аз в тайник, известный лишь ему одному. Наконец-то! Теперь он  одержит
верх над соперником! То,  что  казалось  страшной  потерей  достоинства,
станет его самым мощным оружием!
   Д'Рэк вышел из своих покоев - разнообразные твари  из  его  коллекции
тревожно зашевелились в клетках - и направился в тесную каморку - личный
зал совета. Проведение совета было в некотором роде религиозным ритуалом
- ведь все Хранители являлись жрецами Разрушителя. С тех самых пор,  как
Д'Рэк поднялся - по трупам! - до статуса старшего Хранителя, он  собирал
совет дважды в неделю. На совете  рассматривались  прошения  новичков  о
повышении в должности, а также устраивались суды над неблагонадежными  и
над  теми,  кто  провалил  порученное  им  дело.   Кроме   того,   здесь
рассматривались особые случаи, когда только  искусство  Хранителя  могло
установить истину.
   Несколько волчьих масок молниеносно повернулись в его сторону  и  тут
же почтительно опустили головы. Охрана  всегда  была  начеку  -  лучшие,
отборные гвардейцы. Д'Рэк знал, что среди Хранителей есть шпионы Д'Шая -
но только не среди этих. Эти были обязаны  ему  жизнью  в  самом  прямом
смысле. Если умрет он, умрут и они. Это  напоминало  Зуб  Разрушителя  -
талисман, который многие Хранители использовали для наблюдения за Стаей,
- только здесь, помимо всего прочего, еще устанавливалась кровная  связь
между  Хранителем  и  его  подчиненными.  Если  эта  связь  разрывалась,
подчиненные гибли. Хитрый Д'Рэк приложил все усилия, чтобы  сделать  эту
связь  абсолютно  односторонней.  Ему  вовсе  не  улыбалась  перспектива
лишиться жизни только потому, что кого-то из его  личной  охраны  пырнут
ножом в уличной драке.
   - Д'Алтейн!
   - Слушаюсь, повелитель.
   Рядом  с  Д'Рэком  материализовалась  малорослая,   щуплая   фигурка.
Д'Алтейн много лет  продержался  в  числе  главных  помощников  старшего
Хранителя благодаря своему фанатичному трудолюбию. Он  потеребил  чахлую
бороденку и низко поклонился. Д'Рэк прекрасно знал,  что  под  трусливой
личиной помощника скрывается блестящий холодный ум.  Старшего  Хранителя
это вполне устраивало - до тех пор, пока Д'Алтейн помнил свое место.
   Охранники встрепенулись, видя, что  кто-то  подошел  к  их  господину
слишком близко. Д'Рэк сам прекрасно владел мечом, а с такой охраной  ему
и вовсе нечего было опасаться. Кроме  того,  на  всякий  случай  старший
Хранитель был с ног до головы закрыт хитроумными доспехами  собственного
изобретения.
   - Д'Алтейн, я хочу, чтобы ты отменил завтрашний совет. Я  буду  очень
занят. Или ты полагаешь, что там есть неотложные дела? - Тон  Д'Рэка  не
оставлял сомнений в том, какой ответ придется ему по нраву.
   - Нет, повелитель. Я немедленно отменю совет, - ответил помощник,  но
не удалился, чувствуя, что старший Хранитель сказал еще не все.
   Д'Рэк повернулся и прошел на балкон, откуда,  как  на  ладони,  видна
была столица. Казалось, Канисаргос не имеет пределов - по крайней  мере,
он простирался до самого горизонта. У Д'Рэка перехватило  дыхание  и  от
самого зрелища, и от мысли о  власти  над  столькими  людьми  -  власти,
которая будет расти и расти...
   - Да, повелитель?
