ся  говорить
разборчиво. - Нам придется вступить в бой с... ними.
   Вид друзей не очень-то обнадежил Кейба. Он мог  бы  создать  какое-то
заклинание,  но   он   не   знал   возможностей   противника.   Если   у
волков-рейдеров есть хоть какая-то волшебная защита, то шансов у Кейба и
его друзей немного. У их самой большой надежды, Темного  Коня,  даже  не
было сил восстановить свой внешний вид.
   Солдаты были все еще слишком далеко.
   - А может быть, это солдаты из Зуу?
   - Они на конях? - спросил Грифон в свою очередь.
   - Нет, пешком.
   -  Тогда  это...  не  из  Зуу.  Солдаты  из  Зуу...  с  конями  не...
расстаются. К тому же они не носят  доспехи...  напоминающие...  доспехи
рейдеров.
   Все было верно, но Кейб еще на что-то надеялся. Он продолжал  следить
за ними, рассчитывая, что, может быть, солдаты их не заметят,  когда  он
обратил внимание на новую фигуру. Это был всадник, но не на лошади, а на
каком-то другом животном. Кейб нахмурил брови. И тут  всадник  несколько
повернулся в седле и  внезапно  превратился  в  ослепительно  сверкающий
маяк. Остальные солдаты, повернувшись, казалось, тоже засияли.
   Это не волки-рейдеры, - объявил Кейб друзьям. -  Это  союзники.  -  Я
надеюсь, - добавил он сам себе.

***

   Сверкающий воин, ехавший верхом на дрейке, возможно,  был  тем  самым
воином-дрейком, которого когда-то Кейб ошибочно принял  за  Хрустального
Дракона, но, пока воин не заговорил, волшебник в этом не был уверен.
   - Мастер Бедлам, я Геммон, первый  герцог  нашего  повелителя.  Очень
рад, что нашел вас и ваших спутников живыми в этих руинах.
   - Вы искали нас?
   Безукоризненность, с которой говорил дрейк,  на  самом  деле  не  так
поразила Кейба, как тот интересный факт, что воины  дракона,  разыскивая
их на Легаре, использовали человеческое обличье, а не то, в котором  они
родились, хотя последнее сделало бы поиски  более  быстрыми  и  легкими.
Вкусы Королей-Драконов, несомненно, распространились и на их окружение.
   - Вас и случайно выжившую дрянь с обеих  сторон.  Мой  повелитель  не
оставил места для случайностей,  хотя  люди  и  разбрелись  в  восточном
направлении, а проклятые квели закопались очень глубоко в землю. И, хотя
у нас и не хватает сил, чтобы преследовать их, есть те, кто лежит  среди
мертвых и с которыми надо быстро разделаться, а есть бродящие в  округе,
и их надо окружить и тоже каким-то образом разобраться с ними.
   Кейб не понял, собираются ли дрейки убить раненых из  жалости  к  ним
или чтобы получить большее удовлетворение. Но волшебник понимал,  что  у
него нет сил бороться за эти жизни, к тому  же  ему  бы  стоило  больших
усилий найти причину, которая бы оправдала трату его сил  на  то,  чтобы
заступиться за квелей или рейдеров. И все же это его беспокоило...
   - Мы получили приказ сопроводить вас и ваших спутников до  границы  с
Исиди,  где  вас  ожидают  слуги  Зеленого  Дракона,  чтобы  помочь  вам
вернуться к тем, кого вы любите. - Он озабоченно  посмотрел  на  Темного
Коня. - Хотя как быть...
   - Я управлюсь, - парировал бессмертный.
   Его голос звучал намного сильнее, но Кейб не был уверен  в  том,  что
это не бравада перед приспешниками Короля-Дракона.
   - Мы вам очень благодарны, - вмешался волшебник, не желавший  никаких
споров, - Но есть еще одна вещь, о которой бы я хотел вас попросить.
   - О чем?
   - Я бы хотел поговорить с вашим повелителем. Я настаиваю на этом.
   Воин растерялся.
   - Он...  закрылся  от  всех  на  некоторое  время.  Заклинание  плохо
подействовало даже на него.
   Кейб заметил его нервозность, но страх дрейка его не остановил.
   - Передайте ему, что мой визит будет очень коротким.
   -  Я  не  могу  ничего  ему  передать.  Он  даже  не  будет  со  мной
раз-з-зговаривать, человек.
   Кейб посмотрел на Грифона и Темного Коня и сказал:
   Тогда помогите моим друзьям добраться до границы.  Я  присоединюсь  к
вам, как только смогу. Грифон засуетился.
   Кейб,  не  хочешь  же  ты...  попросту...   материализоваться   перед
Королем-Драконом... да еще перед этим Королем-Драконом. Но волшебник уже
поднялся.
   - Собираюсь. Можешь назвать это беспокойством.
   - Беспокойством? О Хрустальном Драконе? - даже воин отнесся  к  этому
скептически.
   Пожав плечами, Кейб ответил:
   - Если и не о нем, то, по крайней мере, о человеке, которого когда-то
звали Логан.
   И с этими словами он исчез, оставив присутствующих  озадаченными  его
последним заявлением.

