ествующе  оглядел
друзей.
   - Это не доказательство, - веско заявил Эмрис. - Только в нашем замке
с десяток Эмрисов, очень распространенное имя.
   - Хорошо, - согласился Ламорак, - а почему у тебя белый конь? Ты  его
себе сам выбирал?
   - Нет, сэр Отлак сказал, что я буду ездить на нем, вот и все.
   - Сэр Отлак! - с видом победителя повторил Ламорак.  -  А  белый  пес
Кабаль, с которым ты охотишься, откуда он, кто придумал ему имя?
   - Сэр Отлак, - снова признался Эмрис, - он подарил  мне  и  Уррию  по
щенку, они уже были с именами... К чему ты это?
   - Я специально интересовался  у  настоятеля  нашего  монастыря  и  он
сказал, что белые цвета - цвета короля Артура, у него был белый  конь  в
отрочестве и белый пес по кличке Кабаль!
   Уррий присвистнул. Это серьезно, такие совпадения вряд ли случайны.
   - А кто же тогда, если допустить, что ты прав, тайный опекун  Эмриса?
- спросил он.
   Ламорак не растерялся:
   - В преданиях говорится, что Мерлин, бывший опекуном юного Артура жил
под видом отшельника в часовне. На землях сэра Отлака аж три  часовни  -
выбирай любого отшельника, все подходят под роль опекуна.
   Тут он был прав. На их землях находились три часовни - Белая на Холме
Великана,  Красная  у  Трехозерья  и  на  западной  окраине  -   Часовня
Медленного Времени. Почему  последняя  так  называлась  никто  не  знал,
ребята  любили  ее  обитателя,  чернобородого  гиганта  Бэлмора,  и   не
понимали, почему он решил уединиться в густом лесу.
   - Если ты прав, то я бы хотел,  чтобы  опекуном  оказался  Бэлмор,  -
сказал Эмрис. - Хотя и отшельник Белой часовни  вполне  годится  на  эту
роль - они никогда не отказываются разговаривать  с  нами,  рассказывают
много интересного. На нас с тобой, Ламорак, только  Фракс  ворчит,  лишь
Уррий его очаровал чем-то.  А  Бэлмор  действительно  мог  бы  оказаться
тайным опекуном - относится к нам очень хорошо. Но это потому, что Уррий
сын сэра Отлака, и мы возим им провизию. Так что ты не убедил.
   Он сказал это таким тоном, что и Уррий и  Ламорак  поняли  -  убедил.
Эмрис поверил, хотя  не  хотел  примерять  на  себя  сломя  голову  роль
наследника Верховного Короля, чтобы не разочароваться.  Ему  требовались
еще доказательства.
   - К тому же почему десять лет назад в ваши края переехал лучший  боец
сэр Бан? Да чтобы научить своему мастерству принца! И еще. Помнишь, ваша
кормилица рассказывала, что тебя похитили когда тебе было то ли два,  то
ли три года. Тогда сэр Отлак погнался за похитителем и еле разыскал его,
тебя отнял, а разбойника приколол копьем к дубу. Стали бы тебя похищать,
если бы ты не был сыном Верховного Короля, единственным его наследником!
   - Вот тут ты как раз ошибся! - рассмеялся  Уррий.  -  Похитили  тогда
меня, а не Эмриса. Совершенно непонятно зачем - наверно, чтобы  досадить
отцу?
   -  Да,  -  подтвердил  Эмрис.  -  Кормилица  и   няньки   много   раз
рассказывали, как украли Уррия. Так что...
   - Ну и что? - удивился Ламорак. - Сами же говорите - неизвестно зачем
разбойник украл Уррия. Ясно зачем -  просто  перепутал  вас  -  попробуй
отличить ребенка один от другого!
   - Действительно, так могло быть, - задумчиво  сказал  Уррий.  -  Черт
возьми, а ведь Ламорак, вполне вероятно, и прав. Тогда  понятно,  почему
нас не взяли на турнир.
