яд  ужасных
голов с одним и тем же выражением удивления и ужаса, которые испытывал и
он сам. Зубастые пасти были  раскрыты,  и  из  них,  время  от  времени,
появлялись раздвоенные языки. Взгляд узких нечеловеческих глаз  обжигал.
Шкура, напоминающая драгоценный камень, переливалась в такт прерывистому
дыханию. Жесткие крылья расправлялись и складывались.
   Он отпрянул от отвратительного зрелища, но куда уйти  от  факта,  что
это его собственное отражение?
   - Да... Я  повелитель  полуосссстрова  Легар,  а  разве  нет?  Я  тот
монсссстр, которого люди называют Хрусссстальным Драконом... - он  опять
взглянул на отражение, но на этот раз уже вызывающе. - Но я есть я, и  я
останусь самим собой!
   Между тем, несмотря на эту вызывающую браваду, он  знал,  что  сейчас
слишком близко подошел к гибели, ближе, чем когда-либо за все предыдущие
века. И виной этому, несомненно, были последние годы. Почти двадцать лет
назад он был вынужден выложиться в борьбе со своим  роковым  собратом  с
севера, безжалостным  Ледяным  Драконом,  освобождая  Драконье  царство.
Усилия,  потраченные  на  обуздание  чар  холодной  смерти,   выпущенных
безумным дрейком,  обошлось  ему  слишком  дорого.  Тогда  ярость  почти
захлестнула его. Но все же так близко к поражению,  как  сейчас,  он  не
был, а вот теперь оказался.
   Понятно, что по своей воле волки-рейдеры не  уйдут.  Как  и  положено
паразитам, они останутся здесь до тех пор, пока их или не уничтожат, или
они не выжмут из этой земли  все,  что  смогут.  Хрустальный  Дракон  не
сомневался, что рано или поздно они узнают про  наследство  квелей...  И
тогда это наследство приведет их к нему.  Повелитель  полуострова  Легар
слишком хорошо все понимал: даже  его  присутствие  не  остановит  таких
людей, как эти. Их  упрямство  напоминало  ему  другие  времена,  других
людей.
   Итак, в конце концов, мне придется с ним  сразиться...  даже  если  в
результате победы будет потеряно все, что я так хотел сохранить.
   Он попытался отвлечься от этой неприятной мысли, но  она  уже  прочно
обосновалась у него в голове. И от этого никуда  не  деться.  Это  будет
преследовать его и во сне, и наяву. Король-Дракон успокоился, смирившись
с неизбежным. О сне, в котором он так нуждался,  теперь  нечего  было  и
думать. Он мог отдохнуть, но такая роскошь, как глубокий  обволакивающий
сон, была  для  него  теперь  непозволительна.  Заразу,  поразившую  его
королевство, необходимо было истребить,  пока  она  не  распространилась
настолько, что ему уже будет не справиться.
   Хрустальный Дракон содрогнулся от одной только мысли о  том,  что  он
вынужден будет сделать, если это вдруг произойдет. Тогда  ему  останется
единственный выход... и это  может  привести  к  таким  последствиям,  в
сравнении  с  которыми  опустошение,  которым  грозил  Ледяной   Дракон,
покажется благодеянием.
   И все же для него это будет достойная цена.

Глава 2

   У Мэнора не было другого названия, по крайней мере такого, которое бы
к нему так прикипело. Многие  называли  его  Зеленым  Мэнором,  но  это,
скорее, носило описательный характер,  чем  было  названием.  Для  Кейба
Бедлама это был просто Мэнор. Когда и кем он был  построен,  можно  было
только догадываться. Со стилем, подобным этому,  темноволосый  волшебник
не встречался ни до ни после. Большая  часть  здания  была  высечена  из
камня, правая же сторона была образована огромным деревом,  старым,  как
само время. В зависимости от места, с которого смотрели на  Мэнор,  было
видно два  или  три  этажа.  По  обеим  сторонам  от  входа  возвышались
мраморные  колонны.  Под  крышей  металлическое  изображение  одного  из
искателей, казалось, было готово броситься вниз  на  любого  непрошеного
гостя.
