ое   другое,
применимое к  метленцам,  содержит  в  себе  чересчур  много  по-разному
понимаемых дополнительных оттенков и часто представляет в  ложном  свете
изначально присущее этим людям какое-то особенное обаяние. Даже челядь и
служащие различных учреждений, являющиеся  выходцами  с  других  планет,
относятся к метленцам с пониманием и даже некоторой  снисходительностью,
и хотя  питаемые  к  метленцам  чувства  часто  бывают  противоречивыми,
враждебность к ним - явление очень редкое.
   Для  исследователя  человеческой  натуры  во  всем   ее   бесконечном
разнообразии метленцы  представляются  примером,  достойным  восхищения.
История самой планеты сравнительно бедна событиями. Она была открыта  на
средства  товарищества  "Аретий",  привилегированного  клуба  из  города
Зангельберг на планете Станислас, и предоставлена  в  пользование  этого
товарищества. Довольно значительные участки суши были распределены между
членами клуба, остальная часть планеты  была  превращена  в  заповедник.
Многие аретийцы,  посетившие  эту  планету,  пожелали  остаться  на  ней
навсегда,   и   все   из   них    чудовищно    разбогатели,    занявшись
стодвадцатниками.
   Метленцы,  с  величайшим  усердием  делают  все,  чтобы  их   планета
оставалась как можно более обособленной и не похожей ни на какую другую.
Космопорт в административном  центре  планеты  городе  Твонише  является
единственным  на  планете  местом,  связывающим  ее  с  внешним   миром.
Население Метлена невелико. Двадцать тысяч метленцев живут в  Ллаларкно,
наверное столько же или  чуть  больше  предпочитают  загородные  имения.
Твониш, по сути, является анклавом, населенным пятидесятью тысячами  так
называемых "суржиков", представляющих из  себя  разношерстную  смесь  из
инопланетян  самого  различного   происхождения   и   потомства   детей,
появившихся на свет в результате случайных  связей  между  метленцами  и
неметленцами.   Имеется   здесь   и   крупное   землячество   дарсайцев,
используемых на самых тяжелых и грязных работах.
   Ллаларкно представляет из себя скорее чрезмерно разросшееся  сельское
поселение, чем город.  Изумительные  метленские  дома  являются  "святая
святых" для живущих в них семей. Каждый  такой  дом  имеет  свое  имя  и
славится  или  особой  репутацией,  или  определенной  атмосферой,  или,
наконец, своеобразным духом, неповторимым и по-своему  замечательным.  В
этих домах метленцы совершают свои обряды, предаются любимым занятиям  и
устраивают пышные зрелища, делая свою  жизнь  ярче  и  разнообразнее.  К
таким  зрелищам  относятся  сотни  различных   состязаний,   театральные
представления, музыкальные и оперные фестивали, конкурсы бальных танцев,
веселые  и  красочные  феерии.  Разнообразные  развлечения  продолжаются
круглый год, каждый может заняться тем, что ему по вкусу.
   Жизнь как непрерывный красочный карнавал  -  лейтмотив  существования
метленцев.  Соответственно,  одной  из  главных  отличительных  их  черт
является  лицедейство,  выражающееся  в  отношении  ко  всем   остальным
обитателям Ойкумены, как к первобытным дикарям или, в лучшем случае, как
к  грубому  сброду.  Наиболее  проницательные  из  метленцев   прекрасно
понимают, что подобное представление о жизни не более чем  каприз,  плод
воображения,  однако  с  наслаждением  отдаются  этому  капризу.  Другие
принимают  это  за  чистую  монету,  считают  основополагающей  истиной.
Метленцам в основной их массе явно недостает  критического  отношения  к
своим пристрастиям, они склонны к преувеличениям, обожают величественные
жесты и театральные позы. Каждое мгновение жизни рассматривается ими как
еще одна возможность изменить мизансцену, где  каждый  стремится  занять
такое место, откуда он мог бы производить на других наиболее  выигрышное
впечатление. Однако несмотря на все это и вопреки ему, метленцы -  народ
прагматичный,   делающий   очень   мало   ошибок   и   не    позволяющий
экстравагантности увлечь себя до такой  степени,  когда  она  становится
неуместной".
