двум ступенькам к кабине водителя, всадил  совсем  тонкий,
как заточка, стилет, служивший  продолжением  указательного  пальца  его
боевой перчатки, в верхнюю часть шеи водителя,  и  одновременно  с  этим
когтями,  которыми  заканчивались  большой  и  средний  палец  перчатки,
перерезал спинномозговой нерв. Смерть наступила мгновенно. Опустив  труп
в свободное пространство для  ног,  Герсен  сам  расположился  на  месте
водителя. Коренастый коротышка стоял на дороге слева  от  такси.  Вот  с
ним-то Герсену и захотелось поговорить начистоту, если понадобится -  то
и с пристрастием.
   Прошло три минуты. Герсен терпеливо ждал,  сидя  с  иглопистолетом  в
руке. Из-за деревьев вышли Энг  и  Дофти  и  направились  к  освещенному
фарами участку дороги: Энг, сутулый угловатый парень с длинным  носом  и
высокой переносицей, с  короткой  черной  бородкой,  Дофти,  здоровенный
верзила с детским лицом и  узенькими  щелками-глазами.  Таких,  как  эти
двое,  Герсен  часто  встречал  в  Глуши,  в  тавернах  с   сомнительной
репутацией на глухих  окраинах  или  занимающихся  своим  ремеслом,  как
сейчас.
   Невысокий крепыш, сгорая от нетерпения, сделал шаг вперед.
   - Ну как?
   - Его там нет - ответил Энг.
   Герсен выждал, когда эти двое окажутся впереди  такси,  а  затем,  не
испытывая ни  сомнений,  ни  угрызений  совести,  разрядил  свое  оружие
дважды, послав тончайшие осколки взрывающегося стекла точно в лоб Энгу и
Дофти, а затем еще раз в локоть коротышки, когда тот рывком развернулся.
Оружие выпало из его рук на дорогу.
   Герсен выпрыгнул из кабины водителя.
   - Я тот, кого вы ищете.
   Крепыш ничего не ответил, только повернул к Герсену искаженное  болью
лицо.
   - Вам доводилось когда-нибудь видеть умирающего от клюта? -  произнес
он как можно более небрежным тоном. - Нет? Да? Выбирайте: или клют,  или
выстрел в голову. Ну что?
   - Выстрел, - прошептал крепыш.
   - В таком случае придется ответить на мои вопросы. Если бы вы поймали
меня, что вы должны были со мной сделать?
   - Связать и доставить в тайник.
   - А потом?
   - Я должен был позвонить и получить дальнейшие инструкции.
   - От кого?
   Коротышка только закатил глаза. Герсен сделал шаг вперед, поднял руку
в перчатке, вытянул ее перед собой.
   - Быстрее!
   - Коршуна.
   - Ленса Ларка?
   - Вы назвали имя.
   - Где он сейчас?
   - Не знаю. Распоряжения я получаю по радио.
   Со стороны "Черного Сарая" показались огни фар. Коротышка рванулся  к
Герсену, тот  выстрелил  ему  прямо  в  лоб.  Затем,  осторожно  спрятав
смертоносную перчатку в особый карман, повернулся к  такси  и  увидел  в
отраженном свете линялую светлую полоску, после чего  снова  побежал  по
дороге в Твониш.
   Такси, ехавшее со стороны  "Черного  Сарая",  обнаружив,  что  дорога
перегорожена, остановилось. Глянув через плечо, Герсен  увидел  вышедших
на дорогу водителя и пассажиров, в ужасе глядевших на трупы.

