ямой путь - это лучший путь, - пробормотал он лежащему без
сознания Хранителю.
   Такой фантом, какой сотворил сейчас Кейб, мог подействовать только на
людей вроде Д'Фарани. Грифон описал свою встречу с  неистовым  божеством
арамитов, волком-Разрушителем, уделив внимание при  этом  и  призрачному
образу монстра, и преданности всей касты Хранителей этому мрачному богу.
Реакция Д'Фарани была именно такой, на которую и рассчитывал  волшебник.
Очень хорошо, а то бы он растерялся, придумывая что-нибудь еще, если  бы
этот трюк не удался.
   Талисман! - внезапно произнес знакомый голос в его голове. - Осталось
слишком мало времени, чтобы исправить содеянное!
   - Если бы я получил хоть какую-то помощь в этом  деле,  -  огрызнулся
волшебник, перелезая через Д'Фарани, - я бы покончил с этим раньше.
   Я должен беречь с-с-свои с-с-силы.
   - А как насчет моих?
   Талисман! - прорычал голос внутри  него.  Он  у  меня,  -  более  чем
обиженно послал он в ответ. Вслух Кейб спросил:
   - Что теперь?
   Теперь, -  в  голосе  Короля-Дракона  послышалась  какая-то  странная
неуверенность, но в то же время и необычное самообладание. -  Теперь  ты
должен удержать его в  целости  любой  ценой.  Ты  не  должен  дать  ему
разрушиться, иначе мы вызовем  сюда  дальнейшее  разрушение  и  хаос  из
королевства моего прошлого!
   Кейб не хотел иметь с этим ничего общего, но, тем не менее, он крепко
держал талисман.
   - Что ты собираешься делать?
   Игрушка Хранителя - это единственная вещь, у которой осталась связь с
Нимтом и темными силами этого изуродованного  мира.  Это  не  та  штука,
которой бы я долго доверял свои усилия, но другого у нас ничего  нет.  Я
возьму силы Нимта и использую их  так,  как  может  только  прирожденный
враад. Я возьму эти силы и принесу мир  в  мое  королевство...  мир  или
смерть.
   - Но... - Кейб  замер,  когда  почувствовал  волны  энергии,  сначала
поднявшиеся в самом талисмане, а потом истекающие из него.
   Почти тут же он понял, что хотел сказать Король-Дракон, когда говорил
о том, что надо удержать талисман в целости. Там было так много энергии,
так много вредной магии, проходящей через Зуб Разрушителя, что он  начал
растягиваться, стараясь превзойти свои возможности.  Хрустальный  Дракон
использовал  талисман  как  нечто  большее,  чем  просто  приемник   или
фокусирующее устройство, или и то  и  другое  вместе.  Напряжение  прямо
разрывало талисман на части.
   Голос Хрустального Дракона прозвучал отдаленно и  безразлично.  Пусть
силы Нимта сделают наконец  что-то  стоящее.  Пусть  Легар  услышит  его
мощь... и затем Нимт умолкнет навечно!
   Отовсюду внезапно послышался  звук,  пронзительный  звук,  он  просто
звучал. Его рождали силы, проходящие через дыру  между  мирами,  но  сам
звук  исходил  отовсюду.  Бури,  ветры,  необузданная  блуждающая  магия
вызывали колебания. Это было не землетрясение. Кейб понимал только  так:
вибрировала вся  земля,  и  чем  быстрее  она  вибрировала,  тем  громче
становился звук.
   Сосредоточься на талисмане! Дай уплыть з-з-звуку. Я буду...
   Оглушительный звук  заставил  волшебника  упасть  на  колени,  но  он
продолжал все с той же  силой  сдерживать  талисман.  Он  делал  это  не
столько потому, что заклинание не должно было угаснуть не  завершившись,
а потому, что верил: не  сделай  он  этого,  и  он  умрет.  Единственная
надежда была на то, что, если заклинание подействует,  с  ним  этого  не
случится.
   Затем связно мыслить стало уже невозможно. Вокруг  был  только  звук.
Проклятый звук.

***

   В то же самое время, когда Кейб боролся с верлоком, началась и  битва
Грифона.  Она  началась  с  того,  что  осторожные  противники,  как  бы
примеряясь друг к другу, кружились на одном месте. Птица-лев  проделывал
это молча, Оррил Д'Марр - наоборот.
   - Когда я нашел разбитую палатку и разбросанные там тела охранников и
этих зверей, но не нашел тебя, я был в ярости. Наконец-то поймать тебя -
и упустить... это уж слишком. Я тебя так долго ждал!
