сь  за
борта  окоченевшими  руками,  залез  наверх.  Но  тут,  устроившись   на
скамейке, он вдруг заметил Артура Стюарта. Голова его дернулась,  словно
ему влепили оглушительную пощечину, и он полез с повозки прочь.
   - Куда это ты собрался?! -  изумленно  спросил  Элвин.  -  Только  не
говори мне, что ты такой же дурак, как городские зануды, которые наотрез
отказываются сидеть рядом с полукровкой! Постыдился бы!
   Мок долго смотрел Элвину в глаза, решая,  что  ответить,  после  чего
наконец заговорил:
   - Думай, что говоришь, Элвин Кузнец, ты ведь хорошо меня знаешь.  Мне
известно, откуда берутся полукровки, и я не держу на ребятишек злобы  за
то, что какой-то белый человек сотворил с их матерью. Но в городе  ходят
сплетни о том, кто на самом деле мама этого мальчика, и я не хочу, чтобы
меня видели рядом с этим малышом.
   Элвин знал, о каких сплетнях идет речь - мол, Артур Стюарт  на  самом
деле сын жены Мока, которую звали  Анга.  Поговаривали,  что,  поскольку
Артур был явно прижит от какого-то белого мужчины. Мок отказался держать
мальчишку в доме, вот поэтому  тетушка  Гестер  и  приютила  Артура.  Но
Элвин-то знал, что это все враки. Однако в таком  городке,  как  Хатрак,
лучше  поддерживать  сплетни,  чем   рассказывать   правду.   Элвин   не
сомневался, что кое-кто, узнав, что случилось на самом  деле,  мгновенно
попытается объявить Артура Стюарта рабом и сопроводить в  цепях  на  юг,
чтобы одним махом решить проблемы с посещением школы полукровкой.
   - Не бери в голову, - махнул рукой Элвин. - В такую погоду никто тебя
не увидит, а если и  увидят,  то  Артур  сейчас  скорее  напоминает  тюк
тряпок, нежели мальчика. А как приедем в город, ты  можешь  спрыгнуть  с
телеги. Элвин  наклонился,  взял  Мока  за  руку  и  усадил  обратно  на
скамейку. - Ты лучше спрячься от ветра и закутайся поплотнее, чтобы  мне
не пришлось тебя везти сразу к гробовщику. Замерзнешь ведь до смерти.
   - Спасибо тебе от всего сердца, о спесивый,  занудливый  подмастерье,
улыбнулся Мок и скрылся за тентом повозки, укрывшись плотным холстом.
   Артур Стюарт, которому стало не видно  дорогу,  протестующе  взвыл  и
одарил Мока Берри таким взглядом,  который  мог  бы  испепелить  его  на
месте, не будь тот насквозь промерзшим и промокшим.
   Въехав в город, они с головой окунулись в шумную  жизнь,  хотя  холод
давал о себе знать и  обычного  веселья,  царившего  при  снегопаде,  не
наблюдалось. Люди спешили по  своим  делам,  лошади  стояли  и  смиренно
ждали, переступая копытами, отфыркиваясь и пуская  клубы  густого  пара.
Те, кто поленивей, - законники, клерки и  прочие,  -  предпочли  сегодня
отсиживаться по домам. Но люди, которым нужно было делать  свою  работу,
вовсю топили печи, - лавки торговали, мастерские светили  окнами.  Элвин
быстренько объехал клиентов,  раздавая  исполненную  в  кузнице  работу.
Принимая выполненные  заказы,  мастера  все  как  один  расписывались  в
амбарной книге Миротворца - еще один знак того, что  кузнец  не  доверял
Элвину деньги, словно юноша был девятилетним неопытным мальчишкой, а  не
взрослым мужчиной.
