навливайся  и
ничего не бойся.
   - А чего я должен бояться? - спросил юный рыцарь.
   - Ты? Не знаю. Но не бойся ничего. Другой такой лестницы в мире  нет.
Это - лестница воинов, лестница Моонлав. Вперед, сэр Ансеис, я за вами.
   Хамрай улыбнулся обоим Наследникам Алвисида и  бесстрашно  ступил  на
ступеньки лестницы. Он сам этого хотел.
   Когда фигура барона достигла примерно середины, Радхаур сказал:
   - Когда я буду там же, отправляйся за мной, не раньше. Мы будем ждать
тебя наверху.
   Радхаур второй раз в жизни поднимался по лестнице.  Он  мог  обойтись
без этого. Но он шел к Моонлав не как проситель. Как посол  Алвисида.  А
послам не к лицу пользоваться черным ходом.
   Он знал, кого увидит на этих ступенях первым.  Он  не  мог  вспомнить
всех, кого здесь встретит, - может, поэтому и решил подниматься  по  ней
второй раз?
   Но он пожалел об этом - никаких  чувств,  ни  гордости,  ни  жалости,
видения на лестнице Моонлав, у него не вызвали. Потому, наверное, что он
стал  воином.  Безжалостным,  не  останавливающимся  ни  перед  чем  для
достижения своей цели. И он ее достигнет.
   Наверху его ждал Хамрай. Старый маг был бледен.
   - Да, Радхаур, ты прав, мне надо было пройти через это. Но во  второй
раз я бы не пошел...
   - Во второй раз это зрелище уже не вызывает тех чувств, что в первый,
- ответил граф  Маридунский.  -  Что,  очень  много  было,  по  трое  на
ступеньке стояли?
   - Ты о чем?
   - Об убитых тобой врагах. Ведь их же ты видел на лестнице.
   - Если бы... - ответил барон Ансеис и отвернулся.
   Радхаур оглядел место, где оказался, - оно  изменилось  за  прошедшие
пятнадцать лет. Ложа Моонлав он не увидел, перед ним были высокие  двери
из черного резного дерева, а перед ними стояли  два  бойца  с  пиками  и
старец - возможно, тот  самый,  что  тогда  готов  был  умереть,  но  не
допустить осквернения своей богини. Наверное, тот  самый  -  потому  что
старик склонился в поклоне перед Радхауром, словно узнал  его.  Впрочем,
об их  визите  слуги  и  охрана  Моонлав  были  предупреждены  посланцем
Ламорака. Их должны были ждать.
   К ним присоединился запыхавшийся Уррий.
   - А в чем была опасность? - спросил он у Радхаура  шепотом,  озираясь
по сторонам. Приемная богини, похоже, впечатлила юношу.
   - Ты на лестнице ничего не  видел,  никого  не  встретил?  -  спросил
Радхаур.
   - Нет, - удивленно  ответил  юноша.  -  Но  я,  как  вы  и  говорили,
взбирался быстро и не смотрел по сторонам.
   Радхаур задумчиво кивнул. Интересно, что же  такого  увидел  на  этой
проклятой лестнице барон Ансеис?
   - Богиня Моонлав ждет вас, - провозгласил седобородый старец.
   Мускулистые воины с обнаженными торсами (видимо, Моонлав не  утратила
интерес к сильному мужскому телу) отвели пики и распахнули двери.
   Моонлав  в  поистине  царских  нарядах  восседала  на  троне.  Позади
выстроился почетный караул из старейшин  ее  народа.  Да,  глядя  на  их
важные физиономии нетрудно было  догадаться,  что  торжественные  приемы
здесь проводятся  не  часто.  Но  и  не  впервые,  поскольку  церемониал
отработан.
