убежала,
оставив Хатрак без светлячка и лишив Горация любви его жизни.  Да,  мэм,
вот что означала Пегги для Горация, без нее он жизни не мыслил. "А  если
я убегу или, не дай Бог, умру, будешь ли ты точно так же  ценить  память
обо мне? Или позволишь другой женщине занять мое  место?  Скорее  всего,
так оно и будет. Думаю, постель остыть не  успеет,  как  туда  запрыгнет
какая-нибудь потаскушка. Меня ты заменить всегда сумеешь, а вот  малышку
Пегги... К домику у ручья мы должны  относиться  как  к  святилищу,  вот
почему я сама тащусь туда, чтобы  встретиться  с  заносчивой  училкой  и
попросить ее взять на обучение  маленького  черного  мальчика.  Мне  еще
повезет, если она с ходу не предложит продать его".
   Дверь  мисс  Ларнер  открывать  не  торопилась.  Наконец,   соизволив
ответить на стук, она появилась на крыльце, прижимая к личику платочек -
вероятно, надушенный до невозможности,  чтобы  не  чувствовать  запахов,
исходящих от честных простолюдинов.
   - Если вы не возражаете, я хотела  бы  обсудить  с  вами  кое-что,  -
сказала старушка Пег.
   Мисс Ларнер отсутствующим взглядом поглядела  куда-то  поверх  головы
Пег, как будто изучая птичку, сидящую на далеком деревце.
   - Если это насчет школы, мне сказали,  что  у  меня  есть  неделя  на
подготовку, прежде чем мы начнем записывать учеников.
   С подножья холма  доносилось  звонкое  дзынь-дзынь-дзынь  -  один  из
кузнецов стучал по своей  наковальне.  Невольно  Пег  вспомнила  малышку
Пегги,  которая  терпеть  не  могла  этих  звуков.  Может,  Гораций  был
абсолютно прав, так упорно  настаивая  на  своей  глупости.  Может,  дух
малышки Пегги до сих пор обитает в домике у ручья.
   Однако в дверях сейчас стояла мисс Ларнер, и именно с ней  предстояло
договариваться старушке Пег.
   - Мисс Ларнер, меня зовут Маргарет Гестер. Мой муж и я  владеем  этим
домиком.
   - О, прошу меня извинить. Вы моя хозяйка, а я повела себя так грубо.
   Прошу вас, входите.
   Вот это дела! Старушка Пег шагнула через порог и замерла на  секунду,
обозревая  комнатку.  Еще  вчера  ее  чистые   стены   были   голыми   и
безжизненными, ожидая своего часа. Теперь же домик был почти обжит -  на
столе лежала чистая салфеточка и стояла дюжина книг, на  полу  маленький
коврик, а на вбитые в стену крючья были повешены два  платья.  Сундук  и
сумки убраны в угол. Домик выглядел так, словно в нем уже кто-то  живет.
Старушка Пег сама не понимала, что ожидала здесь  увидеть.  Естественно,
кроме черного наряда, предназначенного для путешествий,  у  мисс  Ларнер
имеются и другие платья.
   Просто  старушка  Пег  не  могла  себе  представить,  что  эта   леди
опускается до чего-то столь обыденного, как перемена платья. Хотя что  в
этом особенного?
   Наверное, снимая одно  платье,  перед  тем  как  надеть  другое,  она
остается в простом нижнем белье, как и всякая другая женщина...
   - Прошу вас, миссис Гестер, садитесь.
   - Мы здесь не больно-то привыкли ко всяким "мистерам" и "миссис". Так
у нас разве что законников называют, мисс Ларнер. Меня же обычно  кличут
тетушкой Гестер, иногда старушкой Пег.
   - Старушка Пег. Какое... какое интересное имя.
   Она было подумала объяснить, почему ее  называют  "старушкой",  -  ей
захотелось рассказать, что когда-то  у  нее  была  дочь,  которая  потом
убежала. Но тогда будет довольно трудно растолковать учительнице, откуда
у нее  появился  чернокожий  сын.  Зачем  посвящать  чужого  человека  в
непонятности семейной жизни?
   - Мисс Ларнер, я не стану ходить вокруг да около. У вас  есть  нечто,
что очень нужно мне.
   - И что же?
   - Дело, честно говоря, не во мне, а в моем сыне, Артуре Стюарте.
   Если она и узнала имя короля, то ничем этого не показала.
   - И что же требуется от меня, тетушка Гестер?
   - Я хочу, чтобы вы его учили.
   - За этим я и приехала в Хатрак, тетушка Гестер. Чтобы учить детей.