   Пока Элвин бегал по лавкам, Артур Стюарт оставался в повозке -  Элвин
старался исполнить обязанности побыстрее, чтобы совсем не окоченеть. Так
они постепенно добрались до большой лавки Петера  Вандервурта  -  вот  в
этот магазинчик стоило  заглянуть  и  немножко  погреться.  Петер  вовсю
растопил печку, так что Элвин и Артур были не  первыми,  кому  пришла  в
голову мысль зайти сюда. Двое городских парней уже грели у печи ноги, по
очереди отхлебывая из фляги чай, согреваясь изнутри. Нельзя сказать, что
Элвин был с ними знаком. Конечно, он встречался с ними пару-другую раз в
поединке,  но  точно  так  же,  по  борцовским  соревнованиям,  он  знал
остальных мужчин в городе.  Правда,  Элвин  запомнил,  что  эти  двое  -
прыщавого звали Мартином, а другого - Васильком (ну  да,  имечко  как  у
коровы, но какое-никакое, а имя) - в общем, Элвин помнил, что  эти  двое
парней относятся к тому типу озорников, которые обожают поджигать кошкам
хвосты и творить девчонкам за спиной всякие пакости. Не то  чтобы  Элвин
любил общаться с такими парнями, но и особой неприязни  к  ним  тоже  не
испытывал. Поэтому он  кивнул  двум  приятелям,  поздоровавшись,  а  они
кивнули  в  ответ.  Один  даже  протянул   фляжку,   предлагая   сделать
глоток-другой, но Элвин, поблагодарив, отказался, и на этом все.
   Подойдя к стойке, Элвин размотал бесчисленные шарфы и  с  облегчением
перевел дух - в своих теплых одеждах он сразу вспотел, войдя в лавку.
   Затем он принялся раскутывать Артура Стюарта - брал за конец платка и
тянул на себя, тогда как Артур Стюарт крутился как волчок. На заливистый
смех Артура из задней половины магазинчика выглянул мистер Вандервурт и,
увидев происходящее, тоже начал смеяться.
   - Малыши, они такие забавные, - заметил мистер Вандервурт.
   - Сегодня он мой список покупок, правда, Артур?
   Артур Стюарт снова выпалил список тем же самым, маминым голосом:
   - Бочонок пшеничной муки,  два  больших  куска  сахара,  фунт  перца,
дюжину листов бумаги и пару ярдов ткани, из которой можно пошить  Артуру
Стюарту рубашку.
   Мистер Вандервурт чуть не умер со смеху:
   - Да этот паренек говорит в точности как его мама.
   Один из юношей, гревшихся у плиты, громко хмыкнул.
   - Ну, я хотел сказать, как его приемная  мама,  -  быстро  поправился
Вандервурт.
   - А может,  она  действительно  его  родная  мать!  -  громко  заявил
Василек.
   - Я слышал, Мок Берри изрядно поработал в той гостинице.
   Элвин покрепче сжал зубы, чтобы удержать рвущийся с языка язвительный
ответ. Вместо этого он всего лишь нагрел фляжку, которую Василек  держал
в руке, так что парень, отчаянно заорав, сразу бросил ее на пол.
   - Пойдем-ка со мной, Артур Стюарт, - сказал Вандервурт.
   - Я чуть руку себе не сжег! - выругался Василек.
   - Ты будешь перечислять мне, что вам нужно, только все не  выпаливай,
а я буду доставать, - объяснил Вандервурт.
   Элвин поднял Артура и перенес  через  стойку,  а  Вандервурт,  приняв
мальчика, поставил его на пол.
   - Ты, дурак, сам, наверное, положил ее  на  горячую  печь,  а  теперь
ругаешься,  -  ответил  Мартин.  -  Что,  теперь  тебе  и  виски   нужно
вскипятить, чтобы согреться толком?
   Вандервурт увел Артура в  заднюю  часть  магазина.  Элвин  достал  из
стоявшего рядом бочонка две печенины и, пододвинув табуретку,  устроился
поближе к огню.
   - Да не клал я ее на печь, - воскликнул Василек.
   - Привет, Элвин, как жизнь? - поинтересовался Мартин.
   - Нормально, - пожал плечами Элвин.  -  Хороший  денек,  самое  время
посидеть у печки.
