Единственная  возможность
спастись - следовать инструкциям своего похитителя.
   Ты сделаешь все, что нужно, напомнила частица  Сумрака  в  ее  мозгу.
Неужели этот голос кажется таким живым лишь  благодаря  ее  воображению?
Может, она сходит с ума?
   У тебя есть задание. Исполняй его. Вот единственная  истина,  которая
руководила ею. С растущим отвращением она  впустила  в  себя  чужеродное
колдовство.
   Оно вползало в нее, как  червь,  стараясь  въесться  поглубже.  Эрини
хотелось вышвырнуть его, но она понимала, что обречет себя  на  страшную
участь. Что же это за мир, из которого явились  враады,  как  они  могли
быть прародителями людей? Ответы, туманные и призрачные, проглядывали  в
образах, мелькавших в ее голове, отвлекая ее от омерзительного  занятия.
Эрини радовалась непонятности этих образов  -  были  вещи,  которые  она
знать не желала. Они смердели так же гнусно, как и колдовство враадов.
   Найди нужные места. Соедини их с подобными во врааде.  Да.  Здесь.  И
здесь.
   Эта часть задачи оказалась до смешного простой, хотя именно  с  этого
места Сумрак когда-то двинулся по нисходящей спирали к своему проклятию.
Эрини не понимала, почему. Места, избранные ею, легко соединялись друг с
другом. Конечно, она была лишь сосудом, вместилищем силы, а не  конечным
обладателем результатов колдовства. Перед ней стояла лишь одна задача, а
не несколько, как некогда перед Сумраком.
   Часть ее сознания действовала автоматически, без участия воли, и  она
ощущала, как что-то меняется в ее мозгу,  в  самой  ее  душе.  Принцесса
перестала  отвергать  изменения,  происходившие  в  ней   с   чужеродным
волшебством. Прошло несколько мгновений - а может  быть,  секунд  -  или
часов? - и Эрини смирилась с переменами. Ее восприятие мира  ширилось  и
разрасталось, пока она  не  почувствовала,  что  она  сама  и  есть  все
Драконье царство, что в  нее  вмещаются  огромный  восточный  континент,
южные материки, острова, океаны... весь мир.
   Исполнение  воли  Сумрака  превратилось  во  что-то   незначительное,
второстепенное, занимающее лишь малую толику ее  внимания.  Она  видела,
ощущала  все  события,  всех  людей  своего  мира.  И   внимание   Эрини
непроизвольно обратилось к Талаку.
   Все предстало перед ней как в реальности. Драконы подошли к городу на
расстояние  полета  стрелы.  Принцесса  получила  представление  о  том,
сколько времени  прошло  -  солнце  стояло  высоко.  Похоже,  враги  уже
обменялись первыми ударами. Между  ордами  Короля-Дракона  и  городскими
стенами  лежали  мертвые  драконы,  а   поселения   у   северной   стены
превратились в руины и пепел.
   Их обитатели, вспомнила Эрини,  были  выведены  в  город  еще  до  ее
похищения. Город тоже пострадал.  Нападение  с  воздуха,  подсказала  ей
какая-то  частица  памяти  голосом  умершего  семь  лет  назад  дедушки,
генерала-консорта при ее бабушке-королеве. Эрини взглянула на  драконов.
В них есть что-то магическое.
   Меликард. Она по-прежнему видела  весь  мир  одновременно,  но  образ
короля занял главное место. Он в тронном зале, отдает приказы,  поглощен
битвой. Среди его людей есть раненые, темная мерзкая жидкость стекает по
одной из стен. Эрини  запоздало  заметила  небо,  просвечивающее  сквозь
потолок, - дракон прорвался сквозь их оборону и снес часть крыши. Однако
магическая защита Талака - Эрини и  не  слышала  о  ней  раньше  -  была
восстановлена  и  даже  укреплена.   Победа   над   Талаком   достанется
Серебряному Дракону дорогой ценой.
   Победа над Талаком. Городу не вырваться из когтей дракона.  Рано  или
поздно Король-Дракон ворвется в Талак и устроит там  бойню.  Большинство
горожан погибнет, как в Мито Пике.
   Две магии уже почти слились  воедино.  Загадочное  видение  предстало
перед Эрини - загадочное и тревожное. Принцесса, с легкостью вобравшая в
себя собственный мир, теперь не понимала, что перед  ней.  Примерно  так
она видела мир, когда появлялся спектр.  Словно  два  образа  положились
друг на друга. Сравнение получилось удачным, но  вряд  ли  оно  помогало
понять, что наложилось поверх Драконьего царства и  остальной  части  ее
мира.
