и словом, ни жестом не выдал,  что  большую
часть жизни провел в чужой земле, с другими  верованиями  и  обычаями...
Значит, ее слова  относятся  к  его  исключительно  личностным,  мужским
качествам.
   Сердце старого мага  забилось,  как  у  мальчишки,  впервые  целующим
девушку. Тело его непроизвольно подалось к ней и она придвинулась к нему
ближе...
   Поцеловать-то он ее сможет, а потом...
   Будь стократ проклято заклятие Алвисида! Будь проклят день, когда  он
встретил Моонлав - бесчувственную холодную женщину, сломавшую его жизнь!
   Рука барона непроизвольно легла ей на талию. Восхитительное ощущение,
от которого у обоих закружилась голова!
   - Я устала, - едва сдерживая волнение, чтобы голос не дрожал, сказала
Аннаура.
   - Сегодня выдался очень трудный день. Я хочу лечь,  вы  не  проводите
меня до моих покоев?
   Ансеис  вдруг  резко  отрезвел  -  перед   ним   открылась   граница,
переступать которую он не мог. Он прекрасно знал, что  произойдет,  если
осмелится...
   В это мгновение к нему подошел Триан и знаками  показал,  что  король
Этвард просит сэра Ансеиса пройти на королевский совет.
   Внутренне Хамрай вздохнул с огромным облегчением (хотя где-то глубоко
внутри какая-то крохотная  частица  души  его  вопреки  рассудку  горько
подосадовала на возникшую помеху). Барон развел руками и сказал  Аннауре
виновато:
   - Прошу прощения, но я не могу отказать верховному  королю.  Я  сразу
вернусь, как только совет закончиться. Вы дождетесь меня?
   Хамрай искренне надеялся, что собрание рыцарей продлится до утра. Ему
безумно  хотелось  броситься  в  объятия  этой  восхитительной  женщины,
обладающей магией, куда сильнее его собственной - магией  женственности.
Но заклятие... Заклятие!!!
   Аннауре, с присущей ей горячностью, вдруг захотелось послать ко  всем
чертям этого странного сэра Ансеиса, встать и  уйти.  Но  она  почему-то
потупила взгляд и тихо произнесла:
   - Я буду ждать вас здесь, барон.
   Уррий, едва утолив  голод,  встал  из-за  стола.  Этвард  просил  его
подняться в зал, выделенный для королевского совета. И остальных  членов
совета, что остались в живых,  подняться  тоже.  Требовалось  выработать
план действий на завтра.
   Поддаваться панике причин не было, но и недооценивать  противника  не
следовало.
   "Король должен разбираться в людях, " - подумал Эмрис.  Посмотрел  на
сэра Тауласа и решил его  не  приглашать.  А  вот  сэра  Дэбоша  и  сэра
Ансеиса, хоть они и не его подданные - обязательно.
   Эмрис уже понял их силу, их мудрость и даже смутно догадывался об  их
интересе.
   Да, как тесно все в жизни переплетено, как трудно разобраться  -  то,
что кажется важным и главным,  в  один  миг  теряет  всякое  значение  и
напротив, малозначащее вдруг приобретает огромную  важность,  становится
узлом нитей мира. Только не всегда об этом можно догадаться.
   И на него, Эмриса, свалилась огромная ноша, тяжелая ответственность -
да, он понимает это. Но дорогу осилит идущий, он отмечен Господом Богом,
он справится со всеми препятствиями и невзгодами  на  пути  к  славе.  К
славе Британии и его, короля Этварда Пендрагона!

***

   Умных голов лишился совет молодого короля  -  графа  Отлака,  герцога
Вольдемара...
   Горячий сэр Гловер настаивал на утренней вылазке для развития  успеха
(разумно, что король не позвал на совет еще более горячего сэра Тауласа,
который великолепен в сражении, но не на совете).  Впрочем,  Гловер  сам
осознавал безрассудность своего предложения и не настаивал.
   Этвард по очереди  спрашивал  у  собравшихся  рыцарей  о  сложившейся
обстановке.
   Интуитивно слово сэру Дэбошу и сэру  Ансеису  он  решил  предоставить
последним, чтобы уже после них подвести итог  собрания  самому.  Увидев,
что Уррий потихоньку начинает вслушиваться в речи, Эмрис спросил  мнение
нового графа Маридунского.
   Тихим голосом, не глядя никому в лицо, Уррий рассказал о предсмертном
подарке отца. Во время рассказа он отстраненно теребил в руках перстень,
который был ему пока велик ему и сваливался с пальца.
