Какое-то время все  трое  следили  за  одинокой  чайкой,  летящей  за
парусником.
   Вдруг Радхаур заговорил. Ему необходимо выговориться, а перед кем  он
может быть откровенным, как не перед лучшими преданными друзьями?
   - В первый день я просто не обратил на них внимания, не до того было.
А во второй, одна сказала, что если я  брезгую  ими,  если  они  мне  не
нравятся, то пусть  скажу  и  приведут  других,  только  для  наследника
Алвисида были отобраны лучшие. Я сел как дурак на ту роскошную постель и
спросил: я что могу заняться этим самым с любой из них? А мне и ответили
- хоть с каждой. Хоть со всеми вместе сразу, хоть порознь. И  тут  перед
глазами Лорелла - как живая. Я  сказал  девушкам  этим,  шаблоньям,  что
устал и хочу спать, они  ушли  беспрекословно.  Но  с  собой  ничего  не
поделаешь, как не старайся, чего лукавить - очень хотелось с ними...  До
сих пор как о них подумаю - сразу странное волнение по коже... Они ж все
разные и каждая красива. И стройные, как Лорелла, и полные, как Сарлуза,
и высокие, и светлые, и рыжие - на любой вкус. То ли мне даже все равно,
я сам себя не пойму, но мне с каждой  хотелось.  Но  я  сказал  себе  во
второй день "нет" - ведь я ж  поклялся!  И  в  третий  день,  когда  они
взмолились не прогонять, хоть посмотреть на них  внимательнее,  я  решил
проверить себя: выдержу или нет испытание. Я приказал им всем  раздеться
и они послушно выполнили. Да  еще  встали  в  ряд,  друг  от  дружки  на
расстоянии, да две сходили в свою комнату еще свечей принесли, чтобы мне
видно лучше было. А я сидел на кровати с каменным лицом и сжимал кулаки,
так что ногти врезались в ладони. Я попросил их потанцевать - они тут же
запели какую-то очень плавную, тягучую алголианскую песню и затанцевали.
   Господи великий, я до сих пор не понимаю как сдержался тогда.
   Радхаур говорил медленно, вспоминая свои ощущения, Этвард  и  Ламорак
внимательно слушали.
   - Чувствуя, что сейчас сорвусь, я попросил  их  уйти.  Тогда  старшая
шаблонья сказала, что если они мне  не  понравились,  они  сделают  себе
Дэлетс. Я спросил, что это такое. Они убьют себя - таковы их традиции...
Отправятся к своему богу Алголу, в мир где  нет  зла.  Я  решил  выбрать
самую красивую, спросил, если  я  с  одной  останусь,  то  остальные  не
сделают себе самоубийство? Узнал, что нет, не сделают, они  как  сестры,
выбрал одну - выбрал всех.
   Радхаур  замолчал.  Этвард  и  Ламорак  не  перебивали,   по-прежнему
смотрели на сине-серую гладь.
   - Я долго выбирал и остановился на симпатичной  девушке  с  короткими
волосами и родинкой на губе, специально, чтобы ни Лореллу, ни Сарлузу не
напоминала. Но свое слово должен был сдержать. Когда все ушли она  пошла
было ко мне, но я попросил  ее  потанцевать  еще.  Она  снова  запела  и
танцевала. И глядя на нее одну я захотел в сто раз сильнее, чем когда их
было много, у  меня  прямо  в  голове  кружилось.  И  тогда,  чтобы  она
обиделась, я спросил, а вот это самое место мое она может  поцеловать...
- Радхаур с трудом произнес эти слова сейчас,  с  трудом  говорил  их  и
шаблонье. - Она сказала, что сделает для меня все, что я захочу. Я долго
смотрел на нее и как-то сразу понял, что я победил, что больше не  хочу,
что мне легко и просто. Я подозвал ее к себе, усадил за руку  и  сказал,
что не хочу, чтобы она там с собой что-то сделала,  но  не  могу  с  ней
это... Что я поклялся... Я хотел ей рассказать про Лореллу и Сарлузу, но
она своим пальцем закрыла мне рот и спросила можно ли  ей  просто  спать
рядом со мной -  для  нее  этого  достаточно.  Мне  было  все  равно,  я
победил...
   Он посмотрел на друзей, ожидая, что они хоть что-то  скажут.  Но  они
ждали продолжения.
   - Мне казалось, что я победил. Но когда она легла,  я  себя  чуть  не
проклял - тепло от ее тела вновь взволновало меня. Она спала, а я так  и
не уснул, я чувствовал спиной прижимающийся ко мне упругий сосок, я даже
слышал как ровно бьется ее сердце... Но мне было уже почему-то легче - я
победил, хоть и тысячи раз пожалел о собственной клятве. Видно это... ну
с женщинами, для меня много значит. И потом рано  или  поздно,  мне  все
равно пришлось бы клятву нарушить - я обещал отцу, что род не прервется,
что у меня будут сыновья. Но дама сердца, после гибели  Лореллы  у  меня
вряд ли будет, Я не просил тебя, Эмрис, освобождать меня от клятвы, но я
благодарен тебе. Спасибо. Мне легче стало.
   - Ты сильный человек, Уррий, - сказал Этвард посмотрев на  названного
брата. - Я горжусь тобой!
   - Да, - выдохнул Ламорак. - Я бы так над собой издеваться не стал.
   Они помолчали. Ламорак вдруг спросил:
