вый  оттенок.  У   другой   был   парик   из   лиловой
металлической стружки и  мертвенно-бледный  оттенок  кожи.  На  ее  лоб,
обхватив обе щеки, была лихо надвинута витиеватая шляпка из  серебристых
листьев и завитков.
   Герсен  глубоко  вздохнул.  Без  сомнения,  он  вел  мрачное   унылое
существование. Вспоминая прошлые годы, он видел  одни  и  те  же  сцены:
другие дети были заняты легкомысленными занятиями и играли, в  то  время
как он, довольно худой мальчик с серьезным лицом, наблюдал  за  ними  на
расстоянии. Он испытывал только интерес и удивление - так  ему  это  все
запомнилось, - никогда не испытывая желания самому  оказаться  на  месте
сверстников. Дед его заметил это...
   Одна из девушек в кабинке увидела, что он обратил на нее внимание,  и
что-то шепнула подруге-Герсен жалко улыбнулся.  Он  не  чувствовал  себя
уверенно в общении с женщинами, но многих знал достаточно  близко.  Кирт
нахмурился, осторожно  искоса  поглядывая  на  девушек.  А  те  нарочито
перестали смотреть на него. Вполне возможно, что  Малагате  подослал  их
отвлечь его внимание. Любопытно.  Если  так,  то  почему  двух?  Но  тут
подруги встали и вышли  из  ресторана,  каждая  скрыто  бросив  на  него
последний взгляд.
   Кирт наблюдал за их уходом, изо  всех  сил  сопротивляясь  внезапному
побуждению побежать за ними, представиться и подружиться...
   Снова интересно, вдвойне  интересно.  И  что  бы  он  сказал  им?  Он
представил себе, как два хорошеньких лица будут сначала ошарашены, затем
смущены, пока он будет стоять делая неудачные попытки снискать к себе их
расположение.
   Девушки ушли. Ну и хорошо, -  подумал  Герсен,  частично  забавляясь,
частично сердясь на себя. И все же, к  чему  обманываться?  Вести  жизнь
получеловека   -   трудно,    это    было    источником    вечной    его
неудовлетворенности.  Обстоятельства  его   жизни   не   давали   особых
возможностей для ухаживания за женщинами. Однако к чему все это? Он знал
цель своей жизни, и он был превосходно подготовлен для  выполнения  этой
миссии. У него не было ни сомнений, ни колебаний. Все цели он себе четко
определил.
   Внезапная идея потревожила ровный поток его мыслей. Где был бы он без
этой ясной цели?  Будь  он  лишен  искусства  общения,  как  мог  бы  он
соперничать с легкомысленными людьми вокруг, с их  изящными  манерами  и
пустыми словами... Возвращаясь вновь и вновь к этой мысли, Герсен  начал
ощущать себя духовно несовершенным. Ни один из  периодов  его  жизни  не
протекал под знаком  его  собственной  воли.  У  него  не  было  никаких
сомнений в том, чему он посвятил свою жизнь, но не  об  этом  он  сейчас
думал. Однако, подумал он, нельзя  ставить  перед  человеком  каких-либо
целей, пока он не узнал мир до такой степени, чтобы самому  выносить  то
или иное суждение, взвешивать свои силы и принимать собственные решения.
Ему не дали такой возможности выбора. Решение было сделано за  него.  Он
согласился с ним... Но тогда в чем же дело? А в том, что он будет делать
потом, если преуспеет в  достижении  своей  цели?  Шансы  на  это  были,
конечно, невелики. Но предположим, что смерть настигнет всех пятерых,  -
что  тогда  ему  останется  в  жизни?  Несколько  раз  прежде  в   своих
умозаключениях  он  доходил  до  этой  точки,  но,  повинуясь  какому-то
подсознательному предупреждению, никогда не заходил дальше. Не  позволил
он себе этого и сейчас. Завтрак был окончен. Девушки, которые  послужили
толчком к этим грустным мыслям, сами убрались восвояси. Очевидно, они  и
не думали быть агентами Малагате.
   Кирт посидел еще за столиком несколько минут, обдумывая, как  получше
приступить к  выполнению  своей  задачи,  и  снова,  как  обычно,  решил
действовать напрямик.
   Он  вошел  в  кабину  связи,  и  его  соединили  со  справочным  бюро
Приморского Университета в пригороде Ремо, в десяти милях к югу отсюда.
   Сначала  на  экране  мелькнула  эмблема  Института,  затем  появилась
обычная надпись:
   "Говорите, пожалуйста, отчетливо".