   Когда Уррий замолчал, рыцари стали бурно обсуждать, чтобы могло  быть
за таинственной дверью  -  едва  не  забывали  обращаться  к  королю  за
разрешением говорить...
   - Пойдемте посмотрим, чего зря предполагать, - предложил сэр Ансеис.
   - Неизвестно, что ждет нас за этой дверью, - ответил король Этвард. -
Сэр Отлак сказал, что там может быть плененная нечисть - зачем выпускать
зло?
   - Даже если так, - взял слово сэр Дэбош, - я и барон  Ансеис  немного
владеем магией. Мы сможем запрятать нечисть, что бы  там  не  оказалось,
обратно.
   Верховный координатор разочаровался в перстне с эмблемой  Алвисида  и
от таинственной двери ничего не ожидал, но не вредно  самому  доподлинно
исследовать все, что связано с именем сына Алгола.
   - Вы уверены? - спросил Уррий.
   - Да, - ответили Хамрай и Фоор в один голос.
   - Даже если там подземный  ход,  -  задумчиво  ответил  Уррий,  новый
хозяин замка, - то не воспользуемся же мы им для спасения своих  жизней?
Я не позволю оставить Рэдвэлл на  разграбление  варлакам,  здесь  могилы
моих предков. Я не покину их.
   Но рыцарям вдруг захотелось  оказаться  вместе  с  женами,  дочерями,
трофейными доспехами подальше от осажденного варлаками замка. И никто из
них даже в глубине души не считал это трусостью - одно дело сражаться  с
достойным противником в чистом поле, совсем другое - помирать от  голода
среди бегающих крыс и смрадных крестьян...
   Встал дотоле молчавший граф Сторберг. Он был уже не молод, но  крепко
держался в седле и не прятался сегодня в битве за спинами товарищей.  Он
имел право на уважение. Испросив разрешение у короля, рыцарь сказал:
   - Никто не говорит о бегстве. Или,  тем  более,  о  сдаче  замка.  Но
необходимо знать все возможности. Предстоит осада - у саксов хватит  сил
и терпения держать  нас  в  кольце  сколь  угодно  долго.  Сейчас  лето,
прошлогодние запасы подходят к концу, новые еще не  заготавливались.  На
сколько  в  замке  хватит  провианта?  Если  там  подземный  ход  -  это
возможность вылазок и нападений с  тыла,  это  связь  с  миром  и  поиск
союзников, возможность вызвать  на  подмогу  наши  армии,  оставшиеся  в
поместьях. Это, наконец, наша последняя надежда победить, даже бегством,
ибо гибель от голода в осажденном замке будет означать наше поражение  в
войне с саксами.
   Он помолчал и добавил, обращаясь к  Уррию,  пытаясь  быть  как  можно
более  убедительным  и  прекрасно  зная,  что   давать   прямые   советы
бесполезно:
   -  Наша  смерть  от  голода  в  замке  будет  означать  окончательное
поражение в многовековой войне с саксами.
   - Хорошо, - сказал Уррий и встал с места. - Вы не возражаете, если мы
не пойдем все?
   Это был не вопрос, скорее просьба.
   - Сэр Дэбош и сэр Ансеис, вы не откажетесь сопровождать меня?
   Уррию давно хотелось  задать  французскому  барону  один  вопрос:  не
алголианин ли он? Но при всех Уррий  не  считал  необходимым  раскрывать
свою тайну - зачем правоверным христианам знать, что он наследник чужого
бога. Тем более, что  Уррий  сам  еще  не  разобрался  в  себе  и  своем
отношении - а ведь все последние дни он размышлял, говорил с друзьями об
этом, слушал ответы  посланца  Алвисида,  вновь  обсуждал  с  Эмрисом  и
Ламораком и вновь думал, думал, думал...
   Господи, как неуместно все это сейчас, казалось бы, когда умер  отец!
С его гибелью для Уррия кончилась  старая  жизнь.  И  новая  жизнь  была
непонятна и непредсказуема - вчерашние мечты и мудрости  стали  глупыми,
детскими, далекими...
   Этвард поднялся с места:
   - Я тоже пойду.
   - И я! - порывисто воскликнул Ламорак.
   Уррий посмотрел на друзей и тепло улыбнулся. Клятва у Озера трех Дев!
Они всегда вместе!
   - Конечно, ваше величество, я буду вам благодарен.
   Рыцари  (некоторых  задело,  что  их  не  зовут   туда,   где   может
подстерегать опасность, но они понимали, что  это  все  же  личное  дело
графа Маридунского и уважали  его  право  на  семейные  тайны)  пытались
отговорить Этварда - бесполезно.
