еревьев и помчался вверх, унося  Джерсена,  Зога,  скорчившегося
над контрольной панелью, и вопящего от ужаса Наварха.
   Наконец Зог овладел управлением. Аэрокар пролетел на юг  двадцать  миль
над сельскохозяйственными угодьями, окружающими Атар, и достиг посадочного
поля, где  стоял  корабль  модели  "Андромеда".  Снова  в  поведении  Зога
появились некоторые признаки  неуверенности.  Аэрокар  взвыл,  подпрыгнул,
дернулся и в конце концов застыл. Наварх и  Джерсен  поспешно  вылезли  и,
повинуясь жесту  Зога,  поднялись  на  борт  "Андромеды".  Дверь  за  ними
закрылась. Хоть обширная панель, как обычно,  отделяла  салон  от  рулевой
рубки, они видели,  что  Зог  усаживается  за  контрольный  пульт.  Наварх
протестующе завопил, Зог  повернулся  к  ним,  желтые  зубы  обнажились  в
гримасе,  которая  могла  быть  ободряющей  улыбкой,  и  задвинул  панель.
Магнитный замок щелкнул. Наварх в отчаяньи откинулся в кресле.
   - Жизнь особенно дорога, когда ей что-то угрожает. Что за мерзкий  трюк
сыграл Фогель со старым наставником?
   Джерсен указал на перегородку, отделяющую их от рубки:
   - Он хочет сохранить свою тайну.
   Наварх удрученно покачал головой:
   - Что толку в знании для ума, скованного страхом?.. Чего  мы  ждем?  Он
что, штудирует справочник пилота?
   "Андромеда" дрогнула и рванулась вверх с пугающей  скоростью,  едва  не
бросив  Джерсена  и  Наварха  на  пол.  Кирт   только   усмехался,   слыша
протестующее  ворчание  поэта.   Солнце   Миель,   просвечивающее   сквозь
перегородку, металось из стороны в сторону,  пока  не  скрылось  из  виду.
Прочь из Скопления летела "Андромеда", и казалось, что Зог  несколько  раз
поменял  курс,  то  ли  по  небрежности  или  неопытности,  то  ли   желая
окончательно запутать пассажиров.
   Прошло два часа. За перегородкой засветилось бело-желтое солнце.  Рядом
с ним плыла планета, чьи очертания было трудно различить.  В  нетерпеливом
возбуждении Наварх подскочил к  перегородке  и  попытался  отодвинуть  ее.
Между пальцами поэта проскочил сноп голубых искр, и он отпрянул.
   - Это издевательство! - вопил Наварх.
   Из невидимого передатчика раздался записанный на пленку голос:
   - Воспитанные гости из уважения к хозяину выполняют правила вежливости.
Нет нужды излагать эти правила: тактичные особы догадаются без  подсказки,
а невнимательным или забывчивым о них напомнят без слов.
   Наварх поперхнулся от возмущения:
   - Вот зараза! Какой вред в том, что мы поглядим в иллюминатор?
   - Очевидно, Маркграф предпочитает не  раскрывать  местоположение  своей
штаб-квартиры, - ответил Джерсен.
   - Чушь! Что помешает нам рыскать по всему Скоплению, пока мы не  найдем
Дворец Любви?
   - В Скоплении сотни планет, - напомнил Джерсен. - Существуют  и  другие
трудности.
   - Он не должен был бояться меня, - фыркнул Наварх.
   "Андромеда" опустилась  на  поле,  обсаженное  сине-зелеными  камедными
деревьями,  явно  земного  происхождения.  Зог  немедленно   разблокировал
иллюминаторы, чем изрядно озадачил Джерсена.  Однако,  помня  о  невидимых
микрофонах, Кирт не стал делиться соображениями с Навархом.
   Поле  купалось   в   утреннем   сиянии   бело-желтого   солнца,   очень
напоминающего Миель цветом и интенсивностью свечения.  Воздух  был  напоен
ароматом камедных деревьев и местной растительности - кустов с  блестящими
черными  ветками,  красными  диковинными  листьями  и   голубыми   иглами,
увенчанными  синими  гроздьями  подушечек  хлопковых   нитей,   укрывающих
помидорно-красные ягоды. Взгляд Джерсена отметил заросли земного бамбука и
кусты ежевики.
   -  Забавно,  забавно,  -  бормотал  Наварх,  оглядываясь,   -   странно
обнаружить себя в этих дальних мирах.
   - Здесь как на Земле, - заметил Джерсен, - но  в  других  местах  может
преобладать местная растительность. Тогда будет по-настоящему забавно.