   Ричард Пелто "Народы системы. Коры"

   Подступы к Метлену из космоса прикрывали десять застав, оборудованных
на спутниках, стационарные  орбиты  которых  находились  на  удалении  в
полмиллиона миль от поверхности планеты. Следуя регламенту, приведенному
в "Справочнике космического пилота", Герсен  заявил  о  своем  намерении
произвести посадку на планете  и  был  направлен  к  ближайшей  из  этих
застав.  Причаливший  к  ней  "Крылатый  Призрак"   посетил   метленский
лейтенант в  сопровождении  двух  мичманов,  и  после  непродолжительной
проверки Герсену было дано разрешение на посадку, предоставлено место на
стоянке  в  космопорте  Твониша   и   указан   воздушный   коридор   для
автоматической посадки.
   Как только представители властей удалились, "Крылатый  Призрак"  стал
быстро снижаться в направлении Метлена - величественной  сферы,  как  бы
обтянутой темно-синим и зеленым крапчатым бархатом. Несколько  сбоку  от
этой залитой лучами Коры сферы завис спутник  Шанитра,  угловатая  глыба
шлака  пепельного  цвета,  небесное  тело,  исключительными  правами  на
разработку минеральных  ресурсов  которого  теперь  безраздельно  владел
Герсен. Правда, было весьма сомнительным, имеются ли вообще  на  Шанитре
какие-либо ресурсы, которые стоило бы разрабатывать.
   Отведенный  для   снижения   коридор   вывел   Герсена   к   Твонишу,
единственному городу на Метлене,  а  координаты,  введенные  в  бортовой
компьютер, обеспечили посадку "Крылатого Призрака" в отведенное для него
место на взлетно-посадочном поле твонишского космопорта.
   Было уже  далеко  за  полдень.  Внутрь  вельбота  через  иллюминаторы
полились яркие и чистые лучи Коры, совсем не такие жесткие и обжигающие,
как на Дарсае. Ступив на поверхность Метлена, Герсен подумал:  "Вот  он,
мир Жердин Ченсет".
   С западной  стороны  просматривались  бетонные  и  стеклянные  здания
Твониша, высоко вздымавшиеся вверх, опираясь всего лишь на одну, две или
несколько опорных колонн, и поэтому казавшиеся какими-то воздушными и  в
то же время монументальными. За  ними  возвышалось  утопающее  в  буйной
растительности  нагорье  -  вот  это  и  было  Ллаларкно.  К  северу  от
космопорта до самого  горизонта  простирались  поля  и  сады,  к  югу  -
ухоженная лесопарковая зона  с  многочисленными  лужайками  и  огромными
деревьями-старожилами, возвышавшимися над остальной растительностью, как
длинная цепь древних гор.
   Безмятежный и ласкающий взор пейзаж, отметил про себя  Герсен,  и  по
дорожке, выложенной плитками из  туфа,  прошел  к  зданию  космовокзала,
многоугольнику из стали и стекла  с  центральной  башней  диспетчерского
управления. Указатель вывел его к стойке регистрации прибытия, где клерк
в  форменной  одежде  занес  касающиеся  Герсена  данные  в  центральный
компьютер, после чего желтая  сигнальная  лампа  на  небольшом  пультике
перед ним погасла, удостоверив тем самым окончание процедуры  оформления
прибытия, начатой еще на спутнике-перехватчике.
   В  центр  города  Герсен  добрался  на  общественном  транспорте.   В
гостинице "Коммерческая" ему предложили номер с  ванной,  полностью  его
устроивший. Наиболее первоочередной его заботой были деньги,  которых  у
него теперь совершенно не было. Позвонив в справочное бюро,  он  выяснил
адрес местного отделения "Куни-банка",  куда  тотчас  же  и  отправился,
чтобы получить по кредитной карточке тысячу севов.
   Купив в киоске план города, он расположился в ближайшем  же  кафе  со
столиками, расставленными прямо на тротуаре.
   Подошедшей принять заказ официантке  Герсен  показал  на  мужчину  за
одним из столиков по соседству, перед которым стоял  покрытый  изморосью
фужер с какой-то бледно-зеленой смесью.
   - Это наш фирменный пунш, сударь.  Фруктовый  сок,  рисовая  водка  и
ягодный ром, охлажденные и тщательно перемешанные.