   - Слушай, Ур... Радхаур, я давно хотел попросить у тебя одну вещь, да
все забывал.
   - Какую?
   - Покажи мне волшебный перстень, что  тебе  от  отца  достался.  Хочу
рассмотреть как следует...
   Радхаур с готовностью достал чудесный амулет - он висел на  груди  на
золотой цепочке. Радхаур однажды уронил его с  пальца,  когда  входил  в
алголианский  каталог,  и  теперь  боялся  случайно  потерять.   Вот   и
приспособил носить на цепочке.
   Этвард и Ламорак склонились над перстнем, чуть не стукнувшись лбами.
   Радхаур с  готовностью  снял  цепочку  с  шеи  и  протянул  фамильный
талисман друзьям.
   Ламорак первый взял его в руки  и  стал  с  интересом  рассматривать.
Этвард,  стараясь  не  проявлять  несвойственного   королю   нетерпения,
посмотрел на море.
   И вскрикнул, указывая рукой вдаль:
   - Смотрите!
   - Ты выбил перстень из руки!  -  закричал  в  ужасе  Ламорак  и  тоже
посмотрел на море.
   К ним на полной скорости приближались три корабля  угрожающего  вида,
на мачте каждого развевался черный флаг с грубо намалеванными  песочными
часами - символом смерти. Откуда они появились столь неожиданно,  почему
не бьет тревогу вахтенный?!
   - Пираты! - словно в ответ на эти мысли прозвучал чей-то голос.
   - Радхаур, я уронил перстень в море! Что делать?!
   Пираты стремительно сближались с их кораблем.
   Вышколенные матросы забегали по палубе. Сэр Таулас в восторге вскочил
с места, забыв о морской болезни,  выдернул  из  ножен  меч  и  принялся
приседать, разминая перед боем затекшие мышцы.
   Радхаур снимал куртку, в полной решимости  прыгнуть  за  борт.  Он  -
рыцарь воды, он не утонет, он может быть под водой сколь  угодно  долго.
Так говорила Лорелла.
   Он сейчас найдет перстень.
   Этвард и Ламорак смотрели на него с побледневшими лицами - по их вине
друг лишился отцовского наследства. И непроизвольно  бросали  взгляды  в
сторону приближающихся кораблей - уже были видны бородатые лица  готовых
к абордажу разбойников.
   К друзьям подошел сэр Дэбош и спокойно спросил:
   - Что случилось?
   - Пираты! - вскричал Ламорак.
   - Вижу! Не беспокойтесь.
   Спокойный тон алголианина вселил в юношей уверенность.
   - Я уронил в море перстень, которым Уррий открывал волшебный коридор,
- в голосе Ламорака послышались панические нотки.
   - Я сейчас прыгну в море и найду его, - решительно сказал Радхаур.  -
Я - рыцарь воды!
   Над мачтой их корабля взвился флаг - зеленая змея Алвисида на  желтом
фоне,  ветер  тут  же  расправил  полотнище,  словно  показывая  рисунок
пиратам.
   Даже отсюда были слышны разочарованные грязные ругательства  и  скрип
снастей. Все три пиратских корабля с трудом ложились на другой курс.
   Сэр Таулас выругался не менее разочарованно.
   - Вот и все, - пожал плечами Фоор. - Сэр  Радхаур,  вы  действительно
потеряли ваш драгоценный перстень?
   - Да, - сказал Этвард, решив взять на себя всю вину и ответственность
перед Радхауром. - Я  увидел  пиратов,  толкнул  Ламорака  и  он  уронил
перстень за борт.
   - Я сейчас найду его! - решительно заявил Радхаур.
   - Нет, - жестко сказал  верховный  координатор.  -  Корабль  движется
быстро - мы далеко уже от места, где  упал  перстень.  На  поиски  может
понадобиться много дней.
   Которых у вас, сэр Радхаур, нет. Но  у  меня  есть  связи  с  морским
королем Лером, я постараюсь возвратить вам перстень.
   - Правда? Вы сделаете это? Вы вернете мне отцовский перстень?
   - Обещать не могу. Но постараюсь.
   Радхаур посмотрел  в  сторону  пиратских  кораблей  -  они  удалились
настолько, что превратились в неразличимые жирные точки, словно  улитки,
ползущие по бескрайней глади воды.
   Как досадно все получилось - и винить некого! Не появись  не  вовремя
пираты, Этвард не толкнул бы Ламорака. Но сэр Дэбош  подарил  надежду  -
очень жалко терять такую возможность перемещаться из  страны  в  страну!
Тем более, что  перстень  -  фамильная  драгоценность,  передаваемая  из
поколения в поколение и бережно сохраняемая. А он потерял ее, не сберег!
   Радхаур не знал, что Ламорак уронил всего лишь красивую подделку,  ни
на что ни годную.
   Настоящий перстень, подмененный на  фальшивку  ловкими  руками  сразу
после того как наследник Алвисида переступил  порог  каталога,  лежал  в
ковчеге Фоора.
   Верховный координатор понимал, что поступать так не должен, но не мог
удержаться. Ловкач, заменивший волшебный предмет на  фальшивый,  никогда
уже никому  ничего  не  расскажет,  а  наследник  Алвисида  уверен,  что
перстень лежит на дне ирландского моря.
   Фоор отныне единственный  хозяин  волшебного  коридора  Алвисида.  Он
заслужил это!