   Кое-кто предполагал,  что  Мэнор  построили  птицеподобные,  так  как
большинство статуй и барельефов, украшающих здание,  представляли  собой
картины из жизни их пернатых сородичей. А та часть Мэнора, которая  была
образована деревом, только подтверждала  эту  догадку.  В  то  же  время
казалось странным, что существа, проводившие всю свою  жизнь  в  небе  и
устраивающие свои жилища высоко в горах, смогли построить для себя такое
сооружение. По мнению Кейба, наиболее  вероятно,  что  статуи  и  другие
украшения были установлены здесь гораздо позднее,  когда  строители  уже
давно покинули это жилище.
   На самом деле история Мэнора трогала его намного меньше, чем сознание
того, что он теперь является его хозяином. Здесь, в самой середине  леса
Дагора, он и его жена, волшебница  Гвендолин,  правили  как  господин  и
госпожа. Здесь они воспитывали детей... как человеческих,  так  и  детей
дрейков.
   Стоя на  балконе  третьего  этажа,  Кейб  мог  видеть  большую  часть
обширного сада, окружавшего Мэнор. Он  наблюдал,  как  слуги  обеих  рас
занимались своими повседневными делами или просто отдыхали,  наслаждаясь
свободным временем. Когда я увидел это место впервые,  я  был  беглецом,
спасающим свою жизнь.
   Его нашли Короли-Драконы. Тогда он был никому не известным,  скромным
внуком Натана Бедлама, волшебника, который чуть было не  сверг  правящих
дрейков. Для того, чтобы вынести  ему  смертный  приговор,  было  вполне
достаточно седой пряди в  его  волосах,  отметки  о  его  способности  к
волшебству.   Дрейки   презирали   людей-магов,   но   подробности   его
происхождения решили его судьбу. Некоторые Короли-Драконы запаниковали и
потребовали  его  немедленной  смерти,  но  вместо  этого   в   процессе
восстановления давно спящей волшебной силы Кейба погиб один из них. Кейб
бежал сюда и нашел здесь Гвен, Янтарную Леди, плененную более чем на сто
лет не кем  иным,  как  собственным  отцом  новоиспеченного  волшебника,
Азраном.  Вопреки  стараниям  Королей-Драконов,  армий  и   взбесившихся
волшебников, Кейб и Гвен выжили. После смерти Азрана  и  разгрома  армии
герцога Тома они вернулись в Мэнор и  объявили  его  своим  владением...
если это вообще возможно: объявить своим столь древнее обиталище.
   Хихиканье заставило его взглянуть вниз.  Кейб  насторожился,  заметив
свою дочь Валею,  внезапно  появившуюся  в  его  поле  зрения.  Играя  в
догонялки, за ней бежал зеленовато-желтый дрейк, который был  ростом  со
взрослого мужчину. Сейчас, вступив в  пору  юности,  Валея  была  копией
своей матери, вплоть до сказочно красных локонов. Одетая  в  изумрудного
цвета костюм для верховой езды, намного более удобный,  чем  те  платья,
которые Гвен старалась  заставить  ее  носить,  она  могла  бы  спокойно
убежать от зверя. Но она ничего подобного на  сделала.  Наоборот.  Валея
развернулась и раскрыла объятия навстречу бегущему дрейку.  Кейб  поднял
было руку, чтобы защитить ее, но тут же опустил обратно, так  как  зверь
внезапно начал мерцать. Ноги рептилии выпрямились. Жесткие крылья  стали
съеживаться и постепенно исчезли, то же самое произошло и с хвостом. Как
только существо, с которым  произошли  такие  удивительные  превращения,
встало на то, что только что  было  задними  лапами,  его  морда  начала
втягиваться и с каждым вздохом становилась все более и более похожей  на
человеческое  лицо.  На  голове  начали  появляться  волосы  такого   же
зеленовато-желтого цвета.
   В конце концов, на том месте,  где  только  что  был  монстр,  теперь
стояла миловидная девушка, всего на несколько лет старше Валей. Она была
одета в такой же костюм, как и ее подруга, с одной лишь  разницей  -  он
был не изумрудно-зеленый, а бледно-розовый.
   Валея подошла к девушке и крепко ее обняла. Со своего места Кейб  мог
прекрасно слышать их обеих.
   - Так быстро ты еще никогда не перевоплощалась, Урса! Мне бы так!
   - Думаешь, уже лучше? - с надеждой  спросила  девушка,  которая  была
постарше.
   Ее узкие глаза резко отличались от миндалевидных глаз  Валей.  Как  и
все женщины-дрейки в своем человеческом облике,  она  была  экзотична  и
умопомрачительно  красива.  Ее  фигура  могла  соперничать   с   фигурой
человеческой женщины в расцвете женственности, а ее лицо напоминало лицо
сирены, манящее, с пухленькими губами. И если бы не детские замашки,  то
она вполне могла бы стать настоящей обольстительницей.
