тупить с ним? - с дрожью  в  голосе  спросила  она.  -  Вы
освободите его или оставите это на усмотрение Сиона Трамбле?
     - Нет. Он отправится вместе с нами.
     Алюз Ифигения обомлела в изумлении.
     - С... нами?
     - Да. Но он будет с нами совсем немного времени.
     Падербуш поднялся, потянулся.
     - Мне наскучил этот разговор. Я с вами никуда не пойду.
     - В самом деле? Даже не дальше Аглабата, чтобы встретиться с  Кокором
Хеккусом?
     - Я отправляюсь в Аглабат один - и прямо сейчас.
     В три прыжка он пересек комнату,  выбежал  в  сад,  перемахнул  через
стенку и исчез.
     Алюз Ифигения бросилась в сад,  к  самой  стене,  затем  вернулась  к
Герсену.
     - Зовите стражу! Он не может уйти  далеко,  эти  сады  являются  лишь
частью внутреннего двора. Поторопитесь!
     Герсен же, казалось,  вовсе  не  был  склонен  выказывать  какую-либо
спешку. Алюз Ифигения потянула его за руку.
     - Неужели вы хотите, чтобы он сбежал?
     - Нет, - неожиданно воодушевившись, произнес Герсен. - Ему  никак  не
спастись. Мы уведомим о его побеге Сиона Трамбле, который лучше нас знает,
как изловить его. Идемте.
     Войдя в коридор, Герсен приказал пажу:
     - Немедленно отведите нас в апартаменты Сиона Трамбле. Живо! Бегом!
     Паж провел их по коридору в круглый вестибюль, затем повел дальше  по
другому, устланному красными коврами коридору и остановился перед  широкой
белой дверью, которую охраняли двое стражей в одинаковых белых  одеждах  и
черных стальных круглых шлемах.
     - Откройте! - сказал Герсен. - Нам  нужно  немедленно  встретиться  с
Сионом Трамбле.
     - Нет, милорд. Мы получили от мажордома  распоряжение  не  пропускать
никого.
     Герсен направил дуло лучемета  на  замок.  Полыхнуло  пламя,  повалил
густой дым. Стражники протестующе вскрикнули.
     - Отойдите в сторону и охраняйте коридор.  Под  угрозой  безопасность
Вадруса!
     Стражники, наполовину ошеломленные, в нерешительности переминались  с
ноги на ногу. Герсен распахнул дверь и  вместе  с  Алюз  Ифигенией  прошел
внутрь.
     В передней они остановились. Мраморные статуи, стоявшие  в  нишах  по
обе стороны, бесстрастно глядели на них сверху  вниз.  Герсен  заглянул  в
один из холлов, прошел  под  аркой,  остановился  перед  закрытой  дверью,
прислушался. В помещении за дверью явно происходила какая-то возня. Герсен
повернул дверную  ручку  -  дверь  была  заперта.  Снова  воспользовавшись
лучеметом, он взломал замок и ринулся внутрь.
     Полураздетый Сион Трамбле заметался в замешательстве по  комнате.  Он
открыл рот, что-то нечленораздельно прокричал.
     - На нем одежда Падербуша! - задыхаясь, произнесла Алюз Ифигения.
     И так оно и было на самом деле - на особой подставке висели зеленые и
синие одежды Сиона Трамбле, а сам  он  скидывал  с  себя  грязную  одежду,
которая до сих пор была на Падербуше. Вот он потянулся к шпаге, но  Герсен
рубящим ударом выбил ее у него из рук. Тогда  он  бросился  к  полке,  где
хранил различное другое оружие, однако Герсен уничтожил ее одним залпом из
лучемета.
     Сион Трамбле медленно развернулся и бросился на Герсена, как  бешеный
зверь. Герсен громко расхохотался, пригнулся, нанес удар  плечом  в  живот
Сиона Трамбле, ухватился за мгновенно взметнувшееся  колено  противника  и
швырнул его через себя. При этом он успел схватить его  светлые  волнистые
волосы, и, когда Сион Трамбле, сделал  отчаянную  попытку  приподняться  и
стать на ноги резко потянул их на себя. Мгновенно с головы  Сиона  Трамбле
слетели золотистые кудри, вслед за ними - и все лицо. Рука Герсена держала
за волосы теплую резиновую  маску,  безукоризненно  прямой  нос  скривился
набок, безвольно обмяк рот. У валявшегося на полу человека не  было  лица.
Только голый череп, обтянутый тонкой прозрачной  пленкой,  сквозь  которую
просвечивались  бледно-розовые  и  ярко-красные  лицевые   мышцы.   Из-под
обнаженного лба, над черным провалом ноздрей злобно сверкали лишенные  век
глаза. Искривился безгубый рот, обнажив вдруг особенно бросившиеся в глаза
белые зубы.
     - Кто... что это? - едва слышно спросила Алюз Ифигения.
     - Это, - ответил Герсен, - хормагаунт. Это и есть Кокор  Хеккус.  Или
Билли Уиндл. Или Зеуман Отуал. Или Падербуш. Или еще десяток других. И вот
теперь пришло его время. Кокор Хеккус - ты помнишь налет на Маунт-Плезант?
Я явился для того, чтобы покарать тебя.
     Кокор Хеккус медленно  поднялся  на  ноги,  вместо  лица  явив  перед
Герсеном череп гниющего трупа.
     - Когда-то ты сказал мне,  что  боишься  только  смерти,  -  произнес
Герсен. - Сейчас ты умрешь.
     Кокор Хеккус издал только какой-то нечленораздельный хрип.
     - Всю свою жизнь, - продолжал Герсен,  -  ты  совершал  одно  гнусное
злодеяние за другим.  Мне  бы  следовало  умертвить  тебя,  предварительно
подвергнув самым ужасным мучениям - но достаточно будет  и  того,  что  ты
просто умрешь.
     Герсен поднял лучемет. Издав дикий  клокочущий  вопль,  Кокор  Хеккус
рванулся  вперед,  взметнув  руки  перед  собой  -  и   тут   же   рухнул,
натолкнувшись на огненный сноп.