   Прежде Д'Алтейн только  два  раза  видел  своего  господина  в  таком
прекрасном расположении духа - и оба эти случая не  относились  к  числу
его самых приятных воспоминаний. Сам он считал, что Д'Рэк и Д'Шай  стоят
друг друга. Д'Алтейн поспешно прогнал эту  мысль,  памятуя  о  том,  что
старший Хранитель нередко на всякий случай прощупывал  окружающих  -  не
взбредут ли кому в голову слишком вольные, а то и предательские помыслы.
Не говоря уж о догадках, которые он счел бы просто оскорбительными...
   Д'Рэк кивнул - скорее себе, чем помощнику.
   - Мне нужны два отряда Хранителей, которые будут  согласованно  вести
наблюдение за границей королевского округа.
   - У нас уже есть такой отряд.
   - Значит, нужны еще два. Я дам им особые инструкции. И вот что...
   -  Да,  повелитель?  -  Д'Алтейн  изо  всех  сил  старался  сохранить
невозмутимое выражение лица. Д'Рэк явно замышлял нечто грандиозное  -  а
это значило, что смертей не миновать. В арамитской политике только так и
бывало.
   - Мне нужна  особая  группа  -  лучшие  сверхчувствительные  маги,  -
которая отправится в Кволард и будет ждать там моих инструкций.
   - В Кволард? В древний город?
   Старший Хранитель усмехнулся - лукаво, но вместе с тем угрожающе:
   - Полегче, Д'Алтейн. Когда я родился, Кволард все еще был столицей.
   Лишь немногие из высших  чинов  помнили  те  времена,  когда  Кволард
процветал. Один только Д'Шай точно знал, что произошло в ту ночь,  когда
город исчез с лица земли. Д'Рэк знал совсем немного, но, по его  мнению,
достаточно для того, чтобы осуществить свой план.
   Внезапно ему в голову пришла еще одна мысль:
   - Этих магов необходимо пометить.
   - Пометить? - На этот раз Д'Алтейн не смог скрыть изумление. - Но это
означает...
   - Что по окончании операции их услуги больше не понадобятся.
   - Да, повелитель.
   - Ты свободен, Д'Алтейн. Не мешкай и, главное, не подведи меня.
   - Не подведу. - Помощник беззвучно удалился. Д'Рэк смотрел ему вслед.
На его лице мелькнуло слабое  подобие  улыбки.  Он  вновь  посмотрел  на
панораму  Канисаргоса.  Тысячи  и  тысячи  людей,  и  немалая  часть  их
принадлежит  к  верхним  эшелонам   власти.   Они   управляют   Империей
Разрушителя - а он, Д'Рэк, управляет ими!
   Улыбка вновь тронула его губы и на этот раз исчезла не сразу.

***

   Д'Шай вышел из камеры. Железная дверь с лязгом захлопнулась  за  ним.
Он выудил из своего пленника почти все,  что  мог.  Это  была  долгая  и
сложная игра, причем  Д'Шаю  приходилось  играть  в  нее  со  связанными
руками: узник был ему нужен - и знал об этом. Наконец-то источник знаний
иссяк, и очень вовремя, потому что у Д'Шая начала пробиваться  седина  -
верный признак того, что время подбирается к нему вплотную.
   У дверей камеры стояли две фигуры, облаченные в доспехи. Издалека  их
можно было принять за арамитов в волчьих шлемах.  Зато  вблизи...  Д'Шай
осклабился,  сделавшись  похожим  на  изображения   божества,   которому
поклонялся. Глупцы, у которых достанет нахальства сунуться сюда, получат
по заслугам.
   Еще одна фигура в  доспехах  размеренным  шагом  подошла  к  Д'Шаю  и
протянула ему кристалл овальной формы -  кристалл,  который  его  агенты
выкрали из цитадели Д'Рэка. Д'Шай взял талисман у  слуги,  продолжавшего
выжидательно смотреть на него. Поднятое забрало волчьего шлема открывало
черную пустоту; казалось, что под доспехами  никого  нет.  Однако  Д'Шай
прекрасно знал, что это не так.