***

   Чтобы в спокойной обстановке оценить события  этого  бурного  вечера,
Герсен  завернул  в  кафе  "Козерог",  расположенное  на  полпути  между
"Скоун-Тауэром" и "Коммерческой" на самом краю Парка Отдохновения.  Сидя
здесь за чашкой чая, он не без удовольствия отметил,  что  настроение  у
него явно поднялось, ушли куда-то на периферию сознания тревоги, которые
он испытывал в течение всего этого дня. Активные  действия  растормошили
его рассудок, пребывавший до этого в каком-то  заторможенном,  застойном
состоянии. Четыре убийства? Он раскаивался только в том,  что  так  мало
сведений успел выжать из коротышки.  При  мысли  о  Жердин  ощутил,  как
приятно и волнующе оттаивает все  его  естество.  Когда  же  вспомнил  о
Люлли, то просто рассмеялся... Под столом у  Люлли  в  конторе  "Джаркоу
Инжиниринг" зря пылился магнитофон,  который  он  установил  там  совсем
недавно. Подключенный к звукочувствительному датчику в конторе "Котзиш",
он был теперь совершенно не  нужен.  От  него  было  бы  гораздо  больше
пользы, если  бы  он  мог  записывать  разговоры,  ведущиеся  в  конторе
Джаркоу.
   Герсен взглянул на "Скоун-Тауэр", который в этот поздний час  высился
темной громадой, внутри которой только кое-где  тускло  светили  огоньки
дежурного освещения.
   Допив  чай,  Герсен  вернулся  в   гостиницу,   подхватил   сумку   с
инструментами, снова вышел на улицу и пошел через парк к "Скоун-Тауэру".
Вестибюль здания был совершенно пуст. Герсен поднялся лифтом  на  третий
этаж и, воспользовавшись собственным ключом к помещению № 308, проник  в
контору "Джаркоу Инжиниринг".
   Едва переступив порог, он остановился и прислушался.  Ничего  такого,
что могло бы указывать на присутствие людей, он не обнаружил.  Пройдя  в
клетушку Люлли, демонтировал установленный у нее под столом  магнитофон.
Будет лучше всего, решил он, если звукочувствительный датчик  разместить
где-нибудь в кабинете самого Джаркоу.
   Герсен  установил  микрофон  под  поперечным  брусом  между   тумбами
письменного стола Джаркоу, обнаружив при этом  целый  комплект  каких-то
очень замысловатых приспособлений,  которые  сильно  его  встревожили  и
заставили вспомнить старинную  поговорку:  "Садясь  за  стол  с  чертом,
запасайся ложкой подлиннее". Джаркоу, прекрасно  понимая,  что  из  себя
представляет Ленс Ларк, с которым ему приходится сотрудничать, установил
даже несколько модификаций "длинной ложки", чтобы  не  быть  застигнутым
врасплох.
   Работал Герсен быстро  и  умело,  и  уже  через  полчаса  смонтировал
систему, которая в наибольшей  мере  его  удовлетворяла:  магнитофон  он
подсоединил к телефонному  аппарату  в  конторе  "Котзиш",  а  несколько
микрофонов  расположил  в  наиболее  подходящих  местах  внутри  конторы
Джаркоу.  Затем  собрал  инструменты  и  хотел  было  уже  уходить,   но
задержался на мгновенье у двери в чертежную. Открыв дверь,  он  заглянул
внутрь,  но  обнаружил  самые  заурядные   атрибуты   проектного   бюро:
графопостроители,   настольные   компьютеры,   факсимильные    аппараты,
запоминающие устройства. Текущие работы лежали прямо на столе, один лист
на  другом,   испещренные   диаграммами,   вертикальными   колонками   и
горизонтальными рядами цифр. На каждом  листе  имелась  особая  пометка:
"Секция 1А", "Секция 1В"  и  так  далее.  Последний  лист  имел  пометку
"Секция 20Е". Под столом Герсен обнаружил два предмета,  привлекших  его
внимание какой-то особой необычностью. Первый  представлял  из  себя  не
правильной  формы  ком  из  какого-то  вещества,  напоминающего  меловую
шпаклевку или пластилин, диаметром в сантиметров  тридцать.  Поверхность
его была расчерчена примерно на сотню участков, каждый  из  которых  был
помечен тушью по той же системе  обозначений,  что  и  листы  на  столе.
