рокиноля,
омываемых  яркими  лучами  солнца  и   частыми   живительными   дождями.
Приготовляется мгновенно  в  особых  фарфоровых  кофейниках  и  подается
вместе с рюмкой маскаренского рома, как у Толстяка Хэннаха в  космопорте
"Копас".
   Трапеза дополняется пятью  изысканнейшими  сортами  вина,  каждый  из
которых подается только к соответствующему блюду.

   Цена в тридцать севов автоматически поместила такую трапезу  к  числу
предметов роскоши. Ну а почему бы и нет? - спросил Герсен у самого  себя
и повернулся к официанту.
   - Можете подавать эту самую "Гранд-Трапезу".
   - Сию же минуту, сударь.
   Все блюда были прекрасно приготовлены, умело оформлены  и  эффективно
поданы. Не исключено, что они на самом деле были  из  указанных  в  меню
продуктов, так, во всяком случае, показалось Герсену, которому  довелось
обедать во многих из перечисленных в меню дальних углов  Ойкумены  и  не
раз и не два пропускать рюмочку  рома  у  Толстяка  Хэннаха  на  Копасе.
Клиентура, - это не ускользнуло от внимания Герсена, - по меньшей  мере,
наполовину состояла из метленцев. Что, если вдруг сюда случайно забредет
Жердин Ченсет? Как ему поступить в этом случае? Этого он и сам толком не
знал.
   Выйдя из  ресторана,  он  решил  прогуляться  по  главному  проспекту
Твониша - обсаженному стройными рядами деревьев  бульвару  под  скромным
названием Аллея, - который, плавно обогнув Парк Отдохновения,  переходил
затем в дорогу, уходящую вглубь Ллаларкно.
   Кроме  такси,  на  улицах  почти  не  видно  было  никакого   другого
транспорта.  Метленское  решение  проблемы  городского  транспорта  было
чрезвычайно простым: получение водительских прав стоило очень дорого,  а
дороги сооружались только в самой непосредственной близости к Твонишу.
   Повинуясь какому-то безотчетному импульсу, Герсен остановил  такси  -
небольшой экипаж на надувных шинах с отделением для пассажиров впереди и
возвышавшейся над ним кабиной водителя сзади.
   - Слушаю, сударь?
   - Ллаларкно, - произнес Герсен. - Провезите  по  любому  маршруту  по
своему усмотрению и возвращайтесь сюда же.
   - Вы не имеете в виду какой-то определенный адрес, сударь?
   - Совершенно верно. Просто хочется хоть разок взглянуть, что из  себя
представляет Ллаларкно.
   - Гм. Пожалуй, сейчас  можно,  поскольку  уже  темно.  Метленцы,  вы,
возможно, этого не знаете, так как, наверное,  первый  день  в  Твонише,
очень ревниво оберегают свой покой.  При  виде  забредшего  в  Ллаларкно
огромного автобуса, наполненного туристами, они бы пришли в  неописуемое
бешенство.
   - Поскольку я не вижу в этом нарушения законов, весь риск я  беру  на
себя.
   - Как вам угодно, сударь.
   Герсен занял место в пассажирском отделении.
   - Может быть, вы все-таки пожелали бы посетить какое-нибудь особенное
место? - поинтересовался водитель.
   - Вам известно местожительство Адарио Ченсета?
   - Разумеется, сударь. Особняк Ченсета называется Олденвуд.
   - Когда будем проезжать мимо Олденвуда, покажите мне его.
   - Хорошо, сударь.
   Такси покатилось  по  Аллее,  обогнуло  Парк  Отдохновения  и  начало
взбираться по  пологому  склону,  ведущему  в  Ллаларкно.  Густые  ветви
деревьев вскоре совсем закрыли  огни  Твониша.  Герсен  почти  сразу  же
ощутил себя в совершенно новом окружении.