   - Но не Артура Стюарта.  Ведь  эти  тупоголовые  трусы  из  школьного
совета настояли на своем.
   - Почему же они  не  приняли  вашего  сына?  Наверное,  он  вышел  из
должного возраста?
   - Да нет, мисс Ларнер, возраст у него как раз для школы.  Вот  только
цветом он не вышел.
   Мисс Ларнер ждала, лицо ее было непроницаемо.
   - Он чернокожий, мисс Ларнер.
   -  Наверное,  не  полностью,  а  только  наполовину?  -  предположила
учительница.
   Естественно, учительница попыталась дознаться, откуда у жены  хозяина
гостиницы  появился  ребенок-полукровка.  Старушка  Пег  с   неприкрытым
удовольствием следила за  тем,  как  учительница  старается  вести  себя
вежливо, хотя внутри наверняка вся сжимается  от  ужаса.  Но  нельзя  ей
позволять долго обсасывать эту мысль.
   - Он приемный сын, мисс Ларнер, - ответила Пег.  -  Скажем  так,  его
чернокожая мама разродилась ребенком-полукровкой.
   - И вы по доброте своего сердца?..
   Послышалось  ли  ей,  что  в  голосе  мисс  Ларнер  прозвучали  нотки
отвращения?
   - Я очень хотела ребенка. Я забочусь об Артуре Стюарте не из жалости.
   Он теперь мой сын.
   - Понимаю, - кивнула  мисс  Ларнер.  -  Но  добропорядочные  горожане
Хатрака решили, что образование их детей пострадает,  если  моим  словам
будут внимать не только ушки белых ребятишек, но и мальчика-полукровки?
   Снова мисс Ларнер явила неприкрытое  отвращение,  только  теперь  уже
старушка Пег позволила себе возликовать, услышав,  как  произнесла  свои
слова мисс Ларнер.
   - Не могли бы вы учить его, мисс Ларнер?
   - Признаюсь, тетушка Гестер, я слишком долго жила в городе квакеров и
совершенно позабыла, что на этом свете существуют места,  где  узколобые
люди могут вести себя столь постыдно и наказывать  бедного  мальчика  за
то, что тот имел несчастье  родиться  не  с  тем  цветом  кожи,  который
положен.
   Уверяю вас, я вообще откажусь вести школу, пока вашему приемному сыну
не позволят стать одним из моих учеников.
   - Нет! - в ужасе вскричала старушка Пег.  -  Нет,  мисс  Ларнер,  так
может зайти слишком далеко.
   - Я не скрываю своего эмансипационизма, тетушка Гестер,  и  не  стану
потворствовать людям, которые сговорились лишить детей с черной кожей их
интеллектуального наследия.
   Старушка Пег даже не представляла себе, что  такое  "интеллектуальное
наследие", но поняла, что мисс Ларнер прониклась большим  сочувствием  к
ней. Однако если учительница и дальше будет стоять  на  своем,  то  весь
план рухнет.
   - Вы должны выслушать меня, мисс Ларнер. Ничего не изменится, если вы
вмешаетесь. Просто найдут еще одного учителя, а  мне  и  Артуру  Стюарту
будет только хуже. Нет, я всего лишь хочу попросить, чтобы  вы  выделяли
ему вечером часок-другой - хотя бы пару дней в неделю.  Я  заставлю  его
учиться днем, чтобы он лучше понимал то, что вы потом будете  объяснять.
Вот увидите, он у меня умненький мальчик.  Он  уже  знает  все  буквы  -
алфавит рассказывает лучше, чем мой Гораций. Гораций Гестер  -  это  мой
муж. Поэтому я прошу вас выделить  Артуру  хотя  бы  несколько  часов  в
неделю. Вот почему мы так старались обновить этот домик, чтобы вы  могли
здесь заниматься с ним.
   Мисс Ларнер поднялась с постели, на краешке которой сидела, и подошла
к окну.
   - Я и подумать не могла... Я  буду  втайне  обучать  ребенка,  словно
преступление какое совершаю.
   - В глазах некоторых людей, мисс Ларнер, так оно и есть...
   - Ни секунды в этом не сомневаюсь.
   - Но разве вы, квакеры, не договариваетесь  о  чем-нибудь  втихую?  Я
прошу вас, чтобы вы никому об этом не говорили, ну, понимаете...
   - Я не  квакер,  тетушка  Гестер.  Я  обыкновенный  человек,  который
отказывается отрицать человечность  других  людей,  если  только  своими
поступками они сами не лишили себя почетного звания разумного существа.
   - Значит, вы согласны учить его?
