то ничего не помнил. После  безуспешных  поисков  он  присел  на
краешек стула. Должно  быть,  думал  он,  кристалл  отобрали  Повелители
Стражи.
   Поняв, что делать нечего, Моргис встал и  направился  к  кровати.  По
пути он заметил, что на другом стуле лежит его меч. Очень  странно.  Что
он тут делает?  Разве  он,  Моргис,  вынимал  оружие?  Упрекнув  себя  в
небрежности, он спрятал меч обратно в ножны.
   Постель была мягкой. Ни одному человеку не удалось бы удобно  улечься
в доспехах, дракон же, чья броня была лишь воображаемой, уютно устроился
на кровати и закрыл глаза.
   Прежде чем провалиться в сон, он успел подумать: "Помираю  со  скуки.
Ну когда же вернется этот Грифон?"
   Бегуны отлично знали свое дело и не упускали ни единого, даже  самого
призрачного шанса. Потому, когда первый из них увидел  открытые  Ворота,
он в то же мгновение влетел в них - и вся свора последовала его примеру.
Уже через мгновение первый бегун атаковал ближайшую  цель.  Но,  на  его
беду, этой целью оказался Грифон.
   Темная тварь промахнулась.  Военная  выучка  не  прошла  для  Грифона
даром: лет, проведенных им в наемной армии, хватило бы на  самую  долгую
человеческую жизнь. То, что Грифон остался жив, не  было  игрой  слепого
случая. Его боевое искусство достигло вершин,  с  какими  мало  кто  мог
соперничать.  Даже  в  мирное  время,  будучи  правителем  процветающего
города, птицелев не позволял себе расслабляться.
   Бегун пролетел над  головой  Грифона,  приземлился  ярдах  в  четырех
позади него - и тут  заметил  поодаль  две  фигуры.  Повелители  Стражи!
Расплывчатые волкообразные очертания бегуна задрожали  от  предвкушения.
Отец наверняка наградит его...
   При других обстоятельствах Грифон непременно вступил бы в  схватку  с
чудищем - но сейчас взгляд его был прикован к остальным черным  фигурам,
а острый слух подсказал ему, что  первый  бегун  собирается  напасть  на
Тройю и лорда Петрака. Грифон решил, что те вдвоем справятся  с  мерзкой
тварью. На его долю оставалось еще не меньше полудюжины чудищ.
   Грифон видел острые зубы бегунов, блеск налитых кровью глаз,  гибкие,
проворные тела хищников.  Однако  это  были  не  обычные  звери.  Бегуны
сливались и перетекали друг в друга, словно единое аморфное,  бесплотное
существо. Однако он не сомневался: если бегуны нападут на него, зубы  их
окажутся очень реальными!
   Они окружали его: одни по часовой стрелке, другие - против. Грифон не
помнил точно, сколько бегунов успело прорваться сквозь Ворота,  пока  те
не захлопнулись. Один пробежал мимо птицельва и бросился на помощь тому,
который предпочел напасть на Тройю и лорда Петрака. Еще один,  вслед  за
первым, попытался было вцепиться в горло Грифону, но тот наотмашь ударил
его когтистой лапой, и теперь чудище было мертво - или, по крайней мере,
казалось мертвым. Видимо, нападая, бегуны обретали  твердую  форму  -  и
тогда становились уязвимыми.
   Грифон знал: еще мгновение - и  атака  повторится.  Бегуны  старались
запутать его, сбить с толку, заставить неудачно и не вовремя повернуться
- так, чтобы кто-то один исхитрился вцепиться  в  него,  и  тогда,  пока
Грифон будет сражаться с первым, на него набросится вся стая.  Стратегия
простая,  но  эффективная.  Так  можно  было  бы  справиться   с   любым
противником - только не с Грифоном.
   Птицелев уже погрузился было в сферы волшебства, уже нашел подходящее
заклинание - но тут заметил нечто, ошеломившее  его.  Там,  в  волшебном
мире, его тоже поджидали бегуны! По крайней мере, часть сознания каждого
из них была связана с теми  самыми  силами,  у  которых  птицелев  искал
спасения. Грифон попал бы в ловушку, не будь он настороже. Но  он  успел
бесшумно отступить, не замеченный чудищами.
   Любопытно. Бегуны поджидают его  на  обоих  уровнях  -  физическом  и
магическом. Попытайся он одолеть их с помощью  волшебства,  они  бы  его
схватили. Если же применить физическую силу...
