олиан,  где  Сарлуза
будет дожидаться Уррия.
   Уррий! Почти все мысли Сарлузы были о нем. Она любила его всей  душой
и теперь понимала, что более правильного выбора сделать  не  могла.  Она
отнюдь не жалела, что отреклась от Белиала - Князь Тьмы не смог  или  не
захотел спасти ее от костра.
   А Уррий захотел и смог - он любит ее!
   Ее, Сарлузу, а  не  ту  дурочку  худосочную  из  озера.  И  Уррий  не
пожалеет, что полюбил Сарлузу - она  даст  ему  все,  что  не  даст  ему
никакая другая женщина.
   Ведь она, мало того, что привлекательная, еще и сильная, решительная,
владеет искусством колдовства, пусть пока еще и  недостаточно  хорошо  и
мало  что  может  без  магических  предметов.  Она  будет  ему  надежной
спутницей в жизни.
   И сопровождать Уррия по всей  его  большой  и  наполненной  событиями
будущей жизни в роли  его  дамы  сердца  представлялось  ее  куда  более
заманчивой перспективой, чем прислуживать  заносчивому  Белиалу,  ничего
конкретного не обещающего: одни туманные намеки. К тому  же,  предавшего
ее.
   Когда в тот роковой день скрипнула тяжелая дверь,  Сарлуза  подумала,
что за ней пришли ее палачи и приготовилась умереть достойно - с  именем
Уррия на губах.
   Но в камеру  шагнул  пожилой  рыцарь,  черты  лица  которого  Сарлузе
показались  знакомыми.  За  ним  шла  некрасивая   пожилая   женщина   в
крестьянских одеждах. Мужчина посторонился, пропуская старуху, и  плотно
притворил дверь.
   - Я пришел по просьбе Уррия, чтобы спасти вас, - сухо сказал мужчина,
не глядя на Сарлузу.
   По его сосредоточенному лицу  молодая  колдунья  догадалась,  что  он
готовится к магическим действиям.
   - Быстро переодевайтесь.
   Старуха уже  снимала  свои  незатейливые  одежды,  движения  ее  были
неловки и угловаты, она была явно под действием волшебных чар. И Сарлуза
узнала мужчину - это верховный координатор алголиан, она  видела  его  в
магическом котле.
   Сарлуза не заставила себя долго упрашивать - имя Уррия было  для  нее
словно волшебный пароль. Уррий нашел способ спасти ее, он сдержал слово!
   Женщины переоделись и встали рядом.
   Верховный координатор вставил факел в жирондоль на  стене  и  вытянул
обе руки по направлению к женщинам. Из рук его полился голубой  туман  и
быстро окутал женщин.
   Сарлуза гадала: что же это за волшебство?
   Когда туман рассеялся, Сарлуза ахнула - вместо старухи  рядом  стояла
она сама. И Сарлуза  поразилась,  насколько  она  сейчас,  в  синяках  и
кровоподтеках,  с  разбитой  губой  и  опухшими  глазами,  некрасива   и
непривлекательна. А ведь Уррий видел ее такой!
   - Пойдемте. У нас нет времени! - приказал  Фоор  и  они  вышли  в  из
каземата.
   Женщина с обликом Сарлузы осталась там - ей суждено было  сгореть  на
костре вместо настоящей колдуньи.
   Ни тени жалости к ней, Сарлуза не испытывала. Она  сама  удивилась  -
неужели сердце ее совсем зачерствело? Нет, просто та  женщина  была  для
нее никем и ее жизнь все равно была на  исходе.  Так  не  лучше  ли  для
старухи, прожившей никчемную  бесполезную  жизнь,  что  хоть  ее  гибель
послужит любви двух молодых сердец?
   За дверью  стоял  замерший  стражник,  пустыми  глазами  смотрящий  в
каменную стену.
   Верховный  координатор  сделал  перед  его  лицом  сложные  пассы   и
подтолкнул Сарлузу к выходу.