   - Да, но после занятий в школе. Я буду учить  его  у  себя,  в  доме,
который предоставили мне вы и ваш муж. Но учить тайно? Никогда! Я  всему
городу объявлю, что вечерами занимаюсь с Артуром Стюартом. Я вольна сама
выбирать учеников - этот пункт специально оговорен в моем соглашении,  а
пока я не нарушаю условия контракта, меня  обязаны  терпеть  по  крайней
мере год. Вы не возражаете?
   Старушка Пег с нескрываемым восхищением воззрилась на  стоящую  перед
ней женщину.
   - Нечистый меня забери! - воскликнула она. - Вы словно кошка, которой
репей попал под хвост!
   - К сожалению, тетушка Гестер, я никогда  не  видела  кошку  в  столь
отчаянной ситуации,  поэтому  вряд  ли  смогу  оценить  точность  вашего
сравнения.
   Старушка Пег не поняла, что хотела  сказать  мудреными  словами  мисс
Ларнер, но заметила, как глаза дамы едва заметно блеснули. Значит, все в
порядке.
   - Когда посылать к вам Артура? - спросила она.
   - Как я уже сказала, я начну с ним заниматься, как  только  откроются
двери школы. Мне нужно неделю на подготовку. Когда в школу  пойдут  дети
горожан, тогда же я начну давать уроки  Артуру  Стюарту.  Остается  лишь
обсудить вопрос оплаты...
   Несколько секунд старушка Пег сидела  с  открытым  ртом.  Она  пришла
сюда,  намереваясь  подкупить  мисс  Ларнер  деньгами,  но  после   слов
учительницы она было решила, что та  вообще  не  примет  никакой  платы.
Однако обучением детей мисс Ларнер зарабатывает себе на жизнь,  так  что
ее требование совершенно законно...
   - Ну, мы хотели предложить вам доллар в месяц, нас бы  это  устроило,
но если вы попросите больше...
   - Нет, тетушка Гестер, никаких денег. Я просто намеревалась испросить
у вас разрешение на проведение  в  вашей  гостинице  раз  в  неделю,  по
воскресеньям, вечеров поэзии, дабы на  них  собирались  те,  кто  жаждет
поближе познакомиться с  лучшими  образчиками  английской  литературы  и
языка.
   - Не знаю, мисс  Ларнер,  многие  ли  у  нас  так  любят  поэзию,  но
считайте, разрешение получено.
   - Мне кажется, вы  будете  приятно  удивлены,  сколько  людей  желает
повысить свое образование.  Единственная  проблема  может  возникнуть  в
сидячих местах для городских дам, которые наверняка станут просить мужей
сводить их в вашу гостиницу, чтобы послушать бессмертные слова  Драйдена
и Поупа, Донна и Мильтона, Шекспира и Грея, да и, конечно, Вордсворта  и
Кольриджа <Драйден Джон (1631-1700); Поуп  Александр  (1668-1744);  Донн
Джон (1573-1631); Мильтон  Джон  (1608-1674);  Грей  Томас  (1716-1771);
Вордсворт Уильям  (1770-1850);  Кольридж  Сэмюэл  Тейлор  (1772-1834)  -
знаменитые английские поэты>.  Не  говоря  уже  об  американском  поэте,
скитальце, разносящем по стране свои странные сказания, которого  кличут
Блейком.
   - Вы имеете в виду старого Сказителя, да?
   - Насколько я знаю, именно так его называют в народе.
   - И у вас есть его записанные поэмы?
   - Записанные? Вряд  ли  на  то  существует  необходимость,  ибо  этот
человек один из моих лучших друзей. Я имела честь  запомнить  многие  из
его вирш.
   - Да, далековато занесло старика. Аж в саму Филадельфию.
   - Он почтил своим присутствием многие лучшие дома того города.  Итак,
тетушка Гестер, можем ли  мы  назначить  нашу  первую  soire  <вечеринка
(франц.)> на это воскресенье?
   - А что такое это свари?
   - Суари. Это вечернее собрание, на котором может подаваться  имбирный
пунш или...
   - О, мисс Ларнер, меня нет нужды учить  гостеприимству.  И  если  это
все, что вы просите за образование Артура Стюарта, то, боюсь, мы жестоко
надуваем вас, потому что, по-моему, вы оказываете нам не одну услугу,  а
две.
   - Вы очень добры ко мне, тетушка Гестер. Но я должна задать  вам  еще
один вопрос.
   - Спрашивайте. Хотя не могу сказать, что я ловка в ответах.
   - Тетушка Гестер, вам известно о том, что существует Договор о беглых
рабах? - мягко поинтересовалась мисс Ларнер.
   Одно упоминание договора заставило сердце  старушки  Пег  сжаться  от
страха и гнева.