   Стоп! Но ведь тот бегун, который  свалился  замертво,  был  уничтожен
именно физической силой! Может быть, бегуны способны наблюдать за ним на
обоих уровнях, но нападать - лишь на физическом? Значит ли  это,  что  с
точки зрения магии они всего-навсего безобидные привидения?
   Все эти мысли промелькнули в голове у Грифона за  считанные  секунды.
При этом он не спускал глаз с бегунов. Этим умением  он  в  совершенстве
овладел  за  долгие  годы  бессчетных  военных  кампаний.  Наемник,   не
способный думать  в  минуту  смертельной  опасности,  -  уже  наполовину
мертвец.
   Из-за  спины  Грифона  доносились  звуки  борьбы,  но  он  знал,  что
оборачиваться нельзя, даже на миг. Однако, если его  догадка  верна,  он
может обратить призрачное состояние бегунов себе на пользу...
   Он позволил им обежать вокруг себя еще дважды, а затем  повернулся  к
ним левым боком. Как ни умны были бегуны, они  оставались  всего-навсего
животными. Инстинкт взял верх -  и  ближайшая  к  Грифону  волкообразная
тварь прыгнула на него.
   С  невероятной  для  большинства  живых  существ   скоростью   Грифон
перехватил бегуна  на  лету  и,  пока  тот  не  успел  вновь  перейти  в
бестелесное  состояние,  швырнул  его   собратьям.   Те,   конечно   же,
по-прежнему оставались призраками. Именно  это  и  было  нужно  Грифону.
Бегун был еще в воздухе и даже не успел сообразить, что произошло,  -  а
птицелев уже вырвался из круга. Твари залаяли; одураченный бегун, щелкая
зубами, бросился на Грифона, забыв, что снова утратил телесность.
   Оказавшись за пределами круга и как нельзя удачней разозлив  бегунов,
Грифон рывком обернулся и, собрав все свои силы, направил на этих тварей
мощный поток густой, вязкой энергии.
   В мгновение ока ближний к нему бегун растворился и  исчез.  Следующий
замер - и тоже  растаял,  точно  льдинка,  брошенная  в  костер.  Третий
попытался увернуться,  но  поток  разорвал  его  надвое  -  и  Грифон  с
изумлением увидел, что бесплотная  тварь  истекает  кровью.  По  крайней
мере, из умирающего чудища струилась темная влага.
   Оставшиеся два бегуна сумели взвесить свои шансы и  бросились  прочь.
Но Грифон успел вызвать из памяти нужное  заклинание  и  обратил  его  к
полю, по которому мчались ужасные твари.
   Трава перед бегунами, ярдах в десяти от них, потянулась в их  сторону
явно с недобрыми намерениями. Но, как и предполагал  Грифон,  бегуны  не
обратили внимания на физическую угрозу и продолжали стремительный бег...
Птицелев видел, как поле окружило  и  поглотило  их.  Когда  от  бегунов
ничего не осталось, он удовлетворенно кивнул. Дело было в том,  что,  не
желая причинять вреда полю, Грифон расположил дальше на поле  магические
ворота. Когда чудовища промчались сквозь них, те захлопнулись.
   На беду бегунов, выхода не было. Грифон  отправил  их  в  бесконечную
Пустоту - алчное, неутолимое небытие, способное поглотить  целый  мир  и
при этом ничуть  не  насытиться.  Шансы  выбраться  назад  были  слишком
ничтожны; почти наверняка  бегуны  станут  добычей  какой-нибудь  другой
твари, слоняющейся по Пустоте.
   Грифон научился проделывать это после того, как они с Синим  Драконом
едва не подверглись подобной участи в лапах  одного  из  родных  сыновей
этого  Короля-Дракона.  Птицелев  и  Синий  Дракон  построили  такие  же
магические ворота (по какой-то  неясной  древней  привычке  их  называли
"мерцающей дырой") и уже выбирались из Пустоты, когда  мятежный  отпрыск
Короля-Дракона отрезал им выход. Лишь опыт и  умение  быстро  соображать
спасли  им  жизнь.  Кстати,  Моргис  теперь  носил  титул  именно   того
дракона-бунтовщика. Впрочем, мертвым ни к чему титулы и звания...
   Внезапно Грифон вспомнил о тех двух бегунах, которые напали на  Тройю
и лорда Петрака. Птицелев не отдавал себе отчета в  том,  что  в  первую
очередь подумал о женщине-кошке. Но если бы он и заметил это, то  убедил
бы себя, что волнуется за нее лишь  потому,  что  она  -  не  Повелитель
Стражи, как оленеглавый Петрак, а всего-навсего  Страж  и,  стало  быть,
менее искушена...