   У  хрустальной  стены  сидел  Ламорак  рядом  с  супругой,  королевой
драконов, и с любопытством взирал на происходящее - за последние годы  в
его жизни развлечений тоже было немного. Радхаур прекрасно понимал,  что
сегодняшнюю ночь он спать не будет - до утра  просидит  с  Ламораком  за
бутылочкой  того  удивительно  вкусного  и  крепкого  ягодного  напитка,
которым их некогда потчевала королева драконов. Впрочем, об этом Радхаур
подумал не без удовольствия. У них с  Ламораком  было  несколько  часов,
пока они скакали на лошадях через пустыню, и  самыми  важными  новостями
они обменяться успели. Но разве это заменит неспешную беседу ни о чем  с
дорогим другом после долгой разлуки?
   Новости были весьма интригующими - к Дапро и Ламораку явился посланец
с Юпитера, с властителями которого повелители  драконьей  страны  еще  в
древности подписали мирный договор,  и  под  угрозой  разрыва  дружеских
отношений  запретил  принимать  в  ближайшие  месяцы  гостей  в   стране
драконов. То есть, иными словами, запрещал допускать свидания Моонлав  с
кем бы то ни было. Если бы речь шла "о ком  бы  то  ни  было",  Ламорак,
может быть, и послушался. Но,  едва  узнав,  о  ком  идет  речь,  указал
посланцу на дверь. Королева драконов подтвердила приказ мужа, но вечером
это послужило причиной серьезной семейной размолвки - Дапра с  уважением
относилась  к  обязательствам  предков.  В  свою  очередь,  Ламорак  был
потрясен, узнав, что объявлен Армагеддон - посланец с Юпитера  ни  слова
не обмолвился об этом, словно не сомневался, на  чьей  стороне  выступит
повелительница драконов. А ведь Армагеддон, так  или  иначе,  освобождал
Ламорака от вынужденного плена в драконьей стране. Сладкого плена, спору
нет, он  обожает  свою  королеву  (Ламорак  так  и  сказал  -  не  жену:
королеву), но он так соскучился по родному замку, по матери, по Этварду,
наконец. Когда он  узнал,  что  какие-то  тевтонские  рыцари  напали  на
Радхаура и его спутников, он ни минуты  не  сомневался,  как  поступить.
Ламорак никогда не забывал о мальчишеской клятве у Озера  Трех  Дев.  Но
посланец-то с Юпитера каков - ведь ни словом об объявленном  Армагеддоне
не обмолвился. Ни словом! И Моонлав ничего не знает...
   Сейчас, глядя на Моонлав, Радхаур понял  -  уже  знает.  Слишком  она
взволнованна,  учащенное  дыхание  выдает,  хотя   старается   выглядеть
бесстрастной, как и положено богине.
   Один из старцев выступил вперед и начал было заготовленную  речь,  но
Моонлав, едва увидев спутника Радхаура, встала с трона, небрежным жестом
оттолкнула церемониймейстера и бросилась к барону Ансеису, крепко  обняв
бывшего возлюбленного.
   - Хамрай! - выдохнула богиня. - Я  и  забыла,  как  ты  выглядишь.  Я
представляла себя совсем другим. Ты изменился, но я тебя  сразу  узнала!
Хамрай, ты снова со мной! Сегодняшняя ночь - безраздельно наша!
   - Нет, Моонлав, - сказал Хамрай, отстраняясь.
   - Нет? - отпрянула она.
   Он хотел объяснить, что любит другую, что он женат по всем человечьим
законам, хотя ни один обряд так и не исполнен, что у него сын,  дочка  и
еще один сын, что... Но он лишь коротко сказал:
   - На мне, как и на шахе Балсаре, по-прежнему лежит заклятье Алвисида,
- и добавил, хотя не собирался:
   - Иначе бы Балсар давно был здесь.
   Впрочем, он сомневался в искренности своих слов - старому шаху  нужен
был наследник, а не любовные утехи... Хотя, кто знает, может и примчится
сюда владыка полумира по первому слову Моонлав, если она позовет...