   - Принесите мне то же самое, - сказал Герсен и, откинувшись к  спинке
стула, стал рассматривать обитателей Твониша. В большинстве  своем,  это
были суржики, люди различной расовой  принадлежности,  но  в  совершенно
одинаковых  одеждах:  полосатых  пиджаках   или   жакетах   темных   или
приглушенных тонов и черных брюках или юбках. Все вместе  это  создавало
впечатление строгого соблюдения принятых в данном обществе условностей и
делового настроя. Инопланетяне -  коммивояжеры,  бизнесмены,  туристы  -
всем своим видом заметно отличались от местных жителей. На глаза Герсену
попалось также несколько дарсайцев в брюках грязно-коричневого  цвета  и
белых  рубахах  под  брюки  или  навыпуск  и   пара   метленцев,   резко
выделявшихся  черными  волосами  и  оливковым  цветом  кожи,  одеждой  и
какой-то особенно непринужденной манерой держаться. Довольно  интересное
смешение народов, отметил про себя Герсен.
   Официантка принесла бокал холодного пунша.
   Герсен развернул план города и сразу  же  заметил,  что  он  довольно
компактный.  Улицы  и  площади  Твониша  были  аккуратно  расчерчены   и
поименованы, но местность к западу, обозначенная как Ллаларкно, на плане
была показана без каких-либо подробностей. Обители метленцев и проезды к
ним, по-видимому, не предназначались для  взоров  плебеев.  Герсена  это
почти нисколько не покоробило - к повышенному тщеславию метленцев он был
совершенно равнодушен.
   Пунш  оказался  замечательнейшим.  По  просьбе   Герсена   официантка
принесла еще бокал.
   - Этого вам будет вполне достаточно, - искренно произнесла она. - Это
- очень крепкий напиток, его влияние почувствуется только  тогда,  когда
захочется  подняться  из-за  стола.  Бывает,  даже  лишняя   рюмка   его
становится своеобразным "Приглашением к  покаянию",  так  как  тот,  кто
отведает этого пунша больше, чем  позволяют  его  возможности,  начинает
себя вести неподобающим образом и должен понести за это наказание.
   - Я очень благодарен вам за предупреждение,  -  сказал  Герсен.  -  И
какого рода наказание ждет провинившегося?
   - Все  зависит  от  того,  что  он  успеет  натворить.  Обычно  таких
скандалистов пеленают по рукам и ногам  различным  тряпьем  и  разрешают
детям забрасывать их переспевшими фруктами, которые, как  мне  думается,
испортились  и  очень  плохо  пахнут.  -  Девушка  даже   вздрогнула   в
отвращении. - Ни за что не хочется стать таким всеобщим посмешищем.
   - Мне тоже, - сказал Герсен. - Будьте любезны, принесите, если можно,
телефонный справочник.
   - Пожалуйста, сударь.
   Герсен сразу же отыскал адрес "Котзиш Мючюэл" - здание под  названием
"Скоун-Тауэр"  -  и   номер   телефона.   Подозвав   официантку,   чтобы
расплатиться, Герсен спросил:
   - Вы не подскажете, где можно найти "Скоун-Тауэр"?
   - Посмотрите-ка вон туда, сударь, по ту сторону парка. Видите  дом  с
высоким главным входом? Это и есть "Скоун-Тауэр".
   Герсен пересек парк и вышел к "Скоун-Тауэру" - восьмиэтажному  зданию
из бетона и стекла, с четырьмя массивными стальными колоннами в качестве
опорных элементов сооружения. Как далеко оно ушло  от  "Диндар-хауза"  в
Сержеузе! Для обанкротившейся и погрязшей в долгах "Котзиш  Мючюэл"  это
здание казалось чересчур уж шикарным. Откуда у "Котзиш" средства,  чтобы
арендовать  помещение  в  подобном  здании?  Из  денег,  полученных   по
страховке "Эттилии Гаргантир"? От продажи украденных у самой же "Котзиш"
стодвадцатников?
   Перейдя улицу, Герсен вошел в вестибюль первого этажа  -  огороженное
стеклом пространство между несущими четырьмя колоннами. В соответствии с
указателем контора "Котзиш Мючюэл" занимала помещение № 307  на  третьем
этаже. Герсен задумался: что  делать  дальше?  Можно  пройти  в  контору
"Котзиш" и предъявить свои  претензии  на  управление  компанией.  Такая
прямолинейная тактика никак не останется  незамеченной  Лен-сом  Ларком.
Вопрос  состоял  только  в  том,   принесет   ли   это   соответствующее
преимущество Герсену? Ему, естественно, хотелось это  сделать  до  того,
как Пеншоу узнает о смерти Бэла Рука, а  это  может  случиться  в  любую
минуту.
   Герсен пересек вестибюль и вошел в офис администрации  здания.  Здесь
он увидел худого, как хворостинка,  суржика  с  острым  лицом  и  живыми
черными глазами в традиционных черных брюках,  полосатом  пиджаке  и  до
глянца начищенными черными башмаками. Медная табличка  гласила:  "Удольф
Тестель, управляющий".
