ор подумал, что вряд ли ему позволит запрет Алвисида привести  сюда
полки алголиан. И  так  уже  запрет  на  открытые  действия  алголиан  в
Британии нарушен. Но пока это было вызвано крайней необходимостью  и  из
ряда вон выходящей ситуацией.
   - Армию можно нанять... - добавил верховный координатор.
   - Да, вы правы, - сказал Этвард. - Но  может,  плита  не  поднимется?
Попробуй, Уррий.
   Уррий, уже без страха, вставил  перстень  в  углубление  под  зеленым
изображением свернувшейся змеи. Руку его с перстнем тут же  вновь  мягко
отбросило назад.
   Присутствующие ощутили какой-то толчок и  словно  бы  хруст  -  точно
трещали каменные  суставы  гигантского  исполина.  И  больше  ничего  не
произошло.
   Но Уррий заметил сразу, что изображение змеи стало выше его глаз.
   Плита оторвалась от пола всего на  фут  и  остановилась.  Координатор
Фоор стоял рядом, закрыв глаза, по его лицу нельзя было догадаться,  что
он в крайнем напряжении магических сил.
   - Нет, - вдруг подал голос Хамрай, - нам ее сейчас не поднять, что-то
заело.
   - Да, - неохотно согласился Фоор, открыв глаза.  -  Скорее  всего  от
времени...
   Сэр Уррий, вы не согласитесь попробовать еще раз? Попытаться  открыть
другой ход?
   Могущественный координатор с трудом сдержал страстное желание лечь на
покрытый вековой пылью пол и заглянуть в образовавшуюся щель, ведущую  в
его резиденцию.
   В это мгновение плита  выхода  из  волшебного  коридора  стремительно
опустилась на место.
   Все присутствующие резко повернулись в ее сторону, страх на мгновение
объял их - а вдруг они не смогут вернуться обратно?
   - Не думаю, чтобы Алвисид устроил ловушку своим потомкам, - громко  и
спокойно сказал Фоор. - Плита вновь подымется, как только будет вставлен
перстень в гнездо.
   Но Уррий не слушал его - мало ли что говорит старый алголианин, пусть
даже четырежды всемогущий маг!  Плита-то  в  его  каталог  не  открылась
нормально! Вдруг и все остальные выходы испортились?!
   Умирать в каменном мешке Уррий не желал! Впрочем,  как  и  Этвард,  и
Ламорак и все остальные. Даже у  Хамрая  на  мгновение  что-то  склизкое
шевельнулось в груди.
   Но плита, закрывшая от них выход в замок,  послушно  поднялась,  лишь
только Уррий вставил  перстень  в  гнездо.  Уррий  облегченно  вздохнул,
Этвард украдкой смахнул  предательскую  капельку  пота,  выступившую  на
виске.
   - Сэр Уррий, вы не согласитесь попробовать еще раз? - стоял на  своем
Фоор.
   Уррий посмотрел  на  друзей  и  утвердительно  кивнул.  Настойчивость
верховного координатора и его вера в силу Алвисида вызывали уважение.
   Фоор медленно пошел вдоль запертых входов, читая  надписи.  Дошел  до
тупика и повернул обратно, не удовлетворившись.
   По левой стороне на плитах были вычерчены называния  планет:  Селена,
Венера, Меркурий... На правой - названия алголианских каталогов: каталог
Отелл,  это  близ  города  Гиппона,  Карфаген;  Парадезмон,  на   Крите;
Аременсис, нет, этот точно не подходит - Парфия, владения шаха  Балсара,
с которым очень сложные отношения, и к  тому  же  нельзя  давать  Хамраю
преимущество... Где же Бланкард, бретонский каталог? Если уж не  удалось
попасть в Фёрстстарр, то это было бы наилучшим вариантом.
   Фоор хотел, чтобы Уррий (вместе с кусочком плоти Алгола,  разумеется)
как можно быстрее оказался у головы Алвисида, в Фёрстстарре.  Бретонский
каталог наиближайший к ирландскому.
   А-а, вот он наконец!
   - Сэр Уррий, попробуйте открыть этот вход. На нем  написано  название
бретонского храма, он  близ  столицы  дружественного  вам  короля  Карла
Бретонского!
   - Родная моя тетушка, сестра матушки, замужем за  королем  Карлом,  -
задумчиво заметил Уррий. - Только я ее никогда в жизни не видел...
   - Тем более... - поклонился координатор, уважая  родственные  чувства
наследника Алвисида.
   Уррий  вместе  с  друзьями  подошел  к  указанному  входу  и  вставил
перстень. Почему-то Уррий решил, что  теперь-то  уж  ни  одна  плита  не
поднимется, кроме той, что впустила  их.  Но  он  постеснялся  высказать
опасения вслух.
   Вход открылся столь же стремительно, как и  тот,  что  впустил  их  в
волшебный коридор. Все жадными взорами уставились в пустоту. В волшебном
свете коридора можно было разглядеть выложенные  шершавым  камнем  стены
небольшого  зала  и  выход  без  дверей,  ведущий  в  другое  помещение,
погруженное в темноту.
   Верховный координатор нетерпеливо  переступил  порог  и  остановился,
посмотрев на спутников.
   - Я схожу сначала один, -  сказал  Фоор.  -  Ненадолго.  Вы  обождете
четверть часа?
   - Да, - сказал Этвард. -  Уррий  проверит  пока  работают  ли  другие
волшебные выходы. И не забывайте - в  зале  совещаний  нас  ждут,  время
позднее, ночь.
   - Я не задержу вас надолго.
   Фоор прикрыл руками лицо, ладонями наружу. Странная рябь пробежала по
его фигуре и он отнял руки от лица.