   - Я здесь как посол, великая богиня Моонлав,  -  официальным  голосом
объявил Хамрай. - Посол от Алвисида. Примите у  меня  и  моих  спутников
верительные грамоты.
   Моонлав с укоризной посмотрела на бывшего возлюбленного  и  вернулась
на    свой    трон.    Вот    теперь    она    действительно     приняла
бесстрастно-величественное выражение.
   Но долго  она  бесстрастной  остаться  не  смогла  -  слишком  важным
оказалось для нее то, что сообщили посланники Алвисида.
   Когда Хамрай закончил свою речь и протянул ей письмо от Алвисида, она
быстро просмотрела послание, которое было написано  неизвестными  Хамраю
буквами на неизвестном языке, вздохнула и отбросила бумагу в сторону.
   - Господи, - воскликнула она, обращаясь явно не к тому, кто  восседал
на Юпитере, - как я соскучилась по дому! И как мне надоели все эти игры!
Прав Алвисид, пусть нас всех пятерых отдают под суд, мы заслужили это.
   - Что мне передать Алвисиду? - спросил Хамрай,  пропустив  мимо  ушей
странные слова.
   - Ты хочешь услышать, на чьей стороне я выйду  на  поле  Армагеддона,
Хамрай? - в глазах Моонлав промелькнули лукавые искорки. - А я не  скажу
об этом. Никому. Как Будда. Во всяком случае, пока не поговорю со  своим
наместником на земле, с шахом  Балсаром.  Сегодня  же  отправлю  к  нему
гонцов... Но вот что я тебе, Хамрай, скажу...
   - Я слушаю тебя, Моонлав.
   - Я тоже хочу, чтобы заклятие Алвисида было как можно скорее снято  с
тебя. Одного твоего спутника я знаю, хотя он и сильно возмужал с момента
нашей встречи. А вот второй, черт меня побери, так же  сильно  смахивает
на одного известного нам с тобой красавца. Тоже Наследник Алвисида?
   "Это мой сын", - хотел сказать Радхаур, но, сам  не  понимая  почему,
промолчал.
   - Да, это  тоже  Наследник  Алвисида.  Но  Зов  Алвисида  угас  после
Большого Парада Планет...
   - Ты не зря пришел сюда, Хамрай, старый лис.  Я  знаю,  где  хранится
Сердце Алвисида, поскольку сама прятала. Более  того  -  не  зря  же  ты
притащил  их  сюда  -  я  помогу  вам  туда  добраться.  Вы  сегодня  же
отправитесь за ним. В центр земли...
   - Но, по пророчеству,  добывать  частицу  Алвисида  Наследник  должен
один... - попытался возразить Радхаур.
   - Плевать на пророчества, - отмахнулась  Моонлав.  -  После  Большого
Парада Планет мир изменился, но вы, похоже, этого не поняли.  Кто  будет
пытаться  играть  по  старым  правилам  -  пропадет.  Так  уже  было,  -
улыбнулась она. - Во Время Великой Потери Памяти.  Там  все  было  иначе
внешне... Но сейчас это преданья старины глубокой... Надо  думать  не  о
том, что напророчено, а о том,  как  добиться  результата.  Ваш  Алвисид
говаривал, что, как бы ни умна была  программа,  плох  тот  программист,
который не найдет в ней прореху.
   - Как мы доберемся  до  центра  земли?  -  деловито  спросил  Хамрай.
Когда-то он искренне любил Моонлав, или думал, что любил, но сейчас  ему
хотелось поскорее покинуть ее хрустальный дворец.
   - Вас доставят туда  драконы,  -  сообщила  Моонлав.  -  С  королевой
драконов я уже договорилась. Но будет нелегко. И не только мальчикам,  -
она выразительно посмотрела на Радхаура и Уррия. - До центра земли будет
добраться очень непросто - хранители не пустят. Но я дам вам три десятка
отборных воинов...
   - Если надо войско, - сказал Хамрай, -  то  алголиане  выделят  любое
необходимое количество опытных бойцов...