   - Дурацкий день, - пробормотал Василек. -  Всякие  чернокожие  вокруг
бродят, а потом пальцы обжигаешь.
   - Зачем в город приехал, Элвин? - продолжал расспросы Мартин. - И как
тебя угораздило притащить с собой этого пацана? Или ты купил его  у  Пег
Гестер?
   Элвин молча впился в  зубами  в  одну  из  печенин.  Зря  он  наказал
Василька за обидные слова, а уж повторно  срываться  тем  более  нельзя.
Однажды Элвин уже накликал  на  себя  Рассоздателя  тем,  что  попытался
отомстить. Нет,  Элвину  крайне  необходимо  научиться  сдерживать  свой
норов, а поэтому он  ничего  не  ответил.  Откусив  кусок  печенины,  он
принялся жевать.
   - Пацан не продается, - заявил Василек.  -  Это  все  знают.  Я  даже
слышал, что она пытается дать ему какое-то образование.
   - Ну и что? Я свою собаку тоже  учу,  -  ответил  Мартин.  -  Как  ты
думаешь, этот чернокожий научится хоть чему-нибудь? Ну, там, к  примеру,
лежать, сидеть, палку приносить?
   - У тебя слишком большое преимущество, Марта, - напомнил Василек. - У
твоего пса хватает мозгов, чтобы понимать, что он пес, поэтому он  и  не
учится читать. А взять этих  безволосых  обезьян,  они  ж  считают  себя
людьми, понимаешь?
   Элвин поднялся и  подошел  к  стойке.  Вандервурт  возвращался,  неся
полную охапку товаров. Артур брел следом.
   - Зайди-ка сюда, Эл, -  окликнул  Вандервурт.  -  Выберешь  ткань  на
рубашку Артуру.
   - Но я ничего не понимаю в ткани, - развел руками Элвин.
   - Зато я понимаю, но не знаю, что нравится старушке Пег  Гестер.  Так
что если ей не понравится то, что ты привезешь домой, виноват будешь ты,
а не я.
   Элвин сел на стойку и перекинул ноги на  другую  сторону.  Вандервурт
отвел  его  в  заднюю  половину  магазина,  и  через   несколько   минут
совместными усилиями они выбрали фланель, которая вроде бы  и  выглядела
прилично, и была достаточно крепка, чтобы из ее  остатков  поставить  на
штаны добрые заплаты. Когда они  вернулись,  то  обнаружили,  что  Артур
Стюарт стоит у печки, рядом с Васильком и Мартином.
   - Как пишется "сассафрас"? - допытывался Василек.
   - Сассафрас, - повторил Артур Стюарт точь-в-точь голосом мисс Ларнер.
С-А-С-С-А-Ф-Р-А-С.
   - Правильно? - поинтересовался Мартин.
   - А черт его знает.
   - Не выражайтесь при мальчике, - строго одернул парней Вандервурт.
   - Да ладно тебе, - отмахнулся Мартин. - Это наш ручной чернокожий.
   Ничего мы ему не сделаем.
   - Я не чернокожий, - ответил Артур Стюарт. - Я полукровка.
   - Эт' точна! - радостно загоготал Василек, так что даже поперхнулся.
   Элвин едва сдерживался.
   - Еще один такой вопль, и они у меня снег  будут  жрать!  -  тихонько
пробормотал он, так что услышал его только стоящий рядом Вандервурт.
   - Не кипятись, - успокоил Вандервурт. - Вреда-то от них нет никакого.
   - Поэтому они до сих пор живы.
   И Элвин улыбнулся. Вандервурт ответил ему такой же широкой улыбкой.
   Василек и Мартин просто забавляются, а поскольку Артуру Стюарту  тоже
весело, так почему бы не посмеяться?
   Мартин снял с полки какую-то склянку и показал Вандервурту.
   - Что это за слово? - спросил он.
   - Эвкалипт, - ответил Вандервурт.
   - Ну-ка, как пишется "евкалипд", полукровка?