   Перед Уррием и его спутниками стоял совсем другой человек  -  не  сэр
Дэбош,  а  верховный  координатор   алголиан.   Могущественный   владыка
могущественного ордена.
   Те же черты лица приобрели каменное  величавое  выражение,  рыцарская
одежда превратилась в парадное алголианское одеяние.
   Фоор повернулся к ним спиной и пошел. Вдруг  он  внезапно  обернулся,
пораженный какой-то мыслью.
   - Но ведь плита закроется, - сказал он. - Я не смогу ее открыть.
   - Когда  вернетесь,  подождите,  -  ответил  Уррий.  -  Мы  будем  ее
открывать время от времени.
   Фоор переводил глаза с Уррия на Этварда. Ему вдруг стало страшно, что
он никогда больше не вступит в волшебный коридор Алвисида - вдруг бритты
захотят избавиться от него... Хотя причин, для этого у них нет. Но никто
не может предсказать поступки наследника Алвисида... И Хамрай...
   Фоор посмотрел на Хамрая. Тот  утвердительно  кивнул  -  им  даже  не
пришлось обмениваться мыслями, чтобы  понять  друг  друга.  И  верховный
координатор, привыкший никому не доверять в этом мире,  поверил  Хамраю.
Поверил - потому что они союзники. Поверил, потому что Хамрай  столь  же
страстно желает оживить Алвисида, как и сам Фоор.  Поверил,  потому  что
иного выхода он не видел.
   Фоор вновь повернулся и  уверенно  зашагал  в  черноту  алголианского
храма.
   Плита не опускалась, Уррию надоело ждать и он обратился к Этварду:
   - Пойдем проверять остальные?
   Все остальные входы (или выходы?) работали исправно. Этвард,  Ламорак
и сэр Гловер, намного опередили остальных, читая  надписи  на  плитах  и
радуясь  каждому  знакомому  названию.  Они  в  уме  прикидывали:  какие
возможности предоставляет  им  это  удивительное  место  и  восхищались:
насколько вовремя они открыли его.
   Особенно их воодушевила плита с надписью "Камелот" - наверное,  выход
был где-нибудь в подвалах дома, принадлежащего графам Маридунским.
   Хамрай не спеша следовал за Уррием. Мысли его работали сразу  в  двух
направлениях:  как  сдублировать  волшебный  перстень  Алвисида,  и  что
каталог Аременсис давно костью в горле шаха Балсара и он все равно  рано
или поздно будет завоеван, а имей Балсар в единоличном распоряжении  сей
коридор, то мог бы значительно расширить свои владения...  Впрочем,  это
уже  политика,  а  политики  Хамрай  чурался  всегда  -  он  маг,  а  не
полководец. Его интересуют извечные тайны природы и человеческой души, а
не сиюминутная власть!
   Черная стена оказалось не стеной. Вернее не  совсем  стеной  -  двумя
плотно пригнанными друг к  другу  створками  из  толстого  и  кристально
чистого стекла.
   Никто из присутствующих, даже  Хамрай,  не  подозревали  раньше,  что
стекло может быть такой удивительной чистоты.
   За стеклом они увидели просторное помещение, погруженное  в  темноту,
заставленное  странной   мебелью   непривычных   форм   и   неизвестного
предназначения.
   Противоположная  стена  таинственного  зала  тоже  была   прозрачной.
Пейзаж, простирающийся за наружным  стеклом  был  дик  и  странен,  живо
напомнив Уррию путешествие на Меркурий, в царство Луцифера.
   Уррий с перстнем в вытянутой руке недоуменно  искал  глазами  гнездо.
Стеклянные двери были гладкими. Тогда Уррий стукнул кулаком по стеклу  -
ничего не произошло.
   - Бычья требуха, дай-ка я его мечом! -  Сэр  Гловер  охотно  взмахнул
грозным оружием.
   - Бесполезно, - остановил его Хамрай, - двери откроются только  перед
самим  Алвисидом.  Любое  оружие  бессильно  перед  этой  дверью,  любая
магия...
   Уррий посмотрел на  друзей.  Этвард  и  Ламорак  прижались  лицами  к
стеклу, заслонившись от света руками. Уррий последовал их примеру.
   Оранжевое гигантское светило висело посереди фиолетового  диковинного
неба - там за второй прозрачной стеной.
   Где-то далеко на фоне черных  гор  шагало  ужасное  существо  -  даже
издалека было понятно, что оно невероятной величины, выше чем  донжон  в
Рэдвэлла, и злое.
   Несомненно злое.
   - Кто это? - удивленно спросил Этвард, не надеясь на ответ.
   - Это асур, - пояснил вдруг подошедший Фоор.  -  Ему  и  его  братьям
поклоняются индусы.
   Этвард и не заметил, как Уррий  отошел  открыть  выход  и  алголианин
вернулся.
   Неужели уже прошла четверть часа?
   - И где это? - спросил Уррий.
   - Наверное - Плутон, - пожал плечами  алголианин.  -  Сэр  Уррий,  вы
помните, как посланец сам говорил...
   - Да, я помню, - сухо сказал Уррий.
   Юный граф не хотел, чтобы о том, что он наследник Алвисида узнал  сэр
Гловер, а значит и все остальные рыцари. Эмрис и Ламорак не в счет - они
никогда не будут болтать о его тайне.
   Плутон... За всю жизнь не покидая ни разу  границ  родного  графства,
Уррий уже побывал на Меркурии и Плутоне - обычным  рыцарям  в  жизни  не
выпадает подобного...
   - Пора возвращаться, - напомнил Этвард, - Нас  ждут  остальные  члены
королевского совета.
   Верховный король ни на минуту не имел права забывать о своем долге.