   - Нет размаха - даже для разумного поэта, - проворчал Наварх,  -  но  я
должен отбросить свою личность, свое жалкое маленькое "я". Меня сдернули с
Земли, и эти кости, без сомнения, сгниют в чуждой  почве.  -  Он  подобрал
комочек глины, растер его в пальцах и отбросил. - Похоже  на  почву  и  на
ощупь почва, но это - звездная пыль. Мы так далеко от  Земли...  Что?..  И
нас тут похоронят без креста и без бутылки?! - вскричал  он,  увидев,  что
Зог вернулся на "Андромеду" и задраивает люк.
   Джерсен схватил поэта за руку и потащил через поле.
   - У Зога необузданный  темперамент.  Он  может  сразу  включить  привод
Джарнелла и увлечь за собой заросли, траву  и  двух  пассажиров,  если  мы
окажемся поблизости. То-то будет забавно!
   Но Зог воспользовался ионным двигателем. Джерсен и Наварх следили,  как
корабль тает в синем небе.
   - Вот мы и в Скоплении Сирнеста, - вздохнул Наварх. - Либо Дворец Любви
где-то поблизости, либо это еще одна из зловещих шуток Виоля Фалюша.
   Джерсен подошел к краю поля.
   - Шутка или нет, но  здесь  есть  дорога,  и  она  должна  нас  куда-то
привести.
   Они  зашагали  по  дороге  между  высокими   черными   стволами.   Алые
листья-диски шелестели  и  шептались  под  ветром.  Дорога  огибала  глыбу
черного камня, в который было высечено грубое подобие ступенек. Забравшись
на нее, Джерсен  окинул  взглядом  долину  и  увидел  на  расстоянии  мили
маленький город.
   - Это и есть Дворец Любви? - удивился Наварх. - Совсем  не  то,  что  я
ожидал, - слишком чистый, слишком аккуратный. И что это за круглые башни?
   Башни, которые заметил Наварх, поднимались на равном расстоянии друг от
друга по всему городу. Джерсен предположил, что в них  помещались  конторы
или какие-то службы.
   Едва  начав  спускаться  с  холма,   путники   остановились:   на   них
стремительно неслась лязгающая платформа на  воздушной  подушке.  Суровая,
изможденная  особа  в  черно-коричневой   униформе,   которая   совершенно
скрадывала черты  слабого  пола,  остановила  машину  и  окинула  путников
скептическим взором.
   - Вы гости Маркграфа? Тогда садитесь.
   Наварха обидел суровый тон:
   - Вы, видимо, должны были  встретить  корабль?  Это  безобразие  -  нам
пришлось идти пешком.
   Женщина одарила его насмешливой улыбкой.
   - Залезайте, если не хотите тащиться пешком и дальше.
   Джерсен и Наварх взобрались на  платформу.  Поэт  кипел  от  злости,  а
Джерсен спросил женщину:
   - Что это за город?
   - Город Десять.
   - А как вы зовете планету?
   -  Я  зову  ее  Мир  дураков.  Остальные  могут  называть  ее,  как  им
заблагорассудится.
   Ее рот захлопнулся, как капкан. Суровая  особа  развернула  громыхающую
машину и погнала ее назад, в город. Джерсен и Наварх  вцепились  в  борта,
опасаясь рассыпаться на мелкие кусочки. Поэт пытался отдавать приказания и
инструкции, но женщина лишь  набавляла  ход,  пока  они  не  оказались  на
извилистой, затененной  деревьями  улочке.  Здесь  ее  манера  езды  стала
чрезвычайно осторожной.  Джерсен  и  Наварх  с  любопытством  разглядывали
обитателей города. Их поразило полное отсутствие волос на головах  мужчин,
включая  даже  брови.  Женщины,  напротив,   носили   вычурные   прически,
украшенные цветами. Одежду аборигенов отличала экстравагантность покроя  и
расцветки, а их манеры - нелепая смесь  нахальства  и  осторожности.  Люди
возбужденно переговаривались тихими голосами, громко посмеиваясь,  пугливо
озирались и снова продолжали путь.
   Машина миновала двадцатиэтажную башню, одну из тех, что заметил Наварх.
Каждый этаж состоял из шести клинообразных блоков.
   Наварх обратился к женщине:
   - Каково назначение этих гордых башен?
   - Там собирают плату.
   - Ага, Генри Лукас, вы были правы: это административные здания.
   Женщина смерила Наварха насмешливым взглядом:
   - Ода!
   Однако поэт больше не обращал на нее внимания. Он  указал  на  одно  из
многочисленных открытых кафе, за столиками которых сидели только мужчины:
   -  У  этих  жуликов  полно  свободного  времени.   Глядите,   как   они
прохлаждаются. Виоль Фалюш более чем мягок к этим типам.