   - Это работа самого дьявола!
   - Рабство - это, несомненно, дело рук  дьявола,  но  соглашение  было
подписано, чтобы привлечь Аппалачи в Соединенные Штаты  и  предотвратить
войну с Королевскими Колониями. Дело мира вряд ли можно назвать  работой
дьявола.
   - Можно, если, благодаря этому миру, проклятые работорговцы  получили
возможность наложить лапы на свободные штаты, где они отлавливают беглых
чернокожих и вновь превращают их в рабов!
   - Возможно, вы и правы, тетушка Гестер. Любой здравомыслящий  человек
скажет, что Договор  о  беглых  рабах  несет  не  столько  мир,  сколько
пораженчество. Тем не менее это закон, и он принят.
   Наконец-то старушка Пег поняла, что имеет в виду учительница. Договор
о беглых рабах она помянула, чтобы подсказать старушке Пег,  что  Артуру
Стюарту здесь угрожает опасность, что из  Королевских  Колоний  в  любой
момент  могут  заявиться  ловчие  и  объявить  мальчика   собственностью
какой-нибудь белой так называемой христианской семьи. Также это значило,
что мисс Ларнер ни на грош не поверила истории, которую выдумала Пег про
Артура Стюарта. А если она так легко разглядела ложь, то почему старушка
Пег считает, что остальные поверили в  это?  Хотя,  насколько  Пег  было
известно, весь Хатрак давным-давно догадался, что Артур Стюарт -  бывший
раб, который каким-то образом сбежал и нашел себе белую маму.
   А если всем это известно,  то  какой-нибудь  недобрый  человек  может
подать запрос на Артура Стюарта, разослав по Королевским Колониям  весть
о беглом мальчике-рабе, который живет в некой  гостинице  неподалеку  от
реки Хатрак.
   Договор о беглых рабах делал усыновление Артура Стюарта незаконным.
   Мальчика могут вырвать прямо у нее из рук и не позволят даже навещать
его.
   По сути дела, если она когда-нибудь решит съездить на  юг,  ее  могут
арестовать и повесить согласно  потворствующему  рабовладельцам  закону,
принятому королем Артуром.  Мысль  об  этом  чудовище,  которое  звалось
королем и  обосновалось  у  себя  в  Камелоте,  заставила  старушку  Пег
вспомнить то, что может случиться, если Артура вдруг увезут на юг -  его
ведь заставят сменить имя! Это же  равносильно  предательству  -  наречь
мальчика-раба тем же именем, что и короля. Представьте себе, что  будет,
если вдруг, ни с того ни с сего, бедняжка Артур  обнаружит,  кого  зовут
его именем, которого он никогда  не  слышал.  Невольно  она  представила
смущенного мальчика,  которого  зовет  надсмотрщик,  а  когда  малыш  не
откликается, жестоко избивает его. Но как он  может  откликнуться,  если
его зовут каким-то чужим именем, которого он никогда не слышал?
   На ее лице, должно быть, отразились  страхи,  возникшие  в  ее  душе,
потому что мисс Ларнер приблизилась к  ней  и  положила  руку  на  плечи
старушки Пег.
   - Вам нечего бояться, тетушка Гестер,  я  вам  ничего  не  сделаю.  Я
приехала из Филадельфии, где люди в  открытую  протестуют  против  этого
соглашения.  Юный  новоангличанин  по  имени  Торо  <Торо  Гентри  Дэвид
(1817-1850) -  американский  писатель,  общественный  деятель;  наиболее
известным его произведением является "Уолден, или Жизнь в лесу"  (1854);
написал ряд памфлетов, критикующих рабство, прославился речами в  защиту
прав негров;  Орсон  Скотт  Кард  слегка  запутался  во  временах:  если
обратить внимание на годы жизни Торо  и  вспомнить,  что  события  книги
"Подмастерье Элвин" происходят где-то в начале XIX  века,  то  окажется,
что Торо в то время никак не мог выступать в Филадельфии с  речами,  как
это утверждает Пегги> прославился благодаря своим проповедям, в  которых
говорил, что плохой закон следует отменить  и  добропорядочные  граждане
должны быть готовы на все, даже на то, чтобы сесть  в  тюрьму,  лишь  бы
воспрепятствовать несправедливости. Вы бы порадовались его речам.
   В этом старушка Пег сильно сомневалась. При одном упоминании Договора
по телу у нее бежали холодные мурашки. В тюрьму? А что от  этого  толку,
если Артура отправят на юг в цепях, жестоко избивая по дороге?  Впрочем,
это мисс Ларнер не касается.