***

   После лаконичного рассказа Этварда об обнаруженном волшебном коридоре
развернулась  жаркая   дискуссия.   Никого   не   интересовало,   откуда
удивительный коридор взялся,  всех  волновали  невероятные  возможности,
которые он предоставлял.
   За окном уже рассветало. Усталость, накопившаяся после тяжелой битвы,
и бессонная ночь не способствовали быстроте и ясности мысли.
   Кто-то требовал немедленно провести через бретонский каталог гонцов в
бриттские замки. Кто-то, и таких было немало, призывал всем  отправиться
в Бретань и в союзе с королем Карлом пойти на Лондон.
   Самые горячие требовали отправить послов к королю  Карлу  немедленно,
несмотря на неурочный час.
   Сэр Гловер желал немедленно захватить Камелот и уже оттуда  рассылать
гонцов и там собирать освободительную армию.
   Этвард задумался над этим  предложением  -  ведь  в  Камелоте  он  бы
короновался, а ему не терпелось официально закрепить свое положение.  Но
он ни единым жестом  не  выдал  своих  чувств  -  учиться  быть  королем
приходилось на ходу.
   Уррий не желал оставлять замок - теперь, когда голод им не грозил, он
не видел никаких  причин  для  бегства  из  родных  стен,  которые  были
поистине неприступны. К тому же освящены самим Иисусом Христом.
   Этвард разделял и эту точку зрения, хотя пока и не высказался  вслух.
В конце концов рано или поздно он коронуется, а Рэдвэлл - его дом. Здесь
он вырос, и здесь погиб сэр Отлак, которого Этвард считал отцом.  Этвард
даже мысли не мог допустить, чтобы оставить замок варлакам.
   В разгар горячего спора вошел один из воинов замка и что-то прошептал
на ухо сэру Бламуру. Тот кивнул и поднял руку, испрашивая  разрешения  у
короля говорить.
   - Благородные рыцари, - громко сообщил сенешаль. - К замку на большой
скорости летит огромный дракон. Саксы начинают нападение!