   - Кил продолжает утверждать, что я  настолько  медлительна,  что  мне
место среди низших, - она хмыкнула. - Ведь нет же, правда?
   Кейб поморщился.  Низшие  дрейки  были  просто  самыми  обыкновенными
животными, за кого он но ошибке только что  принял  девушку-дрейка.  Они
были чуть больше гигантских ящериц с крыльями  и  обычно  служили  своим
собратьям в качестве верховых животных. Может быть, самым удивительным в
расе дрейков и было как раз то, что и низшие  и  мыслящие  дрейки  могли
появиться в одном и  том  же  выводке.  И  даже  сами  дрейки  не  могли
объяснить, от чего это зависит. Назвать Урсу низшей - было самым  тяжким
оскорблением в ее среде. Ему  следует  поговорить  с  Килом,  хотя  это,
вообще-то, довольно сложно.
   Теперь обе девушки смеялись. Вероятно, Валея сказала что-то  смешное,
чего Кейб не расслышал. Они убежали. Кейб подивился, как просто его дочь
приняла в подруги ту, которая  в  любой  момент  может  превратиться  из
человека в монстра, тем более, если учесть, что и родилась она в  облике
монстра. Он все еще неуютно чувствовал себя в обществе, где  большинство
составляли дрейки, и его совсем  не  утешало  то,  что  дрейки,  в  свою
очередь, очень уважительно относились к его способностям волшебника.
   Темный Конь над этим посмеялся бы, если бы узнал... И где сейчас этот
бессмертный? - подумал Кейб. - Все еще  гоняется  за  призраком  колдуна
Сумрака? Кейб надеялся, что нет. Сумрак был мертв; черный  скакун  видел
это сам. И все-таки Темный Конь  опять  и  опять  рыскал  по  Драконьему
царству, так и не поверив в то, что видел своими  собственными  глазами.
И, надо признаться,  это  было  вполне  оправданно.  На  Сумраке  лежало
проклятье после каждой смерти вновь возрождаться, всякий раз перемещаясь
из мрака в свет и обратно во мрак, в зависимости  от  того,  где  должно
произойти следующее воплощение. Но последняя смерть  засвидетельствовала
конец...
   Кейб отогнал эти мысли, а то, чего доброго,  он  тоже  начнет  видеть
призраков. Были и другие  важные  вещи,  о  которых  стоило  задуматься.
Новости, которые передал им король Талака Меликард, были тревожными,  и,
что еще хуже, никто не знал, чему тут можно верить, а чему - нет.  Ладно
бы это  были  слухи  о  вполне  вероятном  объединении  выживших  членов
уничтоженных кланов дрейков или слухи о возникновении  нового  поколения
человеческих колдунов, об этом он и  так  думал  постоянно  -  это  были
совершенно невероятные слухи.
   Кто-то клятвенно уверял, что  видел  три  больших  черных  корабля  в
северо-западных морях Драконьего царства. Корабли, которые плыли на юг.
   Это казалось маловероятным, да к тому  же  говорили,  что  источником
этих слухов были гномы с холмов, а  их  способность  все  преувеличивать
была всем хорошо известна. У арамитов вряд  ли  было  время  и  ресурсы,
чтобы начать новое рискованное предприятие такого  масштаба,  о  котором
ходили слухи. Снарядить три таких судна - это значит отвлечь  от  защиты
разваливающейся империи волков-рейдеров сотни солдат.
   И еще... Уже около года никаких новостей о великом мятеже за морем до
Драконьего  царства  не  доходило.  По   последним   данным,   один   из
могущественных морских портов, сдавшихся рейдерам, был на грани падения.
К тому же силы Грифона находились  от  него  на  расстоянии  всего  лишь
одного дневного перехода.
   Он надеялся, что никаких изменений все-таки не произойдет.