   - Я не понимаю, к чему вы клоните,  мисс  Ларнер.  Артур  Стюарт  был
рожден на свободе свободной чернокожей женщиной, пусть даже  зачала  она
его не на той кровати,  что  следует.  Договор  о  беглых  рабах  никоим
образом меня не касается.
   - Значит, я больше не буду думать об этом, тетушка Гестер.  А  теперь
убедительно прошу меня простить, но я  несколько  устала  после  долгого
путешествия и хотела пораньше лечь спать, пока еще светло.
   Старушка Пег мигом  вскочила  со  стула,  поняв  с  облегчением,  что
разговоры про Артура и Договор подошли к концу.
   - Да, да, конечно. Но вам стоит принять ванну, прежде чем ложиться  в
кровать. Нет ничего лучше хорошей ванны для усталого путника.
   - Совершенно с вами согласна, тетушка Гестер. Однако, к моему  вящему
сожалению, дальний путь не позволил мне захватить в дорогу свою ванну.
   - Я сейчас пойду домой и сразу попрошу Горация принести сюда ванну. А
вы пока можете растопить печку,  воды  мы  натаскаем  из  колодца  Герти
глазом не успеете моргнуть, как все будет готово.
   - О, тетушка Гестер, боюсь, еще до наступления ночи вы убедите  меня,
что я снова в Филадельфии. Я уж совсем было  смирилась  и  приготовилась
терпеть тягости примитивной жизни в глуши, как обнаружила, что вы можете
предоставить все благословенные достижения нашей цивилизации.
   - Насколько я поняла, вы таким образом хотите сказать мне  "спасибо",
на что я  отвечаю  -  пожалуйста.  Я  сейчас,  туда-обратно,  вернусь  с
Горацием и ванной. Но  вы  таскать  воду  не  смейте,  по  крайней  мере
сегодня.  Посидите  тихонько,  почитайте,  пофилософствуйте,  в   общем,
позанимайтесь тем, чем занимается ученый человек, который в  отличие  от
нас не имеет привычки дремать, только выдастся свободная минутка.
   С этими словами старушка Пег  выпорхнула  из  домика.  У  нее  словно
крылья выросли. Оказалось, учительница вовсе не такая уж зануда.  Может,
она говорит так, что в половине  случаев  Пег  ее  не  понимает,  но  по
крайней мере она не чурается общения с обыкновенными людьми. Кроме того,
она согласилась бесплатно учить Артура и проводить  в  гостинице  вечера
поэзии.
   А может, она даже согласится иногда беседовать со  старушкой  Гестер,
чтобы немножко ее учености перешло к Пег.  Не  то  чтобы  ученость  была
очень необходима такой женщине, как старушка Пег, но что  плохого,  если
на пальце у богатой леди сияет  драгоценный  камень?  Присутствие  рядом
образованной дамы, прибывшей с востока, поможет Пег хоть немножко понять
огромный мир, окружающий Хатрак, - а об этом старушка Пег и не  мечтала.
Словно краской капнули на бесцветное крыло мошки. Конечно, мошке никогда
не стать бабочкой, но, может, теперь она  не  будет  так  отчаиваться  и
бросаться в огонь.

***

   Мисс Ларнер проводила старушку Пег  взглядом.  "Мама",  -  прошептала
она.
   Хотя нет, не прошептала. Даже рот не  открыла.  Но  ее  губы  чуточку
сжались, словно готовясь произнести букву "м", а  язык  напрягся,  желая
досказать слово.
   Обман нестерпимо ранил  ее.  Она  дала  обещание  не  лгать,  хотя  в
некотором смысле и не нарушила  свое  слово.  Имя,  которое  она  взяла,
означало "учитель", а она и в самом деле была учителем,  точно  так  же,
как отец  ее  был  Гестером,  "содержателем  гостиницы",  а  второе  имя
Миротворца было Смит, "кузнец". Когда ей задавали вопросы,  она  никогда
не лгала, но иногда отказывалась  отвечать,  ибо  ответы  могли  сказать
людям много больше, чем они хотели бы знать, и  натолкнуть  на  ненужные
раздумья.
   И все-таки, несмотря  на  то,  что  она  всячески  избегала  лжи,  ей
казалось, что она попросту обманывает себя. Неужели  она  считает,  что,
приехав сюда в этом обличье, избегла лжи?
   Однако, если присмотреться, где-то в  своей  основе  этот  обман  был
чистой правдой. Той девочки, которую знали  как  светлячка  из  Хатрака,
давным-давно не существует. Формально говоря, она больше не  принадлежит
к этим людям.
   Назовись она малышкой Пегги, это было бы куда большей л