   Дорога теперь шла среди буйной растительности, то и дело  огибая  тот
или иной метленский дом. Герсен, исходя из собственной оценки  богатства
Ченсета и его положения среди метленцев  ожидал  увидеть  здесь  повсюду
великолепие и показную  роскошь,  однако  к  немалому  своему  удивлению
обнаружил,  в  основном,  только   хаотически   разбросанные   старинные
особняки, построенные несомненно с одной-единственной  целью  -  создать
максимум удобства тем, кто в них поселится. Взор его постоянно  скользил
по верандам, сплошь увитым буйно цветущими растениями, уютным лужайкам и
бассейнам. Среди ветвей деревьев проплывали разнообразные фонари  как  в
какой-то сказочной стране, из высоких многостворчатых окон лился  мягкий
золотистый свет. Люди, что  живут  в  этих  домах,  подумалось  Герсену,
относятся к ним с такою любовью и заботой,  будто  это  живые  существа.
Детям безусловно ни за что не  хочется  расставаться  с  такими  домами,
однако дом наследует старший  сын,  а  остальным,  независимо  от  того,
насколько им больно при этом, приходится их  покидать.  Герсен,  который
едва помнил дом своего детства, вдруг загрустил, размышляя над этим.  Он
и сам мог бы обзавестись таким домом, если бы  того  захотел,  таким  же
просторным и удобным, как и любой из  этих  домов.  Расходы  не  служили
препятствием этому - только тот образ жизни  неприкаянного  космического
бродяги, который даже мысль о подобном сделал не более,  чем  призрачным
воздушным замком. Тем не  менее,  хотя  бы  грезить  об  этом  было  так
приятно,  так  сладко,  что  хотелось  протянуть  как  можно  долее  эти
мгновенья несбыточного счастья.  Где  бы  он  предпочел  жить,  если  бы
обстоятельства  сложились  так,  что  он  сможет  наконец   обосноваться
надолго? Безусловно, не на Альфаноре, как и не на любой  другой  планете
Скопления, и даже не на планетах Веги, где дома,  подобные  этим,  будут
выглядеть совершенно неуместными. Пожалуй, только на  Старой  Земле  или
здесь, на Метлене. С Жердин Ченсет? Чем больше  Герсен  задумывался  над
этим, тем более заманчивой начинала казаться ему  такая  перспектива.  И
все же - такое невозможно!
   - Так где же Олденвуд? - окликнул Герсен водителя.
   - Уже совсем  близко.  Вот  это  Парнассио,  дом  Зэймсов.  А  это  -
Андельмор, в нем живут Флористисы. А вот и Олденвуд.
   - Остановитесь на минутку.
   Герсен вышел из такси и встал на дороге. С еще большей  грустью,  чем
раньше, смотрел он на дом, где прожила всю свою жизнь Жердин.  Все  окна
сейчас темные, лишь кое-где светятся  огоньки  сторожевой  сигнализации.
Ченсеты еще не вернулись домой.
   - Обратите внимание вон на тот дом, - вдруг заговорил водитель. - Это
Мосс Элрун,  очень  приличный  дом.  Он  принадлежит  престарелой  леди,
последней в роду Эйзелсов. Она оценила дом в миллион севов и не уступает
ни сантима. Вы слышали о Ленсе Ларке, великом пирате космоса?
   - Естественно.
   - Однажды он забрел в Ллаларкно, вот как вы сейчас,  и,  увидев  этот
дом, решил купить его. Ну что такое, скажите на милость,  миллион  севов
для Ленса  Ларка?  Он  прошел  в  сад,  стал  ко  всему  приглядываться,
принюхиваться к цветам, пробовать ягоды на кустарниках.  Случилось  так,
что в дальний конец  своего  сада  забрел  Адарио  Ченсет  и  заприметил
незнакомца. Окликнул его: "Эй, кто там? Что это вам понадобилось  здесь,
в этом  саду?"  "Я  осматриваю  продаваемое  имение,  если  вам  так  уж
необходимо все знать", ответил ему Ленс Ларк. "Я решил приобрести  его".
Вот тут Адарио Ченсет прямо-таки взбеленился. "Катитесь отсюда  ко  всем
чертям! Я не потерплю, чтобы ваше огромное дарсайское лицо  торчало  над
забором моего сада, не говоря уже о запахе! Убирайтесь  из  Ллаларкно  и
чтоб вашего духа  здесь  больше  не  было!"  Ленс  Ларк  тоже  пришел  в
бешенство. "Сами катитесь к чертовой матери! Я совершаю покупки там, где
пожелаю,  и  не  стесняюсь  показывать  свое   лицо   всюду,   где   мне
заблагорассудится". Ченсет опрометью бросился к  себе  в  дом  и  вызвал
охранников из службы безопасности, которые, разумеется,  вытурили  Ленса
Ларка из имения старой дамы. Вот он, этот дом, так до  сих  пор  пустой,
как и раньше, поскольку никому пока что еще не  хочется  выкладывать  за
него миллион севов.