   - Уйдет время на сборы, - поморщилась Моонлав. - Надо ковать  железо,
пока горячо.
   - Ты слышала что-нибудь о так называемом Коридоре Алвисида? С помощью
которого можно...
   - Знаю, я в нем была, - перебила Моонлав.  -  Алвисид  в  свое  время
хвастался...
   - Я собираюсь здесь, если вы позволите... Или в драконьей  стране,  -
легкий кивок в сторону Дапро, которая о чем-то тихо  переговаривалась  с
супругом, - если позволит королева драконов...  Или  на  крайний  случай
возле часовни отшельника Аселена открыть вход в  этот  Коридор.  Алвисид
теперь снова живет в своем дворце на Плутоне.
   - Он в здравом уме и полной памяти? - спросила Моонлав.
   - Да. Он только не может  передвигаться  на  большие  расстояния  без
Наследника. И лишен своей божественной силы...
   - Надеюсь, мужской-то силы он не лишен?
   - Сэр Радхаур давно уже добыл  восьмой  член  Алвисида,  -  уклончиво
ответил Хамрай, усмехнувшись в усы.
   - Давай,  делай  свой  выход  в  этот  Коридор.  Я  сама  поговорю  с
Алвисидом.
   - Это позднее, - остановил ее  Хамрай.  -  Надо  решить  вопрос,  как
добыть сердце Алвисида...
   - Кто о чем, а Хамрай все о своем, - усмехнулась Моонлав. - К  сердцу
земли ведут восемь воронок, но подобраться  к  ним  почти  невозможно  -
столь дикие леса их окружают. Одна из них - на  южном  рубеже  драконьей
страны, и драконы спускаются в нее по своим драконьим делам. Насколько я
знаю, до дна они не летают. Но могут, так? - она посмотрела на Дапро.
   - Да, - кивнула королева драконьей  страны.  -  Если  вы  говорите  о
Бездне Жизни и Смерти, как мы ее называем.
   - О ней, - подтвердила богиня. - Драконы отвезут вас и оставят на дне
мира. Дальше вам придется действовать  самим.  В  центре  земли  нет  ни
времени, ни пространства. Поймете,  о  чем  я  говорю,  когда  сами  там
окажетесь.
   - Я вот о чем подумал, - сказал Хамрай. -  Возможно,  дракон  отвезет
меня туда одного? А я поставлю там еще один выход в Коридор Алвисида...
   - А ты не  растерял  своей  хитрости,  Хамрай,  без  мыла  в  задницу
влезешь, - расхохоталась Моонлав. - Но и на хрен с  винтом  есть  зад  с
лабиринтом. В центре  земли  вотчина  хранителей.  Ты  знаешь,  кто  это
такие?
   - Теперь знаю.
   - Там не действует магия. Никакая. Я не знаю, сможешь ли ты поставить
свой выход на дне входа в центр мира. Скорее всего, нет. Так что, с утра
садитесь на драконов - ив добрый путь. Вопросы есть?
   - Нет.
   -  Тогда  все.  Ужин  не  предлагаю,  поскольку,  как  я  понимаю,  у
королевской четы уже приготовлен пиршественный стол для дорогих  гостей?
Отдыхайте, но помните, Наследники Алвисида, что с  бодуна  очень  трудно
держаться на драконе. Пойдем, Хамрай, я покажу, где нужно сделать  выход
к Алвисиду...

***

   Постель Отлака была расположена почти у  самого  окна,  и  в  широком
проеме было видно, как в небе кружат драконы  -  совершенно  невероятных
тонов в лучах заходящего солнца. Потрясающее зрелище. Но оно  отнюдь  не
радовало.
   Отец отправил  его  спать,  чтобы  оклемался  после  столь  позорного
падения во время сражения, и он с радостью ушел с пира, который давала в
честь гостей королева драконов. Ушел, потому что никого не хотел видеть.