   Эмрис и Ламорак удивленно посмотрели на Уррия.
   - Все очень просто, - пояснил тот,  -  ведь  по  традиции  наследника
представляют Верховному Королю перед битвой, не говоря наследнику кто он
такой. А до этого наследник живет безвылазно у приемного отца. Война еще
только готовится, отец поехал всего лишь на турнир. Но ведь слышали  же,
что он обещал нас взять с собой в боевой поход!
   - Да, все сходится, - сказал медленно Эмрис и вдруг  резко  пришпорил
своего белоснежного коня.
   Уррий и Ламорак направили коней вслед за ним, стараясь не  отставать,
но и вопросами не донимали. К тому  же  вероятность  того,  что  Ламорак
ошибается все же оставалась.
   На почтительном расстоянии, но не выпуская мальчиков из виду следовал
Триан на своей неказистой с виду, но резвой кобыле.
   Наконец Эмрис осадил коня.
   - Ты  кому-нибудь  рассказывал  об  этом?  -  неожиданно  спросил  он
Ламорака.
   - Да. Когда я сообразил, я рассказал настоятелю нашего монастыря,  вы
видели его. Это он подсказал мне насчет Кабаля, я бы сам и не  вспомнил.
А потом меня расспрашивал мой отец, долго крутил ус в раздумье и отослал
прочь. Я случайно подслушал как он разговаривал с  Селивантом.  Селивант
просит руки вашей Лионесс, так они теперь еще хотят женить тебя,  Эмрис,
на моей сестре.
   - Вот еще - жениться! - фыркнул Эмрис. - И не подумаю даже.
   - Тебя никто и не спросит, - ответил Ламорак.
   - Тут ты себе сам противоречишь, - вмешался Уррий. - Если  Эмрис  сын
Верховного Короля, то без его согласия мой отец ни за что не согласится.
А как может Верховный Король благословить наследника,  если  он  еще  не
представлен?
   - Ну не знаю. А вот о свадьбе Селиванта говорят как о деле решенном.
   - Отец, наверное, согласится, - сказал  Уррий,  -  он  всегда  мечтал
породниться с вашим родом. Но если Селивант хоть раз обидит  Лионесс,  я
убью его, несмотря на то, что он твой брат.
   - Или я, - сказал Эмрис и Ламорак понял, что они сдержат свое слово.
   - Бросьте вы,  -  поморщился  Ламорак.  -  Селивант,  конечно,  дурак
дураком, но не настолько, чтобы обижать жену. Он ее  и  видеть-то  будет
хорошо если раз в месяц - лишь бы детей рожала. Баб у него что ли  мало?
Я тебя, Уррий, не понимаю. Вот вы о какой-то чернявой говорили, я ее  не
помню, но все равно. Хочется - бери, как и подобает бесстрашному рыцарю.
Рыцарь он ведь не  только  на  поле  брани,  но  и  в  постели  храбр  и
решителен.
   - Я еще не рыцарь, - возразил Уррий.
   - Будешь, - уверенно сказал Ламорак. - Зря что ли мой отец -  король,
имеет право кого хочешь посвятить. Вот увидишь - вернутся  с  турнира  и
Морианс уже будет посвящен. И вас посвятит.
   - Для посвящения в рыцари необходим какой-либо подвиг. Они же  не  на
битву отправились, на турнир. На турнир оруженосцев не  допускают.  Если
только на отца по дороге не нападут... разбойники, скажем...
   - Не беспокойся, - ответил Ламорак, - нападут разбойники  -  нехитрое
дело. Если Морианс не полный дурак - будет  рыцарем  в  самое  ближайшее
время.
   - Ну, ладно, - Уррию не давала покоя мысль о женщинах.  -  А  как  же
дама сердца, ради которой и совершает рыцарь свои подвиги?