   - Быстрее, он сейчас очнется.
   Они миновали все посты и вышли во двор, где, в  ожидании  казни,  уже
начали собираться жители окрестных сел.
   - Надвиньте на глаза платок, чтобы  вас  не  узнали,  -  приказал  ее
спаситель.
   Они хотели сразу покинуть замок, но в воротах стояли  три  стражника,
болтающих с одним из священников.
   Верховный координатор решил не рисковать, а вывести  беглянку  позже,
когда крестьяне начнут расходиться.
   К ним подошел другой мужчина,  видимо  тоже  алголианин.  Координатор
приказал Сарлузе слушаться его, а сам ушел.
   Ждать пришлось долго - час, а может полтора.  Неуклюжие  крестьяне  в
давке несколько раз больно толкнули ее в избитую  грудь.  Но  вскрикнуть
или ответить обидчику, что она о нем думает, Сарлуза не решалась,  чтобы
не привлекать к себе ненужного внимания. Рядом с  мрачным  алголианином,
затерявшись в дальних рядах, Сарлуза наблюдала  за  казнью.  Она  видела
бледное лицо Уррия и мысленно пыталась докричаться до него, сказать, что
она жива, но безуспешно.
   Странно  наблюдать  собственную  казнь  со  стороны!   Будто   заново
рождаешься. И Сарлуза поклялась себе начать новую жизнь -  жизнь  для  и
ради Уррия. Нет у нее отныне другого господина!
   Когда  казнь  закончилась  Сарлуза  вместе  с  крестьянами   спокойно
покинула замок.
   Выходя из ворот замка, она  случайно  увидела  сестер  Лореллы,  тоже
переодетых в простые одежды. Тогда Сарлуза догадалась,  кто  написал  на
нее донос.
   Волна возмущения по  поводу  недостойных  действий  Лореллы  охватила
Сарлузу. Но она тут же взяла себя в  руки.  Что  ж,  так  даже  лучше  -
Лорелла начала первая, она, Сарлуза чиста. Она лишь отомстила  за  себя.
За ту несчастную женщину, сгоревшую вместо нее на костре.
   В лесу ее ожидала лошадь и они с сопровождающим быстро  домчались  до
тайного храма алголиан под Красной часовней. Сарлуза  надеялась,  что  в
храм к ней приедет Уррий. Но ее тут же отправили в Ирландию.
   Фоор справедливо рассудил, что Сарлуза будет  лишним  доводом,  чтобы
наследник Алвисида отвез реликвию алголиан в ирландский каталог.
   И ей придется ожидать  встречи  с  возлюбленным  среди  непонятных  и
чуждых ей алголиан.
   Когда Уррий выполнит свое обещание и привезет  к  ним  этот  дурацкий
шар? Сколько ей придется ожидать любимого - день, десятки дней? А, может
быть, год?
   Поистине, ожидание хуже самой  жуткой  пытки.  Но  она  вынесет.  Она
сильная. И силы она черпает в любви. Во взаимной любви!
   Только предстоящей встречей с Уррием она и жила,  только  об  этом  и
думала.
   Представляла, как он увидит ее (синяки и кровоподтеки к тому  времени
уже пройдут), как он подойдет, шепнет ей ласково  и  проникновенно,  как
только он один может: "Сарлуза..."
   От этих мыслей у нее чуть ли не кружилась голова.
   Но и еще одно не давало ей покоя -  Сарлуза  пыталась  выбросить  эти
думы из головы, но бесполезно. Словно зубная боль,  не  сильная,  но  не
проходящая, мучила ее мысль о Белиале.
   Ясно, что сейчас от мести Князя Тьмы ее охраняют алголиане,  а  потом
защитит Уррий. Нет, не это ее волновало. Остались ли  у  нее  магические
способности, после отречения от Сил Зла?  Ведь  почти  всему  ее  научил
Гудсберри, очень  мало  что  она  получила  от  невразумительных  уроков
матери.