   Грифон  посмотрел  через  плечо  Д'Марра  на  Темного  Коня,  который
оставался неподвижным. Оттуда помощи не будет, да он и не хотел  никакой
помощи. Д'Марр принадлежал ему и только ему. Как  бы  ни  желал  молодой
командир смерти Грифона, Грифон хотел смерти  командира  еще  больше.  И
даже если бы благоразумие прямо кричало, что скрыться - это единственный
правильный выбор для них обоих, ни тот ни другой не сделали  бы  и  шага
назад.
   Стек Д'Марра сверкал, как когда-то сверкал  Легар.  Арамит  два  раза
сделал выпады стеком, но каждый раз быстро отдергивал его  обратно,  как
только Грифон пытался схватить  этот  маленький  ужасный  инструмент  за
рукоятку. Он знал, насколько  бесполезно  будет  его  волшебство  против
волка-рейдера, пока тот держит  в  руках  стек.  Но  это  не  так  уж  и
расстраивало Грифона, так как смерть Демиона требовала,  чтобы  он  убил
его собственными руками. Оррил  Д'Марр  должен  узнать,  каково  убивать
кого-нибудь из близких Грифона. Да к тому  же  он  не  очень-то  доверял
волшебству в этом месте. Такая штука, как стек, может, здесь и работает,
но если творить заклинание, то вместо жертвы оно может  убить  и  самого
колдуна.
   Вокруг них  вздрагивала  земля  и  появлялись  все  новые  расщелины.
Зеленые молнии все еще сверкали в долине. Но ни один из  противников  не
обращал на это ни малейшего внимания. Они подошли  к  той  точке,  когда
любое вмешательство в их  борьбу  со  стороны  любого,  будь  то  квель,
волк-рейдер  или  кто-нибудь  из  союзников  Грифона,  вызовет  странный
временный союз этих двух врагов,  который  обратится  против  самого  же
вмешавшегося. И только неистовство самого королевства еще имело какой-то
шанс встать между ними.
   - Не хочешь  ли  свой  меч,  птичка?  Может  быть,  если  ты  вежливо
попросишь,  то  что-нибудь  и  получишь.  -  Лицо   арамита   продолжало
оставаться бесстрастным, но глаза - нет.
   Грифон выпустил свои когти.
   - У меня они есть. И это все, что  мне  нужно,  чтобы  разделаться  с
тобой.
   - Но во всяком случае можешь взять меч, - заметил Д'Марр и подтолкнул
ногой меч Грифона в его сторону.
   Птица-лев, зная, что этим он лишит противника  преимущества  в  длине
оружия, удивленно  и  осторожно  подобрал  меч.  Никакого  нападения  со
стороны арамита не последовало, и только тень улыбки проскочила  по  его
лицу. Грифон встречал немногих людей, которые могли бы так выводить  его
из равновесия, как этот арамит. Ничему в нем нельзя было доверять,  даже
тому, как он дышит. И все же теперь у Грифона было  оружие,  которое  он
мог использовать, находясь на безопасном расстоянии от стека.
   - К твоим услугам, Д'Марр.
   Волк-рейдер рассмеялся... и начал поигрывать своим стеком, в то время
как Грифон удивлялся этой реакции обычно сдержанного командира. Он понял
причину этого смеха только тогда, когда ему пришлось  парировать  первый
выпад противника.  Как  только  оба  оружия  скрестились,  Оррил  Д'Марр
оттянул свое назад так, чтобы кончик стека пришел  в  соприкосновение  с
металлическим лезвием.
   Грифон не смог сдержать крика.
   Он выронил меч и постарался как можно быстрее  отскочить  назад,  все
это время не спуская глаз с позиции арамита. Однако Д'Марр  и  не  думал
его преследовать. Он просто улыбался над неудачей Грифона  и  над  своим
удавшимся трюком.
   В сравнении  с  этим  ударом,  удар,  который  он  получил,  стараясь
освободить Темного Коня и  погрузившись  в  себя,  был  просто  пчелиным
укусом. Птица-лев не мог остановить дрожь. В голове у  него  стучало,  а
ноги подкашивались.
   - Это еще где-то половина возможного, птичка, - ухмыльнулся  командир
рейдеров. Наконец-то проявилось истинное лицо Оррила Д'Марра. - Разве ты
не знаешь, что мне достаточно всего лишь притронуться к чему-нибудь, что
соприкасается с тобой? Это может быть металл. А может быть и  одежда.  И
не важно, на  тебе  она  или  ты  держишь  ее  в  руках,  ты  все  равно
почувствуешь укус стека. Мой  предшественник  великолепно  разбирался  в
таких штуках.
