нно  изменилось,  лорд  Грифон,   но   совсем   не
обязательно к лучшему!
   Грифон это тоже заметил. И в  самом  деле,  в  воздухе  чувствовалась
какая-то перемена, и даже, может быть, не столько в воздухе,  сколько  в
самом тумане. Его знобило, но он не мог понять из-за чего. Возможно, что
перемена была и к лучшему, но другого способа  выяснить  это  у  них  не
было.
   Пессимизм? Скорее, опыт и  здравый  смысл.  Птица-лев  слишком  часто
бывал в различных ужасных ситуациях, чтобы не приготовиться  к  худшему.
Обычно, не прилагая особых усилий, он всегда  оказывался  прав  в  своих
предположениях.
   - Что ты об этом думаешь, Темный Конь? Призрачный жеребец фыркнул.
   - Ничего! Я абсолютно ничего об этом не думаю. Эта гадость из  Нимта,
а по моим представлениям, все нимтианское таит в себе угрозу для всего!
   - Как Сумрак? - он не смог удержаться,  чтобы  не  спросить  об  этом
бессмертного.
   Ответить Темному Коню  не  позволил  звук,  похожий  на  удар  грома.
Бессмертный споткнулся. Вся окрестность вокруг внезапно вспыхнула,  хотя
все еще была глубокая ночь. Грифон услышал грохот  и  взглянул  вниз.  В
таинственном свете он увидел, как прямо перед  ними  треснула  земля.  И
только он хотел указать на это своему спутнику, как скакун  уже  подался
назад. Трещина стала расползаться вширь, и  из  нее  полезла  сероватая,
похожая на глину масса.
   - Ты можешь через нее перепрыгнуть?
   Он видел, как Темный Конь уверенно перепрыгивал  куда  более  широкие
трещины.
   - Я бы сделал это, если бы был уверен, что  это  не  опасно.  В  этих
местах ни о чем нельзя судить по тому, как это выглядит, за этим  обычно
скрывается гораздо большее!
   И как раз в этот момент расплавленная глина потекла в их сторону.
   Из центра пузырящейся массы вырвалось тонкое грубое щупальце. И в это
же время Грифон почувствовал, как стало изгибаться его собственное тело.
В ужасе он уставился на свои руки, которые вдруг стали удлиняться, и  на
свое тело, которое начало выворачиваться в сторону.
   - Темный Конь!
   Грифон боролся со  своими  пальцами,  которые  сами  по  себе  начали
неестественно изгибаться наружу. - Держись... держись за... меня.
   Он держался. Держался на черном скакуне, насколько ему позволяли  его
теперь изогнутые формы. Его пальцы все еще боролись за независимость, но
его воля была сильнее.
   Птица-лев почувствовал, как под  ним  прокатилась  волна  напряженных
мышц бессмертного, потом Темный Конь прыгнул, и Грифону  в  лицо  ударил
поток воздуха, вонючего воздуха.
   Прыжок длился целую вечность, по крайней мере так показалось Грифону,
а когда они приземлились,  Темный  Конь  не  остановился.  Он  продолжал
бежать, минуя холм, но равнине. И все это время свет оставался  с  ними.
Они пробежали несколько миль, прежде чем Грифон пришел в себя и попросил
своего спутника остановиться. Темный Конь не подал и  вида,  что  слышит
его, но тем не менее через некоторое время неохотно остановился.
   Грифон осмотрел  себя,  боясь  найти  в  себе  ужасные  изменения.  К
удивлению и облегчению, он обнаружил, что его внешность  не  изменилась.
Удаление от ужасной расселины вернуло ему прежний нормальный вид.
   - Гр-р-риф-ф-фон-н-н?
   - Темный Конь?
   Довольный тем, что он вышел из  этой  ситуации  целым  и  невредимым,
птица-лев чуть было не забыл о том, кто спас ему жизнь. Ему и  в  голову
не приходило, что бессмертный  тоже  мог  подвергнуться  монстрообразным
изменениям.
   - Темный Конь! Что случилось?
   Ответа от призрачного жеребца не  последовало,  но  он  весь  заметно
дрожал. Грифон взглянул на каменистую землю у  него  под  ногами  и,  не
увидев ничего необычного,  осторожно  спешился.  Темный  Конь  продолжал
дрожать. Он даже не взглянул на  своего  всадника,  а  просто  уставился
вперед.
   - Темный Конь?
   - Я... не могу... на этот раз побороть это.
   Дрожь усилилась. Призрачный жеребец сделал шаг назад.
   - Побороть что?