   Одновременно с этим записанный на пленку голос спросил:
   - Чем мы можем служить?
   Герсен сказал до сих пор еще невидимому секретарю:
   -   Мне   нужны   сведения,   касающиеся   исследовательских    работ
Университета. Какой отдел непосредственно ведет исследования в Глуши?
   Экран прояснился, и на нем появилось тонированное  золотистым  цветом
лицо молодой женщины со светлыми волосами, взбитыми над каждым ухом.
   - Все зависит от рода исследовании.
   - Они связаны с пожертвованием N291.
   - Одну минуту, сэр, я постараюсь навести справки.  На  экране  возник
электронный занавес, подержался несколько минут, а затем снова появилось
лицо девушки.
   - Я соединяю вас с факультетом галактической морфологии, сэр.
   Теперь на Герсена смотрело бледное лицо  другой  секретарши.  У  этой
молодой женщины было лукавое лицо с острыми чертами,  длинненький  милый
носик и перламутрово-серебристый цвет кожи. Прическу ее составлял темный
нимб из десятка тысяч узких, покрытых  лаком  торчащих  во  все  стороны
косичек.
   - Галактическая морфология слушает вас, сэр.
   - Я хочу справиться относительно пожертвования номер  291,  -  сказал
решительно Герсен. Девушка на мгновение задумалась.
   - Вы имеете в виду именно само пожертвование?
   - Размер, порядок расходования, кто следит за этим? Лукавство на лице
девушки сменилось подозрительностью.
   - Я  не  так  уж  много  могу  сообщить  вам,  сэр.  Из  этого  фонда
финансируется наша исследовательская программа по Глуши.
   - Я особенно интересуюсь разведчиком по имени  Луго  Тихальт,  работа
которого финансировалась именно из этого фонда.
   Девушка покачала головой.
   - Мне ничего не известно об этом  человеке  Мистер  Деттерас  мог  бы
побеседовать с вами. Если вы уверяете, что этот человек работал на  нас,
то Деттерас наверняка сможет вам чем-нибудь помочь, но сегодня  свидание
с ним уже невозможно.
   - Мистер Деттерас нанимает разведчиков?
   Девушка изогнула брови и скосила взгляд. У нее были  очень  подвижные
черты лица, широкий рот, весело  поднятый  вверх  в  уголках.  Герсен  с
восхищением смотрел на нее.
   - Я не слишком  много  знаю  о  подобных  вещах,  сэр.  Мы,  конечно,
участвуем  в  Главной  Исследовательской  Программе,  однако  наша  доля
финансируется  не  из  фонда  номер  291.   Мистер   Деттерас   является
руководителем исследований, он мог бы сказать вам все, что вы хотели  бы
узнать.
   - Есть  ли  в  отделе  еще  кто-нибудь,  кто  мог  бы  поручиться  за
разведчика, используя фонд номер 291?
   Девушка задумчиво взглянула на Герсена, как бы со стороны,  удивляясь
природе его повышенного интереса.
   - Вы служите в полиции, сэр? - робко поинтересовалась она.
   Герсен рассмеялся.
   - Нет. Просто я друг мистера Тихальта и пытаюсь  закончить  для  него
кое-какие дела.
   - О, хорошо! Есть еще мистер Келле,  который  является  председателем
совета по планированию исследований. Кроме  того,  вам  может  помочь  и
мистер Уорвин, почетный ректор, который также делал пожертвования в фонд
номер 291 Мистер Келле ушел, и до утра его не будет. У него завтра  дочь
выходит замуж, и он сейчас занят.
   - А как насчет мистера Уорвина? Я могу видеть его?
   - Сейчас посмотрю. -  Она  нагнула  голову,  рассматривая  расписание
встреч. - Он занят до трех часов, а  затем  у  него  свободный  час  для
посещения студентами или лицами, которым он время не назначил.
   - Это меня вполне бы устроило, если только...
   - Соблаговолите оставить свое имя, - скромно сказала девушка, -  и  я
поставлю его первым в списке. Вам тогда не придется ждать в том  случае,
если будет много других посетителей.
   Герсена приятно удивила ее заботливость. Он взглянул  на  нее  и  еще
больше удивился, заметив, что она ему улыбается.
   - Это так любезно с вашей стороны. Мое имя Кирт Герсен.
   Он смотрел, как она записывает его  имя.  Казалось,  что  девушка  не
особенно торопится прекратить разговор. Он спросил:
   - А что делает почетный ректор? Каковы его обязанности?