   - Что... что случилось с ним?
   - Он слишком долго не  замечал  мои  способности,  а  тут  несчастный
случай позаботился о его недосмотре. - Может быть, значение слов рейдера
было и не совсем понятно, но Грифон-то прекрасно представлял, что  хотел
сказать Д'Марр.
   Дорога наверх в империи арамитов была усеяна телами тех, кто не сумел
быстро понять, кто из их выводка хочет добраться  до  их  глотки.  Такое
одобрялось, в конце концов, в этом ведь и заключался закон стаи.  Лучшие
командиры отсеют слабых.
   Перед ним стоял наглядный пример первых. Традиция слепого  подчинения
существовала для низших, для рядовых солдат и для  тех,  кто  служил  из
страха.
   Д'Марр лениво махнул стеком.
   - Попробуем еще раз?
   Арамит сделал выпад вперед своим оружием, маневр был дурацкий, и  его
можно было оправдывать только отсутствием в голове  Д'Марра  способности
думать. Отклонившись в сторону, Грифон использовал  свои  исключительные
способности и полоснул лапой по руке противника, держащей оружие.  Когти
бесполезно скользнули по черной броне. Доспехи у командиров были намного
прочнее, чем у обычных солдат.  Тем  не  менее  Д'Марр  отступил  назад,
поняв, что он был несколько неосторожен.
   И все же своими постоянными атаками стеком противник оттеснял Грифона
все дальше и дальше назад.  Каждый  шаг  сам  по  себе  был  рискованным
предприятием,  и  не  только  из-за  чрезвычайно  неровной  поверхности:
подземные толчки становились настолько сильны, что даже на ровном  месте
требовалось внимание, чтобы устоять на ногах. Даже  Оррил  Д'Марр,  пока
что имеющий преимущество перед птицей-львом, и  тот  с  трудом  сохранял
равновесие.
   - Что же ты не идешь ко мне, птичка? Ты отчасти  цыпленок?  Это,  что
ли, означают все твои перышки? - Арамит притворился, что делает выпад. -
Ты хочешь доказать, что ты такой же трус, как и твой отпрыск?
   Если он надеялся вызвать в Грифоне приступ ярости, как и в предыдущий
раз, когда он упомянул имя Демиона,  то  волк-рейдер  глубоко  ошибался.
Ради памяти своего сына  птица-лев  должен  держать  наготове  все  свои
инстинкты. Они послужат ему, когда придет их время, но для этого  нельзя
терять контроль над собой.
   В этот момент нога птицы-льва попала в трещину, небольшую  трещину  в
земле, ширины которой хватило лишь  на  то,  чтобы  туда  попал  каблук.
Грифон закачался, стараясь сохранить равновесие. Оррил  Д'Марр  бросился
атаковать его, стек блистал в своем отвратительном великолепии.
   Но, в конце концов, упал не Грифон. Согнувшись, он  все-таки  удержал
равновесие. А вот нетерпеливый рейдер с другой стороны наступил на комок
земли, который был взрыхлен толчком,  но  еще  не  разорвался.  Тяжелого
сапога Д'Марра было достаточно, чтобы большой ком земли  рассыпался  под
ним, и Д'Марр, упав на спину, заскользил по склону.
   Этого только и надо  было  пернатой  фурии.  Резко  разогнувшись,  он
прыгнул, стараясь добраться до  горла  убийцы  своего  сына.  Задыхаясь,
Д'Марр попытался увернуться, но, для  того  чтобы  остаться  невредимым,
этого было недостаточно. Грифон упал  на  твердую  землю,  и  когти  его
искалеченной руки зацепили сбоку  шею  противника.  Д'Марр  вскричал  от
дикой боли. Грифон учуял запах крови и  почувствовал  влагу  под  своими
пальцами.
   Но времени на смакование удара не было,  арамит  был  еще  далеко  не
мертв. Оррил Д'Марр откатился настолько, чтобы опять оказаться  лицом  к
своему врагу. Несмотря на падение, он не  выпустил  свой  стек,  который
немедленно направил на распластавшуюся рядом с ним фигуру. Грифон не дал
ему возможности воспользоваться стеком  и  тут  же  схватился  за  него,
стараясь аккуратно удерживать его за рукоять. Он  хотел  вывернуть  руку
Рейдера и ухватиться за ручку, но Д'Марр не  позволил  ему  ни  того  ни
другого. Волк-рейдер отполз и поднялся на ноги. Из двух ран на  его  шее
текла кровь. Улыбку на лице сменило выражение растущей ярости, и,  может
быть, на нем был какой-то намек на страх.