   - О чем это ты так много думаешь нынче? Волшебник повернулся к  жене,
только что вошедшей в комнату.  Гвендолин  Бедлам,  высокая  женщина  со
сказочно красными волосами, спадающими каскадом и  доходящими  почти  до
талии,  единственную  широкую  седую  прядь,  свидетельствующую  о  даре
волшебства, зачесывала назад, отмечая дар  волшебства,  такая  же  седая
прядь была и у королевы Талака Эрини, и у Кейба.  На  Гвен  было  платье
цвета лесной зелени, более свободное, чем его темно-синее,  и  в  то  же
время  оно  удивительным  образом  облегало   ее   фигуру,   подчеркивая
чувственное тело. Ее изумрудные глаза искрились, и это означало, что она
была чем-то очень довольна. Когда она вошла, ее пухлые  губы  приветливо
улыбались Кейбу. Он пошел ей навстречу и обнял ее. Их поцелуй был  таким
долгим и томительным, словно  они  целовались  впервые.  Лицо  Кейба  не
отличалось  особенной  выразительностью,  и  он  часто  удивлялся,   как
человек, с такой ординарной внешностью и такой маловнушительной фигурой,
как у него, мог быть настолько везучим, чтобы завоевать ее сердце.
   Когда Кейб наконец освободился от объятий, он ответил:
   - О многом, но в основном об известиях из Талака.
   - Черные корабли? Он кивнул.
   - Наверное, я просто беспокоюсь о Грифоне. Он столько сделал для меня
в те далекие годы, когда я был так напуган и  растерян.  Он  предоставил
нам убежище. И теперь от него так давно нет никаких  известий...  а  тут
еще эти внезапные слухи.
   - Путь через море - долгий путь, Кейб. - Гвен взяла  его  за  руку  и
повела из комнаты. - Наверно,  последний  корабль  просто  задержался  в
пути.
   Он кивнул в знак согласия, но чувство беспокойства не проходило.
   - Может быть, но мне не отделаться от чувства, что что-то случилось.
   - Тройя и Демион не допустят, чтобы с  ним  что-нибудь  случилось.  А
Демиона, говорят, отец очень оберегает.
   И, хотя они никогда не встречались с супругой и с сыном Грифона,  тем
не менее знали их так хорошо, словно виделись каждый день.
   - Я думаю...
   Его отец был настоящим мужчиной. Высокий, он казался таким  властным,
что у пего всегда возникало желание встать перед ним на колени. Оба  они
были облачены в зеленые доспехи из чешуи дракона, но в то время, как ему
в них было просто жарко и неудобно,  его  отец  являл  собой  воплощение
настоящего воина, образец, на  который  равнялись  все  остальные  члены
клана.
   Бородатый человек посмотрел на него сверху вниз.
   - Я требую  абсолютной  преданности  от  всех  моих  сыновей!  Ты  не
подведешь меня, как это сделали твои братья, не так ли?
   И  ему  показалось,  что  в  ответ  прозвучал  не  один  голос.   Ему
показалось, что рядом с ним были другие, и все стояли па  коленях  перед
человеком, которого они называли отцом...
   - Кейб?
   - Отец? - он тряхнул головой. - Гвен?
   Она повернула его к себе, чтобы видеть его лицо.  Ее  глаза  выражали
сильное беспокойство, беспокойство,  вызванное  страхом  за  него.  Гвен
похлопала его по щеке.
   - Что с тобой? Ты вдруг замер и закатил глаза, я  думала,  ты  сейчас
потеряешь сознание.
   - Я... Что случилось? Передо мной промелькнуло... какое-то видение.
   Волшебница откинула назад  упавшие  ей  на  лицо  пряди  огненно-алых
волос.
   Ее лицо помрачнело. - Ты пробормотал "отец". Это был... Азран?
   До сих пор при упоминании этого имени мурашки пробегали по его телу.
   - Азран мертв, и, во всяком случае, я никогда не называл  его  отцом.
Он  был  ответствен  только  за  мое  рождение.  Меня  вырастил  Хаддин,
наполовину эльф... И если кто и был моим отцом, так это он. Кроме  того,
этот - в видении - был чьим-то отцом... На мгновение я почувствовал, что
этот кто-то и я - одно и то же.
   - Что ты видел?
   Он описал ей всю  сцену,  заметив  при  этом,  как  туманно  все  это
выглядело. Как будто видение было очень-очень старым.
   Все это Кейб рассказал Гвен.
   - Призрак из далекого прошлого... - предположила она, оглядываясь  по
сторонам. - Ведь Мэнор очень, очень старый. Вполне возможно,  ты  просто
забрел в одно из его воспоминаний.