   Решили, что тогда пойдет и сэр Гловер, с целью во что бы то ни стало,
хоть ценой жизни, защитить короля.
   Ждать до утра было долго и Уррий со спутниками, не медля, отправились
в фамильный склеп. Остальные рыцари  остались  ждать  их  возвращения  -
Уррий велел сэру Бламуру распорядиться, чтобы им принесли вина.

***

   А в пиршественном зале во всю шло веселье -  напряжение  и  усталость
прошедшей  битвы  требовали  выхода,  а  погреба  у  графа  Маридунского
славились по всей стране.
   Уже звучали громкий женский смех и девичьи ахи по поводу рассказов, в
который раз уже повторяемых за день. В отсутствие  за  столом  короля  и
знатнейших рыцарей надо было прославлять кого-то из присутствующих.  Все
взоры обратились на сэра Тауласа - как никак,  но  больше  всех  трофеев
принесли в замок спешно набранные  из  крестьян-добровольцев  оруженосцы
бывшего отшельника.
   И мрачные думы потихоньку покинули сэра Тауласа. Ведь действительно -
все кончилось хорошо, а поскольку он больше подобного не допустит, то об
этом недоразумении вообще можно забыть. Он - самый лучший воин в  замке!
Нет, не только лучший среди находящихся в замке - лучший в  стране,  это
признано всеми!
   Ему нечего стесняться, он может только гордиться собой, своим славным
происхождением, славным прошлым и не менее славным настоящим и будущим.
   - Вина! - крикнул сэр Таулас зазевавшемуся слуге.
   Через какое-то время жизнь казалась сэру Таулусу просто прекрасной, и
он вдруг как-то внезапно ощутил, что ему  для  полного  счастья  все  же
чего-то не хватает.
   Он прислушался к чувствам и желаниям и вскоре понял - женщины! Он так
соскучился по холоду и крепости рукояти меча в руке, что как-то и  забыл
об этом.
   За долгие годы отшельничества его, в общем-то, не беспокоили подобные
вопросы - все  чувства  пожирала  недоступность  оружия  и  схваток.  Но
теперь... теперь-то ничто не мешает ему, тем более есть из кого выбрать.
   Сэр Таулас обвел глазами зал. Вон-та пухленькая служанка...  Стой,  а
зачем ему служанка?! Разве он не лучший воин королевства?!
   Сэр Таулас оглядел всех красавиц рядом и напротив. Даже посмотрел  на
женщин  за  вторым  столом  (пришлось  привстать).   Да,   вон   та,   в
темно-зеленом платье, самая красивая, как  он  сразу  не  подумал.  Ведь
слышал же, что она первая красавица королевства.
   Его достойна только она!
   Сэр  Таулас  встал  и  на  несколько  нетвердых  ногах  направился  к
избраннице.
   Подойдя к Аннауре  бывший  отшельник  вдруг  понял,  что  забыл,  как
обращаться к прекрасным дамам. Но это не обескуражило  его  (тем  более,
что она сидела одна и место рядом с ней пустовало).
   Сэр Таулас бесцеремонно сел и взял чужой наполненный вином кубок.
   - Знаешь кто я? - не зная как начать знакомство обратился к  ней  сэр
Таулас.
   Аннаура  посмотрела  на   него,   кивнула   утвердительно   и   вновь
задумчиво-мечтательным взглядом уставилась в лазурную даль.
   "Что же ей сказать-то?"
   - Ты - самая красивая здесь дама, - без обиняков начал сэр Таулас.  -
Я - самый храбрый  воин.  Здесь  -  слишком  шумно.  Почему  бы  нам  не
уединиться?
   - Зачем?
   В голосе женщины сквозила ирония, которую, впрочем, бесстрашный  боец
не услышал.
   - Как - зачем? Я расскажу  тебе  о  прекрасных  дамах  прошлого  и  о
бесстрашных рыцарях... Таких сейчас уж больше не осталось...  Только  я,
последний...
   - Мой рыцарь - сэр Ансеис, - сказала Аннаура и  отвернулась,  полагая
разговор оконченным.
   - Ха, сэр Ансеис! - воскликнул бывший отшельник. - Пусть  с  мечом  в
руке докажет свою доблесть!  Он  испугается,  заверяю  тебя  -  мне  нет
равных! Отныне я твой рыцарь, пойдем!
   Он грубо схватил ее за руку.
   На них ровным счетом никто  не  обратил  внимания  -  рыцарей  и  дам
привлекали вино, изысканные блюда, приятные разговоры,  их  не  касались
чужие ссоры. Пока дело не доходило до  поединка,  естественно,  -  такое
зрелище не пропустит ни один рыцарь.
   Аннаура вырвала руку.