     На следующий день  был  повешен  мажордом  Атер  Кэймон  -  пособник,
ставленник, компаньон и наперсник Кокора Хеккуса. Стоя на высокой складной
лестнице, он вопил над объятой ужасом толпой:
     - Дурачье! Дурачье! До вас хотя бы дошло, как долго вас обманывали  и
доили, пускали из вас кровь? Куда девалось ваше золото, ваши  воины,  ваши
прекраснейшие женщины? В течение целых двух сотен лет! Именно столько  лет
я здесь хозяйничал - а Кокор Хеккус еще дольше! Против  Бурых  Берсальеров
он посылал наилучших среди вас, и они погибали напрасной  смертью.  К  его
ложу доставляли ваших красавиц. Иные из  них  возвращались  домой,  другие
исчезали бесследно. Вы зальетесь слезами, когда узнаете,  какова  была  их
судьба! Наконец он умер, наконец умираю и я, но - вы дурачье! Глупцы!
     Палач вышиб лестницу из-под его ног. Толпа в  оцепенении  глядела  на
дергающееся тело мажордома, глаза которого мгновенно остекленели.


     - Как же вы все-таки догадались? - спросила все еще бледная от  ужаса
Алюз Ифигения,  прогуливаясь  с  Герсеном  в  саду  дворца  барона  Энделя
Тобальта.
     - Сначала подозрения у  меня  вызвали  руки  Сиона  Трамбле.  У  него
хватило ума держаться совсем не так, как Падербуш, но руки  остались  теми
же самыми:  с  длинными,  тонкими  пальцами,  гладкой,  лоснящейся  кожей,
длинными ногтями на несколько вытянутых больших пальцах. Такие руки я  уже
видел, но сначала не мог вспомнить у кого - пока еще раз не присмотрелся к
Падербушу с более близкого расстояния. Кроме того, Сион Трамбле разоблачил
себя сам. Ему было известно о том, что вы решили не выходить за него замуж
- он сам сказал мне об этом. Но только три человека могли знать  об  этом:
вы, я и Падербуш, потому что только в форте вы пришли  к  такому  решению.
Когда я услышал об этом от Сиона Трамбле, то сразу же глянул на его руки -
и увидел подтверждение своей догадки.
     - На какой  планете  мог  родиться  и  вырасти  такой  подлец?  Какие
родители...
     - Его буйное воображение было для него  благословением  и  проклятием
одновременно. Одной жизни для него оказалось недостаточно. Ему обязательно
нужно было испить из каждого источника, познать все, на собственном опыте,
испытать любые превратности судьбы, прожигать свою жизнь, не зная меры  ни
в чем. На Фамбере он нашел мир, соответствующий его темпераменту. Принимая
попеременно то или иное обличье, создал свой собственный эпос. Когда же он
уставал от Фамбера, то  возвращался  на  планеты  Ойкумены  -  мир,  менее
послушный его воле, но все же не такой уже скучный. Теперь он мертв.
     - А мне теперь еще более, чем когда-либо, необходимо покинуть Фамбер,
- сказала Алюз Ифигения.
     - Здесь нас уже ничто не держит. Завтра мы трогаемся в путь.
     - Почему завтра? Давайте уйдем отсюда прямо сейчас. Мне кажется  -  я
уверена, что смогу отыскать дорогу к космическому кораблю. Путь на север в
обход гор Скар Сакау не так уж труден. Ориентиры мне знакомы.
     - Что ж, можно и не задерживаться, - сказал Герсен. - В  путь  так  в
путь.