   И Сарлуза пыталась проверить.
   Тогда, в первую же  ночь,  в  закрытой  небольшой  комнате  с  уютной
кроватью,  куда  ее  проводили  в  тайном  убежище  алголиане,   Сарлуза
попыталась вызвать дух матери.
   То ли она переволновалась, то ли действительно (и это  вселяло  ужас)
магические способности покидали ее, но дух  появился  и,  не  сказав  ни
слова, исчез. Больше его вызвать не удалось.
   Никаких снадобий для усиления ворожбы, у Сарлузы не  было.  Она  даже
синяки  не  смогла  вылечить  -  они  начали   было   рассасываться   от
чародейства, но Сарлуза почувствовала такую усталость,  так  загудело  в
голове, что она бросила это занятие и тут же  заснула,  решив  повторить
все утром.
   Успокаивало  лишь  то,  что  она  по-прежнему  могла  зажигать  свечи
взглядом.
   Но утром другая мысль посетила ее - очаровать одного из молчаливых  и
невозмутимых алголиан.
   Сарлуза помнила неудачу с Уррием,  но  ведь  он  наследник  Алвисида,
чарам не поддается.
   Она понимала, что очаровать  алголианина  сложно  -  тем  более  было
интереснее попробовать свои силы. К тому  же  это  немного  скрасило  бы
скуку похода.
   И Сарлуза решила не вылечивать синяки, хотя утром  убедилась,  что  с
большим усилием, но может это сделать. С синяками точно можно  очаровать
лишь магией, к тому же силы тогда  лучше  приберечь  для  главного.  Она
мучилась - восстанавливается ли в ней магическая  сила  после  пережитых
волнений, или, наоборот, у нее лишь остатки колдовской мощи,  данной  ей
некогда Белиалом, которые скоро исчезнут?
   Все утро, трясясь на  лошади,  и  проклиная  жесткое  седло,  Сарлуза
выбирала. И случайно  поймала,  даже  скорее  почувствовала,  мимолетный
любопытствующий взгляд  самого  молодого  на  вид  алголианина.  Сарлуза
улыбнулась - выбор сделан.
   На  одной  из  коротких  остановок,  когда  они  сели  кругом,  чтобы
подкрепиться, Сарлуза одарила молодого алголианина магическим  взглядом,
противиться которому смог бы лишь самый сильный колдун.
   И когда они продолжили путь, она ощутила на себе его взгляд.  Уже  не
отстраненно-любопытствующий, а жадный, раздевающий.
   Она собрала в себе все силы и послала в него магический  заряд  -  он
должен был  увидеть  ее  сейчас  раздетой,  грубая  одежда  должна  была
исчезнуть для его взгляда.
   Через какое-то время она оглянулась, чтобы проверить его реакцию.
   Он ехал далеко позади.
   Ночью она ждала, что он придет к ней. Хорошо устроились эти алголиане
- на всем пути тайные, прекрасно замаскированные места  для  ночевок,  с
очагами, с припасами, с отдельными комнатами.
   Нет, Сарлуза вовсе не собиралась предаваться  любви  с  алголианином,
хотя он симпатичный и сильный с виду. Она любит Уррия  и  отныне,  никто
кроме него не будет властвовать над нею.
   Молодая колдунья  ждала  алголианина,  чтобы  убедиться  в  том,  что
магические способности не покинули ее.  Только  для  этого  -  она  была
убеждена. Она собиралась прогнать алголианина, хотя внизу живота  что-то
сладко и требовательно ныло.
   И Сарлуза задумалась - должна ли она быть верна Уррию  душой,  или  и
телом тоже?
   Так или иначе, к огромному удивлению Сарлузы, почти не сомкнувшей всю
ночь глаз, алголианин не пришел.