***

   В Уиклоу - ирландский порт - прибыли глубокой ночью.
   Для путешественников уже были приготовлены удобные, аж  с  постелями,
кареты со знаками Алвисида на  дверцах,  запряженные  четверкой  лошадей
каждая.
   До Фёрстстарра добрались лишь к вечеру следующего  дня,  неоднократно
меняя лошадей.  То  есть,  прибыли  в  Лимерик,  до  каталога  было  еще
несколько миль.
   Бриттов  поселили  на   ночлег   в   особняке   ирландского   рыцаря,
исповедующего алголианство. Радхаур с  сэром  Фоором  и  чудесным  шаром
продолжил  путь.  Все   сильнее   в   груди   Радхаура   пело   знакомое
"тиии-тии-тиии" - он приближался к одной из девяти частей Алвисида.
   Шар был внесен без всякой помпы, с черного хода, под покровом ночи.
   Немногочисленные  посвященные  хэккеры  остались  молиться   обретшей
наконец законное место реликвии. А  виновник  их  торжества  вернулся  с
Фоором в Лимерик, чтобы утром посетить Фёрстстарр, как  почетный  гость,
как наследник Алвисида.
   Радхаур желал посмотреть на голову легендарного предка. Сердце билось
взволнованно при мысли о встрече с мертвой головой.
   Что эта встреча сулит ему? Как изменит жизнь?