     Провожала их небольшая группа вельмож Каррая.
     -  Так  вы  пришлете  сюда  корабли   из   Ойкумены?   -   неожиданно
встревожившись, спросил барон Эндель Тобальт.
     - Я пообещал это сделать, и обещание свое намерен сдержать, - ответил
Герсен.
     - Когда-нибудь -  еще  не  знаю  когда  -  я  вернусь  на  Фамбер,  -
произнесла Алюз Ифигения,  с  некоторым  волнением  обводя  взором  пейзаж
родной планеты.
     - Но учтите, - сказал барону Герсен, - стоит появиться здесь кораблям
Ойкумены, как придет конец вашему нынешнему образу жизни! Возникнет ропот,
тоска по прошлому, неудовлетворенность. Может быть,  вам  больше  нравится
Фамбер такой, какой он сейчас?
     - Я могу говорить только за себя, -  произнес  Эндель  Тобальт.  -  Я
считаю, мы должны воссоединиться с остальным человечеством,  чего  бы  это
нам ни стоило.
     Его поддержали остальные.
     - Воля ваша, - ответил Герсен.
     Алюз Ифигения забралась  внутрь  форта,  за  нею  последовал  Герсен,
захлопнул люк, прошел к  пульту  управления,  опустил  взор  на  фирменную
табличку.

                      Машиностроительный завод Пэтча
                             Патрис, Крокиноль

     - Ай да старина Пэтч, - произнес Герсен. - Надо отослать  ему  отчет,
как работает его творенье - при условии, что ему удастся доставить  нас  к
космическому кораблю.
     Алюз Ифигения, стоя с ним рядом, прижалась чуть-чуть к плечу Герсена.
Глядя вниз, на блестящие темно-золотистые волосы, Герсен вспомнил, как  он
впервые увидел ее в Обменном  Пункте,  какою  неприметною  она  тогда  ему
показалась, и тихо рассмеялся. Алюз Ифигения подняла взор на него.
     - Чему вы смеетесь?
     - Когда-нибудь узнаете. Но не сейчас.
     Улыбнувшись, будто и  сама  припомнила  что-то  сугубо  личное,  Алюз
Ифигения больше ничего не сказала.
     Герсен нажал на рукоятку  "Пуск".  Поднялись  и  опустились  тридцать
шесть ног. Восемнадцать сегментов передвинулись вперед. Форт взял курс  на
северо-запад, туда, где в наклонных лучах заходящего солнца ярко  сверкали
белые вершины Скар Сакау.



   Джек Вэнс.
   Дворец любви

   -----------------------------------------------------------------------
   Jack Vance. The Palace of Love (1967) ("The Demon Princes" #3).
   Цикл "Принцы демонов", кн.3. Пер. - Н.Николаева.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 11 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


1

                   САРКОЙ. Одиночная планета Фи Змееносца.

                   Параметры планеты:
                   Диаметр, миль - 9600
                   Период обращения вокруг своей оси, часов - 37,2
                   Масса, относительных единиц - 1,40
                   Гравитация - 0,98

                   Общая характеристика:
                   Для   Саркоя   характерен   влажный   климат,   плотная
                облачность.  Ось  планеты  перпендикулярна  к  орбитальной
                плоскости, поэтому здесь нет сезонных вариаций климата.
                   Поверхность планеты однородна  в  физико-географическом
                плане. Характерный тип ландшафта - степи  (степь  Гормана,
                степь Горобундура, Большая Черная степь и  т.д.).  Местная
                флора чрезвычайно богата. Именно она поставляет  саркойцам
                компоненты для их печально знаменитых ядов.
                   Население в основном ведет кочевой  образ  жизни,  хотя
                есть и оседлые племена,  носящие  общее  название  "гвозди
                ночи" и живущие в лесах. (Подробную информацию о  странных
                обычаях саркойцев можно найти в "Энциклопедии социологии и
                сексуального поведения саркойцев" Б.А.Эдгара.)
                   Пантеон  Саркоя  возглавляет  Годогма,  носящий  цеп  и
                цветок и передвигающийся на  колесах.  Везде,  где  кочуют
                саркойцы, можно встретить шесты на колесах, воздвигнутые в
                честь Годогмы Быстроходного, Бога Судьбы.
                                   Из "Краткого планетарного справочника".
                                   348-е издание, 1525 год.