   Машина,  сделав  полуоборот,  остановилась  перед  длинным  двухэтажным
зданием. На веранде сидело множество мужчин и женщин, судя по  костюмам  -
иномирян.
   - Слезайте, волосатики! - рявкнула женщина-водитель. - Вот гостиница. Я
выполнила свою задачу.
   - Некомпетентна и груба, - провозгласил Наварх, поднимаясь  и  готовясь
спрыгнуть. - Ваша собственная голова, кстати, не  станет  глядеться  хуже,
если вы добавите кое-какие детали. Густую бороду, например.
   Женщина нажала кнопку, и сиденья в машине  опустились.  Пассажиры  были
принуждены  спрыгнуть   на   землю.   Наварх   послал   вдогонку   женщине
оскорбительный жест.
   Тем временем подошел служитель отеля.
   - Вы гости Маркграфа?
   - Именно, - напыжился Наварх, - нас пригласили во Дворец.
   - На время ожидания вас разместят в гостинице.
   - Ожидания? И сколько оно продлится? - возмутился Наварх. - Я  полагал,
что нас доставят непосредственно во Дворец.
   Служитель поклонился.
   - Гости Маркграфа собираются здесь, а затем их доставляют всех  вместе.
Я предполагаю, что еще должны прибыть пять или шесть человек.  Могу  ли  я
показать ваши комнаты?
   Гостей провели в небольшие клетушки, в каждой из которых стояла  низкая
узкая койка, платяной шкаф. Вентиляционным отверстием  в  туалете  служила
решетка на его двери. Сквозь тонкую перегородку Джерсен отчетливо  слышал,
как спутник напевает в соседнем номере, и улыбнулся  сам  себе.  Очевидно,
Виоль Фалюш неспроста помещает гостей в такие спартанские условия.
   Джерсен вымылся, переоделся в свежее платье земного фасона из  светлого
шелка и вышел на веранду.  Наварх  опередил  его  и  уже  пытался  завести
знакомство с гостями. Их было восемь - четверо мужчин  и  четыре  женщины.
Кирт занял кресло в сторонке и  стал  рассматривать  группу.  Рядом  сидел
надутый джентльмен в черной бабочке; его кожу покрывал слой краски, модной
на побережье Механиков на Лайонессе, одной из планет Скопления Ригеля.  Он
занимался, как выяснил  Джерсен,  производством  оборудования  для  ванных
комнат и представился как  Хиген  Грот.  Спутница  Грота,  Дорани,  скорее
подруга, чем жена, была холодной блондинкой с широко распахнутыми  глазами
и ультрамодным бронзовым загаром.
   Две другие женщины - студентки,  изучающие  социологию  в  Университете
Приморской Провинции около Авенты, по имени Тралла Каллоб и Морнисса Вилл,
- казались растерянными, даже встревоженными. Они жались  друг  к  дружке,
прочно упирая ступни в пол и стискивая коленки.  Тралла  Каллоб  выглядела
вполне привлекательной, хотя не обращала  на  это  внимания  и  не  делала
усилий,   чтобы   понравиться.   Морнисса    Вилл    страдала    некоторой
несоразмерностью черт лица, а также упорным убеждением,  что  все  мужчины
вокруг покушаются на ее невинность.
   Куда спокойнее держалась Маргарита Ливер, женщина средних лет с  Земли,
которая  выиграла  первый  приз  в  телевизионной   викторине   "Сердечное
желание". Она выбрала посещение Дворца Любви. Виоля Фалюша это позабавило,
и он согласился принять гостью.
   Музыкант   Торрас    да    Нозза,    элегантный,    легкомысленный    и
болезненно-тщеславный, собирался писать оперу "Дворец Любви".  Беззаботное
порхание его мысли исключало любую серьезную беседу.
   Леранд Уибл недавно сконструировал яхту с осмиевым килем и парусами  из
легчайшей металлизированной  пены,  не  требующими  мачт.  Киль  и  паруса
располагались   на   противоположных   точках   диаметра    металлического
скользящего обруча, покрытого водоотталкивающим веществом,  что  уменьшало
трение и придавало всей конструкции уникальные гидродинамические свойства.
Уибл мечтал заинтересовать Виоля Фалюша своим новым  замыслом  -  проектом
плавающего морского дворца кольцевидной формы.
   На лице Скебу Диффани, угрюмого человека с густой  черной  шевелюрой  и
короткой  бородкой,  застыло  недоверие  к  остальным.  Он  был  уроженцем
Квантики, наемным рабочим, что  объясняло  его  неважные  манеры.  Джерсен
приписал присутствие Диффани в группе капризу Виоля Фалюша.