   - Дама сердца! - воскликнул  Ламорак.  -  Даме  сердца  ты  посвятишь
лучшие порывы души своей  -  тело-то  здесь  причем!  Нет,  я  считаю  -
настоящий  рыцарь  делает  то,  что  хочет.  Хочется  тебе  черноволосую
служанку - бери и не спрашивай. А если боишься - так и скажи!
   - Придумал тоже - боюсь, - выпалил Уррий и почувствовал, как щеки его
заливает горячая краснота. - Больно она мне нужна, я кого  получше  себе
выберу, если понадобится. Да и старовата она для меня, ей уж, наверно за
двадцать!
   - Двадцать - самый сок, - воскликнул Ламорак. - У меня никого  младше
двадцати и не было-то!
   - А у тебя много женщин было? - вдруг спросил до этого погруженный  в
свои мысли Эмрис.
   - Ну, немного - пятеро. Так и мне всего четырнадцать лет - вся  жизнь
впереди.
   - Если не убьют в первом же бою, -  мрачно  добавил  Эмрис,  думая  о
своем.
   - На все воля Божья. Тем  более  надо  торопиться,  -  не  растерялся
Ламорак. - А то будешь хранить себя для дамы сердца, так и не успеешь  с
ней познакомиться. А женщина любому мужику нужна, как... как... как обед
ежедневный. Хоть отшельнику, тому же Фраксу твою чернявую приведи - вряд
ли откажется.
   - Да не моя эта чернявая! - воскликнул Уррий и чертыхнулся. - Надо же
- совсем забыл! Ведь матушка просила, раз уж мы поехали отца  провожать,
чтобы я припасы Фраксу в Красную часовню  отвез.  Чтобы  послезавтра  не
ездить.
   Узкую извилистую тропу, ведущую к  Красной  часовне  друзья  миновали
четверть часа назад.
   - Неужели все это правда? - вслух  вырвалось  у  Эмриса  то,  что  не
давало ему покоя.
   - Во всяком случае, - уверенно сказал Ламорак, - вполне возможно.
   Неожиданно Уррия осенило и он сказал:
   - Эмрис, я знаю один способ проверить. В случае неудачи он ничего  не
докажет, но если получится... то будешь знать наверняка.
   - Какой? - в один голос воскликнули Эмрис и Ламорак и  повернулись  к
Уррию.
   - Экскалибурн, - медленно, чуть ли не по слогам выговорил Уррий. -  В
озере Трех Дев.
   Эмрис и Ламорак  переглянулись.  Благодаря  стараниям  аббатов  юноши
хорошо знали историю, особенно историю  Британии  после  Великой  Потери
Памяти, происшедшей двести двенадцать лет назад (с Великой Потери Памяти
и велось летоисчисление). Когда семидесятилетний  король  Артур  умирал,
его тридцатилетний сын Элизар был в далеком походе. Тогда Артур приказал
бросить свой прославленный меч Экскалибурн в озеро Трех Дев, сказав, что
тот кто вынет его из воды станет Верховным Королем Британии и слава  его
превысит славу самого Короля Артура. Аббат рассказывал об  этом  эпизоде
вскользь и неохотно, но мальчишки много раз слышали эту историю от нянек
и челяди, ее рассказывали по вечерам в трактирах и в детских. Когда  сын
короля Артура Элизар вернулся из похода он не смог взять Экскалибурн  из
озера. Вот легендарный меч лежит у самого берега, переливаясь  каменьями
на рукояти - кажется протяни руку и возьмешь, даже манжет не замочив. Но
хоть ныряй на несколько метров - не дотянешься.  И  король  Элизар,  сын
Артура, объявил данное чудо ложным,  злым  чародейством.  Мол,  никакого
меча Артура уже в природе нет, Артур забрал его с собой в  Потустороннее
царство, а здесь лишь видимость. И запретил предпринимать попытки  взять
меч кому бы то ни было. Но запреты не всегда действенны и до сих пор все
знатные рыцари тайком  пробираются  к  тихому  безлюдному  озеру,  чтобы
испытать судьбу. Няньки говорят, что и нынешний Верховный Король  был  у
озера Трех Дев. А меч Экскалибурн до сих пор лежит в  воде  у  берега  и
ждет своего истинного хозяина, равного прославленному королю Артуру.