***

   Каталог Фёрстстарр был виден от самых стен Лимерика.
   Прекрасная, мощеная камнем дорога была почти идеально ровной,  вокруг
простирались сочно-зеленые луга, внушая путникам  радостно-торжественное
настроение.
   Поражающее воображение исполинское  здание,  окруженное  шестнадцатью
высокими  квадратными  башнями  голубых  и   желтых   цветов,   вызывало
восхищение. И чем меньше становилось расстояние до каталога, тем  больше
юные  бриттские  рыцари,  исповедавшие   другую   религию,   проникались
уважением к алголианам и богу их всемудрому Алголу, сыну Божьему.
   У каталога не было крепких каменных стен - в них нет надобности,  вот
уже полтора столетия никому даже в голову не придет напасть  на  главную
цитадель алголиан. Да и бесполезно предпринимать штурм храма, в  котором
сосредоточены несметные богатства, - попытка, изначально  обреченная  на
поражение.
   Другое дело остальные пятнадцать  каталогов,  разбросанные  по  всему
миру - там высокие  надежные  стены  органично  входят  в  архитектурное
единство храмов.
   Здесь все не так, здесь  каждая  деталь  продумана  -  чтобы  внушать
трепет не прочностью камня, а крепостью веры  в  мудрость  и  могущество
справедливого Алгола, могущественного и  мудрого  сына  его  Алвисида  и
апологетов, последователей великого бога.
   К парадному входу в главное здание  каталога  вели  двести  пятьдесят
шесть  широких  (не  менее  ярда)  ступеней,  выложенных  строгим  серым
мрамором.
   По сторонам исполинской лестницы возвышались статуи Алгола,  Алвисида
и шестнадцати его учеников.
   Подниматься по этой лестнице было долго и думалось на ней о вечном.
   Впереди  в  парадных  одеждах  шел  верховный  координатор,  за   ним
наследник Алвисида и два его друга.
   День был будничный и толпы  верующих  не  заполняли  храм.  Навстречу
гостям вышли лишь алголианские священнослужители, жившие в храме.
   Гостей встретил координатор каталога и  торжественно  поднес  рыцарям
кубок со священным сидом.
   Радхаур почтительно сделал большой глоток (ну и гадостью же  оказался
этот сид, едва не выплюнул, всю глотку обожгло) и передал кубок Этварду.
   Вдруг, чуть ли не расталкивая собравшихся, из дверей  храма  выбежала
черноволосая  женщина  в  сине-желтом  наряде  алголианских  шаблоний  и
устремилась к Радхауру.
   - Уррий! - в этом возгласе было  счастье  и  торжество,  страдание  и
гордость.
   Вокруг Радхаура образовалась пустота - все почтительно отошли,  чтобы
не мешать встречи наследника Алвисида с возлюбленной.
   Даже Этвард и Ламорак, которые в трудные минуты должны быть  рядом  с
ним, плечом к плечу, отступили на несколько шагов.
   Радхаур решительно сжал пальцами  рукоять  Гурондоля,  покоящегося  в
ножнах.
   - Уррий!
   Женщина приближалась к нему.
   - Уррия больше нет! - жестко остановил он ее в трех шагах от себя.  -
Я - Радхаур.
   Сарлуза посмотрела на лицо милого и внутри ее что-то оборвалось.
   Тяжелая безнадежность навалилась на плечи, страшные  предчувствия  не
обманули ее - его околдовали, его обворожили, его настроили против  нее!
Ноги подогнулись и она упала на колени, слезы навернулись на глаза.
   - Уррий! Это я, твоя Сарлуза! Я люблю тебя!
   Только бы докричаться до него, только бы услышал!  Она  отогреет  его
своей любовью, силой страсти разобьет злые чары! Она  сделает  это,  так
как жизнь без него для нее уже невозможна.
   По щеке Сарлузы побежала слеза, нижняя губа задрожала.
   И Радхаур понял, что любит ее, любит с прежней силой, а, может  быть,
даже больше.
   Но  она  погубила  Лореллу,  наложила  на   нее   страшное,   подлое,
предательское заклятие! Господи, как трудно выполнить самим же  принятое
твердое решение!
   Радхаур резким движением обнажил Гурондоль.
   Глаза Сарлузы уставились на блестящую в лучах солнца сталь.
   - Ты наложила заклятие на Лореллу! - сказал Радхаур.  -  Она  погибла
из-за тебя! Ты умрешь!
   - Это не...
   Сарлуза хотела было отговориться, но по виду возлюбленного  поняла  -
он знает точно. Кто-то ему сообщил. Кто?
   - Уррий, я люблю тебя, Уррий! Только из любви к тебе я  сделала  это,
Уррий! Она первая начала, она написала донос епископу! Я видела,  видела
- ее озерные сестры приходили любоваться на мою казнь, они улыбались!
   Она разрыдалась и наклонила голову. Волосы, роскошные черные  волосы,
которые так любил гладить Уррий, коснулись мраморных плит.
   - Ты служила дьяволу и пыталась околдовать меня!
   - Я отреклась от него, - сквозь слезы выдавила она. - Отреклась  ради
тебя, любимый! Ради нашей любви!
   Радхаур занес Гурондоль к над ее головой.
   Он  был  преисполнен  решимости  свершить  свой  суровой  приговор  -
отомстить за Лореллу, за отдавшего ради ее спасения  жизнь  отца  Гудра,