   Там, где была степь,  выросли  горы.  Моря  и  реки  текли  на  месте
непроходимых  лесов.  На  месте  Талака  стоял  другой  город,  поменьше
размером, но выше вздымающийся в небо, башни-зиккураты стояли вперемешку
со странными витыми башнями со шпилями на вершинах. Это  был  и  тот  же
мир, и совершенно иной.
   Хотя Эрини чувствовала, что здесь есть жизнь,  что-то  предостерегало
ее от поисков обитателей этого мира. И она повернула внутренний  взор  к
другому зачаровывающему зрелищу - к небесам. Прекрасное голубое небо  ее
мира стало темно-зеленым. Но не о зелени распускающейся листвы  напомнил
Эрини этот цвет, а о распаде. О гибели. Этот мир  загнил  и  разлагается
уже тысячи лет.
   Мир, который враады бросили ради Драконьего царства. Мир, который они
довели до распада и тления.
   Вот что за мощь нес в себе Сумрак
   Мысли Эрини помимо ее воли обратились к самому волшебнику.  Он  стоял
перед ней на коленях, восхищенно любуясь результатами своих  заклинаний,
готовясь принять в себя плоды ее вынужденных  усилий.  К  своему  ужасу,
принцесса рассмотрела в нем то, о чем он вряд ли знал сам. Не тысячи его
перевоплощений, а то, что извращенная  магия  сотворила  с  ним  за  эти
тысячелетия. Сумрак был далек от цельности; мир, куда сбежал его  народ,
оставил  на  нем  свои  неизгладимые  следы.  Его  разум  был  в  худшем
состоянии, чем до перерождений, но волшебник не желал этого замечать.
   Ее поразили скрытые возможности Сумрака.  Принцесса  поняла,  что  он
всегда сдерживал себя. Волшебник в капюшоне был в  состоянии,  например,
разрушить  Тиберийские  Горы.  Сумрак  намекал   на   почти   богоравное
могущество своего народа, но  действительность  оказалась  еще  ужасней.
Одно лишь желание достичь бессмертия сдерживало его  безумие,  способное
сокрушить все Драконье царство. Оно да еще крохотное  сомнение  (чувство
вины, поправила  себя  Эрини)  в  разумности  собственных  поступков.  В
волшебнике было больше доброго, чем он сам  подозревал.  Немало  доброты
было в нем и раньше. Воспоминания  сыграли  с  ним  дурную  шутку.  "Это
станет еще одним перерождением, не больше, - поняла Эрини. -  Сумрак  не
сможет исправить прежней ошибки, а только еще глубже в ней увязнет". Что
случится, когда его сила возрастет  тысячекратно?  Эрини  почувствовала,
что ее восприятие продолжает  расширяться.  Скоро  она  перестанет  быть
частью этого мира в истинном смысле этого слова. Эрини не вернется ни  в
какую материальную форму. Сумрак получит власть над силами, ту власть, к
которой так стремится, но потеряет  сосуд,  в  котором  смешиваются  эти
силы.
   Все, что осталось от сущности Эрини, противилось такой участи, но  ей
нечем было сражаться. Она не могла сосредоточиться, чтобы  обрести  даже
прежние скромные способности - да и что бы  это  ей  дало?  Для  Сумрака
отразить любое нападение на магическом уровне так же  легко,  как  сдуть
пылинку с рукава.
   Эрини почувствовала, что ее сознание начинает дробиться на части.  Ее
задача почти выполнена,  но  ей  не  суждено  увидеть  результат.  Силы,
расчленяющие ее сознание, слишком велики.
   Она подумала о Меликарде, которого больше никому не вытянуть  из  той
пучины мрака, в  которой  он  жил  до  ее  появления  и  куда  неизбежно
погрузится вновь. Образ короля, отдающего приказы адъютантам  в  тронном
зале, вспыхнул перед ее глазами.  Затем  Меликарда  вытеснили  король  и
королева Гордаг-Аи. Ее родители никогда не узнают, какая участь постигла
их дочь. Наконец, Эрини подумала  о  Темном  Коне,  которого  знала  так
недолго, но успела полюбить.
   Эрини?
   Образ Темного Коня стал отчетливей. Черный  Призрак  в  растерянности
стоял среди заснеженной бесплодной равнины - похоже, это  были  Северные
Пустоши. Темный  Конь  склонил  голову  набок,  словно  прислушиваясь  к
чему-то.
   Эрини!
   Неужели он учуял ее? Но Эрини уже было все равно.  Лишь  из-за  связи
между ними она дала ему знать о своем присутствии.