   Утром ей не удалось увидеть  его  -  он  готовил  лошадей.  Но  когда
выехали, Сарлуза случайно встретилась с ним взглядом.
   Он вздрогнул, быстро отвел глаза и погнал коня вперед.
   Сарлуза улыбнулась. Она заметила невыразимую тоску в  его  глазах,  а
также такую маленькую деталь,  что  он  не  побрился,  хотя  следить  за
внешним видом алголианам строго предписывала их религия.
   Днем, на одной из остановок, она нашла-таки траву-чертковник и в обед
незаметно  бросила  корешок  в  котел.  На  остальных  мужчин  волшебное
снадобье не должно было подействовать - оно лишь  многократно  усиливало
магические чары. И Сарлуза, поймав взгляд своей жертвы, вновь зачаровала
его.
   И снова она ждала его ночью. Все  тело  горело  голодным  огнем.  Она
жаждала Уррия, она скучала без Уррия,  она  хотела  его.  Она  проводила
ладонью по обнаженным бедрам, представляя, что это руки Уррия, она двумя
пальцами легонько сжимала взбухший сосок груди, воображая, что это Уррий
целует ее. Она стонала сладко:
   "Уррий! Уррий!" И вдруг увидела перед мысленным взором лицо  молодого
алголианина.
   Но он и в эту ночь не пришел.
   Утром ее разбудили поздно - солнце уже взошло высоко.
   Алголиане  были  мрачны  и  сердиты  -  молодого,  которого  пыталась
очаровать Сарлуза, среди них не было. Наверное, снова  готовил  лошадей.
Она быстро позавтракала в одиночестве, под хмурыми взглядами  мужчин,  и
они покинули ночное убежище.
   Молодого алголианина не было. Один из мужчин вел в поводу его лошадь.
   В пути не разговаривали.
   Наконец Сарлуза не вытерпела,  подъехала  к  старшему  алголианину  и
спросила:
   - А где ваш четвертый спутник?
   Он пристально посмотрел на молодую женщину, как бы оценивая  взглядом
ее красоту, вздохнул, вспомнил,  что  ему  строго-настрого  велено  быть
вежливым  и  предупредительным  с  возлюбленной  наследника  Алвисида  и
ответил:
   - Как и полагается добродетельному алголианину и истинному мужчине  в
подобных случаях, он совершил Дэлетс.
   - Что сделал? - не поняла Сарлуза.
   - Совершил священный обряд - Дэлетс, - терпеливо пояснил  алголианин.
- Отправился к мудрому Алголу во  Вселенную,  где  Зло  отсутствует  как
понятие.
   Видя, что она все равно не  понимает,  он  снова  вздохнул  и  жестко
сказал:
   - Арприкс  убил  себя,  написав  на  восходе  солнца  свой  последний
шестнадцатый файл.
   - Почему? - глупо спросила колдунья.
   - Потому что он полюбил вас, и не смог справиться со своей  страстью,
- зло ответил алголианин.
   - И поэтому надо было убивать себя? - рассердилась Сарлуза.
   - Да. Вы  для  нас  неприкосновенны.  Вы  -  возлюбленная  наследника
Алвисида.
   Арприкс сделал единственно правильный выбор.
   Сарлуза направила лошадь вперед.
   Она не могла и не желала  встречаться  взглядом  с  алголианином.  Ей
стало нехорошо.
   Но теперь она знала - магические способности не покинули ее.
   Но какие, все-таки, все мужики идиоты!

***

   Пиршество в замке сэра сэра Отлака повторилось почти в точности.  Для
шестерых:
   Уррия,  его  отца,  царя  Тютина,  Майдара,   Хамрая   и   верховного
координатора алголиан Фоора, все происходило во второй раз.
   Остальные гости ни о чем не подозревали.
   Не было  венчания  в  церкви  замка.  Никого,  кроме  Уррия,  это  не
интересовало.