   Он махнул  рукой  и  подождал,  пока  слуга  удалится,  затем  поднес
кристалл к лицу и вгляделся в него, вызывая изображение. Ему не пришлось
долго  ждать.  Это  был  Д'Алтейн,  шпион   Д'Шая,   помощник   безумца,
дерзнувшего тягаться с ним. Д'Шай испытывал особое  наслаждение,  вербуя
соглядатаев в стане своих противников. Это была его дань тому дню, когда
сам он ополчился против Земель Мечты, поняв, что им  не  устоять  против
могущества Разрушителя.
   - Говори.
   Д'Алтейн выложил все, что узнал от своего  господина  или  подслушал.
Когда он закончил, Д'Шай  без  единого  слова  прервал  контакт.  Что-то
затеял Д'Рэк?
   Не оборачиваясь, он  протянул  кристалл  темной,  закрытой  доспехами
фигуре. Слуга удалился так же беззвучно, как и подошел.
   Кволард. Ходить туда не возбраняется,  но  Разрушитель  наверняка  не
одобрил бы  такой  шаг.  И  все  же,  если  старшему  Хранителю  удастся
оправдаться, яростный бог может не только простить его, но  и  наградить
за бдительность!
   "Значит, все-таки Грифон, - подумал  Д'Шай.  Ни  из-за  кого  другого
Д'Рэку не вздумалось бы рыскать  по  жалким  развалинам,  оставшимся  от
древней столицы. Плюс тот небезынтересный факт, что  Хранители  потеряли
почти целую свору бегунов. Как ни ненавидел Д'Шай старшего Хранителя, он
все же не  мог  не  отдавать  должное  его  способностям.  Д'Рэк  что-то
задумал; возможно, близок день их последней схватки.
   Думая об этом, Д'Шай приблизился к своей спальне. Это  было  условное
название - ведь, в отличие от обычных живых существ, он никогда не спал.
В этом состояло его великое преимущество перед Д'Рэком и  всеми  бывшими
соперниками. Все считали, что Д'Шай - такой же, как они. Слишком  долгая
жизнь - ну что ж, может быть, это награда от Разрушителя за  безупречную
службу.  Все  знали,  что  он  немного  умеет  колдовать,  но  никто   и
представить себе не мог, на что он способен на самом деле...
   Убранство комнаты было более чем скромным - роскошь не привлекала  ее
обитателя. Что действительно доставляло ему радость, так  это  коллекция
всевозможных боевых трофеев и талисманов - небольшая, но таящая  в  себе
огромную мощь.
   Два чудища, сидевшие в клетках, яростно зашипели. Д'Шаю в свое  время
пришлось рассадить их, чтобы они не уничтожили друг друга. Он  намеренно
плохо обращался с ними,  стараясь  озлобить  их  еще  сильней.  Одно  из
чудовищ расправило крылья настолько, насколько позволяли прутья  клетки,
и издало пронзительный крик, в котором слились боевой клич хищной  птицы
и грозное рычание льва.
   Д'Шай долго готовил сюрприз для Грифона. Эти  твари  были  настоящими
грифонами,  натасканными  на  одну-единственную  цель:   отыскать   себе
подобного и разорвать в клочья. Истинный шедевр, по  мнению  Д'Шая.  Эта
парочка принадлежала уже к десятому поколению выращенных им чудищ. Д'Шая
тешила мысль о том, что  именно  этим  идеальным  убийцам  предоставится
возможность показать себя.
   Д'Шай склонился над одной из клеток:
   - Чего ты хочешь?
   - Убить! Убить! - заорал грифон; другой тут же принялся вторить  ему.
Это слово грифоны знали прекрасно - благодаря хозяину.
   - Убить! Убить!
   Волк-рейдер позволил им накричаться и  затем  подал  знак  замолчать.
Чудища мгновенно затихли. Несмотря на свою  свирепость,  они  смертельно
боялись Д'Шая - что, несомненно, говорило об их сообразительности.