Второй  предмет  представлял  из   себя   увеличенную   копию   первого,
выполненную из легкого  прозрачного  материала  и  подобным  же  образом
разлинованную на небольшие  участки.  Под  поверхностью  просматривалось
неисчислимое  множество   ярко-красных   нитей,   которые   беспорядочно
изгибались, искривлялись, перекручивались, собирались  в  узлы  и  снова
разъединялись, не составляя какой-либо  очевидной  цельной  картины  или
орнамента.
   Очень странно, отметил про себя Герсен. Взяв в  руки  этот  необычный
предмет, стал разглядывать его так и этак. Очень  странно.  Даже  более,
чем очень странно... Такого абсурда он даже  не  мог  себе  представить.
Губы  его  неожиданно  взорвались  ничем  не  сдерживаемым  гомерическим
хохотом.
   Неужели  возможно  настолько  грандиозное  и  поражающее  воображение
совершенно идиотское  безрассудство?  Тотчас  же  многое  из  того,  что
проходило как-то мимо его внимания за последние месяцы, вдруг всплыло  в
памяти, и сотни разрозненных обрывков внезапно составили цельную, вполне
определенную картину.
   Положив на прежнее место прозрачный предмет, Герсен подхватил сумку с
инструментами и Покинул контору "Джаркоу Инжиниринг". Поставленной  цели
он добился. Разговоры, которые будут записаны в конторе Джаркоу,  теперь
станут для него не только интересными, но и понятными.
   В гостиницу Герсен вернулся без происшествий. Особые метки и датчики,
которые он установил в различных местах на двери в свой номер, были там,
где и положено было им быть - дверь в его номер в его  отсутствие  никем
не открывалась. Герсен спокойно прошел в номер, прикрыл за собой дверь и
тщательно запер, после чего вымылся и завалился в постель.
   Герсен  провел  бессонную  ночь.  Перед  его  мысленным   взором   не
переставали проплывать лица. Лица Ленса  Ларка.  Карикатуры,  рисунки  и
неразборчивые фотографии. "Сломанный"  бедолага  Тинтл  и  его  супруга,
Дасуэлл  Типпин,  Оттиль  Пеншоу,  Бэл  Рук,  Люлли  Инкельстаф,  Жердин
Ченсет...
   Утром Герсен велел подать  завтрак  прямо  к  нему  в  номер,  затем,
обуянный сомнениями, ни к чему даже не  притронулся.  Одевшись  особенно
тщательно, спустился на первый  этаж,  выскользнул  на  Аллею,  прошелся
пешком к кафе "Козерог" и уже только там позавтракал. День  впереди  был
особенно важным. В полдень - поездка к Мосс Элрун,  свидание  с  Жердин.
Затем - кто его знает? Возможно и встреча с Ленсом Ларком. Вернувшись  в
гостиницу, поднялся в свой номер. На этот раз  маленькие  хитрости,  что
оставил он на двери, показывали, что дверь  открывали.  Приложив  ухо  к
двери, Герсен услышал какие-то странные звуки. Как можно незаметнее,  он
приоткрыл дверь  и  обнаружил  внутри  горничную,  которая  приводила  в
порядок номер.
   Войдя внутрь, он пожелал  горничной  доброго  утра.  Через  несколько
минут она удалилась.  Герсен  немедленно  сел  за  телефон.  Позвонив  в
контору  "Котзиш",  включил,  записывающее  устройство.   Первым   делом
прослушал четыре разговора, которые  уже  были  записаны  за  это  утро.
Первый - звонок некоего  Зеруса  Бэлзайнта  из  "Ассоциации  космической
обороны  и  безопасности",  потребовавшего  соединить  его  с   мистером
Джаркоу.
   - Прошу прощения, - бодро ответила Люлли, - мистера Джаркоу  еще  нет
на месте.