   Умер  епископ  Маридунский,  поэтому   вместо   назначенной   свадьбы
праздновали помолвку сына графа Маридунского. С одной  из  дочерей  царя
Ста Озер. А с какой именно - не  все  ли  равно  благородным  рыцарям  и
дамам?
   Уррий появился на пиру с сестрой Лореллы - с Журчиль, кажется. С  той
у которой волосы потемнее и родинка на верхней губе.
   Он сел рядом с друзьями, подальше от озерных девушек. Но  царь  Тютин
не обратил на это внимания - после беседы с графом Маридунским он был  в
прекрасном настроении.
   И так же танцевали озерные девушки, развлекая благородных гостей.
   Уррий тупо смотрел на них, перед глазами стояла Лорелла  в  свадебном
наряде.
   Чтобы  прогнать  тоску,  он  выпил  полный  кубок  вина.  Грусть   не
отступала.
   Так же озерные воины сражались друг с другом деревянными мечами.  Так
же вышел сэр Таулас и победил их всех.  Так  же,  в  свою  очередь,  его
победил сэр Гловер и так же против него вышел барон Ансеис.
   В глазах Уррия появился некий интерес.
   Барон проиграл, точно так же как  в  первый  раз.  Но  Уррий  обратил
внимание, что могущественный маг проиграл намеренно. Даже  движения  его
были точь в точь как в первый раз.  Только  очень  опытный  боец  сможет
провести совершенно одинаково два боя - Уррий понимал  в  этом  толк.  В
этом была его жизнь.
   Только это - рыцарские подвиги, сражения,  оружие  в  жизни  Уррия  и
осталось.
   Любовь покинула его.
   Лорелла!..
   Уррий заметил, что кубок перед  ним  вновь  полон.  Единым  движением
молодой рыцарь осушил его. В голове зашумело, но легче не стало.
   Веселье набирало силу.
   Вот Гловер разрубил доски стола.
   Вот сэр Отлак провозгласил тост за царя Ста Озер.
   Уррий выпил вместе со всеми - не было рядом Лореллы, не для чего было
стремится  поскорее  покинуть  пиршественный  стол.  Оставалось  одно  -
напиться и забыться.
   Прошли  двенадцать  часов,  которые  были  вырваны  у  Времени  ценой
невероятного напряжения душевных и физических сил. Ценой смерти епископа
Гудра. Прошли...
   А Уррий ничего за эти часы не добился... Лореллы нет  больше  с  ним.
Она на другой половине мира и он больше не увидит ее... Никогда.
   Голова тяжелая, как каменный валун,  сил  нет  держать  ее.  И  перед
глазами все плывет, кружится...
   Жизнь кончилась, осталось лишь с  честью  погибнуть  на  поле  брани,
когда к замку подойдет враг.
   Лишь Эмрис и  Ламорак  старались  как-то  ободрить  Уррия.  Остальным
гостям до его переживаний и душевных мук не было никакого дела.  Эмриса,
и  Ламорака  терзали  собственные  невеселые  мысли,  но  они   пытались
поддержать друга.
   Герцог Вольдемар рассказывал о прошлой войне с варлаками, а поскольку
хозяин замка не ушел, как в первый раз (о чем Вольдемар  естественно  не
знал),  то  герцог  несколько  преувеличивал  заслуги  графа  -   совсем
чуть-чуть, никто кроме самого графа этого вообще не заметил.
   А граф подумал, что вот и забывать стал  те  события,  вон  Вольдемар
говорит, то чего и не было.
   Но что до войн прошедшего? Что от них осталось? Опыт и  воспоминания.
И гордость.
   И все это придаст силы в войне нынешней.
   Барон Ансеис отдыхал, силы вернулись к нему после  битвы  с  туманной
стеной времени. Слишком часто он в последние дни был  близок  к  полному
магическому истощению. Давно уже не занимался  магией  регулярно.  Но  и
усилия потребовались немалые. И у Хамрая были все  причины  думать,  что
ему еще в ближайшие дни неоднократно  придется  магией  воспользоваться.