   Как он мог помочь бессмертному?
   - Побороть... то, что почти охватило...  меня...  когда  я  был...  с
Кейбом.
   Последнее слово перешло в визг.
   Темный Конь растаял.
   Он стал как ртуть и начал расплываться во всех  направлениях.  Черная
лужа со смутными лошадиными очертаниями потекла в его сторону. Птица-лев
в ужасе отпрянул от нее. Темный Конь! Что делать? Что я могу сделать?
   - Угр...
   Из ужасной массы  поднялась  чернильного  цвета  фигура.  На  Грифона
уставилось лицо с холодными голубыми глазами, лицо, которое и было и  не
было копией его собственного, грифоновского лица. Каждая  деталь  облика
Грифона была скопирована,  и  все  равно  это  была  какая-то  плавающая
репродукция. Он замахнулся когтистой лапой на то, во что превратился его
спутник.
   Силуэт растаял,  но  почти  тут  же  принял  новую  форму.  Некто  со
множеством рук и  глаз,  все  голубые,  вырос  перед  Грифоном.  Тот  не
отпрянул назад, хотя его опыт и требовал от него совсем иного.
   И этот силуэт растаял так же быстро, как и образовался. И моментально
возникла другая, человеческая фигура.
   Эту Грифон тоже узнал.
   - Сумрак!
   Сумрак, но это был только намек на лицо.  Как  ни  пытался  птица-лев
успеть рассмотреть эти черные черты лица, он все равно не успел. Сумрак,
а скорее даже силуэт Сумрака, вылился на землю еще до того,  как  Грифон
сумел что-либо разобрать. Невзирая на весь ужас их положения,  Грифон  с
сожалением смотрел на тающую лужу. За  все  те  годы,  которые  он  знал
волшебника, он никогда не мог рассмотреть его настоящее лицо.  Даже  сам
Сумрак не мог по-настоящему вспомнить, как он когда-то выглядел.
   И вот начала расти новая фигура, но на этот раз  оказалось,  что  это
опять сам Темный Конь. Она образовывалась медленнее предыдущих, возможно
потому, что бессмертный прилагал такие  же  усилия,  чтобы  вернуться  в
прежнее состояние, как и Грифон, когда только что пытался справиться  со
своими пальцами.
   Когда он  наконец  полностью  сформировался,  черный  скакун  тряхнул
головой и посмотрел на своего попутчика.
   - Я думал, что победил эти желания, когда был здесь в последний  раз,
но туман, Нимт, все же сильнее меня.
   - Что с тобой случилось?
   Темный Конь сделал неуверенный шаг. По его телу пробежала рябь.
   - Я все еще не совсем пришел в себя. Дай  мне  немного  времени.  Что
случилось со мной? Я более чувствителен к неистовой энергии  Нимта,  чем
ты! Ха! Я хуже, чем мокрая глина в руках этих сил! Когда я был  здесь  с
Кейбом,  случилось  почти  то  же  самое.  Я  побежал  обратно  и  успел
предотвратить это, а на этот раз у меня ничего не  вышло.  Я  не  сумел!
Меня начало выкручивать в другие формы, какие только можно было  выудить
из моей памяти. Памяти любого времени.
   - В том числе и Сумрака? Бессмертный застыл.
   - Он будет вечно преследовать меня! Я забыл, что  когда-то  знал  его
настоящее лицо. Это было совсем недавно... или... это  было  очень-очень
давно.
   И это было все, что его спутник сказал, поэтому Грифон  повернулся  и
начал осматривать окрестности. Странный свет - где его источник? - давал
возможность видеть в любом направлении не более чем  на  пять  ярдов.  У
него не было ни малейшего понятия, где они находятся,  он  знал  только,
что им надо продолжать идти на запад. Темный Конь совсем не думал об  их
маршруте. Если бы не Грифон, они бы так  и  скакали  в  тумане.  Он  был
доволен, что сумел отговорить Темного Коня скакать дальше, а то они  так
и скакали бы, пока не закончили бы путь в самом центре лагеря  арамитов.
Птица-лев не хотел встречаться со своими противниками, пока  у  него  не
появится уверенность, что преимущество на его стороне.
   Он задумался, насколько  близко  к  арамитам  они  сейчас  находятся.
Достаточно близко, чтобы  он  в  предвкушении  встречи  выпустил  когти.
Полуостров был очень вытянут,  но  Темный  Конь  может  скакать  быстрее
ветра. Там, где настоящему коню потребуется  несколько  дней,  ему  надо
всего несколько часов. Грифон знал, что его скакун на скорость  внимания
не  обращает,  и  поэтому  вычислить,  где  они  сейчас  находятся,   не
представлялось возможным.