   Маргарита Ливер прибыла первой, пять долгих местных дней  назад.  Затем
приехали Тралла и Морнисса, за ними - Скебу Диффани, Леранд Уибл и  Торрас
да Нозза, а последним - Хиген Грот с Дорани.
   Наварх  замучил  всех  вопросами  и  тем,  что  метался   по   веранде,
взбудораженный ожиданием. Никто из присутствующих не знал,  где  находится
Дворец Любви и когда они туда отправятся, но  это  никого  не  беспокоило:
невзирая на тесноту, отель был довольно комфортабелен, к  тому  же  вокруг
лежал город, поразительный, таинственный, живущий по законам, которые одни
находили забавными, а остальные - страшноватыми.
   Гонг пригласил гостей к обеду. Его  сервировали  на  заднем  дворе  под
деревьями с черной, зеленой  и  алой  листвой.  Кухня  оказалась  довольно
простой: макароны, жареная рыба, фрукты, холодный бледно-зеленый напиток и
печенье. Во время трапезы прибыли  новые  гости  и  немедленно  явились  к
столу. Это были друиды с Ваала,  седьмой  планеты  Девы-912,  похоже,  две
семьи. Все они носили черные балахоны с капюшонами  и  черные  сандалии  с
высокой шнуровкой. Долговязые,  мрачного  вида  мужчины,  Дакав  и  Прютт,
держались чопорно, как и  женская  половина  -  худая,  жилистая  Васт  со
впалыми щеками и высокомерная Лейдиг.  Хал,  юноша  шестнадцати-семнадцати
лет, удивительно красивый, с желтоватой  чистой  кожей  и  ясными  темными
глазами, мало говорил и  совсем  не  улыбался,  беспокойно  поглядывая  по
сторонам. Его ровесница Биллика,  бледная,  с  испуганными  глазами,  тоже
дичилась.
   Друиды сели рядышком и торопливо ели,  натянув  на  головы  капюшоны  и
только  изредка  перебрасываясь  парой  слов.  После  обеда,  когда  гости
собрались на веранде, друиды дружелюбно представились и заняли свои  места
среди остальных.
   Наварх попробовал вызвать их на откровенность,  но  скрытность  друидов
превзошла его любопытство. Между остальными завязался  разговор,  который,
как и следовало ожидать, вращался вокруг  города,  который  называли  либо
городом  Десять,  либо  Кулихой.  Всех  заинтриговали  башни.  Каково   их
назначение? Находятся ли там офисы, как предположила Дорани,  или  же  это
чьи-то резиденции? Наварх передал слова дракона  в  униформе  о  том,  что
башни служат для сбора налогов, но остальные отвергли  эту  идею.  Диффани
шокировал собеседников предположением, что башни - публичные дома:
   - Заметьте, каждое утро туда прибывают девушки  и  молодые  женщины,  а
гораздо позже - мужчины.
   Торрас да Нозза возразил:
   - Это очень интересная гипотеза, но  женщины  выходят  потом  оттуда  в
любое время и ведут обычную жизнь.
   Хиген Грот обратился к Наварху:
   -  Есть  очень  простой  способ  разрешить   этот   вопрос.   Предлагаю
делегировать одного из нас для исследования на месте.
   Лейдиг и Васт фыркнули и еще ниже натянули капюшоны  на  лица,  а  юная
Биллика нервно облизнула губы. Дакав  и  Прютт  смущенно  отводили  глаза.
Джерсен гадал, почему друиды, известные пуритане, предприняли  путешествие
во Дворец Любви, где их нравственность, несомненно, будет оскорблена.  Еще
одна тайна...
   Несколько минут спустя Джерсен и Наварх отправились бродить по  городу,
заглядывая в лавки и мастерские,  осматривали  жилые  дома  с  беззаботным
любопытством туристов. Люди глядели на них  с  безразличием  и,  возможно,
оттенком зависти. Туземцы казались довольными жизнью, незлобивыми, легкими
в общении, однако Джерсен ощущал легкий диссонанс, едва уловимый -  ничего
явного, обнаруживающего страх, тревогу, недовольство...
   Наварх захотел посидеть в кафе поддеревьями. Джерсен напомнил ему,  что
у них нет денег.  Но  такая  мелочь  не  могла  смутить  Безумного  Поэта,
возжелавшего выпить стаканчик вина. Кирт пожал плечами и последовал за ним
к столу. Наварх подозвал владельца кафе:
   - Мы гости Маркграфа Виоля Фалюша и не имеем ваших денег. Принесите нам
бутылочку вина, а счет можете прислать в гостиницу.