   Как и многие птицы, эти твари умели по  команде  повторять  заученные
фразы. Д'Шай обучил их множеству таких фраз; каждая из них  должна  была
стать мощным ударом по психике Грифона.
   - Этот  ваш  родственничек...  он  последний  из  старой  гвардии,  -
зашептал Д'Шай мрачно глазеющим на него грифонам. -  Последний  выкормыш
Земель Мечты. Все остальные... - Он махнул рукой,  и  чудища  съежились,
словно ожидая удара. Д'Шай усмехнулся. - Остальные -  раса  неудачников.
Половину своей силы он потерял, а о второй половине забыл. -  Глаза  его
вспыхнули бешеной злобой. - Он - последнее исчадие Ящера, последнее, что
угрожает мне и тому, кому я служу. Когда  его  не  станет,  связь  будет
вечной!
   Шерсть и перья грифонов встали дыбом. Д'Шай сменил  тон  и  заговорил
мягко, вкрадчиво, но это не обмануло чудищ. Впрочем, он и  не  собирался
их обманывать - просто глумился:
   - Ведите себя хорошо, детки, и я награжу  вас  так,  как  еще  никого
никогда  не  награждали.  Может  быть,  я  даже  дам  вам   полакомиться
вкусненьким, жирненьким старшим Хранителем - если, конечно,  он  к  тому
времени не протухнет.
   Д'Шай не обольщался: он знал, что  Разрушитель  отвернется  от  него,
если  Д'Рэк  окажется  расторопней,  коварней...  кровожадней,  наконец!
Старший  Хранитель  был  полной  противоположностью  Д'Лаку,  Хранителю,
который сопровождал Д'Шая в путешествии через моря в  Драконье  царство.
Д'Лак, с одной стороны, обладал огромным могуществом, а с другой  -  был
легко внушаем и управляем. Потеря  Д'Лака  дорого  обошлась  Д'Шаю;  его
повелитель едва не лишил его своей милости...
   "Нет, - мрачно думал Д'Шай,  -  тебя,  Д'Рэк,  нельзя  недооценивать.
Разрушитель хвалит меня, но и с тебя он не спускает глаз. Наверно, мы  с
тобой очень  похожи...  как  и  с  Грифоном...  и  поэтому  нам  суждено
вцепиться друг другу в горло. А жаль. Вдвоем мы могли  бы  одолеть  даже
бога".
   Поймав себя  на  последней  мысли,  Д'Шай  виновато  огляделся.  Всем
известно, что у богов отличный слух - они слышат даже те слова,  которые
не были произнесены... Он снова взглянул  на  свою  седину.  Да,  меньше
всего на свете ему сейчас хотелось  бы  разгневать  повелителя.  Сначала
нужно получить новое тело. Но не сразу - смена плоти сильно ослабляет, и
это  может  сыграть  роковую  роль  -  особенно  если  учесть  Д'Рэка  и
Грифона...
   Одна из тварей издала злобный клекот.  "Убить!"  -  вырвалось  из  ее
клюва. Чудищам не терпелось расправить крылья; рвение оказалось  сильней
даже страха перед хозяином.
   Словно по сигналу, дверь отворилась, и двое слуг в доспехах втащили в
комнату обнаженное зловонное тело. Должно быть, осужденный. Д'Шай обычно
велел приводить их  к  нему,  потому  что  они,  как  правило,  отчаянно
цеплялись за жизнь: отличная практика для его грифонов!
   Д'Шай не спеша подошел к человеку - тот глядел  исподлобья,  с  лютой
ненавистью, - протянул руку в перчатке и грубо  схватил  несчастного  за
волосы, откинув его  голову  назад.  На  мгновение  он  представил  себе
орлиный облик самого древнего своего недруга... бывшего друга...
   - Сейчас мы поиграем в одну игру, - начал он. -  Эта  игра  могла  бы
дать тебе шанс на свободу...