Глава 19

   Что-о-о тебе надо-о-о, волш-ш-шебник?
   Материализовавшегося Кейба застали  врасплох  те  ужасные  изменения,
которые произошли  в  голосе  Хрустального  Дракона.  Теперь  его  голос
намного больше напоминал голоса настоящих Королей-Драконов.
   Но, не испугавшись этого, волшебник ответил:
   - Я пришел узнать, как вы себя чувствуете. Я думаю, что кое-что  знаю
о том, через что вы прошли, разве не так?
   Хрустальный Дракон  казался  огромной  грудой  драгоценных  камней  в
дальнем конце комнаты. Света в комнате было мало, и стены были  мрачными
и тусклыми. Кейб даже не мог разглядеть выражение морды Короля-Дракона.
   - Я... выж-ж-жил. Больше тебе ничего не надо знать. Кейб  решил,  что
настаивать на чем-то другом не имеет смысла. Он был расстроен, но ничего
с этим поделать не мог. И все же он спросил:
   - Что вы собираетесь делать с вашим  королевством?  Легар  в  руинах.
Если моя помощь вам будет...
   Из темноты появилась голова повелителя Легара. Нечеловеческая  ярость
отражалась на морде дракона. Узкие  глаза,  в  которых  остались  только
намеки на кристаллы, уставились на маленькую самонадеянную фигурку.
   - Ты не по-о-онимаешь, ч-ч-что  ли?  Мне  ничего  от  тебя  не  надо,
ч-ч-человек! Я хоч-ч-чу только отдохнуть! Отдохнуть  в  одиноч-ч-честве!
Ради чего ты рвешься сюда?
   - Ради Логана Тезерени.
   Его слова на какое-то время погасили было  пламя  гнева.  Хрустальный
Дракон сжался и стал выглядеть гораздо меньшим.
   - Я знаю имя... мо-о-о, имя... ч-ч-что это я...
   - Логан, - волшебник осмелился воспользоваться этим  именем.  -  Твое
королевство в хаосе, и ты, в конце концов, и сам рискуешь. Я ни  в  коем
случае не забываю, что все это в твоих же собственных интересах, но ведь
от того, что ты сделал,  остальное  Драконье  царство  пострадало  тоже.
Твоим  подданным  потребуется  помощь  в  восстановлении  Легара.  Среди
волков-рейдеров есть пленные и раненые, и из них  можно  сделать  совсем
других людей. Возможно, мои друзья и союзники  согласятся  тебе  помочь.
Вместо развалин, которыми ты сейчас правишь, полуостров можно обратить в
место, полное жизни. Они могут встретиться с тобой, и возможно...
   -  Нет!  -  Но  на  этот  раз  скорее  страх,  а  не  гнев  направляй
Короля-Дракона. Его глаза расширились, и он бешено прошипел:
   - Нет! Если я подпущу их так близко, они могут узнать правду, и тогда
я буду в опасности! Они придут в бешенство, когда узнают, что я их  всех
надул! Они могут заставить меня покинуть это место,  а  я  не  могу  это
сделать! Не могу! Я  истощил  с-с-себя  так,  как  ещ-щ-ще  ни  разу  не
осмеливался! Внешний мир в любом виде сейчас опас-с-сен для меня! Только
здесь и в одиночестве я буду в без-з-зопасности!
   Кейб не мог поверить тому, что он слышал.
   - Ты не прав! Послушай...
   Одним  лишь  ужасным  взглядом  сверкающий  левиафан   заставил   его
замолчать.
   - Я благодарен тебе з-з-за помощ-щ-щь, мас-с-стер Бедлам,  но  теперь
уходи! Мои с-с-слуги предос-с-ставят вам все необходимое, чтобы вы могли
добратьс-с-ся до Ис-с-сиди! А теперь иди! Мне надо с-с-спать!
   - Логан...
   - Я - Хрустальный Дракон! - взревел гигант.  Челюсти  дракона  широко
открылись...
   Кейб  телепортировался  прежде,  чем  Король-Дракон   сумел   сделать
что-нибудь такое, о чем бы они оба потом сожалели.