Это не пугало его.
   В общем, все идет  нормально,  хотя  его  первоначальный  план  взять
наследника Алвисида  оруженосцем  и  отправится  с  ним  путешествовать,
рухнул. Хамрай особо и не рассчитывал, что план воплотится до деталей  -
когда имеешь дело с наследником Алвисида нельзя планировать  ничего.  Но
все хорошо. Так или иначе наследника Алвисида он вместе с Фоором  сумеет
уберечь от любых опасностей.
   Как он и говорил шаху, вопрос дней или месяцев - Уррий  доберется  до
головы Алвисида в ирландском каталоге  и  начнет  собирать  поверженного
бога. И не пройдет десятка лет (а Хамрай умеет ждать, он не торопится) и
заклятие будет снято.
   Заклятие!..
   Барон посмотрел на Аннауру. Она  улыбнулась  ему  и  от  этой  улыбки
перевернулось все внутри заматерелого, многоповидавшего чародея. Он  уже
давно забыл как щемит сердце от  женских  улыбок.  А  может  и  не  знал
никогда.
   Вот где главная опасность. Он влюбился!
   С этим надо что-то решать, а то дело может зайти слишком далеко. Мало
того, что эта любовь бесплодна (не будет же Аннаура ждать,  когда  Уррий
соберет Алвисида!), она может помешать Хамраю в выполнении его миссии.
   И Хамрай понял: надо прекращать эту  связь  немедленно.  Пока  он  не
влюбился слишком сильно,  пока  еще  он  может  изгнать  любовь  к  этой
отважной бриттской красавице из своего сердца.
   Старый чародей решил направить любовь Аннауры на другого  рыцаря.  На
кого бы...
   Уррий плохо выглядит, он слишком расстроен потерей возлюбленной.  Вот
пусть Аннаура и утешит его.
   Произнесенное молча заклинание на любовь, имена  Аннауры  и  Уррия  в
этом заклинании, и сильный пронзительный взгляд с магическим зарядом.
   Аннаура встала и, не взглянув на барона, пошла к Уррию.
   - Можно с тобой посидеть, сэр Уррий? - спросила она.
   Уррий взглянул на  подошедшую  красавицу  и  не  нашел  в  себе  силы
ответить отказом.
   Он кивнул.
   Ламорак встал, Уррий и Эмрис посмотрели вопросительно на друга.
   Принц  Сегонтиумский  натужно   улыбнулся   и   глазами   указал   на
освободившееся место рядом с  французом.  Барон  Ансеис  вызывал  жгучее
любопытство друзей, они были наслышаны о его подвигах в столице.
   Аннаура завела  непринужденную  бессодержательную  беседу  с  Уррием,
пытаясь растормошить его. И ей это, конечно, удалось - невозможно же всю
жизнь предаваться печали, вино и женское обаяние сделали свое дело.
   Наследник Алвисида неподвластен никаким  магическим  чарам  -  Хамрай
прекрасно знал об этом и не пытался воздействовать  на  Уррия.  Но  даже
наследник Алвисида бессилен перед чарами женскими.
   А Аннаура могла бы  победить  всех  соперниц,  если  бы  устраивались
турниры по женским чарам. Если Аннаура хотела, она  завораживала  любого
мужчину.
   Да, она была на одиннадцать лет старше  Уррия,  но  разве  это  имело
значение?
   Да, она была когда-то (боже, как давно это было!)  возлюбленной  отца
Уррия.
   Но кто Уррию скажет об этом?
   Аннаура не могла бы сейчас объяснить никому, чем ей приглянулся  этот
мальчик, но безумное, непреодолимое желание кружило ей голову не меньше,
чем Уррию туманило голову выпитое вино.
   И первая красавица Британии р