ГЛАВА 10

   Лорд Петрак настойчиво приглашал Грифона и  Тройю  в  гости,  в  свою
рощицу - хотя бы затем, говорил он,  чтобы  подкрепиться.  Птицельву  не
терпелось вернуться в Сирвэк Дрэгот и поскорей отправиться в Канисаргос,
но Тройя  шепнула  ему,  что  Воля  Леса  оказывает  им  честь,  которой
удостаиваются немногие. Лорд Петрак  был  Повелителем  Стражи  и  другом
леса, но в душе он был одиноким и замкнутым. Даже  остальные  Повелители
Стражи не являлись к нему в гости, не спросив заранее разрешения.
   Оказалось, что Петрак - не единственный обитатель  рощицы.  К  своему
изумлению,  Тройя  и  Грифон  увидели  нечто  вроде  деревни  -   первое
поселение, увиденное Грифоном  в  Землях  Мечты.  В  затейливых  жилищах
обитало не менее трех дюжин местных жителей. Грифон не знал, как назвать
этот  народец  -  то  ли  эльфы,  то  ли  полуэльфы-полулюди.  Эта  раса
представляла собой такое же пестрое общество, как  и  человеческое.  Они
совсем не походили на лесных эльфов, которых Грифону прежде  приходилось
встречать, - крошечных и назойливых. Эти были гораздо  выше  и  к  своим
лесным собратьям относились снисходительно.
   Как в древней пословице, знакомой Грифону, они были прекрасны лицом и
телом. Одежды на них было так мало, что даже Тройя на их фоне  выглядела
разряженной в пух и прах. То немногое,  что  было  на  них  надето,  они
носили только для красоты - оттенки их платья  гармонировали  с  зеленью
рощи. На Грифона и Тройю они лишь бросали беглые взгляды  да  приветливо
улыбались,  но,  едва  завидев  лорда  Петрака,  почтительно  преклоняли
колени. Экое раболепие, подумал Грифон.
   Едва они вышли за пределы деревни, как Петрак широко развел руками:
   - Вот мы и пришли. Вам нравится?
   Грифон предполагал увидеть некое причудливое сплетение  красот  дикой
природы с чудесами цивилизации. Кейб и Гвен Бедламы  жили  в  Мэноре,  в
огромном старинном доме,  сделанном  из  ствола  исполинского  дерева  и
камня.  Мастера-искусники  потрудились  на  славу  -   невозможно   было
определить, где кончается дерево и начинается камень. Грифон думал,  что
Воля Леса обитает в таких же грандиозных хоромах...
   То, что Повелитель Стражи  назвал  своим  домом,  было  всего-навсего
маленькой  лужайкой,  накрытой  шатром  из  вьющихся  растений.   Грифон
поежился - это напомнило ему живую стену, которой ци преградили путь  им
с Моргисом. Эти стены, однако, служили добрым целям. Здесь  были  грубые
стулья из дерева и  соломы  и  широкая  кровать,  на  которой,  по  всей
видимости, отдыхал сам Петрак; подле кровати на  высоком  плоском  камне
стояла чаша с фруктами, веточками,  листьями  и  тому  подобным.  Только
сейчас Грифон понял, что олений облик Повелителя Стражи  -  не  иллюзия.
Интересно, как человеческая  часть  его  существа  справляется  с  такой
диетой?
   - Садитесь, пожалуйста. Угощайтесь, вот фрукты.
   Лорд Петрак взял Тройю  под  руку.  Женщина-кошка  тоже  пребывала  в
замешательстве. Как и  Грифон,  она  ожидала,  что  столь  уважаемый  ею
Повелитель Стражи обитает в великолепных апартаментах.  Птицелев  видел,
как  Тройя  поджала  губы,  и  догадался,  что  ее   терзает   мысль   о
несправедливости. Хаггерт и Мрин-Амрин жили в Сирвэке Дрэготе и купались
в роскоши, а Петрак ютился под кровом, который даже не мог укрыть его от
ливня. Грифон, однако, так не считал, но он решил, что будет лучше, если
Воля Леса сам объяснит им, в чем тут дело.