   - Сэр Ансеис не хуже тебя обращается с оружием, он  победил  всех  на
турнире, где были...
   - Подумаешь! Меня там не было - вот и победил!
   - Но ему даже не придется пользоваться  оружием,  чтобы  покончить  с
такой дрянью как ты! - Аннаура имела богатый опыт обращения с  рыцарями,
тем более не совсем трезвыми. - Барон владеет магией и ему одного  слова
достаточно, чтобы превратить тебя в мерзкую жабу. Будешь квакать в своем
любимом озере Трех Дев!
   В жабу! Хмель исчез из глаз сэра Тауласа.
   Знакомое жжение охватило ладони сэра Тауласа - жаба не сможет держать
в руках меч!
   Аннаура перестала для него существовать.
   Прочь отсюда, прочь от этой ведьмы! Не нужно ему  никакой  женщины  -
только меч единственная женщина воина! Только с мечом он может  отдыхать
душой и телом!
   Аннаура посмотрела в спину быстро удаляющего претендента на ее сердце
и невесело рассмеялась.
   Но когда же вернется барон?

Глава седьмая
НОЧЬ ПОСЛЕ БИТВЫ

   "Мне даже в этом помогало небо.
   Со мной была отцовская печатка..."
   Вильям Шекспир "Гамлет"

   Впереди процессии спускался Триан с факелом в руках. Немой слуга  без
всяких слов ясно дал понять, что его  радость  видеть  Уррия,  Эмриса  и
Ламорака живыми и победителями больше, чем скорбь по хозяину замка.
   Уррий молча следовал за ним по лестнице, вырубленной  в  незапамятные
времена в камне скалы, задумчиво играя пальцами с  загадочным  перстнем,
доставшимся ему в наследство.
   Гаррет  Сидморт  -  действительно,  такого  имени  в  длинном  списке
прославленных предков Уррий не помнил.
   И где может быть эта могила? Хотя, Уррий догадывался где  -  у  самой
стены  огромной  пещеры,  слева  от  центрального  прохода.   Там   были
захоронения Сидмортов, усопших до Великой Потери Памяти.
   Чуть позади Уррия спускались Эмрис и Ламорак. Каждый думал  о  своем.
Какие нити связали их  крепко-накрепко,  переплелись  в  нераспутываемый
узел и закаменели в клятве у озера Трех Дев? Как похожи и  как  различны
оказались их судьбы - все трое почти одновременно  потеряли  отцов,  все
трое оказались на гребне жизни, о чем и мечтать не могли...
   Господи, дай своей благодатью, чтобы их дальнейшая  дорога  оказалась
совместной!
   С факелами в руках  спускались  во  мрак  пещеры  Фоор  и  Хамрай  на
почтительном расстоянии от верховного короля.
   - Сегодня было много убитых, - тихо сказал на ухо Хамраю  алголианин.
- Надеюсь, ты возобновил запас своих волшебных сосудов с жизнями?
   - Ты же все время находился рядом со мной, - ответил Хамрай. -  Когда
мне было этим заниматься? Да и зачем? - он недоуменно пожал плечами.
   - Хм, такое всегда пригодится. К тому же в замке много  умирающих  от
ран... Еще не поздно...
   - Мне как-то не хочется этим заниматься, - поморщился  Хамрай.  -  Но
если тебя это так волнует, то я научу...
   Фоор в очередной раз подивился легкости, с какой Хамрай делится столь
важными тайнами. Впрочем, координатор  не  особенно  нуждался  теперь  в
пояснениях Хамрая  -  если  он  знает  о  существовании  тайны,  то  это
означает, что рано или поздно (а с его  могуществом  и  знаниями  скорее
рано) он раскроет и эту тайну магии.
   - Как ты думаешь, что может скрываться за дверью Алвисида? -  спросил
координатор.
   - Скоро узнаем. Но я не думаю, что там  что-то  опасное.  Алвисид  не
оставил бы потомкам плененную смерть.
   - Может это быть важным для нас?
   - Скоро узнаем, - повторил Хамрай.
   За четырьмя молчаливыми крепкими воинами (чтобы  отодвигать  каменную
крышку фальшивого захоронения) шел с обнаженным мечом в руке сэр  Гловер
замыкая шествие. Когда надо - он будет  впереди  всех.  Когда  возникнет
опасность - хоть черт, хоть демоны, хоть непредставимое чародейство, сэр
Гловер исполнит свой долг.
   Он спускался в пещеру  и  думал,  что  хорошо  бы  там  действительно
оказался подземный ход. И вел бы  куда-нибудь  подальше  от  замка  -  в
Маридунум например, за расположения варлаков.