   - Эвкалипт, - произнес Артур. - Э-В-К-А-Л-И-П-Т.
   - Ты только послушай! - воскликнул Василек. - Эта училка не взяла нас
в школу, зато мы раздобыли себе ее голос, который повторяет все, что  мы
говорим.
   - Хорошо, тогда скажи нам, как пишется слово "задница"?  -  продолжал
допытываться Мартин.
   - Так, парни, вы заходите слишком далеко, - встрял Вандервурт. -  Это
ж маленький мальчик.
   - Я хотел услышать, как  это  произнесет  учительница...  -  принялся
оправдываться Мартин.
   - Знаю я, чего ты хочешь, но об этом шепчись где-нибудь за амбаром, а
не в моем магазине.
   Дверь открылась, и вслед за порывом холодного ветра в лавку  ввалился
Мок  Берри.  Вид  у  него  был  усталый  и  окоченевший,  что,  впрочем,
неудивительно.
   Парни не обратили на вновь прибывшего никакого внимания.
   - За амбаром нет печки, - возразил Василек.
   - Да-да, так что помните об  этом,  когда  вздумаете  болтать  всякую
мерзость, - буркнул Вандервурт.
   Элвин заметил, как Мок Берри искоса поглядел на теплую печку,  однако
приблизиться к ней не посмел. Ни один человек в здравом  уме  и  твердой
памяти не станет шарахаться в морозный день от теплой печи, но Мок Берри
знал, что есть вещи похуже холода.  Поэтому  он  прямиком  направился  к
стойке.
   Вандервурт наверняка видел его, но, похоже, вниманием  хозяина  лавки
всецело завладели Мартин и  Василек,  которые  задавали  Артуру  Стюарту
коварные вопросы из области правописания. На Мока Берри Вандервурт  даже
не оглянулся.
   - Сасквахенния, - сказал Василек.
   - С-А-С-К-В-А-Х-Е-Н-Н-И-Я, - повторил Артур.
   -  Могу  поспорить,  этот  пацан  выиграет  любое   соревнование   по
правописанию, - воскликнул Вандервурт.
   - К вам посетитель, - напомнил Элвин.
   Вандервурт  медленно,  очень  медленно   повернулся   и   бесстрастно
воззрился на Мока Берри.  Двигаясь  так  же  неторопливо,  хозяин  лавки
подошел к стойке и встал перед Моком Берри.
   - Пожалуйста, мне два фунта  муки  и  двенадцать  футов  полудюймовой
веревки, - сказал Мок.
   - Слышали? -  громко  спросил  Василек.  -  Клянусь  чем  угодно,  он
собирается обваляться в муке, а потом повеситься.
   - Как пишется "самоубийство"? - обратился к Артуру Мартин.
   - С-А-М-О-У-Б-И-Й-С-Т-В-О, - по буквам продиктовал Артур Стюарт.
   - В кредит не даем, - процедил Вандервурт.
   Мок положил на стойку несколько монеток. Вандервурт  с  минуту  молча
изучал их.
   - Шесть футов веревки, - наконец промолвил он.
   Мок ничего не ответил.
   Вандервурт тоже молчал.
   Элвин видел, что денег, которые дал Мок, сполна хватит на покупку, да
еще останется. Он не мог поверить глазам - Вандервурт специально повышал
свои цены для человека, который пусть и был беден, но работал не  меньше
всех остальных в городе. Однако теперь Элвин постепенно начал  понимать,
почему  Мок  никак  не   выберется   из   нужды.   Протестовать   против
несправедливости было бессмысленно, но по крайней мере Элвин мог сделать
для Мока то же самое, что некогда Гораций Гестер сделал для него,  -  он
мог  заставить  Вандервурта  посмотреть  правде  в  глаза.  Хватит   ему
притворяться честным. Поэтому Элвин достал из-за пазухи бумажку, которую
Вандервурт только что написал для него, и положил ее на стойку.
   - Извините, но я не знал, что здесь не дают в кредит, - сказал Элвин.