   - Когда ожидается его прибытие?
   - Не знаю, сэр. Может быть, завтра.
   - Пожалуйста, уведомите его о моем звонке. Завтра я еще раз попытаюсь
с ним созвониться.
   Следующий был звонок самого Джаркоу, он интересовался Оттилем Пеншоу.
   - Его здесь еще не было, сэр.
   - Что? - Голос Джаркоу зазвучал  резко.  -  Какую-нибудь  записку  он
оставил? Ничего не просил передать?
   - Ни слова! Вам никто  не  звонил,  кроме  какого-то  мистера  Зеруса
Бэлзайнта, который хотел посоветоваться с вами.
   - Мистера Зеруса как там?
   -  Мистер  Зерус  Бэлзайнт  из  "Ассоциации  космической  обороны   и
безопасности". Можно сказать ему, когда вы сможете с ним встретиться?
   - Я буду сегодня к концу рабочего дня, но говорить  с  Бэлзайнтом  не
стану. Придется ему подождать. Если позвонит Пеншоу, велите ему зайти  в
контору и больше уже никуда его не отпускайте.
   - Слушаюсь, сэр.
   Затем последовал частный разговор Люлли с кем-то из  своих  подружек,
из которого он узнал больше, чем ему бы хотелось. Люлли  описывала  свои
вчерашние приключения, пользуясь оборотами речи и  сравнениями,  которые
Герсену показались совсем не лестными.
   - И ты себе можешь такое представить - с метленской девкой!  -  Люлли
почти что визжала от ярости. - Никак не пойму,  что  он  за  человек!  Я
сделала ему такие страшные глаза, что прямо-таки испепелила его! А потом
ушла с Нэри. Мы станцевали с ним три сюиты, и долгий-предолгий галоп.  И
это еще не все! По дороге домой мы наткнулись на жуткое  убийство  -  по
сути, даже четыре убийства,  водителя  такси  и  троих  пассажиров.  Они
валялись прямо на дороге, как задавленные кем-то собачьи туши. В  общем,
вечер у меня получился такой, который я никогда не забуду!
   - А с кем именно из метленских девок ты его застукала?
   - С вертихвосткой Ченсет. Ты ее можешь увидеть где угодно.
   - Да, я о ней многое слышала.
   Разговор  закончился,  после  этого  в  телефонной  трубке   зазвучал
последний звонок - от Мотри, старшего прораба Джаркоу.
   - Мистера Джаркоу, пожалуйста.
   - Его еще нет здесь. Он будет сегодня к концу дня.
   -  Я  только  что  прибыл  с  Шанитры.  Позвонил,  чтобы  сообщить  о
результатах последней проверки. Он теперь может доложить своим патронам,
что все готово. Вы ему оставите на всякий случай записку?
   - Разумеется, мистер Мотри.
   - Смотрите, не забудьте!
   - Естественно, не забуду! Да я уже вот в эту минуту кладу записку  на
стол шефа.
   - Вот это школа! Сразу чувствуется, что вы на своем месте,  девонька!
Я загляну в контору завтра утром.
   - Хорошо, мистер Мотри. Так и передам мистеру Джаркоу.
   После этого других телефонных звонков не  было.  Герсен  откинулся  к
спинке и задумался. Судя по всему, сегодня - решающий день.  Выглянув  в
окно, обнаружил, что заметно похолодало,  лучи  Коры  под  острым  углом
струились с осеннего небосвода. Холмы Ллаларкно почти исчезли в туманной
дымке. Тень какой-то особой,  светлой  и  безмятежной  грусти  легла  на
город, на парк, на всю окружающую местность, и,  как  обнаружил  Герсен,
эта тихая  печаль  увядающего  лета  была  созвучна  с  его  собственным
душевным настроением. Проблемы все решены, рассеялся  мрак,  окутывавший
тайны, явив настолько нелепую и одновременно такую жуткую  и  совершенно
безумную подноготную, что разум Герсена в ужасе отшатнулся.