за...
   - Готовься к смерти, Сарлуза, - хотел он произнести суровым тоном, но
голос выдал его волнение.
   Женщина при этих словах подняла на него глаза. Возможность счастья  с
возлюбленным была потеряна безвозвратно.
   Но и смерть от его руки она примет, как величайший подарок судьбы.
   Она смотрела на меч в его руке, слезы высохли мгновенно на щеках,  на
губах появилась мягкая, покорная улыбка - она была готова к смерти  ради
любви!
   И Радхаур понял, что не сможет  обрушить  на  нее  справедливый  гнев
Гурондоля.  Он  не  может  причинить  вред  женщине.   Даже   если   она
перечеркнула его любовь, его жизнь...
   Невозможно иметь два счастья одновременно - попытаешься,  не  увидишь
ни одного.
   Гурондоль коснулся серого мрамора.
   - Уходи!
   Сарлуза не поняла.
   - Уходи! - чуть не закричал Радхаур. - Я не могу видеть тебя!
   Такого удара Сарлуза не ожидала. Что угодно она была  готова  принять
от возлюбленного, даже смерть, но только не это.  Любимый  прогонял  ее!
Навсегда!
   Она встала и под молчаливые взгляды алголиан направилась  к  лестнице
вниз.
   Огромная, невыносимая тяжесть сгорбила спину, она  покачиваясь  несла
свою ношу, постарев сразу на десяток лет.
   В полной тишине - ни вздоха, ни  шороха  -  она  спускалась  вниз  по
лестнице своего вечного  горя  и  позора.  Ненависть  к  озерной  девке,
сломавшей ее жизнь, вспыхнула в сердце Сарлузы с  новой  силой  -  какое
счастье, что ее  нет  больше  в  живых!  Хоть  что-то  будет  утешать  в
дальнейшем беспросветном существовании без любимого.
   Радхаур стоял недвижно, положив обе руки на рукоять Гурондоля, острие
которого уткнулось в равнодушный многоповидавший мрамор, и  смотрел  как
уходит из его жизни, неумолимо спускается вниз, в  неведомое,  еще  одна
частица его прошлой жизни. Немалая частица.
   К нему сзади подошел верховный координатор и спросил:
   - Сэр Радхаур, вы действительно хотите, чтобы она покинула каталог?
   "Нет, не хочу, верните ее, я люблю ее, люблю!!!" - хотелось закричать
графу Маридунскому.
   Но он сказал твердо:
   - Да.
   - Хорошо, - кивнул верховный координатор.
   Что бы не вытворял наследник Алвисида, чтобы не захотел - его чувства
закон для Фоора. Лишь бы возродил Алвисида, на все  остальное  можно  не
обращать внимания.
   Сарлуза медленно, с трудом передвигая непослушные ноги,  приближалась
к последним ступеням лестницы длинной в жизнь.
   - Ее еще можно вернуть, - неожиданно для самого себя сказал Фоор.
   - Нет, - был немедленный ответ.
   Радхаур с трудом заставлял себя не двигаться, он не мог отвести  глаз
от удаляющейся фигуры женщины, с  которой  он  впервые  познал  плотскую
любовь. А еще верховный координатор своими словами рубит  и  так  тонкий
ствол его решимости и твердости.
   Сарлуза сошла с последней ступеньки.
   Она покинула каталог.
   Перед ней лежал огромный мир, в котором не было для нее места. Но она
найдет свою пристань. Она пойдет на поклон к Белиалу, она...
   Сарлуза не успела завершить мысль - зародившись где-то внутри  адское
пламя сокрушительной силой мгновенно прорвало плоть и  объяло  колдунью,
отрекшуюся от господина, с ног до головы.
   Пламя было столь ярким, что ослепило на секунду зрителей, несмотря на
солнечный свет.
   Последний предсмертный крик отчаянья домчался до стоявших  наверху  и
обдал их словно ледяным водопадом.
   - Что... что с ней? - ослабевшим голосом спросил Радхаур Фоора.
   - Силы Тьмы никогда  не  прощают  своим  подданным  отречения.  Месть
Белиала ужасна, - торжественно произнес верховный координатор.
   Радхаур в  отчаянии  смотрел  на  место,  где  мгновение  назад  была
отвергнутая им возлюбленная.
   Не от его меча погибла она. От любви. От любви к нему, Радхауру.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ХРАМ КАМЕННОГО ЗВЕРЯ

   "Затаи свой блеск и сможешь пребыть стойким.
   Возможно, что если будешь действовать,
   Следуя за вождем, сам не совершая ничего,
   То дело будет доведено до конца."
   "Книга Перемен"

Глава двенадцатая
ДЕВУШКА ИЗ КОГУРЁ

   "Если спросишь, кем я стану
   После смерти, - я отвечу:
   Над вершиною Пэнлая
   Стану я сосной высокой."
   Сон Саммун

   Все ее называли просто - Марьян.
   Но сама она никогда не забывала настоящего  имени:  Ок  Дон  Ки.  Она
всегда помнила свое происхождение. И в  отличие  от  многих  никогда  не
жаловалась на судьбу, хотя на ее долю выпало немало  горя  и  страданий,
оставивших убедительные безобразные отметины на всем теле.

***

   Она родилась далеко отсюда - в  величественном  и  прекрасном  дворце
могущественного вана страны Когурё и была любимицей мудрого правителя.
   Три ее старших брата постоянно воевали на границах, о