Наверное, придется вернуться к тетушке Гестер за деньгами.
   Вандервурт взглянул на Элвина. Теперь он должен либо отправить Элвина
за деньгами, либо признать, что Гестерам он в кредит дает, а Моку  Берри
- нет.
   Естественно, он избрал иной  выход  из  положения.  Не  произнеся  ни
слова, он ушел в заднюю комнату и взвесил два  фунта  муки,  после  чего
отмерил двенадцать футов полудюймовой веревки. Вандервурт славился  тем,
что никогда и никого не обманывает, и всем было известно,  что  цену  за
свой товар он запрашивает справедливую, вот почему Элвин был  ошеломлен,
увидев, как он обошелся с Моком Берри.
   Мок взял веревку, муку и направился к выходу.
   - Ты сдачу забыл, - крикнул Вандервурт.
   Мок обернулся, даже не пытаясь скрыть удивления. Он вернулся к стойке
и молча смотрел, как Вандервурт отсчитывает  ему  десять  центов  и  три
пенни сдачи. Поколебавшись секунду,  он  смахнул  монетки  на  ладонь  и
спрятал в карман.
   - Спасибо вам, сэр, - ответил он и, хлопнув дверью, исчез в метели.
   Вандервурт сердито - а может, с осуждением - взглянул на Элвина.
   - Я не могу давать в кредит первому встречному-поперечному.
   Элвин хотел ответить, что хозяин лавки мог  бы  отпускать  товары  по
одинаковой цене и белым, и  чернокожим,  но  он  решил  не  ссориться  с
мистером Вандервуртом, который, в  принципе,  был  не  таким  уж  плохим
человеком.
   Поэтому Элвин лишь дружелюбно улыбнулся.
   - Я понимаю. Эти Берри, они ведь  почти  такие  же  бедняки,  как  я,
сказал он.
   Вандервурт слегка расслабился, а  это  означало,  что  доброе  мнение
Элвина для него важнее, чем сведение счетов с юношей,  который  поставил
его в неудобное положение.
   - Видишь ли, Элвин, если они все сюда потянутся, моей торговле конец.
   Никто не возражает против присутствия  твоего  мальчика-полукровки  -
они все очень миленькие, пока не  вырастут,  -  но,  узнав,  что  в  мой
магазин заходит  всякая  беднота,  горожане  станут  держаться  от  меня
подальше.
   - Насколько мне известно, Мок Берри всегда держит слово, -  осторожно
заметил Элвин. - И никто не посмел  обвинить  его  в  краже  или  другом
преступлении.
   - О нет, такого о нем никто не говорит...
   - Что ж, я рад, что  вы  записали  нас  в  число  ваших  клиентов,  -
улыбнулся Элвин.
   -  Ты  только  посмотри.  Василек,  -  ухмыльнулся  из  угла  Мартин.
По-моему,  подмастерье  Элвин   бросил   свое   дело   и   решил   стать
проповедником.
   Ну-ка, малыш, как пишется "проповедник"?
   - П-Р-О-П-О-В-Е-Д-Н-И-К.
   Вандервурт,  почувствовав,  что  дело  приобретает  дурной   поворот,
попытался сменить тему разговора.
   - Как я уже говорил, Элвин,  этот  пацаненок,  видно,  лучше  всех  в
стране знает правила правописания, а? И я вот подумал, а почему  бы  ему
не записаться на соревнования по правописанию, которые должны состояться
на следующей неделе? Мне  кажется,  он  может  принести  Хатраку  звание
чемпиона.
   Я считаю, он и в соревнованиях штата победит.
   - Как пишется "чемпионат"? - спросил Василек.
   - Мисс Ларнер ни разу не говорила мне этого слова,  -  ответил  Артур
Стюарт.
   - А ты сам догадайся, - предложил Элвин.
   - Ч-Е-М, - начал Артур. - П-Е-О-Н-А-Т.
   - Вроде правильно, - пожал плечами Василек.
   - У тебя всегда были нелады с правописанием, - хмыкнул Мартин.