Потому что не  хотел  жить.  Зачем  жизнь,  если  сегодняшний  позор  не
искупить  никогда?  Зачем  его  вытащили  с  места  битвы,  лучше   быть
затоптанным лошадьми, чем жить с таким позором в сердце!!!
   В комнату кто-то вошел. Отлак повернул голову. На пороге  стоял  тот,
кого он меньше всего ожидал увидеть. И меньше всего желал видеть. Уррий.
Теперь, видишь ли, сэр Уррий.
   - Пришел хвастать своими подвигами,  да?  -  зло  прошипел  Отлак.  -
Радуешься моей неудаче? Радуйся!!!
   Уррий опешил.
   - Нет, - сказал. - Я пришел к тебе потому, что...
   - Что потому?
   - Потому, что мне больше не к кому идти, чтобы сказать о том,  о  чем
не сказать не могу. Граф Маридунский в  четырнадцать  лет  совершил  уже
столько подвигов! В четырнадцать лет у него были  возлюбленные,  которые
были готовы пожертвовать за него свою жизнь. Он оказался не  таким,  как
все, обладателем Силы Алвисида. Я тоже - ну и что? Алвисид почти собран.
Мне ничего не осталось!!! Войн нет и не предвидится. Возлюбленной нет  и
не будет.  Жизнь  кончилась,  не  начавшись!  В  четырнадцать  лет  граф
Маридунский, король Этвард и Ламорак дали друг другу священную клятву  у
Озера Трех Дев, у которого я провел почти всю жизнь. А я? Ни друзей,  ни
врагов не нажил! И на  лестнице  Моонлав,  лестнице  воинов,  ничего  не
увидел!!! Ничего!!!
   Отлак молчал. Он почему-то понял в это мгновение, что-то,  о  чем  он
недавно размышлял - все не так. Все. И то, что говорит сейчас  Уррий,  -
тоже не так.
   - Завтра барон Ансеис и граф Маридунский полетят на драконах к сердцу
земли. С ними будут наши воины и бойцы этой богини... как ее... Моонлав.
Она говорит,  что  там  какие-то  хранители,  они  не  пустят,  но  надо
пробиться... А я боюсь, что меня  отправят  через  волшебный  коридор  к
Алвисиду. На случай, если вдруг сэр Радхаур погибнет... Но  если  он  не
сможет, разве я-то смогу? И жить мне незачем. Вот чего я боюсь и вот что
хотел сказать тебе.
   Но Отлак услышал лишь то, что касалось его.
   - Полетят... На  драконах...  Сражаться...  Меня  после  сегодняшнего
позора отец точно отправит домой...
   В его голосе  звучало  столько  боли,  что  Уррий  подумал,  что  его
собственные переживания блекнут перед горем Отлака.
   - Какого сегодняшнего позора? - раздался с порога знакомый голос.
   - Отец! Я опозорил твое имя в сегодняшней битве,  я  позволил,  чтобы
меня...
   - Ты жив, а остальное -  ерунда.  Ты  не  показал  врагу  спину,  это
главное. А то, что вышибли из седла  в  первом  бою...  Будут  и  другие
битвы, ты сможешь еще доказать свою доблесть. Знаешь пословицу:  матерый
волк в детстве попадал в капкан.
   - Нет, никогда не слышал, - признался Отлак. - А в чем суть?
   - Потому волк и стал матерым, что сумел выбраться и больше  в  капкан
не попадать. Кстати, - добавил  барон  и  сказал  прямо  противоположное
тому, что собирался:
   - Я пришел спросить тебя  -  как  ты  себя  чувствуешь  после  битвы?
Способен ли ты завтра сесть на дракона и отправиться в боевой поход? Ты,
Уррий, конечно, готов сопровождать графа Маридунского и меня?
   - Да, барон, - сдержал порыв нахлынувших  чувств  юный  рыцарь,  хотя
понимал, что обмануть старого мага ему не удастся.