   Она пожала плечами.
   - По сути, я мало что знаю. Он приходит и уходит.  Я  думаю,  что  он
делает только то, что сам хочет. Всякий, кто богат,  делает  только  то,
что хочет. Подождите, пока я разбогатею.
   - Еще одно, - сквозь смех спросил  Герсен.  -  Вы  хорошо  знакомы  с
расписанием работы отдела?
   - Могу сказать, что да, - девушка в ответ тоже  рассмеялась.  -  Если
иметь в виду хоть какой-то распорядок.
   - Записи в мониторах разведчиков шифруются. Вам это известно?
   - Мне говорили об этом.
   Девушка определенно разговаривала с Герсеном  так,  словно  он  стоял
рядом, а не был просто изображением на телеэкране.
   "Да, она действительно очень хороша, - подумал Кирт, - несмотря  даже
на свою экстравагантность". Он,  определенно,  слишком  долго  пробыл  в
космосе. Ему с большим усилием удавалось сохранять спокойный вид.
   - Кто занимается расшифровкой? Кто заведует шифрами?
   На лице девушки снова возникло сомнение.
   - Во-первых, мистер Деттерас. Возможно, что и мистер Келле.
   - Вы не могли бы узнать поточнее - это очень важно.
   Девушка заколебалась, внимательно вглядываясь в лицо  Герсена.  С  ее
стороны всегда разумнее было бы отказаться отвечать на  вопросы,  мотивы
которых она не могла выяснить. И все же  -  что  тут  плохого?  Человек,
который расспрашивал  ее,  казался  каким-то  загадочным,  задумчивым  и
печальным, и, определенно, далеко не урод, даже  красив  в  своем  роде,
несмотря на непонятное упрямство.
   - Я могу поинтересоваться у секретарши мистера Деттераса,  -  сказала
она оживленно. - Вы можете подождать? Экран потемнел и  снова  загорелая
только через минуту. Девушка опять улыбалась Герсену.
   - Я была права. Мистер Деттерас, мистер Келле и мистер Уорвин  -  это
единственные люди, которые имеют доступ к дешифрирующим картам.
   -  Понятно.  Значит,  так..,  мистер  Деттерас  -  начальник   отдела
исследований, мистер  Келле  -  председатель  комитета  по  планированию
исследований и мистер Уорвин.., а он кто?
   -   Почетный   ректор!   Ему   присвоили   этот   титул,   когда   он
облагодетельствовал  наш  отдел  пожертвованием  номер  291.  Это  очень
самостоятельный  человек,  и  он  весьма  интересовался   исследованиями
космоса.  Он  сам  часто  отправляется   за   пределы   Ойкумены...   Вы
когда-нибудь были там?
   - Только что оттуда.
   Она вся вытянулась вперед  с  выражением  неподдельного  интереса  на
лице.
   - Действительно ли в Глуши все так дико и опасно, как все болтают?
   Герсен оставил всякую осторожность  и  ответил  с  бравадой,  которая
озадачила его самого.
   - Давайте поедем вместе со мной, и вы сами убедитесь, где  правда,  а
где ложь.
   Девушку, казалось, такое предложение нисколько не смутило, но все  же
она покачала головой.
   - Я пуглива. Меня научили не доверять незнакомым людям, особенно тем,
которые только что возвратились из Глуши. Может быть, вы работорговец  и
намерены потом продать меня в рабство.
   - Что ж, - согласился Герсен, - и такое  случается.  Здесь,  пожалуй,
безопаснее.
   - Но с другой стороны, - кокетливо продолжала девушка, -  кому  охота
всю жизнь жить без приключений?
   Герсена охватила нерешительность. Девушка смотрела на него  как  само
воплощение невинности. "Что ж, а почему бы и нет? - спросил он  себя.  -
Дед был старым и высохшим..."
   - В таком случае, раз вы уж решились пойти на  риск,  -  пожалуй,  вы
могли бы провести вечер со мной.
   - С какой целью? - Девушка внезапно стала серьезной.
   - Рабства?
   - Нет. Просто посидеть, поболтать. Как вы думаете?..
   - Это так неожиданно. Я даже еще не встречалась с вами лицом к липу.
   - Да, вы правы, - согласился Кирт, еще  более  смутившись.  -  Вы  уж
извините меня, я не очень-то галантен.
   -  И  все  же,  что  плохого  в  вашем  предложении?  Я  сама   очень
импульсивна... Во всяком случае так обо мне говорят.