***

   Он нашел Грифона и Темного Коня ожидающими его. Последний, к великому
удивлению волшебника, был в лучшей своей форме. Недалеко от них  со  все
возрастающим нетерпением ожидал эскорт из рептилий.
   Что случилось? - спросил  Грифон,  лежащий  на  спине  у  призрачного
жеребца. Как потом узнал волшебник, Темный Конь не доверял дрейкам.  Его
одержимость Сумраком прошла, и теперь его занимала забота  о  его  живых
друзьях, включая и Грифона. Используя свою невероятную волю, Темный Конь
не только смог восстановить свою внешность, но и умудрился  изменить  ее
так, чтобы птица-лев мог как можно удобнее устроиться у него  на  спине.
Вид получился весьма специфический,  но  эта  специфичность  была  всеми
воспринята с большим удовольствием.  Волшебник  даже  почти  забыл  свою
встречу с Хрустальным Драконом.
   - Пора трогаться. Мы начинаем злоупотреблять гостеприимством местных.
   - Что случилось? Кейб покачал головой:
   - Я еще ни в чем не уверен... пока.
   Остальные этого не поняли, но, может быть, и к  лучшему,  потому  что
Кейб не был уверен, что сам  достаточно  разобрался  во  всем  этом.  Он
только понял, что граница раздела между Логаном Тезерени  и  Хрустальным
Драконом проявилась как никогда. И никто  не  мог  догадаться,  в  какую
сторону склонится повелитель Легара, если вообще он что-либо предпримет.
В одном только можно было быть уверенным: будь он человеком или дрейком,
он никогда не покинет своей одинокой темной святая  святых,  что  бы  ни
случилось. Это выходило за рамки человеческих  понятий  о  безопасности;
Хрустальный Дракон так долго жил в затворничестве, что он не допускал  и
мысли, чтобы покинуть свою комнату или допустить в нее внешний мир.
   Один  из  воинов  предложил  Кейбу   верховое   животное.   Он   взял
предложенного дрейка и сел на него  верхом,  вряд  ли  замечая,  что  он
делает.  Волшебник  продолжал  смотреть  на   руины   Легара,   мысленно
представляя себе, как Король-Дракон мечтает  о  лице,  которое  когда-то
принадлежало ему в том мире, который теперь навсегда закрыт для  него...
закрыт им же самим.
   Герцог дрейков подал сигнал, и весь отряд отправился на восток.  Кейб
пропустил всех вперед, даже Темного Коня и
   Грифона. И с большой неохотой он наконец пустил своего  дрейка  вслед
за отрядом.  Легар  все  еще  преследовал  его.  Если  не  из-за  самого
Хрустального Дракона, то из-за того  малого,  что  осталось  нетронутым.
Волшебник сомневался, что в одиночку он в чем-нибудь сумел  бы  добиться
успеха.
   Так много энергии, и такая  долгая  жизнь,  -  думал  он,  наконец-то
обратив свой взор на дорогу, лежащую перед ним. - И все же, несмотря  ни
на что, он  остается  пленником  у  самого  себя,  боясь  потерять  свою
человеческую сущность, которую он, может быть, потерял уже очень,  очень
давно.
   Эта мысль заставила его  ехать  в  задумчивом  молчании  всю  дорогу,
вплоть до самого Исиди... и какое-то время еще и после.