   К его великому облегчению, оба оказались целы и  невредимы,  но  Воля
Леса выглядел донельзя удрученным. Тройя успокаивала его.  Когда  Грифон
подошел ближе, она подняла на него взгляд и растерянно прошептала:
   - С  ним  никогда  раньше  такого  не  было...  Петрак  посмотрел  на
птицельва. Оленья голова на  могучих  плечах  придавала  его  печальному
облику еще большую трагичность.
   - Прости меня, - сказал Воля Леса. - Чем быстрей убывают Земли Мечты,
тем  отвратительней  становятся   поступки,   которые   мне   приходится
совершать. Да, эти существа были ужасны - но они жили, они  наслаждались
жизнью. Разве они виноваты в том, что Разрушитель создал их такими?
   Грифон никогда не смотрел на это с такой точки зрения, но решил,  что
не станет и пробовать. Да, война омерзительна, но думать о  жизни  своих
врагов птицелев мог лишь постольку, поскольку она, эта  жизнь,  угрожала
его собственному бытию. Он знал, что всегда будет  беспощаден,  сражаясь
за свою жизнь и свои убеждения.
   Это были очень сложные вопросы, и  на  них  не  существовало  простых
ответов. Грифон промямлил что-то в этом роде, но  эти  слова  прозвучали
неубедительно даже для него самого.
   Тем временем лорд Петрак овладел собой и даже попытался улыбнуться:
   - Я знаю: мы выполняем свой долг. Разрушитель и его  дети-арамиты  не
пойдут ни на какие  уступки.  С  нашей  стороны  было  бы  глупо  искать
примирения с ними. Волки-рейдеры просто пройдут по нашим  трупам.  -  Он
покачал оленьей головой. - Не могу объяснить, что на меня нашло. Когда я
поднял посох и уничтожил  их,  мной  овладело  чувство  великой  утраты.
Боюсь, что меня нагоняет великая война...
   Дела и без того плохи, подумал Грифон,  а  тут  еще  этот  Повелитель
Стражи со своей моралью...  Да,  не  хотел  бы  он  оказаться  на  месте
Петрака... Птицелев вздохнул - и снова повернулся к Воротам.
   За время сражения с бегунами Ворота совсем не изменились. Все  те  же
темные существа тучами  ползали  по  ним.  Тяжелые  двери  были  надежно
заперты на засовы. Вокруг артефакта виднелось слабое сияние.
   "Ну что, довольны? - мысленно напустился  Грифон  на  Ворота;  ярость
переполняла его. - Значит, таково ваше решение - выпустить на меня целую
свору этих тварей? Что за игру вы затеяли?"
   Он уже сомневался в том,  что  Ворота  -  неотъемлемая  часть  Земель
Мечты. Может быть, они - просто коварное устройство, сооруженное  кем-то
много лет назад? И тем не менее гнев его был направлен именно на Ворота,
как на нечто прочное и цельное.
   Тройя шагнула к нему:
   - Грифон! Не надо... Он отмахнулся:
   - Оставь меня. Лорд Петрак желает нести свою ношу дальше,  а  я  свою
желаю сбросить. Что мы здесь защищаем? Землям Мечты есть  хоть  какое-то
дело до нас? Я жду ответа!
   Грифон решительно зашагал к Воротам.
   Но, когда до Ворот оставалось не больше трех ярдов, они  скрылись  из
виду! Грифон замер на месте, тщетно вглядываясь в деревья и траву...
   Однако, прежде чем Ворота исчезли, перед его глазами  вспыхнул  некий
образ - казалось, на прощание  они  послали  ему  тайную  весть.  Грифон
понимал, что это могло померещиться ему - и все  же...  Он  видел  некое
существо, огромное и могущественное. Не Разрушителя, нет  -  ту  мерзкую
тварь он узнал бы сразу. То, что  мелькнуло  перед  его  взглядом,  было
гораздо больше...
   И это был узник. Он находился в заточении. Узы чьей-то  могучей  силы
сковывали его. Грифон ясно почувствовал это.
   Туманные образы прошлого дразнили его - они на миг всплывали, намекая
на что-то очень важное, и тут же  вновь  погружались  в  темные  глубины
подсознания. Грифон проклинал себя за то, что  вернулся  на  эту  землю.
Отсюда даже Драконье царство казалось ему мирным и уютным!
   Сейчас он еще сильней преисполнился решимости  идти  в  Канисаргос  -
пусть даже ему доведется встретиться с самим Разрушителем!
   Что,  скорей  всего,  и  произойдет,  учитывая  его  везение,  горько
усмехнулся Грифон.