   - До озера Трех Дев, говорят, не  более  трех  дней  пути,  -  сказал
Уррий. - Расспросим дорогу и поедем. Я  тоже  испытаю  судьбу,  я  давно
хотел попробовать.
   Эмрис вздрогнул от этих слов. Он боялся неудачи. После слов  Ламорака
он поверил в свое происхождение. Но в конце концов - боятся поражения не
к лицу будущему рыцарю. Даже если он бастард и приемный сын сэра  Отлак,
а не наследник Верховного Короля, он все равно будущий рыцарь.
   Но Эмрис боялся этого испытания.
   - Графиня не отпустит нас к озеру Трех  Дев,  -  сказал  он,  пытаясь
ухватиться за возможность отвертеться от испытания. -  И  сэр  Отлак  не
одобрит, если узнает. Ведь сказано же - обман зрения и колдовство.
   - Люди говорят, что меч существует в действительности, - веско сказал
Ламорак. - И если кто и возьмет  его,  то  скорее  всего  сейчас,  когда
приближается освободительная война с саксами. Ведь сказано в предании  -
слава его превысит славу самого Артура. А  ведь  Артур  успешно  защищал
страну и от римлян и от саксов. Это уже потом ее  почти  всю  захватили.
Разве освободивший страну от саксов не заслужит  большей  славы,  нежели
король Артур? Разве, если ты наследник, не суждено тебе выступить вместе
с Верховным Королем в первых рядах?
   - А матушке моей мы и не скажем, что отправляемся к озеру Трех Дев, -
добавил Уррий. - Скажем, что Ламорак забыл что-нибудь в  своем  замке  и
поедем. Никто и не узнает где мы были.
   - Но ведь с нами поедет и Триан,  он  всегда  с  нами,  -  попробовал
возразить Эмрис и сам понял свою глупость.
   - Триан-то уж точно никому ничего не расскажет, - рассмеялся Уррий. -
Тем более, если мы его попросим.
   Юноши оглянулись на Триана. Он со скучающим видом сидел на лошади, на
почтительном расстоянии ожидая когда юноши поедут дальше, и  разглядывал
буйные кроны деревьев. Лошадь мирно пощипывала траву.
   - Хорошо, - сказал Эмрис и направил послушного коня вперед. -  Завтра
утром выезжаем. Только тогда уж и сами потом не отказывайтесь.
   - Не откажемся, - заверил Ламорак. - А у кого точную дорогу до  озера
Трех Дев расспросить, я  знаю.  Поехали  быстрее,  мне  не  терпится  на
хваленую черноволоску Уррия взглянуть.
   - Да не моя она черноволоска! - обиделся Уррий. - К тому же я  сейчас
домой  не  поеду.  -  Он  похлопал  по  туго  набитому   серому   мешку,
притороченному сзади к седлу. - Мне надо отвезти провизию Фраксу. Может,
вы со мной?
   - Нет, - покачал головой Эмрис. - Ты же знаешь, он  нас  с  Ламораком
терпеть не может, это только ты умудрился найти с ним общий  язык.  Если
опекун наследника и сидит в одной из  трех  часовен,  вряд  он  сидит  в
Красной.
   - Да, ты прав, - согласился Уррий.  -  Тогда  до  вечера.  Разузнайте
дорогу к Экскалибурну.
   Он развернул коня и поехал обратно - к тропе. Когда Уррий  поравнялся
с Трианом, тот вопросительно поднял брови.
   - Я в Красную часовню, - пояснил Уррий немому. -  Навещу  Фракса  как
обычно. Езжай домой с Эмрисом.
   Немой в нерешительности  покачал  головой.  Уррий  видел,  что  Триан
колеблется.
