасывает  тебе  давно  потерянные  детали
когда их не ждешь, а другие надежно скрывает под завесой забвения.
   Но как он после встречи со снежным барсом  едва  дополз  до  входа  в
пещеру, где был оборудован чей-то дворец и дверь случайно (случайно ли?)
оказалась заперта не до конца, он не забудет никогда в жизни. Никогда...
Потому,  что  это  оказалась  пещера  богини  Моонлав,   ее   уединенное
пристанище, она в нем даже и не жила почти.
   Может, молодой колдун-недоучка, отлежавшись, и поспешил бы  прочь  от
странного места, но Хамрай не мог уйти - огромный  зал  занимали  книги.
Книги, привезенные со  всех  сторон  света,  лежавшие  стопками  и  даже
сваленные в огромные кучи. Бесценное сокровище - как в прямом  так  и  в
переносном смысле.
   А потом появилась в его жизни  Моонлав.  Богиня,  вместе  с  четырьмя
братьями родившаяся в хаосе Великой Потери Памяти.
   Хамрай смутно помнил первую встречу,  когда  Моонлав  застала  его  с
раскрытым манускриптом в руках - все, что запомнилось, это страх. Но  на
ее вопросы отвечал безумно дерзко, поэтому, наверное, и остался жить.  И
служить ей. И даже написал для  нее  директорию  Моонлав,  где  всячески
прославлял ее и принижал Алвисида, которого Моонлав терпеть не могла.
   Позже Хамрай стыдился своего  опуса,  но,  слава  Силам  Космическим,
никто не знал об его авторстве, и Хамрай перестал каждый раз вздрагивать
и краснеть, едва услышав слова священного почти для всей Азии писания.
   А потом что-то в отношениях Моонлав и  Хамрая  неуловимо  изменилось.
Может быть, он ей наскучил как мужчина, хотя и видел-то ее  редко  -  он
читал древние фолианты. Так или иначе Моонлав  привезла  Хамрая  к  шаху
Балсару, которому покровительствовала и с которым делила постель.
   Там, во дворце - тогда столицей шаха был ныне  совсем  разрушенный  и
превратившийся в развалины маленький городок Оркчебад - Хамрай продолжил
свое обучение: какие-то знания брал  из  книг,  что-то  освоить  помогла
Моонлав... Даже Алвисид, с которым Хамрай познакомился позднее, когда  у
его покровительницы вдруг на короткое время потеплели с  ним  отношения,
помог в совершенствовании его магической силы.
   Но потом  вражда  между  четырьмя  богами  и  Алвисидом,  основателем
алголианской церкви, вспыхнула с  новой  силой.  И  Алвисид  наложил  на
любимцев Моонлав - Балсара и  Хамрая  -  страшное  проклятие:  едва  они
вступят в связь с женщиной, превратятся в жутких монстров.
   Хамрай  неоднократно  имел  возможность   лицезреть   на   магических
двойниках шаха, что происходит при попытке преступить заклятие.  Моонлав
обещала заставить Алвисида снять заклятие.
   Четыре бога, дети Алголовы, дали  решающий  бой  Алвисиду.  Никто  не
знает, что там происходило - в высях заоблачных.
   Через несколько дней Моонлав вызвала Хамрая к себе, в горную  пещеру,
была вся изранена и аж вся черная от измождения, но гордо  сказала,  что
Алвисида больше нет, он расчленен на  девять  частей  и  каждая  частица
спрятана далеко и надежно - в разных уголках мира.
   А ночью Моонлав исчезла. Навсегда. Утром  Хамрай  искал  ее  по  всей
округе, даже выходил  в  магическое  подпространство.  Но  больше  никто
никогда  не  слышал  ни  о  ней,  ни  о  ее  братьях  -  коварный   (или
предусмотрительный?) Алвисид расставил им всем смертельные ловушки...