                   Панг, Годоленд.
                   Саркой. Июль, 12. Если  бы  Клариса  Адама  осудили  за
                обман  Уильяма  Уэллса,  если  бы  Аббатрама  Памфильского
                утопили за смрад, если бы дьякона Фицбаха  из  Шэйкер-сити
                принесли в жертву за избыток усердия, это не  повергло  бы
                нас в такое  удивление,  как  известие  с  Саркоя:  мастер
                Венефис Какарсис Азм осужден на сотрудничество с  Гильдией
                за продажу яда. Пикантность ситуации  заключается  в  том,
                что клиентом Азма был сам Виоль Фалюш, один из Властителей
                Зла,  но  в  вину  Азму  вменяется  не  услуга,  оказанная
                отъявленному  преступнику,  и  не   разглашение   секретов
                Гильдии, а "продажа ядов  с  фиксированной  стоимостью  по
                сниженным ценам". Какарсис Азм должен умереть. Как?
                                Из журнала "Ригелианин", Авента, Альфанор.

   Чем дольше Алюз Ифигения путешествовала с Киртом  Джерсеном,  тем  хуже
понимала его. Непредсказуемая смена  его  настроений  выбивала  из  колеи,
поведение   причиняло   одно   лишь   беспокойство.   Его   скромность   и
самоотверженность - уж не цинизм ли это навыворот? И не скрывает ли  маска
вежливого внимания зловещие тайны? Эти вопросы  посещали  ее  все  чаще  и
чаще, сколько она ни отгоняла их.
   Однажды, точнее, 22 июля 1526  года,  когда  они  сидели  на  эспланаде
Авенты перед Большой Ротондой, Джерсен попробовал объясниться.
   - Все просто: из меня готовили орудие мести. Больше я ничего  не  умею.
Остается оправдать подготовку.
   В общих чертах Ифигения знала о прошлом Джерсена. Пять Властителей Зла,
объединившись для исторического рейда на Маунт-Плезент, убили  и  взяли  в
рабство пять тысяч мужчин и женщин. Среди  горстки  уцелевших  были  Рольф
Джерсен и его юный внук. Ифигения понимала, что подобное может перевернуть
всю жизнь, она, однако, тоже познала ужас.
   - Я не изменилась, - укорила она Джерсена. - Я никому не желаю зла,  ни
к кому не питаю ненависти.
   - А вот  мой  дедушка  питал  ненависть,  -  заметил  Джерсен  довольно
легкомысленным тоном. - Хоть я сам и полагаю, что ненависть - абстракция.
   Ифигения возмутилась:
   - Выходит, ты  всего-навсего  машина?  Это  ужасно  -  быть  безмозглым
орудием чьей-то ненависти.
   Джерсен усмехнулся.
   - Не совсем так. Дедушка учил меня, или, правильнее будет  сказать,  не
жалел денег на учителей, и я благодарен ему. Без такой выучки я  бы  давно
уже погиб.
   - Ужасный старик - так искалечить мозг ребенка!
   - Он был человек идеи, - возразил Джерсен. - Дед любил меня и  полагал,
что я разделю его идею. Так оно было и есть.
   - А будущее? Неужели месть - это все, чего ты хочешь от жизни?
   - Месть?.. Я так не думаю. У меня всего  одна  жизнь,  и  я  знаю,  что
рассчитываю получить.
   - Но  почему  не  попробовать  достичь  тех  же  целей,  обратившись  к
какому-нибудь официальному агентству?
   - Никаких официальных агентств здесь нет.  Разве  что  МПКК,  да  и  та
беспомощна.
   - Тогда почему не обратиться к правителям Скопления Ригеля или  другого
столь же значительного мира? У тебя достаточно энергии  и  денег.  Неужели
это хуже, чем убивать собственными руками?
   Джерсен не нашел разумных возражений.
   - Не пойдет, - буркнул он. - Я работаю один и делаю все, как надо.
   - Но ты бы мог учиться!
   Джерсен покачал головой.
   - Я увязну в этих премудростях и стану ни на что не годен.
   Ифигения  поднялась  и  отошла  к  балюстраде,   устремив   взгляд   на
Чудотворный океан. Джерсен любовался ее чистым  профилем,  гордой  осанкой
так, словно никогда не видел девушку раньше.  Приближалось  время  утраты,
когда все легкое и радостное уйдет из  его  жизни.  Ветер  играл  светлыми
волосами Ифигении, а она не отрывала глаз от синих вод, сияющих под лучами
Ригеля. Джерсен вздохнул, развернул газету и  рассеянно  пробежал  глазами
первую страницу.