   Таинственное свечение наконец начало ослабевать. Ничто здесь не  было
постоянным. После того, что призрачный жеребец  рассказал  ему  об  этом
вонючем тумане, Грифон был удивлен, что свет до сих пор не погас,  и  он
не сожалел о том, что свет угас. Если не  считать  временного  улучшения
видимости, которое свет создавал,  он  только  беспокоил  Грифона.  Ночь
должна быть темной. Для него это было бы все-таки спокойней.  Ночью  его
рефлексы и чувства  были  обострены.  Что  ни  говори,  а  охотиться  на
волков-рейдеров как-никак лучше ночью.
   Грифон всматривался в темнеющий туман. Он мог  представить  себе  эту
сцену.  Одинокие  солдаты  бродят  в  ночи,  не   в   состоянии   ничего
рассмотреть, кроме факелов,  которые  указывают  на  них  Грифону.  Если
волшебник их пленник, они приведут его к нему. Если же Кейб  не  зависит
от их милости, то для птицы-льва  все  упрощается.  Ему  не  надо  будет
сдерживать себя.
   Изображение стало настолько реальным, что Грифон почти увидел  темные
очертания и  услышал  клацанье  металла  о  металл.  Здоровой  рукой  он
схватился за рукоятку меча.
   Он вздрогнул от странного свистящего звука... затем стало  невозможно
дышать, как будто что то тонкое и упругое обвилось вокруг его  горла.  -
Поберегись! Грифон!
   Не обращая внимания на запоздалое предупреждение, Грифон пригнулся  и
выхватил меч: он знал, что его горло  обхватил  хлыст,  и  очень  хорошо
знал, кто  им  управляет.  Он  рассчитывал  на  то,  что  его  противник
недооценит его силу.  Птица-лев  был  сильнее  большинства  людей,  даже
несмотря на его трехпальцевый захват. Он схватился за хлыст и дернул его
на себя, в то же время приведя в действие свой меч. У напавшего на  него
солдата не оставалось времени отреагировать: лезвие Грифона пронзило его
горло.
   Высвободив свой меч еще до того,  как  солдат  успел  упасть,  Грифон
развернулся. Нет, эти люди не были плодом его воображения. Он видел тени
и слышал звуки, но, как  настоящий  старый  дурак,  не  обратил  на  это
внимания. Возможно, пришло время умирать. Такое всегда случается,  когда
становишься старым и неосторожным.
   Нет, ради тебя, Тройя, и ради нашего Демиоиа я не умру!
   Они начали окружать его. Темный Конь  описывал  ему  в  деталях  свою
первую встречу с патрулем, поэтому Грифон был готов к  тому,  что  этот,
второй, патруль будет намного  лучше  подготовлен  к  встрече,  чем  его
предшественники. Кто-то хорошо понимал, на кого они могут тут охотиться,
и снабдил солдат всеми приспособлениями, пригодными как раз  для  поимки
таких, как он и Темный Конь.
   Уже когда он поразил первого бойца, Грифон понял, что одному  ему  от
арамитов не уйти. Они, должно  быть,  слышали  нас;  они,  должно  быть,
слышали, как Темный Конь прорывался сквозь туман. От Темного Коня помощи
будет мало. Призрачный жеребец был всего лишь в нескольких  ярдах  слева
от него и уже отбивался от полудюжины  нападавших.  Темный  Конь  и  его
противники, казалось, были поставлены в тупик: они не могли подступиться
к нему, а он, ослабевший после внутренней борьбы, не  мог  причинить  им
особого вреда.
   Теперь уже трое воинов сражались  с  Грифоном,  подступая  к  нему  с
разных сторон. Он еще мог держать их перед собой и на  более  или  менее
достаточном расстоянии, чтобы они не смогли добраться  до  его  ног,  но
вокруг уже собирались другие. Четверо с  сетью  подбирались  к  нему  со
спины.  Копьеносец  и  еще  один  воин  присоединились   к   нападавшим.
Отработанный прием - выпад копьем с последующей  одной  или  несколькими
атаками мечом, обычно все вместе. Грифон еще умудрялся отбивать  их,  но
каждый раз он вынужден был отступать назад.
   Когда на него набросили сеть, птица-лев  знал,  что  он  позволил  им
играть с ним как с куклой. И теперь  уже  не  было  никакой  возможности
сорвать свой гнев на себе же самом.