   Хозяин поклонился:
   - К вашим услугам.
   Вино тотчас оказалось на столике - приятный напиток, чересчур мягкий на
вкус Наварха. Спутники лениво потягивали его, глазея  на  прохожих.  Прямо
напротив возвышалась  одна  из  загадочных  башен,  в  которой  теперь,  в
середине дня, царило затишье.
   Наварх окликнул хозяина, чтобы  заказать  еще  одну  бутылку  вина,  и,
указывая на башню, спросил:
   - Что там происходит?
   Туземца вопрос озадачил:
   - В ней, как и во всех остальных, мы платим налоги.
   - Но для чего в таком случае столько башен? Одной было бы достаточно.
   - Что вы, сэр! При таком-то населении? Это вряд ли возможно.
   Наварх оторопел и не осмелился продолжать расспросы.
   Вернувшись в отель, компаньоны обнаружили, что с Земли прибыли еще  два
гостя - Гарри Танзел из Лондона  и  Джиан  Марио,  без  постоянного  места
жительства. Оба имели  весьма  цветущий  вид  -  высокие,  жизнерадостные,
темноволосые,  неопределенного  возраста.  Танзел   превосходил   спутника
красотой, а Марио брал энергией и жизнерадостностью.
   Местный день тянулся двадцать девять часов, и,  когда  стемнело,  гости
охотно разошлись по номерам, но в  полночь  пробудились  от  звука  гонга,
приглашающего на традиционную трапезу.
   На следующее  утро  в  гостинице  появилась  Жюли,  высокая  грациозная
танцовщица с Валгаллы, шестой планеты Тау Близнецов. Ее изысканно-порочные
манеры всполошили друидов и вогнали в сладкий испуг юного Хала, который не
мог отвести глаз от женщины.
   Сразу после завтрака Джерсен, Наварх и Леранд Уибл отправились погулять
вдоль  канала,  за  гостиницей.  Создавалось  впечатление,  что  в  городе
праздник: люди несли  гирлянды,  то  и  дело  попадались  пьяные,  туземцы
славили песнями Ародина, очевидно народного героя или правителя.
   - Даже в праздник, - сказал Наварх, - они идут платить налоги.
   - Ерунда, - фыркнул  Уибл,  -  когда  это  люди,  собирающиеся  платить
налоги, пританцовывали?
   Троица остановилась, наблюдая за людьми, входящими в высокую башню.
   - По-моему, это все-таки бордель. А что же еще?
   - И дело ведется так открыто? Поставлено на  поток?  Мы,  должно  быть,
чего-то не понимаем.
   - Может, зайдем посмотрим?
   -  Нет  уж.  Если  это  действительно  бордель,  то  я  могу   случайно
продемонстрировать нетрадиционный подход, и мы все будем дискредитированы.
   - Сегодня вы необычайно осторожны, - заметил Джерсен.
   - Я на неизвестной планете, - вздохнул Наварх, - и  мне  недостает  той
силы, которую давало прикосновение  к  старой  Земле.  Но  я  любопытен  и
намерен разрешить загадку раз и навсегда. Пойдем.
   Они вошли в кафе, где побывали день назад, и оглядели столики. Солидный
туземец средних лет в зеленой широкополой шляпе сидел, лениво наблюдая  за
прохожими и угощаясь вином из маленького кувшинчика.
   Наварх приблизился к нему.
   - Прошу прощения, сэр. Как вы видите, мы здесь  чужие.  Некоторые  ваши
обычаи удивили нас, и мы хотели бы выяснить, как  на  самом  деле  обстоят
дела.
   Горожанин выпрямился и после минутного колебания  указал  на  свободные
стулья.
   - Я объясню, как смогу, хоть  у  нас  есть  свои  небольшие  тайны.  Мы
делаем, что можем, и должны жить, как предначертано светилами.
   Наварх, Джерсен и Уибл уселись.
   - Прежде всего, - полюбопытствовал Наварх, -  какова  функция  вон  той
башни, куда входят так много людей?
   - Ах, это! Да... Это местное агентство по сбору налогов.
   - Сбору налогов? - переспросил Наварх, с триумфом глядя на Уибла.  -  И
ребята что, ходят туда-сюда, платят там налоги?
   - Именно. Город находится  под  покровительством  мудрого  Ародина.  Мы
процветаем, потому что налоги не умаляют наших доходов.
   При этом Леранд Уибл издал скептический смешок:
   - Как это?
   - А разве у вас дело обстоит иначе? Деньги,  которые  отбирают  в  счет
налога, люди потратили бы на развле