ГЛАВА 9

   Несмотря на темень, было совершенно  ясно,  что  человек,  сидящий  в
единственном кресле, вне себя от бешенства.
   Д'Рэк - а это  был  он  -  гневно  взирал  сверху  вниз  на  молодого
Хранителя, которому было  приказано  наблюдать  за  бегунами,  пока  он,
Д'Рэк, отдыхает. Юный  арамит  застыл  на  полу  в  раболепном  поклоне.
Милосердие не входило в число добродетелей старшего Хранителя Д'Рэка.
   - Что значит "больше  половины  стаи  исчезло"?!  Младший  Хранитель,
прекрасно помня, какая  участь  постигла  многих  его  предшественников,
потупясь, глядел в пол:
   - Повелитель, именно так и произошло. Только что они  были  все,  вся
стая, - и в следующий миг осталось всего трое.
   - И ты ничего не видел?
   Д'Рэк в бессильной ярости сжал  кулаки.  Бегуны  пропали!  Повелитель
Стаи будет очень, очень недоволен! И, что хуже всего, - это лишь упрочит
положение Д'Шая.  Хранитель-то  надеялся,  что  успешная  охота  бегунов
наконец-то пошатнет кресло под ненавистным соперником!
   - Ничего, - уже в третий раз смиренно отвечал младший. Вот уж кому не
было дела до козней власть предержащих. Его заботило только одно  -  как
спасти свою шкуру.
   Сквозь зубы проклиная на чем свет стоит младшего Хранителя и всю  его
родню, Д'Рэк закрыл  глаза  и  задумался.  События  развивались  -  хуже
некуда. Почти целая  свора  бегунов  проваливается  в  никуда;  у  троих
оставшихся  не  выведать,  что  случилось,  -  в   конце   концов,   они
всего-навсего животные, несмотря на ум и  дьявольскую  хитрость.  Уж  не
связано ли все это с гибелью патрульной группы в Люперионе?., Еще,  судя
по докладам, неслыханную активность вдруг развили нелюди - эти  безликие
колдуны, которых неизвестно зачем терпит Разрушитель. Прежде  эти  твари
никогда не высовывались. Отчего вдруг такая перемена?.. Д'Рэк  мало  что
знал о Грифоне, но нелюди, видимо, знали гораздо больше - как  и  Д'Шай.
Должно быть, они вели свою, независимую игру, потому что просочись  хоть
малейший намек на истинную значимость Грифона - и все до единого  Стражи
Земель Мечты бросились бы разыскивать его.
   Стало быть, заклинание Разрушителя все еще в силе.
   Нужно  срочно  придумать,  как  сохранить  лицо.  Принести  в  жертву
младшего Хранителя, неумеху и ротозея, - шаг верный,  но  недостаточный.
Можно направить троих оставшихся в живых бегунов на поиски их собратьев;
они уже рвутся бежать по следу. Беда в том, что, судя по прошлому опыту,
это не даст результатов.
   И все же исчезновение бегунов означает: что-то  стряслось.  Обитатели
Земель  Мечты  никогда   не   связывались   с   бегунами   без   крайней
необходимости.
   Д'Рэк открыл глаза и посмотрел вниз на  младшего  Хранителя,  который
пребывал все в той же подобострастной позиции.
   - Призовешь тех троих, что выжили, обратно на Псарню. Когда вернутся,
доложишь мне. Я хочу, чтобы дежурный  Хранитель  прощупал  их  память  -
сознательную и подсознательную. Свободен.
   - Слушаю, повелитель. - Юный арамит со  скорбной  миной  попятился  к
выходу, но на самом деле он  ног  под  собой  не  чуял  от  радости,  не
подозревая, что участь его уже решена. Д'Рэк был скор на расправу.
   Близок тот час, думал старший Хранитель, когда они с Д'Шаем  вцепятся
друг другу в глотки: и для него, Д'Рэка, это будет борьба не на жизнь, а
на смерть. То, что его противник занимал  особое  место  в  Империи,  не
слишком тревожило Д'Рэка; даже сам Разрушитель не спасет своего  любимца
от хитросплетений политических интриг. Выживают сильнейшие!
   Однако было бы весьма неплохо предъявить на совете нечто  такое,  что
стерло бы с лица  Д'Шая  его  вечную  презрительную  ухмылку...  Старший
Хранитель вздохнул. Пришла его пора показать клыки. Члены совета  должны
почувствовать, чего он стоит. Большинство из них знает это и  так  -  но
лишний раз напомнить не помешает.