   "Лошади здесь пройдут, - отмечал сэр Гловер. - Пошлем  гонцов,  бычья
требуха, по всем замкам, чтоб мои отряды спешно подошли  и  отряды  тех,
что не приехали на турнир..."
   Шаги  гулко  отдавались  под  высоким  сводом  пещеры.  Уррия  всегда
удивляло, какая здесь плотная тишина и какой  свежий  воздух.  Наверное,
очищается дыханием мертвых...
   Ложное  захоронение  искали  недолго,  факел  Триана  осветил  буквы,
выбитые в камне:
   "Сэр Гаррет Сидморт".
   Надгробная плита оказалась тяжелой  -  четверо  сильных  мужчин  едва
сдвинули ее на несколько дюймов. Сэр Гловер,  Уррий  и  Ламорак  подошли
помочь им.
   Уррий призывно посмотрел на сэра Ансеиса и сэра Дэбоша.
   Хотя нет, не этой помощи он ждет от них, тем более что сэр Дэбош  уже
стар.
   Справятся сами...
   Но сэр Дэбош попросил всех отойти и протянул  руку  к  могиле.  Плита
сама приподнялась в воздухе и,  плавно  отъехав  в  сторону,  опустилась
неподалеку.
   Уррий не удивился - уже привык к колдовству и магии. Он взял у Триана
факел и заглянул в могилу.
   Действительно, там была лестница уходящая дальше вниз, в недра скалы.
Лестница была достаточно полога, можно было  пройти  не  пригибаясь,  но
тишина и мрак глубины пугали.
   Уррий решительно забрался на поребрик ложной могилы и сказал:
   - Пойдемте!
   Ему было, конечно, страшно. Но ведь рядом Эмрис  и  Ламорак!  Они  не
подведут!  И  рядом  сэр  Дэбош   и   сэр   Ансеис,   которые,   похоже,
заинтересованы в жизни Уррия не меньше его самого.
   Не страх за свою жизнь овладел сердцем молодого графа -  страх  перед
неведомым, скрывающимся за таинственной дверью.
   Лестница закончилась широким проходом с  высоким  потолком.  В  свете
факелов Уррий увидел,  что  стены  гладкие  и  ровные  -  сколько  труда
положено на их обработку!
   Если только этот коридор создан человеческими руками...
   Скоро исследователи подошли к каменной двери.
   В центре ее находилось маленькое углубление (для перстня,  наверное),
над углублением светился зеленым  светом  начертанный  знакомый  знак  -
свернувшаяся змея.
   "Да, точно такая же дверь, как во всех каталогах, - подумал  Фоор.  -
Никому не удавалось открыть их."
   Уррий в задумчивости стоял перед дверью. Никто не торопил его.
   - Вы готовы? - спросил Уррий, глядя на знак Алвисида.
   - Да! - зычно ответил сэр Гловер и Уррий чуть не вздрогнул  от  звука
его голоса.
   - Да, - тихо сказал сэр Дэбош.
   От этого  тихого  "да"  Уррию  стало  спокойно  и  уверенность  вновь
возвратилась к нему. И неожиданно ему пришло в голову,  что  этот  поход
сюда, в подземелье, он затеял напрасно - достаточно было  задать  вопрос
чудесному посланцу Алвисида и Уррий наверняка получил  бы  исчерпывающий
ответ. Еще не поздно вернуться...
   Но  не  гоже  рыцарю  поворачивать  вспять  на  пороге  тайны!  Уррий
решительно  снял  с  перстня  золотую  накладку  и  вставил   камень   в
предназначавшееся для него отверстие.
   Рука с перстнем мгновенно подалась назад, отброшенная мягкой силой.
   Уррий отпрянул от неожиданности - хотя, казалось,  он  был  готов  ко
всему.
   Тяжелый камень загораживающий проход  поднялся  вверх  с  потрясающей
скоростью - наверное, в обычных условиях, он упал бы вниз медленнее!
   Из прохода полился яркий ослепительно-желтый неестественный свет.
   Все непроизвольно сделали несколько шагов назад.  Сэр  Гловер  крепче
сжал рукоять меча.
   - Бычья требуха! - раздалось непроизвольное восклицание.
   Ничего больше не произошло - свет ровно осветил напряженные фигуры.
   От  пережитого  волнения  Уррия  громко  и  неприлично  расхохотался.
Знакомая тупая боль вновь ударила по темени, но до этого ли сейчас?
   В коридоре было видно лучше, чем при солнечном свете. За таинственным
входом виднелся другой коридор, напротив был еще  один  вход  со  знаком
Алвисида