   Да. Он почуял ее.
   Эрини! Где ты?
   Где она? Правильней всего было бы ответить везде.
   Впрочем, она понимала, о чем спрашивает Конь-Призрак. Он хочет знать,
где находится ее тело.
   Ее охватило желание действовать. Эрини не знала, то ли это заговорили
остатки ее  собственных  чувств,  то  ли  результат  мысленной  связи  с
призрачным жеребцом. Она  подчинилась  порыву  и  помогла  Темному  Коню
понять, где искать ее тело.
   Темный Конь помрачнел. "Я знаю, где ты! Не потеряй себя! Сражайся  за
свое существование, Эрини!"
   Связь оборвалась.  Эрини,  откликнувшись  на  его  призыв,  направила
остатки воли на сохранение своей сущности. Ей  становилось  все  трудней
противостоять слившимся силам двух миров. Долго ей не продержаться.
   Эрини сомневалась, что Темный Конь поспеет  вовремя  и  что  даже  он
сможет теперь победить Сумрака.
   В пещере, под внимательными взглядами статуй, торжествующий Сумрак  в
надвинутом  на  глаза  капюшоне  готовился  принять  в  себя   то,   что
принадлежало ему по праву. В памяти мелькали лица враадов из его клана и
других,  полузнакомых,  друзей  и  врагов...  Он  обретет  бессмертие  и
всемогущество. Он  заставит  признать  свое  господство  даже  тех,  кто
присматривает за Драконьем царством  и  другими  мирами,  -  пресловутых
богов.
   У него будет для развлечений целый  мир.  Ни  одному  врааду  еще  не
удавалось играть с целым миром.
   А самое главное - он никогда не умрет. Враады не превратятся  в  тень
минувшего.
   Знакомое ощущение вырвало его из мечтаний -  он  ощутил,  что  вокруг
принцессы возник барьер.
   - Твоя хитрость не обманула меня, Сумрак! Что же ты сидишь? Повернись
ко мне и поприветствуй старого друга! Или тебе нечего  поведать  Темному
Коню? Скажи, что высечь на твоей гробнице!
   Закутанный в плащ волшебник неторопливо обернулся к давнему  другу  и
сопернику:
   - Долго же ты добирался...
   Темный Конь взглянул на волшебника и в  смятении  отпрянул.  Нет,  не
самоуверенность Сумрака смутила его, ведь волшебник должен был понимать,
что рано или поздно Темный Конь разыщет его. Его испугало другое  -  то,
чего не мог видеть Сумрак. Жеребец тоже не  видел  этого  -  потому  что
видеть было нечего.
   Под  низко  опущенным  капюшоном  опять  не  было  ничего  -   только
расплывчатое пятно.

ГЛАВА 22

   Серебряный  зашипел  от  злобы  -  Талак  отбил   еще   одну   атаку.
Искореженному ублюдку, возомнившему  себя  правителем  Талака,  каким-то
чудом удалось преодолеть все преграды,  даже  отсутствие  большей  части
армии.
   Дракон бросил злобный  взгляд  направо,  где  стоял  его  неудачливый
пособник. Серебряный сам не знал, почему оставил в живых это существо по
имени Кворин. Разве потому, что хотел доказать ему - доказать им всем! -
что возьмет Талак даже ценой жизни последнего дракона!
   А следующий на очереди - Сумрак. Их союз был ошибкой - союз,  который
он заключил в минуту отчаяния, союз, условий которого не выполнял ни он,
ни волшебник. Интересно, узнал ли  уже  проклятый  колдун,  что  древнее
заклятие по-прежнему лежит на нем? Для Серебряного-то это  очевидно,  но
надменное теплокровное наверняка все еще думает, что вновь  обрело  свою
хваленую  целостность.  Дракон  ехидно  расхохотался.   Свита   опасливо
поглядывала на него, не понимая, что могло  рассмешить  их  господина  в
такую минуту.
   Сумрак извлек информацию из памяти  Дрейфитта,  полагая,  что  старый
колдун прочитал книгу целиком. К несчастью для Сумрака, Дрейфитт никогда
не  видел  заключительных   заметок   на   последних   страницах.   Хотя
Королю-Дракону  пришлось  долго   ждать,   пока   Дрейфитт   возился   с
расшифровкой  книги,  но  ожидание  оправдало  себя.  С  помощью  работы
Дрейфитта он сам разобрал последние  страницы,  где,  как  он  и  думал,
оказались самые  важные  записи  о  сущности  магии  враадов  и  выводы,
написанные волшебником в плаще о своей затее насчет бессмертия.