   Герсен задумался над теми разговорами, что он  подслушал.  Во  второй
половине  дня  Джаркоу  ожидает  прихода  каких-то  важных  посетителей.
Интересно, кто это?.. Затем мысли Герсена перескочили на Жердин  Ченсет,
и у него защемило сердце, в душу вкрались сомнения. Что  бы  она  сейчас
подумала? Вот в этот  самый  момент?  Когда  Герсен  сам,  такой  всегда
проницательный, умелый и находчивый, видел себя совсем  иным  человеком,
человеком, охваченным сомнениями и тревогами. И тут же ему представилась
та Жердин, какою он увидел в самый первый раз, в темно-зеленом платье  и
темно-зеленых чулках, с черными локонами возле  ушей  и  на  лбу.  Каким
высокомерным был тот самый  первый  взгляд,  которым  она  его  одарила!
Какими совершенно иными отношения стали между ними теперь! Снова  больно
защемило сердце... Герсен глянул на часы: до полудня остался час,  самое
время отправляться к Мосс Элруну.
   Увидев вереницу такси, поджидающих  у  гостиницы,  Герсен  задумался.
Вряд ли какое-либо из них могло представлять  из  себя  угрозу.  Тем  не
менее, он пересек парк и взмахом руки остановил  такси,  проезжавшее  по
одной из второстепенных  улиц.  Как  всегда,  он  не  встретил  должного
понимания со стороны водителя. Водитель согласился поехать  в  Ллаларкно
только в том случае, если Герсен забьется в самый угол кабины,  где  его
нельзя будет увидеть со стороны.
   Неподалеку от Мосс Элруна Герсен  вышел  из  такси  и  расплатился  с
водителем. Тот, не теряя времени, поспешил уехать.
   Герсен прошел  по  дороге  к  арке  главного  входа.  Ветви  огромных
деревьев,  неизвестных  Герсену,  возвышались  над  каменной  кладкой  и
отбрасывали пеструю тень. В неподвижном воздухе  стояла  полная  тишина.
Справа и слева от арки каменные пилоны поддерживали бюсты нимф,  отлитые
из бронзы. Их невидящие глаза глядели вниз на Герсена.
   Пройдя под аркой, он ступил на территорию имения. Подъездная  дорога,
сделав несколько поворотов, вывела его к широкой веранде перед входом  в
дом. Дорожка вокруг дома вела еще дальше, в сад, мимо множества цветущих
кустарников и тщательно ухоженных деревьев, и заканчивалась у невысокого
каменного забора. По другую сторону  забора  простирались  земли  имения
Олденвуд. Герсен заглянул через забор на лужайку, где  сейчас  резвились
две совсем еще маленькие черноволосые девушки, совершенно обнаженные,  в
белых панамках, украшенных  цветами.  Увидев  Герсена,  они  замерли  на
мгновенье и поглядели на него, а затем снова расшалились, но уже не  так
шумно. Еще через несколько минут они убежали в более уединенное место.
   Герсен вернулся тем же  самым  путем,  которым  пришел  к  забору,  с
грустью размышляя над тем, будут ли когда-нибудь его собственные дети  с
таким же блаженством на лице бегать по лужайкам Мосс Элруна...  Выйдя  к
фасаду дома, он увидел сидевшую  на  ступеньках  Жердин.  Она  задумчиво
глядела на поверхность озера. При виде Герсена она тотчас же  поднялась.
Он нежно обнял ее и поцеловал. Она не протестовала, но особого  пыла  не
проявляла.
   Вот так они и стояли несколько минут, затем Герсен спросил у нее:
   - Ты рассказала обо мне своим близким? Жердин невесело рассмеялась.
   - Отец о тебе не очень высокого мнения.
   - Но ведь он едва ли меня знает. Пойти и переговорить с ним?