   - А у тебя что, лучше выйдет? - спросил Вандервурт.
   - Ну, зато я соревноваться не лезу, - отбрехался Мартин.
   - А что такое соревнование по правописанию? -  поинтересовался  Артур
Стюарт.
   - Нам пора ехать, - перебил его Элвин,  потому  что  знал:  поскольку
Артур Стюарт официально не учится в Хатракской грамматической школе,  на
соревнования ему ход закрыт. - Да, мистер Вандервурт, я съел у  вас  две
печенины, сколько я должен?
   - Ну, не буду же я с друзей брать деньги за  какие-то  две  печенины,
улыбнулся Вандервурт.
   - Я очень рад, сэр, что вы считаете меня  своим  другом,  -  искренне
признался Элвин.
   Чтобы вернуть хорошего  человека  на  путь  истинный,  нужно  сначала
поймать его на чем-нибудь дурном, после чего все повернуть и назвать его
своим другом. Этой истине Элвин научился давным-давно.
   Элвин вновь замотал Артура Стюарта в шарфы,  потом  закутался  сам  и
вывалился на мороз, сгибаясь под тяжелым мешком, в который были  сложены
товары, купленные у Вандервурта. Засунув мешок под  скамейку,  чтобы  не
занесло снегом, Элвин подсадил на повозку Артура Стюарта и  вскарабкался
следом. Лошади с веселым ржанием пустились вскачь - им тоже не улыбалось
стоять на одном" месте и мерзнуть.
   Возвращаясь в гостиницу, они снова встретили Мока Берри  и  подкинули
его до дому. Ни словом они не обмолвились о происшедшем в  магазине,  но
Элвин понимал. Мок молчит вовсе не потому, что не оценил помощь Элвина.
   Наверное,  Мока  Берри  просто  пристыдил  тот  факт,  что   какой-то
восемнадцатилетний подмастерье вступился за него и заставил  Вандервурта
назвать  честную  цену.  А  Вандервурт  отступил  только   потому,   что
подмастерье  был  белым...  О  таком  не  всякий  захочет   лишний   раз
вспоминать.
   - Передайте привет тетушке Берри, - сказал на прощание  Элвин,  когда
Мок спрыгнул с повозки рядом с тропинкой, ведущей к его дому.
   - Непременно передам, - кивнул Мок. - Спасибо, что довез.
   Развернувшись, Мок Берри скрылся за пеленой бушующего  снега.  Метель
ярилась все сильнее и сильнее.
   Закинув покупки  в  гостиницу,  Элвин  обнаружил,  что  пришло  время
занятий в домике у  мисс  Ларнер,  поэтому  они  с  Артуром  направились
прямиком туда, перекидываясь снежками. Элвин заскочил в  кузницу,  чтобы
отдать Миротворцу его амбарную книгу, однако кузнеца там не оказалось  -
видимо, решил пораньше закончить дело. Оглядевшись, Элвин сунул книгу на
полку у двери,  где  Миротворец  найдет  ее.  Затем  он  и  Артур  снова
принялись играть в снежки, ожидая, когда мисс Ларнер вернется из школы.
   Доктор Уитли Лекаринг подвез ее в своей крытой коляске и проводил  до
самых дверей дома. Однако, заметив ждущих неподалеку Элвина и Артура, он
сердито нахмурился.
   - Ребята, вам не кажется, что в такой ненастный день стоит дать  мисс
Ларнер немножко отдохнуть от учебы?
   Мисс Ларнер положила ладонь на руку доктора Лекаринга.
   -  Спасибо,  что  подвезли  меня  до   дому,   доктор   Лекаринг,   -
поблагодарила она.
   - Прошу вас, зовите меня Уитли.
   - Вы очень добры, доктор Лекаринг, но мне кажется, ваш почетный титул
звучит лучше. Что же касается моих учеников, то, как я недавно  открыла,
их обучение в ненастную погоду продвигается куда успешнее, поскольку они
не терзаются желанием сбежать побыстрее да искупаться.