   Лорд Петрак подвел женщину-кошку к одному из стульев и усадил. Грифон
не сомневался, что ни с кем другим Тройя не  стала  бы  вести  себя  так
смирно и  застенчиво.  Как  ни  странно,  он  почувствовал  острый  укол
ревности - но тут же забыл о нем, заметив, что стул,  на  котором  сидит
Тройя, движется! Точней, меняется.  Тройя  отчаянно  вцепилась  в  стул,
точно ожидая, что он в любое мгновение ее сбросит.
   Воля Леса раскатисто рассмеялся:
   - Не бойся. Он  всего  лишь  приспосабливается  к  твоим  очертаниям.
Расслабься! Едва ты успокоишься, успокоится и он.
   Грифон посмотрел на другой стул. Как  и  все  остальные,  он  казался
простым, грубым изделием. Может, Воля Леса просто шутит? С явной опаской
птицелев опустился на стул - и испытал  удивительно  приятное  ощущение.
Сиденье оказалось теплым и мягким. Едва Грифон  уселся  поудобней,  стул
повторил все изгибы его тела. Грифон с довольным видом  кивнул  хозяину.
Тройя, все еще ерзая, сердито зыркнула на него исподлобья.
   - Фрукты? Извините, что не могу предложить вам мяса, но,  я  надеюсь,
вы понимаете почему.
   Лорд Петрак был  другом  всем  лесным  обитателям,  потому  для  него
поедание мяса было  равносильно  убийству.  Впрочем,  он  понимал  нужды
других и прекрасно знал, что многие из его друзей-животных пожирают друг
друга.
   Глядя на  аппетитные  плоды,  Грифон  решил  принять  более  удобный,
человеческий, облик. Лорд Петрак, казалось, не обратил на это  внимания,
зато Тройя так выпучила глаза, словно птицелев превратился в ци. Она еще
не видела, как он ест, и потому не знала, что он умеет менять форму и  в
некоторых случаях предпочитает человеческий образ.
   - Переменчивое ты существо, Грифон, - заметил Повелитель Стражи.
   - Тогда, в Люперионе, у тебя было такое же лицо, - сказала  Тройя.  -
Но ведь то была иллюзия!
   - Основанная на реальности. Порой я меняюсь, сам того  не  осознавая.
Это - единственный облик, который я  умею  принимать  без  колдовства  и
хитростей. Простите, что не предупредил.
   - Ничего, - ответил  Петрак  и  отправил  в  рот  пригоршню  травы  и
листьев.
   Тройя не сводила глаз с Грифона:
   - Никак не привыкну. Впрочем, тебе идет.
   Грифон позволил себе улыбнуться:
   - Я рад, что тебе нравится.
   К его удивлению, Тройя потупила взгляд и принялась  с  преувеличенным
вниманием рассматривать плод, который держала в руках. Птицелев поспешно
сменил тему:
   - Лорд Петрак, огромное спасибо за гостеприимство,  но  мне  пора.  Я
должен отправиться в Канисаргос, несмотря на риск. Д'Шай - это ключ и  к
моему прошлому, и, скорей всего, к нынешним нашим затруднениям.
   - Ты хочешь сказать - к бесконечной, изнуряющей войне?
   - Можно назвать это и так. Уверяю вас, Д'Шай наверняка уже знает и  о
том, что я здесь, и о том, что я поклялся найти его, едва узнал, что  он
жив.
   - Тогда  зачем  ты  так  рвешься  в  Канисаргос?  Он  ведь  наверняка
расставит капканы на твоем пути. Шейдерол всегда был изобретателен!
   Поколебавшись, Грифон ответил:
   -  Он  знает,  что  я  ищу  его,  и  это  -  гарантия  того,  что   я
беспрепятственно войду в столицу арамитов.
   - Что-о? - Тройя оторвалась