   - О нет! Он встретит тебя очень холодно... По сути, не знаю даже, что
и сказать. Всю эту ночь я только и думала о тебе и о  себе,  и  все  это
утро... И так и не смогла до конца разобраться.
   - Я тоже много об этом думал. Перед нами, как  мне  видится,  открыты
три  возможности.  Мы  можем  оставить  друг   друга,   окончательно   и
бесповоротно. Либо ты можешь уйти вместе со мной - если  не  против,  то
хоть прямо сейчас. Завтра мы покинем Метлен, места для  нас  в  Ойкумене
вполне хватит.
   Жердин тяжело вздохнула и недовольно покачала головой.
   - Ты вряд ли себе представляешь, что такое быть метленкой. Я -  часть
Ллаларкно, я выросла здесь точно так  же,  как  вырастают  деревья.  Мне
будет всегда крайне одиноко за пределами своего дома независимо от того,
как горячо я буду тебя любить.
   - Но есть еще и третья возможность - я мог бы остаться на Метлене,  и
создать свой дом здесь, с тобою.
   Жердин с сомнением поглядела на Герсена.
   - Ты это в самом деле сделаешь ради меня?
   - У меня нет иного дома. Ллаларкно мне очень нравится. Почему  бы  не
осесть здесь? Жердин грустно улыбнулась.
   - Все далеко не так просто. Уроженцев других планет здесь не очень-то
жалуют. А если уж честно - то  совершенно  от  них  отмежевываются.  Мы,
метленцы, - народ крайне замкнутый, что ты наверняка уже заметил.
   - Частично я уже все уладил. Дом у нас есть.
   - Где? На Метлене? Герсен кивнул.
   - Мосс Элрун. Я приобрел его еще вчера.
   - Но ведь цена его - миллион севов! - в изумлении воскликнула Жердин.
- А я-то считала тебя, ну, скажем, нищим искателем  приключений,  этаким
космическим странником!
   - А я такой и есть, в некотором смысле. Но далеко не нищий. Я мог  бы
купить десяток Мосс Элрунов и даже не заметить этого.
   - Ты меня просто ошарашил.
   - Надеюсь, ты не станешь обо мне думать хуже, узнав, что я не бедняк.
   - Нет. Конечно же, нет. Но ты стал для меня еще большей загадкой, чем
раньше.   Ради   чего   ты   рисковал   своей   жизнью,   приняв   вызов
великана-дарсайца в самом конце хадавла?
   - Потому что так надо было.
   - Но ради чего?
   - Завтра я  все  тебе  объясню.  Сегодня  -  сегодня  еще  не  совсем
подходящее время для этого. Жердин испытующе поглядела на Герсена.
   - Ты клянешься, что ты - не преступник? Или пират?
   - Я даже не банкир.
   Жердин вдруг вся напряглась,  глядя  куда-то  мимо  Герсена.  Тут  же
раздался разъяренный голос:
   - Милейший! Что это вы здесь делаете? Жердин! Что  происходит?  -  Не
дожидаясь ответа,  Адарио  Ченсет  дал  знак  двоим  верзилам-лакеям.  -
Вышвырните-ка этого проходимца на улицу!
   Лакеи самоуверенно бросились к Герсену. Мгновеньем позже один валялся
лицом вниз на цветочной  клумбе,  другой  сидел  рядом  с  ним,  держась
непонимающе за окровавленное лицо.
   - Вы вышвырнули меня из  своего  банка,  мистер  Ченсет,  -  произнес
Герсен, - но это - моя собственность, и  мне  небезразлично,  когда  она
подвергается опасности.
   - Что это вы имеете в виду, говоря о принадлежности собственности?
   - Вчера я приобрел Мосс Элрун. Ченсет издал хриплый, злорадный смех.
   - Вы ничего не приобрели вчера. Вы заглядывали когда-нибудь  в  устав