Глава восьмая
БЕЗУМИЕ ЛЮБВИ

   "Откройте! Смилуйтесь надо мной!
   От ветра кидает в дрожь,
   Метет поземка, и в тьме ночной
   Тропинку еле найдешь."
   Вальтер Скотт

   - Завтра будем на побережье, - сказал командир маленького отряда.
   Это были его первые слова, обращенные к Сарлузе,  после  самоубийства
его бойца.
   - Корабль уже ожидает нас.
   Он отодвинул  сине-желтую  материю,  которой  был  занавешен  вход  в
комнату,  где  Сарлузе  предстояло  провести  ночь.  Последнюю  ночь   в
Британии.
   Алголианин зажег от  факела  стоящую  на  низком  неказистом  столике
свечу. Сарлуза огляделась - комната больше походила на медвежью берлогу,
чем на жилище человека. Женщина села  на  жесткую  постель  и  попросила
жалобно:
   - Не уходи.
   Он посмотрел на нее злым взглядом - в глазах мужчины отразились языки
факельного пламени. Сарлуза поспешила пояснить:
   - Мне страшно. Мне почему-то очень страшно. Я сама  не  понимаю  чего
боюсь и мне страшно еще больше.
   - Здесь вам ничего не угрожает, - холодно сказал алголианин. -  И  мы
совсем рядом - неподалеку.
   Он внимательно посмотрел на Сарлузу, которая  зябко  обхватила  плечи
руками, словно ей было холодно, и взгляд его смягчился. Мужчина вынул из
ножен кинжал и положил на стол рядом со свечей.
   Без каких-либо пояснений алголианин  вышел  из  комнаты.  Сине-желтая
материя опустилась за ним, оставив Сарлузу наедине со  своими  страхами.
Непонятными, жуткими страхами.
   А ведь она даже не знает имен своих спутников - кого  звать,  случись
что?
   Сарлуза не глядя улеглась на постель - невозможно было оторвать  глаз
от слабого огонька свечи - и натянула что-то на себя до самых  глаз.  Ей
действительно стало холодно.
   Со  всех  сторон  на  нее  угрожающе  наступала  зловещая  непонятная
темнота.
   Она готова была закричать  от  жуткого  страха.  Может,  это  происки
разгневанного Белиала? Или муки нечистой совести, красной как кровь?
   Сарлуза попыталась вспомнить что-нибудь смешное  о  Белиале.  Сделать
страшное смешным - значит уничтожить его.
   Не получалось.
   Тогда Сарлуза попыталась вызвать в памяти образ милого.
   Но почему-то перед мысленным взором в огоньке  свечи  предстало  лицо
озерной девушки.
   Сарлуза нервно затушила пальцами свечу. И тут же пожалела об  этом  -
тьма обрушилась на нее. Сарлуза натянула грубое одеяло на голову.  Стало
холодно оголенным ступням и она поджала ноги под себя. Ее всю трясло.
   Уррий! Где же ты Уррий?! Я люблю тебя!
   С этими мыслями она заснула - провалилась в сон, словно  в  бездонный
колодец...

***

   ...на дне колодца Сарлузу ждала мать.
   Она принялась гладить шершавыми ладонями разбитое тело дочери, говоря
нежным голосом непонятные слова - лаская истерзанную душу.
   И Сарлузе стало хорошо  во  сне,  она  улыбнулась  как  в  детстве  -
непонятно чему.
   А мать  все  гладила  ее  старческими  успокаивающими  руками,  слова
становились все отчетливее. Наконец, она сказала громко и разборчиво:
   - Пойдем, Сарлуза!
   - Куда, мама? - все так же улыбаясь спросила молодая женщина.
   - Туда, где тебе будет хорошо, - сказала мать.
   И Сарлуза встала, все так же улыбаясь - она думала, что ее поведут  к
Уррию. К ее Уррию...
   - Пойдем же! - нетерпеливо повторила старуха и Сарлуза вздрогнула.
   У матери был голос Белиала!
   Она в ужасе открыла глаза и проснулась.
   И обнаружила, что стоит посреди комнаты. Свеча  уже  догорала,  капая
восковыми слезами на темную поверхность стола.
   Как догорала, ведь Сарлуза помнила, что тушила ее?!
   Сарлуза порывисто схватила кинжал алголианина и стала спешно царапать
на податливой стене кельи слова  заклятия  против  слуг  Луцифера.  Тело
сотрясала мелкая противная дрожь, рука была будто чужая - нож  скреб  по
стене, срываясь.
   Почему, ну почему она не догадалась сделать этого раньше? Почему  она
сразу не сообразила, кто охотится за ней?
   Сарлуза  лихорадочно  наносила  твердым  металлом  магические   слова
заклинания, которому ее никто не учил - она  сама  случайно  набрела  на
старинную формулу в одной из книг.
   Как это заклинание пригодилось ей сейчас!
   Едва последнее слово было начертано - злая тьма отступила он нее.
   Нет,  в  комнате  не  стало  светлее,  но  ужаса  точно  и  не  было.
Восхитительное спокойствие  влилось  в  нее,  она  легла,  умиротворенно
закрыв глаза.
   И сразу же образ возлюбленного возник пред нею - а до  этого  она  не
могла вызвать его! Уррий, словно живой стоял пред ней и улыбался -  чуть
смущенно, как умел он один.
   - Я люблю тебя, - прошептала Сарлуза вновь засыпая.