   Сумрак не сумел их вспомнить, и это хорошо. Пусть  полежат,  пока  он
сам не сможет извлечь из них какой-нибудь прок.
   Итак, следующая жертва - Сумрак... если то, что  от  него  останется,
можно будет убить.
   Король-Дракон махнул рукой одному из своих герцогов  -  военачальнику
из выводка, который он воспитал сам.  Большинство  драконов  Серебряного
клана были его потомками, но им никогда не стать его  наследниками.  Они
всего лишь воины, готовые отдать жизнь за своего повелителя,  -  что  им
сейчас и предстоит.
   Орда ожидала его сигнала. Король-Дракон знал  самое  слабое  место  в
укреплениях Талака. Он бросит туда все силы. Прежде он хотел  заполучить
город целым, как почетный трофей. Теперь ему все равно - пусть от Талака
и камня на камне не останется.
   Один из его потомков дерзнул заявить, что подобный штурм  -  безумие,
что воины только погибнут зря. Туша наглеца еще переваривается в желудке
его ездовой твари. Больше никто не посмеет спорить. Никто  не  осмелится
намекнуть, что он, Серебряный Дракон - неумелый правитель,  тень  своего
великого брата - Золотого Дракона.
   Никто не посмеет назвать его трусом!
   Он никому ничего не собирается объяснять - незачем. Король-Дракон  не
отчитывается ни перед кем - только перед самим собой!
   "Вперед, мои храбрые воины! Вперед, на Талак!"

***

   Расплывчатое пятно. Защитный  барьер,  которым  Темный  Конь  окружил
принцессу,  не  разрушил  наложенные  Сумраком  чары,  а  лишь   изменил
расстановку сил, и теперь невозможно предсказать, что  случится  дальше.
Сумрак ненадолго обрел  здравый  ум  -  но  кто  знает,  когда  начнется
следующий приступ его недуга. Темный Конь догадывался: старый товарищ не
знает, что с ним случилось, и по-прежнему полагает, что обрел цельность.
"Что же станет с ним после нового заклятия?" Эрини походила на  бледную,
призрачную тень. Темный Конь переводил взгляд  с  нее  на  волшебника  и
обратно. Он боялся за принцессу. Эрини оставалось жить совсем недолго.
   Внезапное появление жеребца дало ей лишь недолгую  отсрочку.  Темному
Коню  приходилось  тратить  все  больше  сил  на  то,   чтобы   энергия,
заключенная в Эрини, не вырвалась на волю.  Он  боялся,  что  не  сможет
бороться с Сумраком и одновременно удерживать эти силы под контролем. Он
понимал, что обязан любой ценой остановить Сумрака... даже если придется
пожертвовать жизнью его благодетельницы.
   С момента его появления прошло две-три секунды. Чтобы выиграть время,
Темный Конь ответил волшебнику:
   - Так ты ждал меня?
   -  Я  просто  не  мешал  тебе  выследить  меня.  -  Безликая   фигура
повернулась к нему. Сумрак, казалось, чувствовал себя спокойно. - Я даже
поощрял твое любопытство и упрямство,  чтобы  они  не  угасли  до  нашей
последней встречи.
   - Не многим хватает смелости искать встречи со мной,  -  расхохотался
Вечный Конь, - и ты среди них, мой бывший друг!
   - Мне больше не нужно бояться тебя, Бессмертный! -  Наверное,  Сумрак
улыбнулся. Глядя на него,  Темный  Конь  почти  пожалел  старого  друга.
Сумрак был так близок к тому, чтобы избавиться от  своего  проклятия,  и
вот - опять... - Теперь я  такой  же,  как  ты,  Дитя  Пустоты!  Я  тоже
Бессмертный. Наконец-то мне это удалось.
   - Пока еще нет, враад. Ты только вставил ключ в замок,  осталось  его
повернуть.
   Сумрак промолчал, но на этот раз Конь-Призрак мог бы  с  уверенностью
сказать, что волшебник улыбается.
   Отдающий горечью ветер пронесся сквозь пещеру. Он крепчал так быстро,
что мгновенно достиг ураганной силы. Если Сумрак  хочет  смести  Темного
Коня ветром, то понапрасну тратит время. Ураган  не  страшен  порождению
мира, находящегося между твердью и пустотой. Конь-Призрак  лишь  оградил
от ветра совершенно беспомощную Эрини.