   Хамрай вернулся к шаху Балсару. Жизнь  продолжалась.  Шах  завоевывал
все новые и новые территории, мудро управлял  своей  страной,  мощь  его
крепла и влияние росло - Моонлав знала, на кого  делать  ставку.  Бежали
годы, десятилетия. Богиня в отместку Алвисиду, сразу после наложения  на
Хамрая и Балсара заклятия, одарила их вечной молодостью: двенадцать лет,
отражались на шахе и его придворном чародее, как один год.
   Хамрай после исчезновения Моонлав целиком ушел в изучение магии -  он
уже прошел первые тайлоры и ему, в  общем-то  было  не  до  женщин.  Шах
удовлетворял свои желания с красивыми юношами. Но через какое-то время -
до чего стремительно летят  годы,  сливаясь  в  десятилетия,  и  за  это
"какое-то время"  человек  успевал  родиться  и  дать  жизнь  другому  -
могущественный и великий владыка полумира шах Фаррух Аль Балсар  захотел
наследника. Его бесила сама только мысль, что  государство,  которое  он
строил всю жизнь, попадет в чужие руки.
   Хамрай с помощью своей магии пытался снять заклятие. Он  перепробовал
все, что возможно и невозможно. Он  работал  много  и  жадно,  порой  от
бессонницы и недоедания (просто забывал об еде) чуть не падал  во  время
важного чародейства. Но в конце концов понял - снять заклятие может лишь
сам Алвисид. Выход  прост:  надо  собрать  разбросанные  по  миру  части
поверженного бога и возродить его. Но сделать это мог  только  Наследник
Алвисида - один из многочисленных потомков любвеобильного бога,  имеющий
его Силу.
   Наследник Алвисида...
   Как  оказалось,  не  один  Хамрай  был  заинтересован  в  том,  чтобы
возродить Алвисида.
   О первом Наследнике  Алвисида  Хамрай  узнал  почти  случайно.  Сломя
голову он  бросился  в  далекую  Британию,  чтобы  уговорить  Наследника
собрать поверженного бога. Но -  увы,  Наследник  уже  принял  священный
христианский сан, посвятив жизнь Богу. Ни о каком Алвисиде он и  слышать
не хотел. Хамрай больше года угрохал на уговоры, опустился даже до угроз
- тщетно. Тогда-то  Хамрай  и  познакомился  с  верховным  координатором
алголиан - Фоором.
   Алвисид был странным человеком. Да, человеком,  достигшим  могущества
бога - он сам повторял это много раз. Сын Алгола, сына Бога,  и  простой
женщины. За те годы, что ступал по земле, Алвисид многое успел,  хотя  и
жил в свое удовольствие. Он создал  свою  собственную  церковь,  которая
почитала его как главного бога и одновременно жил в обличье рыцаря  сэра
Алана Сидморта, в родовом замке  Рэдвэлле  и  был  соратником  и  первым
другом легендарного короля Артура. Никто не знал, что  сэр  Алан  -  бог
еретиков-алголиан. И шестнадцать близких учеников,  с  которыми  Алвисид
начал строить свою религию даже не догадывались, куда временами исчезает
их учитель.
   Фоор был младшим и последним  взятым  Алвисидом  из  его  шестнадцати
учеников - хэккеров. Почти все хэккеры Алвисида погибли со своим богом в
том решающем сражении с остальными детьми  Алгола.  И  очень  скоро  вся
власть перешла к Фоору, которого Алвисид при жизни не шибко  жаловал,  а
если верить слухам, то взял-то в ученики лишь для числа.  Шестнадцать  -
священное  число  у  алголиан,  они  считают,  что  все  мировые  законы
построены на этом числе, десятеричную систему не признают. Фоор оказался
способным магом и жестко  взял  в  свои  руки  управление  церковью.  Он
многократно  усилил   могущество   алголиан,   в   зародыше   гася   все
инотолкования священных текстов или мыслей Алвисида. Он  построил  самую
могущественную в мире организацию, он мог  быть  удовлетворен.  Но  Фоор
считал, что главным его предназначением в жизни, высшей целью,  является
возрождение Учителя, всемогущего и мудрого Алвисида, сына Алголова.