   - Я полагаю, что это в основном зависит от обстоятельств.
   - Вы только-только из Глуши,  -  великодушно  промолвила  девушка,  -
поэтому полагаю, что вас можно извинить.
   - Значит, мы договорились?
   Она сделала вид, что усиленно размышляет над предложением.
   - Хорошо. Попробую. Но где же мы встретимся?
   - В три часа я буду у мистера Уорвина, тогда мы и договоримся. Идет?
   - Я заканчиваю в четыре... Так вы точно не работорговец?
   - И даже не пират!
   - Значит, вы не очень предприимчивый, так мне кажется...  Впрочем,  я
думаю, и этого достаточно, пока я не узнаю вас получше.

ГЛАВА 11

   На сотню миль к югу от Авенты простирался широкий песчаный  пляж.  До
самого Ремо и даже чуть дальше,  прямо  на  обрывах,  окаймлявших  пляж,
теснились многочисленные виллы, построенные из яркого ракушечника.
   Герсен нанял автомобиль - небольшой глайдер - и направился на юг  над
широкой белой магистралью, вздымая  под  собой  неизбежные  клубы  пыли.
Дорога всюду шла точно вдоль берега, повторяя все его изгибы.
   Ремо располагался на ровном  месте,  у  подножия  одного  из  холмов.
Несколько пирсов, в  конце  которых  были  устроены  казино  с  высокими
куполами,   образовывали   гавань,   заполненную   небольшими   лодками.
Университет занимал вершину холма: ряд низких зданий с плоскими крышами,
соединенных между собой сводчатыми галереями.
   Герсен вырулил на стоянку в университетском дворе, опустил глайдер на
почву и вышел из него. Здесь он спросил у одного из студентов,  как  ему
найти факультет галактической морфологии.
   - Факультет морфологии?  -  переспросил  юноша  и,  немного  подумав,
ответил:
   - Через четыре здания отсюда, в том дальнем углу, сэр.
   Уныло размышляя  над  почтительным  "сэр",  которое  он  только,  что
услышал от человека моложе его, быть может, только лет на  семь,  Герсен
прошел через парк, пробираясь через многочисленные, пестро одетые группы
студентов. Возле портала он остановился, ощутив  такие  неизвестные  ему
раньше чувства, как неуверенность или нерешительность,  которые  он  все
время пытался отогнать, от себя во время поездки в университет.
   Ему стало смешно. Разве он школьник, чтобы перспектива провести вечер
с незнакомой девушкой повергла его в такой трепет? И, что было еще более
удивительным, казалось, душевное  волнение  отодвигает  на  второй  план
главную цель его существования! Входя  в  вестибюль,  он  пожал  плечами
раздраженно и в то же время изумленно.
   Сидевшая за столом новая знакомая  подняла  глаза,  и  в  них  Герсен
увидел такую же нерешительность, какая овладела и им. Она выглядела ниже
ростом и стройнее, чем он представлял, но от этого она  не  стала  менее
привлекательной.
   - Мистер Герсен?
   Кирт постарался улыбнуться как можно ободряюще.
   - Так уж случилось, но я не знаю  вашего  имени.  Лицо  ее  несколько
смягчилось.
   - Паллис Атроуд.
   - Ну вот, с официальностями покончено, - засмеялся Герсен. - Надеюсь,
что наша договоренность все еще в силе? Она кивнула и сказала;
   - Если вы только сами не передумаете.
   - Сегодня я что-то смелее, чем обычно.
   - Я тоже, - ответила Паллис и застенчиво опустила глаза. - И  знаете,
почему? Просто я наконец-то решила не обращать никакого внимания на свое
воспитана Моя мать - женщина  ученая,  "синий  чулок".  Вероятно,  самое
время чтобы я начала компенсировать то, что упустила раньше.
   - Это начинает  меня  беспокоить,  -  с  показным  смущением  покачал
головой Герсен. - Дело в том, что я сам не  очень-то  смел,  и  если  мы
начнем состязаться с вами в компенсации упущенного...
   - Я не имела в виду  ничего  дурного,  говоря  о  компенсации.  Я  не
"обираюсь курить наркотики или пить не в меру, или... - она запнулась.
   - Или?
   - Ничего, Просто "или". Герсен посмотрел на часы.
   - Мне все-таки хотелось бы встретиться с мистером Уорвином.
   - Его кабинет чуть дальше по коридору. Мистер Герсен!..
   - Да?