***

   Когда она проснулась, рядом с ней сидел командир алголиан  и  Сарлуза
сразу поняла, что сидит он так давно.
   - Что случилось? - порывисто села она на кровати.
   - Ваши страхи оказались не напрасны, - сухо  сказал  он.  -  Я  прошу
прощения.
   Собирайтесь и поедем, сегодня мы выйдем в море. Завтра вам  ничто  не
будет угрожать.
   Сарлуза посмотрела на  стену.  Там  были  глубоко  вырезаны  странные
слова:

   Черный дождь
   хрустальный мост
   прозрачный мозг
   изумрудный костер
   одна
   больна +сгоришь
   ...

   свеча".

   Предпоследнее слово разобрать было невозможно.
   Сарлуза зажала рот ладонью, чтобы не закричать.
   Это писала не она! Это были зловещие слова предупреждения! Только что
они означают?
   Сарлуза быстро вышла из комнаты и по узкому коридору прошла к  выходу
из тайного убежища алголиан - к свету, на свежий воздух.  Снаружи  стоял
невыспавшийся воин, в одной руке у него был обнаженный клинок, в  другой
жезл-оберег, обвитый серебряной змеей Алвисида.
   Третий алголианин держал в поводу готовых  лошадей.  Не  позавтракав,
едва замаскировав место ночлега, маленький отряд двинулся  дальше  -  до
побережья оставалось совсем недалеко.
   Все время быстрой скачки Сарлуза думала о загадочных словах на стене,
пытаясь проникнуть в скрытый смысл. Тайна не давалась ей, она  не  могла
понять странные фразы. Но страха уже не было.
   Откуда-то появилось радостное чувство, что в ближайшие дни она увидит
Уррия. Она  не  знала,  откуда  взялось  это  ощущение,  не  знала,  как
произойдет долгожданная встреча - но была уверена: это  случится  скоро.
Сердце счастливо  стучало  в  груди,  и  солнце  для  нее  светило  ярче
обычного.
   Путники без приключений добрались до тихой  гавани,  где  их  ожидало
неприметное, но добротное и надежное в непогоду суденышко,  которое  тут
же подняло паруса и вышло в море.
   Ветер дул в сторону Ирландии, что Сарлуза сочла добрым признаком.

***

   Время успокоиться, все  холодно  взвесить  и  тщательно  продумать  у
герцога было:
   Пока отряд солдат, посланный бароном Тарфом, добирался до  драконьего
загона, пока разбивали цепи...
   Но Иглангер не воспользовался подаренной судьбой минутой передышки  и
снова полетел в Роквуд, чтобы еще раз взглянуть на спящую  пленительницу
его сердца.  Он  понимал,  что  делать  этого  не  следует,  но,  верно,
неосознанно боялся передумать и отказаться от захватившей его авантюры.
   Сегодня же замок Рэдвэлл падет!
   Иглангер был уверен в этом. И вид спящей девочки, уже  созревшей  для
любви, еще больше распалил  герцога  и  укрепил  в  скороспелом  дерзком
решении.
   Дракон как нельзя лучше подходил для цели герцога - могучий, крупный,
молодой.
   Голодный и застоявшийся от многодневного недвижья в каменном загоне.
   Иглангер примостил тельце стрижа на высокой стене и сосредоточился  -
в чужом теле магия дается чуть тяжелее,  чем  обычно.  Впрочем,  сложных
действий не требовалось -  пара  пустяков:  рассыпать  в  прах  заклятия
придворных  чародеев  короля  Эдвина,  сковывающие  движения   чудовища.
(Где-то  сейчас  эти  самоуверенные  недоучки,  которым  Иглангер  нанес
сокрушительный удар на  турнире?  Нескоро  они  оправятся,  если  вообще
выживут.) Затем зарастить раны в могучих крыльях,  сквозь  которые  были
продеты цепи. Готово. Теперь  обратиться  мысленно  к  Берангеру,  чтобы
войска приготовились к штурму...
   Все. Можно лететь.
   Иглангер сделал несколько кругов над  самой  спиной  дракона  -  надо
посадить стрижа так, чтобы его не снесло от быстрого