   Отлак же не смог скрыть своего состояния:
   - Я готов отправляться хоть сейчас!
   Он спрыгнул с кровати,  всем  своим  видом  показывая,  что  утреннее
падение было досадным недоразумением.

Глава десятая

   Как человек большой, ты скромно
   Увиливаешь от похвал,
   Как будто сам ты слишком мал,
   А подвиги других огромны.
   И.Гете. "Фауст"

   - Неудобно, конечно, - сказал Ламорак, похлопав по крупу  дракона.  -
Особенно с непривычки. Но седла на них не наденешь, не  терпят.  Ничего,
лететь не так уж далеко. Не на край света. Потерпите. Да и  драконы  все
понимают, не сбросят седоков. Усаживайтесь по двое.
   - Уррий, - позвал Радхаур, - полетишь со мной.
   - Нет, - возразил барон Ансеис. - Не стоит надевать  два  драгоценных
перстня на один палец. Лучше пусть за вашей спиной сидит сэр Бламур. Ему
будет  легче,  раз  уж  он  настоял  лететь  с  нами.  Он  этих   тварей
побаивается.... А Уррий полетит с сэром Гловером.
   - Хорошо, - не стал спорить Радхаур и отошел в сторону,  предоставляя
барону командовать подготовкой к полету. Радхауру уже доводилось  летать
на драконах, и никаких проблем он здесь не видел.
   Когда все были готовы, Радхаур обнял Ламорака:
   - Ну, может, до Армагеддона к тебе еще загляну.
   - Так или иначе - увидимся, - ответил Ламорак и,  когда  старый  друг
отвернулся, трижды сплюнул через левое плечо. Чертыхнулся, подумав,  что
плюет в того, с кем плечо к плечу вынужден будет выйти на смертный  бой,
и тут же поймал себя на том, что поминает  будущего  союзника  всуе.  Ну
их... все эти предрассудки, встретимся на... В общем, встретимся еще!
   Барон Ансеис уселся на головного дракона и  уверенным  жестом  поднял
его в небо. Старый маг немного понимал драконий язык, в крайнем  случае,
он в любой момент мог крепко-накрепко схватиться  за  рога  и  захватить
разум животного. За его спиной сидел  Отлак,  и  это  придавало  старому
магу-рыцарю осторожности настолько, чтобы прелести стремительного полета
не захватили его целиком.
   А впечатление было... самое скромное сказать - незаурядным.
   Пролетая над стоящим на высокой  горе  хрустальным  дворцом  Моонлав,
Хамрай мельком подумал: вернулась ли любвеобильная богиня  от  Алвисида,
но тут же и забыл об этом. От  того,  что  ждет  их  впереди,  от  того,
правильное ли  решение  они  примут  в  тех  или  иных  обстоятельствах,
зависело очень многое. Очень. И если на свою  жизнь  Хамраю  было  давно
наплевать, то на судьбу людского племени - нет. Другой вопрос, нуждается
ли людское племя в том, чтобы Хамрай заботился о его судьбе...
   Летели довольно долго, но дракон под ним дорогу знал,  и  Хамрай  мог
спокойно предаваться своим мыслям. Что  на  земле  существуют  ворота  к
центру земли, он знал давно, не знал только, что их, оказывается, восемь
- если, конечно, Моонлав не ошиблась. В одной из таких огромных воронок,
в той, что расположена в северной  части  Индии,  Хамрай  даже  побывал.
Очень давно, сто, а может, и больше лет назад. Уже  не  припомнить,  что
именно он тогда искал, в надежде изобрести средство  для  избавления  от
заклятья Алвисида. Может, и по каким  другим  причинам  он  спускался  в
проклятое людьми место, но вряд ли - после гибели Алвисида, все  помыслы
Хамрая были направлены на освобождение от проклятого заклятья...
   Бездна Жизни и  Смерти,  как  называла  вход  к  центру  земли  Дапра
(кстати, очень похожее название бытов