   Встав  на   ноги,   птица-лев   показал   командиру   рейдеров   свои
окровавленные пальцы.
   Это первая проба, Д'Марр. Первая проба моей мести. Я не  остановлюсь,
пока кожа с твоего лица не будет содрана так же,  как  сдирают  шкуру  с
убитого волка. Я сомневаюсь, что за твою дадут столько  же,  сколько  за
волчью, но я знаю двоих, включая и меня, которые получат ее как приз.
   - Сначала я увижу  твою  голову  на  городской  стене,  птичка,  -  и
волк-рейдер начал наступать опять.
   Арамит махнул стеком,  но  Грифон  поднырнул  под  него.  Когда  стек
просвистел над  ним,  он  бросился  на  командира.  И  опять  его  когти
скользнули по броне, но он успел отскочить назад  до  того,  как  арамит
вновь замахнулся стеком. Д'Марр умудрился пнуть Грифона по ноге.  Однако
при этом  арамит  недооценил  силу  птицы-льва,  и  вместо  того,  чтобы
повалить своего противника на землю, сам потерял равновесие.
   Грифон прыгнул снова. На этот  раз  Оррил  Д'Марр  не  успел  вовремя
подготовить стек к атаке. Они столкнулись, упали на землю и сцепились  в
смертельной схватке. Д'Марр не выпускал  стека,  и  птице-льву  пришлось
изловчиться и рукой с тремя пальцами стараться удержать  запястье  руки,
сжимающей стек. Они прокатились по земле несколько ярдов; то Д'Марр  был
наверху, то Грифон, и наоборот.
   Конец всему этому чуть было не положил звук.  Высокий,  агонизирующий
звук, пронзающий уши и мозг. Оба вскочили, стараясь только закрыть  свои
уши и не сойти с ума. Грифон  заметил,  что  земля  вроде  бы  перестала
сотрясаться, она стала как-то вибрировать, теперь уже совершенно иным  и
странным образом.
   Оррил Д'Марр отбросил свой шлем и принялся рыться в мешочке на поясе,
стараясь там что-то найти. Он выронил стек,  но  сперва  Грифон  не  мог
действовать. Все, что он сумел  сделать,  так  это  подняться.  Какая-то
часть его сознания подталкивала его вперед, говоря о том,  что  если  он
погибнет, то следующей будет Тройя. Она сама  пойдет  искать  встречи  с
Д'Марром. Ради нее и ради еще не рожденного ребенка он не мог  допустить
этого.
   Он сделал шаг вперед... и  тут  чуть  было  не  расстался  с  жизнью.
Растрескавшаяся и лопнувшая от толчков земля Легара не  могла  выдержать
этой  новой  вибрации.   Огромная   часть   поверхности   Легара   стала
обваливаться в подземную страну, веками создаваемую  квелями.  Земля  од
Грифоном расступилась как раз в тот момент, когда он уже  было  поставил
туда ногу. Только отличная  реакция  спасла  его.  В  результате  Грифон
потерял равновесие и  заскользил  вниз  но  образовавшемуся  склону.  На
какое-то время его ноги повисли над  пропастью,  и  ему  стоило  больших
усилий удержаться на краю и не съехать вниз. Тяжелый  сапог  ударил  его
сбоку.
   Над  ним  стоял   Оррил   Д'Марр,   его   уши   прикрывало   странное
приспособление. Грифон вспомнил, что волк-рейдер говорил о том,  что  он
изобретает взрывчатку; видимо,  он  использовал  это  устройство,  когда
работал над  своим  проектом.  Было  понятно,  что  оно  не  задерживает
полностью звук, но, вероятно,  достаточно  его  приглушает  и  благодаря
этому он может ходить, не закрывая уши руками.
   Не имея возможности как следует сосредоточиться на  изменении  формы,
птица-лев  не  мог  немедленно  улучшить  свое   незавидное   положение.
Удивительно, как он еще не оглох. Без сомнения, частично  благодаря  его
магическим навыкам. И все же возможная глухота была для него не  главной
заботой сейчас. Самой большой  опасностью  было  то,  что  Д'Марр  опять
держал в  руках  свою  проклятую  игрушку  и  по  его  виду  можно  было
догадаться, что теперь он попробует использовать ее на всю мощь.
   Зная, что его не слышно из-за ужасного звука,  волк-рейдер  склонился
над своим противником, которого бил озноб, и прокричал ему прямо  в  ухо
надменное прощание. Это оказалось его роковой ошибкой. Несмотря  на  то,
что он знал Грифона, Д'Марр все  же  не  учел  выносливости  и  упорства
птицы-льва. Он считал, что Грифон уже слишком истощен, чтобы  продолжать
борьбу.