   Второго Наследника Алвисида разыскал сам Хамрай, алголиане  появились
позже. Фоор, как верховный координатор алголиан, обладал высшей  магией;
Хамрай к тому времени тоже достиг уровня тайлорса. Они оба понимали, что
раз цель одна - возрождение Алвисида, то все остальное надо выбросить  в
котлы забвения и вместе добиваться цели. Но, к сожалению, что  понимаешь
головой не всегда доходит до сердца.
   Второй Наследник - могучий, уверенный в себе, хотя не  слишком  умный
смуглокожий великан из Карфагена - почти  без  труда  добыл  в  огненной
пустыне голову поверженного бога.
   Что тогда чувствовал  Хамрай  словами  не  описать.  Он  беседовал  с
Алвисидом, хотя голова, по большому счету, могла говорить лишь об одном:
"Возроди меня, и я все сделаю!". Они с  Фоором  уверовали,  что  Алвисид
будет   возрожден   и   потеряли   свойственные   им   осторожность    и
предусмотрительность - второй Наследник Алвисида погиб глупо и  бездарно
в мрачных  тевтонских  лесах.  Сколь  не  клял  себя  Хамрай,  все  было
потеряно. Но, если честно, особой вины Хамрая не было - по предсказанию,
ни Фоор, ни Хамрай  не  могли  сопровождать  Наследника  в  его  опасных
походах, он должен был сам собрать разбросанные по миру члены Алвисида.
   Фоор настоял, чтобы голова поверженного бога  хранилась  у  алголиан.
Хамрай желал возрождения Алвисида, а не обладания пусть и бесценной,  но
абсолютно для него бесполезной окаменелой головой и не  стал  возражать.
Ему оставалось лишь ждать рождения нового Наследника.
   Снова начались бесцветные  дни  многочисленных  изысканий  и  попыток
снять заклятие магией. Чего только  не  перепробовал  Хамрай  в  высокой
секретной башне в шахском дворце - каких заклинаний не  изобрел,  годных
для чего угодно, только не для снятия многажды проклятого заклятия. Пока
шах был в походах, Хамрай даже получал удовольствие  от  жизни  и  новых
знаний, но как только Фаррух Аль Балсар с очередной победой  возвращался
в столицу, жизнь мага превращалась в ад.
   И вот, пятнадцать лет назад в  небе  появилось  знамение,  что  новый
Наследник Алвисида родился. Хамрай  немедленно  тронулся  в  путь,  хотя
плохо представлял себе, что будет делать с грудным младенцем, обладающим
спящей в нем Силой Алвисида.
   Конечно,  поход  окончился   неудачей   -   Хамрай,   потеряв   себя,
просто-напросто выкрал  младенца  из  колыбели.  Отец  Наследника,  граф
Маридунский, лично  возглавил  погоню.  Пришлось  оставить  младенца  на
дороге, самому укрывшись в лесу. И  возвращаться  к  Балсару,  поскольку
ждать в Британии пока малыш подрастет, смысла не было никакого.  К  тому
же, от его верного слуги, оставшегося в башне присматривать за  чудесным
зверинцем Хамрая, пришла весточка, что в  столице  появился  некий  злой
маг, завладевший мыслями пресветлого шаха Фарруха  Аль  Балсара,  и  все
катится в бездны.
   Хамрай спешно вернулся домой. Злой маг, оказался действительно злым и
жестоким, но сила у  него  была  -  тьфу.  Перед  Хамраем  встали  новые
проблемы, в которые он и погрузился  с  головой,  стараясь  забыть  свой
необъяснимый и непростительный  срыв  и  неопра