   УБИЙСТВО КОСМОЛОГА
   Большой гиркан атакует палаточный городок.
   Трувен, Фригия. Июль,  21.  Иоганн  Штраб,  сторонник  теории  звездных
ловушек, которая предполагает родство миров Скопления  Ригеля  и  Голубого
Компонента, вчера пал жертвой зрелой особи большого гиркана. Доктор  Штраб
и некоторые члены его семьи исследовали горы Мидаса  в  Верхней  Фригии  и
случайно пересекли участок,  облюбованный  зверем.  Прежде  чем  остальные
участники экспедиции  смогли  уничтожить  восьмифутового  людоеда,  доктор
Штраб получил смертельный удар.
   Штраб известен  в  основном  своими  попытками  доказать,  что  Голубой
Компонент  и  двадцать  шесть  миров  Скопления   первоначально   являлись
независимой системой, которая впоследствии была  притянута  мощной  массой
Ригеля. Такое предположение может  объяснить  различие  в  возрасте  миров
Скопления и Ригеля, относительно молодой звезды...

   Джерсен поднял голову. Ифигения не шевелилась, и он снова  углубился  в
чтение.

   ЖУРНАЛ "КОСМОПОЛИС" НА ГРАНИ ПРОДАЖИ
   Знаменитый журнал под угрозой закрытия.
   Совет директоров предпринимает последнее усилие.
   Лондон,  Англия,  Земля.  Июнь,  25.  Издательство  "Радиана"   сегодня
выделило срочную субсидию для покрытия  хронического  ежегодного  дефицита
журналу "Космополис",  вот  уже  792  года  освещающему  состояние  дел  в
обитаемых цивилизованных  мирах  Вселенной.  Шерман  Зугель,  председатель
совета директоров компании, признал наличие кризисной ситуации, но заявил,
что способен справиться с ней и обеспечить  регулярный  выход  журнала  на
протяжении следующих восьмисот лет.

   Ифигения сменила позу -  облокотилась  на  перила,  но  по-прежнему  не
сводила глаз с  горизонта.  Лаская  взглядом  мягкие  очертания  ее  тела,
Джерсен невольно почувствовал соблазн сложить оружие. Он  теперь  сказочно
богат и мог бы жить беззаботно... Кирт с минуту размышлял об  этом,  затем
пожал плечами и вернулся к газете.

   ИЗГОТОВИТЕЛЬ ЯДОВ ОСУЖДЕН НА СМЕРТЬ
   ЗА НАРУШЕНИЕ ИНТЕРЕСОВ ГИЛЬДИИ
   Панг, Годоленд, Саркой. Июль, 12. Если бы Клариса Адама осудили...

   Ифигения  бросила  взгляд  через  плечо.   Джерсен   читал   газету   -
безучастный, равнодушный ко всему.  Девушка  отвернулась,  взбешенная  его
невозмутимостью,  от  которой  веяло   ледяным   холодом.   Она   мучается
сомнениями, а Джерсен преспокойно читает газету! Ушел в чтение с головой.
   Наконец он поднял голову, улыбнулся. Его  лицо  осветилось  оживлением.
Ярость Ифигении угасла. Джерсен выше ее понимания - то ли гораздо  тоньше,
чем она, то ли значительно примитивнее... Тем временем человек, занимавший
ее мысли, поднялся.
   - Нам предстоит путешествие через пространство, к Змееносцу. Ты готова?
   - Готова? Ты хочешь сказать - сейчас?
   - Да. Сейчас. Почему нет?
   - Нет причины... Да, я готова. Соберусь за два часа.
   - Я позвоню в космопорт.



2

   Кораблестроительная компания "Дистис" производила девятнадцать  моделей
-   от   непритязательного   суденышка    типа    9Б    до    великолепной
"Дистис-Императрицы" с черно-золотым корпусом. Изящная афера,  провернутая
на  Обменном  Пункте,  позволила  Джерсену  приобрести  модель   "Фараон",
роскошную  посудину,   нашпигованную   автоматикой,   которая   превращала
путешествие в сладкий сон, например постепенно изменяла давление и  состав
воздуха до показателей, характерных для пункта назначения.
   Ригель и Скопление растаяли. Впереди лежала тьма,  усыпанная  звездами.
Ифиген