   - Следуй за Эмрисом, - весело сказал  юноша.  -  Что  со  мной  может
случиться? День отличный, солнечный, тропа знакомая... А в случае  чего,
я сумею за себя постоять. - Уррий  положил  ладонь  на  рукоять  меча  -
меньшей длины чем обычно, специально  для  него  выкованного  год  назад
(пора  бы  уже  обзаводиться  и  боевым,  но  в  случае  чего  и   этого
достаточно).
   Видно Триан вспомнил тренировки  Уррия  и  Эмриса  с  сэром  Баном  и
согласно кивнул.

2. ДЕВУШКА ИЗ РЭДВЭЛЛА

   Очень мне хочется
   Сказать тебе кой-что тихонько,
   Только не смею: мне стыд мешает.
   Алкей

   Кусая ноготь Уррий в задумчивости смотрел, как Триан отправился вслед
за Эмрисом и Ламораком, потом тряхнул головой и пришпорил коня.  Похоже,
что Ламорак прав. Только сейчас Уррию пришла в голову мысль - а  чей  же
телохранитель Триан? Если бы Эмрис не был наследником Верховного Короля,
вряд ли за ним все время по пятам  следовал  сильный,  хорошо  обученный
воин, не донимавший своими присутствием, но и не  отводящий  ни  на  миг
внимательных глаз...
   Так или иначе Уррий был рад, что получил возможность  побыть  один  и
обдумать свалившиеся на него новости. До  обиталища  Фракса  было  около
часа пути  -  достаточно  времени,  чтобы  привести  сумбурные  мысли  в
порядок.
   Уррий любил быструю скачку - чтобы ветер завывал в ушах, чтобы  грива
коня трепетала пред  глазами,  чтобы  придорожные  деревья  сливались  в
сплошную коричнево-зеленую стену... Промчался мимо медленной  повозки  с
пожитками Ламорака, сидящий на телеге слуга королевского  сына  даже  не
проснулся.
   Значит, Эмрис - не бастард с незавидной судьбой, которому  предстояло
бы выгрызать из когтей жизни  свои  куски  счастья,  а  любимец  судьбы,
отмеченный благословением свыше и лишь до поры до времени пребывающий  в
тени  безвестности.  Как  правильно  отметил   Ламорак   -   в   строгом
соответствии с традицией Верховных Королей бриттов,  берущей  начало  из
славной и удивительной жизни короля Артура.
   Как к этому теперь ему, Уррию, относиться?
   Уррий прислушался к своим ощущениям. Нет,  и  следов  зависти  он  не
ощущал, лишь радость за Эмриса. С которым он порой ссорился -  случалось
до драки, до синяков,  но  без  которого  не  представлял  себя.  Вечное
соревнование между названными братьями, разница в возрасте которых  была
всего неделя, постоянно заставляли Уррия стремиться быть  лучше  Эмриса,
либо, в некоторых дисциплинах, хотя бы не  отставать.  Он  лучше  Эмриса
сражался на мечах, но в седле сидел менее твердо  -  Эмрис  вышибал  его
ударом тупого деревянного копья о щит,  чего  Уррию  в  ответ  удавалось
сделать крайне редко. Уррий лучше стрелял из  лука,  зато  Эмрис  ловчее
метал кинжалы. Эмрис научился играть на арфе, которая так  и  не  далась
Уррию,  но  тот  лучше  разбирался  в  истории  своей  страны   и   даже
интересовался  историей  до  Великой  Потери  Памяти,  до  которой   его
названному брату совсем не было дела.
   Нет, зависти не было  -  Эмрис,  без  сомнения  достоин  и  с  честью
справится с обязанностями Верховного Короля,  когда  унаследует  корону.