   -  Сегодня  я  сказала  вам  кое-что,  чего,  кажется,  не  следовало
говорить. Я имею в виду разговор о шифрах. Это должно  быть  тайной.  Вы
только не напоминайте об этом мистеру Уорвину, а то у  меня  могут  быть
неприятности.
   - Я ничего не скажу об этом.
   - Спасибо.
   Он повернулся и пошел по коридору, на который она указала.
   Через три двери он увидел надпись люминесцентными голубыми буквами:

   "ДЖАЙЛ УОРВИН"

   - и чуть ниже:

   РЕКТОР

   Кирт остановился, потрясенный неуместностью пребывания  Малагате-Горе
в такой обстановке. Может быть, цепь его логических умозаключений где-то
была прервана? Но...
   - монитор был снабжен шифратором и зарегистрирован в этом институте;
   - Хильдемар Даске, главный из приспешников Малагате, упорно рвался  к
содержимому  монитора,  которое  было  бесполезно  без   соответствующей
расшифровки;
   - Джайл Уорвин, Деттерас и Келле были единственными, имевшими  доступ
к дешифратору, и один из них вполне мог бы быть Малагате!
   Так кто же? Уорвин, Деттерас  или  Келле?  Предположения  без  фактов
бесполезны. Он должен опираться только на происшедшие  события.  Что  ж,
пожалуй, начнем с Уорвина.
   Решительно шагнув вперед, Кирт открыл дверь.
   В приемной стояла высокая худая женщина средних лет с проницательными
глазами, которая со скучающим видом слушала несчастного на вид  молодого
человека, медленно, непрерывно кивая головой в такт его словам.
   Остановив готового заговорить Герсена взмахом руки, она обратилась  к
своему собеседнику неожиданно высоким, чистым голосом:
   - Я не  могу  беспокоить  ректора,  допустив  вас  к  нему  с  вашими
необоснованными жалобами. Вы ведь и сами знаете,  что  эти  часы  приема
являются простой формальностью и  выделены  они  лишь  для  того,  чтобы
успокоить студентов.
   - Но для чего же тогда ректор? Что, черт возьми, он тогда делает?
   Дама сделала строгие глаза, и студент  поспешил  извиниться  за  свою
грубость.
   - У ректора сейчас приемные часы, - настаивал юноша. Почему же он  не
может сейчас, именно сейчас, выслушать мою версию?
   Женщина покачала головой.
   - Извините, - она отвернулась от него и спросила:
   - Вы мистер Герсен?
   Кирт подошел поближе и кивнул головой.
   - Мистер Уорвин ждет вас. Прошу вас, вот в эту дверь.
   Когда Герсен  вошел  в  кабинет,  сидевший  за  столом  Джайл  Уорвин
поднялся. Это был высокий красивый мужчина. Крепкий и ладно скроенный. О
его  возрасте  трудно  было  судить  -  скорее  всего  он  был  лет   на
десять-пятнадцать старше  Герсена.  Волосы  его  напоминали  подушку  из
черных локонов,  расположенных  очень  близко  к  черепу,  выразительное
светло-коричневое  лицо  с  узкими,  глубоко  посаженными,   черными   и
задумчивыми глазами, а также жесткие контуры носа и подбородок придавали
ему  мужественный  вид.   Он   приветствовал   Герсена   со   сдержанной
вежливостью.
   - Садитесь поудобнее, мистер Герсен. Я рад нашему знакомству.
   - Спасибо.
   Герсен осмотрелся. Комната имела размеры больше, чем обычный кабинет.
Стол занимал необычное положение слева от двери, и большая часть комнаты
оставалась за ним пустой. Высокие  окна  выходили  на  квадратный  двор,
противоположная стена была увешана сотнями  карт,  представлявших  собой
меркаторские проекция многих миров. Пустой центр  придавал  комнате  вид
палаты заседаний, из которой убрали стол, В дальнем углу,  на  подставке
из  полированного  дерева,  стояло  какое-то  сооружение  из   камня   и
металлических спиралей, о назначении которого Герсен не догадывался.  Он
сел и перевел внимание на человека за столом.
   Джайл Уорвин с трудом  ассоциировался  с  представлением  о  типичном
университетском  администраторе.  Это,  конечно,  было  бы   правильным,
подумал Герсен, если бы Уорвин был Малагате.
   Противореча очевидной скромности окраски своей кожи, Уорвин был  одет
в богатый  ярко-синий  костюм  с  белым  поясом  и  белыми  же  кожаными
наколенниками. На ногах его красовались бледно