   Герсен представился полномочным представителем "Куни-банка".
   - Мы сейчас рассматриваем  возможность  учреждения  отделения  нашего
банка в Твонише, - как можно более официально заявил Герсен. - Мне нужны
адреса фирм и учреждений, а также офис, который соответствовал бы  нашим
запросам.
   - С  большой  охотой  посодействовал  бы  вам,  -  произнес  Тестель,
оказавшийся не только понятливым  малым,  но  еще  и  довольно  высокого
мнения о себе, - но у нас практически все занято. Единственное, что я  в
состоянии предложить вам, это офис на втором этаже и  отдельную  комнату
на пятом. - Он  извлек  из  стола  поэтажные  планы  и  показал  на  них
помещения, предложенные Герсену. Герсен взял планы, задержал  взгляд  на
планах пятого этажа и второго, затем стал  рассматривать  план  третьего
этажа. "Котзиш Мючюэл" занимала всего лишь одну комнату, триста седьмую,
между конторой по импорту лекарств  "Айри"  за  №  306  и  трехкомнатным
офисом "Джаркоу Инжиниринг" в помещении № 308.
   - Мне больше подошел бы третий этаж, -  произнес  Герсен.  -  На  нем
имеются свободные помещения?
   - Ни единого.
   - Жаль. Меня бы вполне устроил любой из этих офисов, - сказал Герсен,
показывая  пальцем  на  номера  306  и  307.  -  Указанные  здесь  фирмы
обосновались  в  этих  помещениях  на   долгий   период?   Может   быть,
какую-нибудь из них можно было бы перевести на пятый этаж?
   Услышав такое дерзкое предложение, Тестель возмутился.
   - Я абсолютно уверен  в  том,  что  они  ответят  отказом,  -  твердо
произнес он. - Мистер Куст из "Айри"  весьма  консервативен  в  подобных
вопросах. А мистер Пеншоу из триста седьмого помещения работает в тесном
контакте  с  "Джаркоу  Инжиниринг".  Ни  один  из  них   не   согласится
переселиться - я в этом нисколько не сомневаюсь.
   - В таком случае я взгляну на офис на пятом этаже, - сказал Герсен, -
чтобы  принять  окончательное  решение,  в  котором  я  впоследствии  не
раскаивался бы.
   - Пожалуйста, - шмыгнув носом, произнес  Тестель,  выдвинул  один  из
ящиков письменного стола и извлек из него ключ. - Номер  510.  Выйдя  из
кабины лифта, повернете направо.
   Герсен отправился на  пятый  этаж.  В  кабине  лифта  присмотрелся  к
конструкции  ключа:  металлическая  пластинка  из  нескольких  тончайших
слоев, открывающая замок благодаря различной магнитной проницаемости их.
Подделать такой ключ  необыкновенно  сложно,  как  и  невозможно  с  его
помощью войти в помещения 306,
   307 и 308. Герсен, тем не менее, запомнил ящик, в котором управляющий
хранил запасные ключи.
   Быстро осмотрев комнату № 510, Герсен вернулся в кабинет  Тестеля  на
цокольном этаже и отдал ему ключ.
   - О своем решении я сообщу чуть позже.
   - Будем рады помочь вам, - сказал Тестель.
   На одной из самых захудалых улочек Твониша Герсен разыскал мастерскую
по изготовлению ключей и приобрел три заготовки,  по  форме  в  точности
совпадающие  с  ключами,  применяемыми  в  "Скоун-Тауэре",  и   попросил
выгравировать на них номера 306, 307 и 308. Затем вернулся в  космопорт,
прошел к "Крылатому Призраку" и уложил в чемоданчик несколько комплектов
подслушивающих устройств различных типов. Когда он поставит Пеншоу лицом
к лицу с  новыми  обстоятельствами,  последующие  разговоры  могут  либо
вывести его непосредственно на самого Ленса Ларка, или по  крайней  мере
несколько прояснить его местонахождение.
   Вернувшись с подготовленным оборудованием  в  "Коммерческую",  Герсен
задумался. Уже смеркалось и, по-видимому, с  осуществлением  задуманного
придется несколько подождать. Тем  не  менее,  нетерпение  Герсена  было
столь велико, что сидеть, сложа руки, он никак не  мог.  Время  работало
против него, непрерывно нарастающая опасность сорвала его  с  места.  Он
пересек парк и вышел к  "Скоун-Тауэру".  Если  Оттиль  Пеншоу  сейчас  в
конторе, то совсем не помешало бы узнать, куда  он  направится,  покинув
ее.