   Как только Гвен с Кейбом поселились в Мэноре, они обнаружили, что там
появляются не то чтобы настоящие призраки  или  привидения,  а,  скорее,
живые воспоминания тех, кто здесь когда-то  жил  или  останавливался  на
время. Большинство видений - это были быстрые туманные картины: проблеск
высокой суровой женщины в  золотой  мантии  или  существа,  похожего  на
волка,  стоящего  на  задних  лапах,  возможно,  представителя  какой-то
исчезнувшей расы.
   Некоторые видения были более отчетливые. Короткие эпизоды, похожие на
то, что однажды видела Гвен еще в самые первые дни. Это была свадьба, но
изображение так быстро исчезло, что она успела  лишь  понять,  что  двое
заключали какое-то соглашение. Были и другие видения, более затемненные,
но они появлялись  редко.  А  самые  обычные,  ничем  не  примечательные
события могли видеть только  особо  одаренные  волшебными  способностями
люди. Бедламы научились жить с этим. Эти  видения  не  причиняли  никому
вреда.
   - Это было сильнее обычного, - пробормотал Кейб. - Но в том же  духе,
как и прежние. Я просто никогда не видел этого раньше.
   - Наверное, есть еще уйма всего того, что  мы  пока  еще  не  видели.
Когда я впервые попала сюда, во времена Натана, у  меня  было  несколько
таких видений, что мне хотелось бы их увидеть еще раз.
   Гвен крепче прижала его к себе.
   - Ты все еще переживаешь? Он покачал головой.
   - Со мной все в порядке.
   Она кивнула, но Кейб видел, что его ответ ее не совсем  успокоил.  Он
знал, что она думает о том, что есть еще один вариант.
   - Нет, это не  искатель.  Я  знаю,  какие  испытываешь  ощущения  при
мысленном общении с ними. Это не  то.  Здесь,  действительно,  ощущалась
древность. Я  видел  что-то  такое,  что  произошло  очень-очень  давно,
возможно еще до Королей-Драконов, до искателей, даже еще до квелей. Хотя
вряд ли люди в Драконьем царстве появились так давно.
   Его ответ,  кажется,  успокоил  ее.  Гвен  быстро  поцеловала  Кейба,
приподняв его голову за подбородок.
   - Очень хорошо, но я хочу быть в курсе, если это случится еще раз.
   - Договорились.
   Они медленно шли по коридору, и их  разговор  постепенно  перешел  на
более житейские темы: как быть с  маленькой  деревней.  Тоос,  правитель
Пенаклеса, и  Зеленый  Дракон,  контролирующий  обширный  лесной  район,
окружающий их дом, настаивали на увеличении числа слуг,  которых  и  без
того не мало. Бедламы и так уже приложили немало усилий, чтобы расширить
сферу защитных чар Мэнора. Уже и так требовалась постройка  новых  жилищ
для служащих им людей и дрейков. Поселение вокруг Мэнора  уже  не  могло
вместить  всех.  Как-то  Кейб  пошутил,  сказав,   что   он   постепенно
превращается в правителя маленького, но растущего королевства. Теперь он
начинал думать, что шутка становится реальностью.
   Их разговор был внезапно прерван, что-то маленькое  проскочило  через
коридор.
   - Что это? - озадаченно сдвинула брови Гвен. - Почти как... как...
   Второе, точно такое же существо проследовало в том же направлении. На
этот раз оба смогли его как следует рассмотреть.
   - Ты хотела сказать, как деревянный человечек? - простодушно  спросил
Кейб.
   Вот и третий мчится по направлению к залу. Этот остановился  и,  если
так можно сказать при видимом отсутствии глаз, уставился на две  высокие
фигуры. Как  и  у  остальных,  его  голова  представляла  собой  простое
продолжение палки,  образующей  его  туловище.  Его  руки  и  ноги  были
обычными прутиками, которые кто-то привязал веревкой к туловищу.
   Очевидно,  он  удовлетворил  свое  любопытство,  и  нелепая   фигурка
суетливо последовала за своими собратьями.
   - У нас тут и без них  достаточно  народу,  -  решила  волшебница.  -
Неплохо бы посмотреть, куда это они направились.
   - Или посмотреть, откуда они пришли, -  добавил  Кейб.  -  Ты  хочешь
пойти за ними, или это лучше сделать мне?
   - Я пойду за ними. А ты выясни, чьих это рук дело, хотя, я думаю,  мы
оба это и так знаем.
   Он ничего не ответил. Скорее всего, она была права. Когда  по  Мэнору
бродят крошечные человечки, сделанные из прутиков, или бронзовые  статуи
превращаются в большие смертоносные летающие снаряды, за