   Но   птица-лев,   мгновенно   развернувшись,   ухватился   за    ноги
волка-рейдера. Командир-арамит упал и оказался под противником,  но  все
же свой магический стек так и не выпустил из  рук.  Грифон  с  легкостью
перехватил неуклюжий удар, который пытался  нанести  ему  арамит,  затем
начал заворачивать руку рейдера за спину, стараясь прижать стек  к  лицу
его владельца. Хотя Грифон  и  чувствовал,  что  вскоре  может  потерять
сознание, но старался изо всех сил. Теперь пришло время  Д'Марру  самому
испытать то, через что прошли его жертвы.
   С одной стороны от борющихся земля начала двигаться и оседать.
   Выругавшись, слабеющий птица-лев сделал последний  рывок.  Добавив  к
своим усилиям весь  вес  своего  тела,  он  попытался  пригнуть  стек  к
оскалившемуся  лицу  волка-реидера.   Д'Марр   все-таки   уклонился,   и
украшенный кристаллами конец прошел мимо его лица. Оскал  превратился  в
улыбку.
   Кончик стека слегка коснулся плеча рейдера.
   Так как птица-лев наполовину лежал на своем противнике, боль прошла и
по его телу, но это было не сравнимо и с половиной того,  что  испытывал
Д'Марр. Находясь совсем близко, Грифон был оглушен воплем  боли.  Арамит
говорил, что против этого оружия доспехи не помогают, и в  этом  он  был
совершенно прав.
   Обезумев от боли, волк-рейдер умудрился сбросить с себя  Грифона.  Но
при этом он выронил стек.  Земля  наклонилась  еще  больше,  хотя  Оррил
Д'Марр вряд ли это заметил. Он  все  еще  лежал,  согнувшись  пополам  и
стараясь прийти в себя от боли.
   Птица-лев отдал всего себя этой борьбе, однако теперь он понимал, что
настало время уходить. Земля вокруг обваливалась,  и  не  было  никакого
смысла умирать здесь, если, конечно, ты этого не  хочешь.  Спотыкаясь  и
хромая, он покинул арамита, предоставив  того  его  собственной  судьбе.
Если они оба выживут, Грифон будет более чем счастлив возобновить битву.
Но оставаться здесь было просто глупо.
   А позади него  Д'Марр  пришел  в  себя  настолько,  что  сообразил  о
грозящей ему опасности. Он поискал стек, нашел его и поковылял за  своим
противником. Во время борьбы, когда  Д'Марр  увидел,  что  кончик  стека
направлен на него, он постарался уменьшить его  мощность.  На  этот  раз
только это его и спасло. Однако теперь Д'Марр опять поднял  мощность  до
предела. Так или иначе, но он убьет эту птицу-человека. Он это сделает.
   Уже почти выбравшись, Грифон обернулся и увидел,  что  его  противник
ковыляет за ним. Он заметил,  что  земля  под  его  собственными  ногами
начинает трескаться.  Птица-лев  подался  назад  и  с  восхищением  стал
смотреть на развернувшуюся перед его глазами картину.
   Оррил Д'Марр,  очевидно,  почувствовал,  что  земля  обваливается,  и
побежал  навстречу  своему  врагу.  Все  еще  страдая   от   последствий
воздействия его собственной игрушки, он споткнулся и упал на колени.  Он
опять выронил стек, и, когда нащупывал его рукоятку,  стараясь  ухватить
его, земля, на которой он стоял, обвалилась окончательно.
   Бросив последний взгляд  на  Д'Марра,  Грифон  увидел,  как  на  лице
рейдера появилась прежняя безразличная маска и  как  он,  высоко  подняв
руку, бросил в своего врага стек.
   Затем... была только туча густой пыли,  поднявшаяся  от  рухнувших  в
огромную расщелину нескольких тонн камней и земли.
   Демион... - подумал Грифон. - Демион...  его  больше  нет,  мой  сын.
Монстр мертв.
   Он сел, откинувшись на камни, желая, чтобы забвение  скорее  овладело
им, когда темнота покрыла его с головы до  ног.  Вокруг  была  блаженная
тишина, и не было той изнуряющей жары  Легара.  Слишком  ослабев,  чтобы
удивляться, Грифон просто принимал все так, как оно есть.
   Зычный голос нарушил тишину.
   - Я... защищу тебя... насколько смогу,  лорд  Гр