   Бешеный ветер разнес на части не только пещеру, но и гору, в  которой
она была упрятана.  Каменные  осколки,  дробясь  друг  о  друга,  мелким
крошевом вылетали во тьму. Темный Конь  нетвердо  стоял  на  ногах,  его
связь с принцессой истончилась до предела. Было слишком поздно разрушать
заклинание, порожденное Сумраком.
   Бессмертный мог только защитить  себя  и  принцессу  и  ждать,  когда
утихнет ветер. Когда последние частицы стен  пещеры  унесло  в  Пустоту,
вокруг  возникла  новая  земля.  Земля,  не  имеющая  ничего  общего   с
реальностью. Искореженный мертвый пейзаж, окрашенный в дикие,  уродливые
цвета.  Небо  было  странного  зеленого  цвета  -  цвета   заплесневелой
разлагающейся мертвечины.
   Сумрак по-прежнему был совершенно спокоен.  Когда  ветер  утих  и  на
смену ему пришло нестерпимое  серное  зловоние,  волшебник  все  так  же
спокойно вымолвил лишь одно слово. В пронзительной тишине этого дряхлого
исковерканного мира это единственное слово прозвучало для  Темного  Коня
оглушительным взрывом.
   "Нимт".
   Темный Конь понял, куда они попали. Он понял, какой неимоверной силой
обладает Сумрак, если смог пробить барьер, ограждающий мир с тех времен,
когда враады покинули эту умирающую планету. "Нимт".
   Он понял, что Сумрак успел взять у принцессы то,  к  чему  стремился,
прежде чем Темный Конь оградил ее защитным барьером.
   "Опять опоздал".
   - Я восстанавливаю равновесие, - внезапно прошептал Сумрак,  и  опять
его голос громом отозвался в ушах Коня-Призрака.
   Они  вновь  стояли  посреди  пещеры,  которую  волшебник  избрал  для
проведения своего опыта. На этот раз перемещение было мгновенным. Сумрак
решил больше не устраивать представлений.
   Последние слова волшебника сказали  Темному  Коню  о  многом.  Сумрак
продемонстрировал, что в его власти даже  то,  что  выходит  за  пределы
реальности, противоречит законам природы.
   Среди этих мыслей - Сумрак великодушно подарил бывшему товарищу время
на раздумье -  всплыло  одно  соображение,  заставившее  величественного
жеребца беззвучно рассмеяться.
   Сумрак не понял, над чем смеется Темный Конь, и утратил хладнокровие.
   Темный Конь замолк, почувствовав, что затронул  слабое  место  своего
соперника. Но легче было бы сделать лучшими друзьями короля Меликарда  и
Серебряного Дракона, чем воспользоваться этой слабостью.
   В Коня-Призрака, подобно тысячам стрел, выпущенных  умелым  лучником,
полетели крошечные извивающиеся молнии -  заряды  энергии.  Каждый  удар
отнимал у него частицу сущности.  Темный  Конь  изо  всех  сил  старался
отражать удары, возвращая часть молний назад, к тому, кто их создал,  но
их было слишком много. Оставался  один  способ  укрыться  от  гибельного
ливня: сбежать. Но тогда пришлось бы бросить Эрини на произвол судьбы, и
Темный Конь остался в пещере. Если он погибнет, Эрини погибнет вместе  с
ним - ведь  без  постоянного  притока  его  энергии  сущность  принцессы
мгновенно  развеется  по  всему  миру.  Выбора  не  было  -   оставалось
сражаться. Последние сверкающие змейки  исчезли,  не  долетев  до  него.
Сумрак овладел собой и заговорил примирительным, чуть ли не извиняющимся
тоном:
   - Мне хотелось показать тебе, на что я способен. Я неизмеримо сильней
тебя. Хватит гнаться за смертью - за своей смертью, Темный Конь.
   - Ты всего лишь подкрепил мою решимость не дать тебе ускользнуть.
   - Твои усилия тщетны. Я могу запереть тебя в такое место, где Пустота
покажется тебе раем. Я могу скатать тебя в крошечный шарик и бросить  на
дно океана, - почти умоляющим голосом говорил Сумрак,  словно  не  желая
дальнейшей битвы с бывшим товарищем. - Я могу все, что угодно, но в этом
нет никакого смысла. Я хочу, чтобы мы забыли прошлые распри.
   Темный Конь с пренебрежением встретил и угрозы, и слова примирения.
   - Боюсь, нам будет нелегко забыть прошлые распри -  ведь  они  стоили
жизни слишком многим. Изгони меня - я выберусь  обратно.  Запри  меня  в
темнице - всякая темница рано или поздно  разрушится,  а  я  бессмертен.
Уничтожь меня... и