   Привычным движением мысли Д'Рэк призвал из  тайника  Волчий  Глаз.  К
этому моменту он готовился два года. Ровно столько времени прошло  после
первого случайного контакта с ними. Этот контакт свел  Д'Рэка  с  другим
чужаком, который  сделал  ему  поразительное  предложение.  Тогда  Д'Рэк
надменно отверг его, полагая, что это ловушка, но за минувшие  два  года
он убедился, что в предложении есть резон. В последние несколько  недель
это стало его  главным  козырем,  который  он  придерживал  до  поры  до
времени.
   Д'Рэк коснулся кристалла кончиками пальцев и  нарисовал  знак.  Любой
другой Хранитель заметил бы, что знак этот  не  обычен.  Но  разум  этих
существ был настолько своеобразен,  что  общепринятая  процедура  вызова
попросту не привлекла бы их внимания.
   Послышался шепот -  и  Д'Рэк  понял,  что  связь  установлена.  Шепот
нарастал; старший Хранитель слышал имена - свое и их. Он помнил, что так
и должно быть. Д'Рэк испытывал отвращение к ци, но они были полезны  ему
- в первую очередь потому, что были связаны с тем, кого он искал.  Когда
ци исполнят свою миссию, они будут вознаграждены - и затем уничтожены.
   Ци... Ци... Шепот достиг такого накала, что более походил  на  вопль.
Д'Рэк похвалил себя за  то,  что  заблаговременно  произнес  заклинание,
заглушившее этот звук. Он вовсе не желал привлечь к себе внимание.  Даже
малейший шорох непременно достигнет слуха Д'Шая - а уж тот вынюхает, что
к чему.
   В центре Волчьего Глаза появилась едва  заметная  черная  точка.  Она
стала медленно расползаться, словно  опухоль,  пока  не  превратилась  в
черное облако, из которого во все  стороны  смотрело  великое  множество
крохотных глаз. Это не был истинный облик ци - насколько знал  Д'Рэк,  у
них вообще не было истинного  облика.  Так  предпочел  видеть  их  Глаз,
точнее, разум, управлявший им. Д'Рэк ухмыльнулся. Поделом  этим  мерзким
тварям. С каким наслаждением он избавится от них!
   Старший Хранитель позволил ци накопить немного сил - и затем  быстро,
не давая  опомниться,  властно  внушил  им  свою  волю.  Д'Рэк  опасался
предательства - и не без оснований. Он знал, что эти алчные твари жаждут
добраться до Волчьего Глаза - потому-то и возник первый контакт с  ними.
Он пока не выведал, зачем им кристалл -  но  уже  хотя  бы  из-за  этого
следовало держать ухо востро. Тайна, которую так усердно хранили ци,  не
предвещала никому ничего хорошего. К тому же, подумал Д'Рэк, не затем он
так долго готовился к решающей  схватке  с  Д'Шаем,  чтобы  в  последний
момент сделаться добычей бесплотного скопища, именующего себя ци.
   Ци явно не понравилось то, что  проделал  с  ними  Д'Рэк,  но  у  них
хватило ума не сопротивляться. Он слегка ослабил власть над ними - самую
малость, чтобы сделать вид, будто идет на уступки. Старший Хранитель  не
должен делать глупостей. Никогда.
   Не прошло и минуты, как ци выложили ему все,  что  он  хотел  узнать.
Омерзение, которое испытывал Д'Рэк, сменилось едва ли не ликованием!  От
собственных помощников не дождешься проку, а ци -  гнусные,  назойливые,
невыносимые ци! - сообщили ему больше, чем он надеялся выведать!
   Грифон действительно был здесь, и не один! Но ци по своей глупости  и
самонадеянности  набросились  на  него  без  всякой  подготовки   -   и,
естественно, потерпели поражение. Д'Рэк не стал  делиться  с  ними  этим
соображением. Ци оказали ему поистине бесценную услугу.
   Д'Рэк снова и снова прокручивал  в  голове  эту  информацию.  Ци  тем
временем  пытались  дознаться,  по-прежнему  ли  он  ищет   контакта   с
предателем из Земель Мечты. Странно, но себя ци предателями не  считали.
Впрочем, они действовали в полном соответствии со своей подлой  натурой.
Д'Рэк на мгновение задумался - и прервал связь, безразлично  глядя,  как
тает черное облако. Ци  все  равно  не  понимали  вежливого  обхождения.
Достаточно было дать им понять,  что  ему,  Д'Рэку,  ни  к  чему  третий
лишний. По крайней мере, пока.
   Старший Хранитель весело вскочил на ноги  и  жестом  отправил  Волчий
Гл