   Стоя на краю парка, Герсен отсчитал окна. В 306 комнате все еще горел
свет - мистер Куст из "Айри Фармацевтик" работает допоздна. В окне № 307
свет не горел  -  Оттиль  Пеншоу  вечер  проводит  в  свое  удовольствие
неизвестно где. В помещениях триста восьмого  офиса,  занимаемых  фирмой
"Джаркоу Инжиниринг", тоже было темно. Герсен перешел на противоположную
сторону улицы и заглянул в вестибюль. Дверь в кабинет управляющего  была
открыта нараспашку,  а  сам  Удольф  Тестель  все  еще  усердствовал  за
письменным столом, с хмурым видом изучая записи в конторской книге.
   Герсен подошел к  телефону  в  дальнем  углу  вестибюля,  позвонил  в
кабинет Тестеля и услышал отрывистый ответ:
   - "Скоун-Тауэр". Кабинет управляющего.  Герсен  высоким  мальчишеским
голосом, срывающимся от волнения, произнес:
   - Мистер Тестель,  поднимитесь  сейчас  же  в  сад  на  крыше!  Здесь
творится нечто невообразимое! Только вы сумеете пресечь это  безобразие!
Быстрее, пожалуйста!
   - Что? - вскричал Тестель. - О чем это вы? Кто звонит?
   Герсен повесил трубку и занял позицию, откуда  хорошо  просматривался
весь вестибюль.
   Тестель чуть ли не бегом выскочил  из  кабинета,  лицо  его  выражало
досаду и полное непонимание. Еще через мгновенье за ним закрылась  дверь
лифта.
   Герсен метнулся в кабинет Тестеля, обошел его стол и выдвинул ящик  с
ключами. Ключи с номерами 306, 307 и 308 он заменил  заготовками,  затем
задвинул на место ящик, вышел из кабинета, пересек вестибюль  и  покинул
здание "Скоун-Тауэра".

***

   Очень довольный тем, что удалось  провернуть  вечером,  Герсен  зашел
поужинать в ресторан, вход в который был  украшен  старинным  гербом,  а
объявление   перед   входом   гласило:   "Классическая   кухня:   блюда,
приготовленные в точном соответствии  с  рецептами  великих  кулинаров".
Таинства гастрономического искусства не очень-то волновали Герсена, и он
вверил судьбу своего ужина целиком в руки  официанта,  протянувшего  ему
меню в роскошном черном бюваре с серебристым тиснением.
   - Особенно рекомендую вам, сударь, включенную в наше сегодняшнее меню
"Гранд-трапезу"!
   Герсен открыл меню на соответствующей странице:

   ШЕДЕВРЫ ДЕСЯТИ ПЛАНЕТ:
   Мясной бульон с плодами алоэ и водяными  лилиями  в  стиле  Бенитрес,
Капелла-VI.
   Рыбьи мальки под соусом из розового  нардового  <Нард  -  многолетнее
травянистое ароматическое растение, родственное валериане и  растущее  в
Гималаях. Из  корневища  его  добывается  душистое  вещество  с  тем  же
названием. - Прим, перев> корня и салатом из  кресса  <Кресс  -  овощное
однолетнее растение из семейства крестоцветных, употребляемое в пищу как
салат (в основном, в немецкой национальной кухне). - Прим, переводчика>,
подаваемые точно так же, как  это  делал  Сигизмонд  в  "Гранд-Отеле"  в
Авенте на Альфаноре.
   Нежнейшие отбивные из мяса пятирогого даранга, обитающего во  влажных
джунглях  богатой  атмосферным  кислородом  планеты,  название   которой
поставщиками сохраняется в глубокой тайне.
   Запеканка  из  белсиферского  корня  с   шафраном   в   стиле   "Зала
Расставаний" на планете Мириотис.
   Грибная  закуска   под   охлажденным   чатни   <Чатни   -   индийская
кисло-сладкая фруктовая приправа к мясу - Прим, переводчика> из ананасов
и манго, выращенных в садах Старой Земли.
   Салат из пряных трав и зелени листьев капусты и шпината, обработанный
оливковым маслом из средиземноморских маслин и алсатианским уксусом.
   Всевозможные сладости, печенье и деликатесы, продаваемые на Эспланаде
в Авенте на Альфаноре.
   Кофе из зерен деревьев, выращенных в высокогорных долинах  К