   У него вырвали из руки  меч,  но  он  успел  получил  удовлетворение,
разодрав когтями одного из нападавших до того, как  его  плотно  опутали
сетью.  Когда  они  покончили  с  этим,  его  обвязали  веревками,   как
какую-нибудь игрушку... а для волков-рейдеров он, возможно, этим и  был.
Грифон слышал, как один из арамитов крикнул Темному Коню:
   - Остановись, демон, а то мы разрежем на филе твоего дружка, тут же и
сейчас же.
   Грифону  очень  хотелось,  чтобы  призрачный  жеребец  проигнорировал
угрозу, но кто-то ударил его сбоку по голове, и на несколько секунд  мир
перед ним поплыл. А  когда  его  голова  прояснилась,  Темный  Конь  уже
сдался.
   - Следить за ним! - приказал все тот  же  голос,  очевидно  командира
патруля. - Командир Д'Марр захочет его допросить!
   Грифон не видел глаз взявших его в плен солдат, но почувствовал,  что
двое солдат, державших  его,  напряглись  при  упоминании  этого  имени.
Д'Фараииевский мучитель.
   - Завяжите ему рот.
   Кто-то развернул его так, чтобы другой охранник мог обмотать его клюв
толстой тряпкой. В темноте возродившейся ночи птица-лев сумел  различить
очертания  демонического  скакуна.  Темный  Конь  наклонил  голову.  Два
арамита завязывали что-то вокруг шеи бессмертного.  Это  не  могло  быть
веревочным арканом. Ничто из простых вещей не удержит Темного Коня. Нет,
это должны были быть какие-то магические путы, путы,  силе  которых  они
доверяли, даже несмотря на те трюки, которые выкидывал туман. Грифон  не
был  уверен,  что  он  стал  бы  доверять  волшебству  или  каким-нибудь
волшебным предметам, пока они находятся в этом тумане. Он надеялся,  что
вера в них вернется, когда  он  будет  преследовать  волков-рейдеров  до
самого их конца. Если же нет и их игрушки работают,  как  и  положено...
Тогда все уже кончилось.
   Но если Кейб не в плену...
   Если нет, то где же он?
   Пара сапог закрыла его и  без  того  ограниченное  поле  зрения.  Они
остановились перед ним.
   - Сделайте его послушным на время поездки. Это будет держать в узде и
демона.
   Грифон понимал, что ему предстоит, и собрался с силами. Сильный  удар
пришелся ему как раз по затылку, он даже почти не заметил его,  так  как
одного этого удара хватило, чтобы он потерял сознание. Когда он придет в
себя, у него будет всего лишь одна первоклассная шишка.
   При условии, что Грифон вообще придет в себя.

***

   В себя он пришел, но облегчения  это  не  принесло,  так  как  Грифон
увидел, что они достигли лагеря арамитов. Как он и предполагал, была еще
ночь, но в  лагере  многие  не  спали.  Он  ощущал  напряжение,  которое
пронизывало все пространство. В  этом  месте  рейдеры  чувствовали  себя
неуютно. Но большого удовлетворения Грифон от этого открытия не получил.
Чем больше пленившие его арамиты  будут  волноваться,  тем  быстрее  они
будут готовы его убить. И хотя он  понимал,  что  ему  придется  вынести
смертные муки в  руках  арамитского  инквизитора,  он  все  равно  решил
выжить. Он уже отдал им часть своей руки и готов был отдать еще  больше,
лишь бы взамен ему была гарантирована смерть Д'Фарани и его людей.
   Приоткрыв глаза всего лишь чуть-чуть, пленник продолжал наблюдать  за
тем, что происходило вокруг. Отсутствовала деталь огромной важности.  Он
нигде не видел и не слышал Темного Коня. Что  случилось  с  бессмертным?
Несомненно, он понимал, что рейдеры убьют его, несмотря ни на  что.  Они
будут искать способ  подчинить  Темного  Коня  своей  воле.  Грифон  был
абсолютно уверен, что рейдеры найдут соответствующее приспособление. Эта
шайка, возможно, украла  все  что  смогла,  прежде  чем  покинула  своих
дружков в империи. И все это ради верности стае!
   Его тащили и тащили, так долго,  что  он  стал  подумывать,  что  они
собираются его так таскать, пока он не умрет. В таком случае  это  будет
не очень-то впечатляющая смерть. Грифон  ожидал  большего  от  Д'Фарани.
Что-нибудь медленное и агонизирующее.
   Это было не то, к чему он готовился.