Вот только тогда,  по  той  же  традиции,  ему,  Уррию,  придется  стать
сенешалем короля. А уж этого Уррий точно не хотел. Звук боевой  трубы  и
блеск мечей, смертельные поединки во славу короля  или  прекрасной  дамы
сердца и сама дама сердца в его жадных и ласковых руках в награду -  вот
что грезилось ему в горячечные душные ночи, а не спокойная  почетная  (и
прибыльная) должность.
   Дама  сердца...  Любимая...   Желанная...   Желанной,   может   быть,
оказывается, не только та, за которую готов  отдать  жизнь...  И  здесь,
чего никак Уррий не ожидал, Эмрис перегнал его,  если  верить,  конечно,
словам Эмриса. А как не поверить, если Эмрис точно заметил то, в чем сам
себе Уррий упорно  не  желал  признаваться  -  что  он  страстно  желает
Сарлузу...
   Свернув на узкую  тропу,  пришлось  придержать  разгоряченного  коня.
Шальная ветка больно стеганула по лицу. Уррий легко соскочил на землю  и
присел пару раз, чтобы размять ноги. Сквозь  густую  листву  прибивалось
золото жарких солнечных лучей, лес наполняли привычные звуки - щебетания
птиц,  стрекот  кузнечиков,  откуда-то  издалека  едва  донесся  грозный
звериный рык. Уррий взял коня за поводья и повел его не спеша, раздвигая
ветви рукой. Он был дома - плоть от плоти этого леса, который он знал не
хуже собственной комнаты. Он не чувствовал себя здесь незванным  гостем,
он был здесь своим. Белая бабочка  с  тусклыми  пятнышками  на  огромных
крыльях чуть не ткнулась ему в лицо, сделала вираж вокруг его  головы  и
полетела дальше по своим делам. Уррий тепло улыбнулся и вздохнул.
   Сарлуза...
   Она появилась в замке  около  года  назад,  когда  ее  мать,  местная
колдунья и знахарка, отправилась за какими-то редкими травами в  далекие
северные леса, где обитают дикие, несговорчивые потомки древних народов.
Мать Сарлузы не вернулась и  девушка,  не  в  силах  прокормить  себя  в
деревне сама, пристроилась в замке.
   Еще задолго до ее появления Уррия начали  одолевать  непонятные  ему,
неосознанные  желания.  При   виде   молодых   привлекательных   женщин,
непроизвольно напрягались мускулы ног и появлялось жжение  в  груди.  Он
стыдился этих чувств, считая их недостойными рыцаря, и не делился своими
переживаниями по этому поводу даже с Эмрисом. Поначалу  Уррий  ничем  не
выделил новую служанку из общего ряда - пробежался взглядом  по  фигуре,
подумал как о чем-то  привлекательном,  но  совершенно  недоступном  для
него, встретился с ее пронзительными искрами черных зрачков, смутился  и
ушел,  забыв  о  ней  мгновенно.  И  долгое  время  не  вспоминал  о  ее
существовании, равнодушно окидывал взглядом при случайных встречах, даже
имени узнать не удосужился. Пока однажды, в одном из  странно-сладостных
снов,  которые  посещали  его  постоянно,  женщина,  укладывающая   его,
проводящая нежно руками по его телу - не  как  в  детстве  кормилица,  а
совсем иначе, раздевающая его,  обнажающаяся  сама,  садящаяся  на  него
верхом,  подставляя  его  взгляду  тайные  части  женского  тела,  и   в
предыдущих сновидениях  лица  не  имеющая,  вдруг  не  глянула  на  него
искорками  глаз  Сарлузы.  Он  узнал  ее  и  проснулся.  Сердце   билось
часто-часто, по виску стекала капелька пота, мокрые волосы слиплись.  Он
долго не мог уснуть в ту ночь, а когда  все  же  погрузился  в  желанное
забвение, вновь увидел ее - теперь сомнений быть не могло - ее глаза, ее
губы, только не в смешливой улыбке,  а  в  сладострастном  движении,  ее
черные длинные, густые и наверняка ароматные волосы...
   Когда он проснулся было уже далеко  за  полдень,  так  поздно