   Внезапно  Грифона  бросили  на  твердую  землю.  Он  подавил  стон  и
постарался, насколько возможно, оставаться таким же неподвижным.
   - Что это еще? - голос был безразличный, почти скучающий.
   - Самый великолепный приз, сэр! Это...
   - Не трудись над рассказом, покажи.
   - Есть, командир Д'Марр.
   Грубые руки перевернули Грифона на спину.
   - Не вздумайте развязывать. У меня слишком много дел, чтобы терять на
это время. Разрежьте все это, капитан.
   Очевидно, в темноте, кроме его общих очертаний,  ничего  нельзя  было
увидеть. Может быть, это счастливая  случайность?  Грифон  услышал  звук
вынимаемого из ножен кинжала. Лезвие сверкнуло у него перед лицом, но он
не вздрогнул. Не очень-то заботясь, чтобы не задеть  его,  солдат  начал
разрезать  веревки.  Грифон  замер.  Если  когда-нибудь  и  можно  будет
вырваться на свободу, то тогда, когда он будет почти свободен  от  сети.
Он действовал быстро, намного  быстрее,  чем  многие  думали.  Это  была
слабая надежда, но если  они  свяжут  его  после  этого,  то  его  шансы
сведутся к нулю.
   Тяжелый сапог опустился ему на горло. Задыхаясь, Грифон раскрыл клюв.
Он почувствовал кончик стека у себя на  лбу.  Вокруг  него  была  полная
тишина.
   -  На  что  ты,  дурак,  уставился?  Достаточно,  не   нужно   дальше
освобождать нашего друга. - Были  ли  действительно  в  этом  монотонном
голосе командира нотки  возбуждения?  -  Теперь  он  не  будет  пытаться
выкинуть какой-нибудь фортель.
   Когда последние остатки сети были обрезаны, Грифон остался  связанным
по рукам и ногам. И только когда Д'Марр убедился, что пленник не  сможет
вырваться из рук охранников, он убрал свою ногу с горла Грифона.
   Теперь ты можешь полностью открыть свои глазки, птичка.
   Грифон открыл. Сверху на него уставилось круглое чисто выбритое лицо.
Сначала он даже удивился, не был ли его противник  произведен  прямо  из
детей в командиры. Затем, когда его поставили на  ноги,  он  смог  лучше
взглянуть ему в глаза. Может быть, Д'Марр и был молод,  но  уж  ребенком
его никак  нельзя  было  назвать.  В  его  глазах  запечатлелось  больше
смертей, чем в глазах любого  человека,  с  которым  Грифон  сталкивался
лицом к лицу.
   И смерть моего сына одна из этих смертей?
   Командир арамитов подошел ближе. Грифон вскинул голову от  внезапного
удивления, так как Д'Марр доходил ему только до подбородка.
   Кончик стека глубоко погрузился ему в живот.
   Его охранники не дали ему ни свалиться вперед, ни  схватиться  руками
от боли за живот. Когда Грифон смог  втянуть  воздух,  то  услышал,  как
молодой командир сказал:
   - Ты превратил еще одну длинную и нудную ночь в стоящую,  птичка.  Ты
даже не представляешь, как я ждал этой встречи.
   -  Мне  предупредить  его  превосходительство?  Д'Марр  посмотрел  на
пленника,  затем  на  охранников  и,  наконец,  на  говорившего.  Грифон
заметил, что Д'Марр ни на чем не задерживал долго взгляда, даже на своем
противнике, который стал синонимом поражения арамитов.
   - Нет. Сейчас не лучшее время для этого,  лорд  Д'Фарани  только  что
пошел отдыхать,  а  его  победа  над  туманом  стоила  ему  немалого.  -
Вызвавшийся человек,  казалось,  был  озадачен  последним  высказыванием
своего командира, но Д'Марр не обратил  на  это  никакого  внимания.  Он
коротко улыбнулся птице-льву. - Я думаю,  мы  сумеем  найти  для  нашего
гостя подходящие апартаменты на это время. Нам понадобится время,  чтобы
как можно  лучше  подготовиться  к  приему  нашего  особого  гостя.  Нам
понадобится время и для того, чтобы спланировать ему  достойную  смерть.
Лорд  Д'Фарани  захочет,  наверное,  быть  бодрым,  чтобы  по-настоящему
насладиться его болью.
   - Надеюсь, я разочарую его, - сумел выдавить из себя Грифон.
   Ему было все еще больно, но боль уже утихла  настолько,  что  он  мог
притворяться, что она исчезла совсем.
   - Поговори у меня, - Д'Марр