   - А что же было дальше с Ленсом Ларком?
   - Кто его знает? Говорят, он был вне себя от ярости, и выпорол  целую
дюжину мальчишек, чтобы утолить свой гнев.
   - Он все еще на Метлене?
   - Ну разве можно сказать о  нем  что-нибудь  определенное?  Никто  не
догадывался, что это Ленс Ларк,  пока  он  вдруг  не  воспылал  желанием
приобрести Мосс Элрун.  Его  имя  стали  упоминать  только  после  этого
инцидента.
   Сквозь ветви деревьев Герсен мог увидеть Мосс Элрун  только  мельком.
По поверхности озера  за  домом  протянулась  яркая  сверкающая  дорожка
отраженной Шанитры <Спутник Метлена, луна на его небосводе, получил свое
название по имени смехотворно нелепого клоуна из метленской оперы-буфф -
Прим, автора>.
   Герсен забрался в кабину такси, и оно  продолжало  объезд  Ллаларкно,
через рощицы и поросшие  лесом  и  кустарниками  лощины,  через  залитые
лунным светом прогалины, мимо величественных старинных домов, но  Герсен
на все это больше уже не обращал внимания. Такси сделало полный круг  по
Ллаларкно  и  выехало  снова  на  косогор  и  спустилось  на  Аллею.  Из
задумчивого состояния Герсена вывел голос водителя:
   - Куда теперь пожелаете, сударь?
   Герсен снова задумался. Ему еще многое предстояло сделать, было очень
важно не терять времени, но он устал  и  к  тому  же  расстроился.  Утро
вечера мудренее, решил в конце концов Герсен.
   - В гостиницу "Коммерческая".

Глава 13

   "Суржики Твониша в ответ на неприступность метленцев в противовес  им
создали  свое  собственное  общество  со  своей   субкультурой,   своими
порядками, своей  моралью,  во  всем  проникнутыми  настороженностью  по
отношению к метленцам. Наверное, не мешало бы упомянуть и о том,  что  и
само слово "суржик" вовсе не метленского происхождения. С  точки  зрения
метленцев все люди делятся на  три  категории:  метленцев,  всех,  кроме
дарсайцев, и дарсайцев.  Слово  "суржик"  было  введено  в  употребление
"Твонишским   Вестником"   для   того,   чтобы   в    шутливой    манере
охарактеризовать различное происхождение обитателей Твониша. В  моду  же
это слово вошло в качестве иронического ответа на претензии метленцев на
исключительность  -  шутки,  истинного  смысла  которой  сами  метленцы,
естественно, не уловили.
   Суржики предпочитают  не  обращать  внимания  на  свою  экономическую
зависимость  от  метленцев.  Им  нравится  считать  себя  энергичными  и
предприимчивыми работниками  сферы  обслуживания,  для  которых  расовая
принадлежность клиентуры не имеет никакого значения.  Их  сообщество  по
сути является средним классом и  неукоснительно  подчиняется  строгим  и
даже изощренным правилам поведения.
   Если учесть все вышесказанное, то во всем, что касается защиты своего
происхождения, мнительность суржиков столь же велика, что  и  метленцев.
Суржикам   по   душе   считать   метленцев    людьми    легкомысленными,
поверхностными,  тщеславными,  неспособными  противостоять  прихотям   и
подверженными   генетическому   вырождению   в   противоположность    их
собственным   высоким   моральным   качествам,   здравому    смыслу    и
психологической устойчивости.  Метленские  пышные  зрелища  они  считают
экстравагантными, показными и слегка  нелепыми,  как  роскошный  брачный
наряд самодовольного индюка. Тем не менее, все, что происходит  в  среде
метленцев, является источником бесконечных пересудов среди  суржиков,  и
каждого метленца из Ллаларкно они знают  по  имени,  стоит  ему  или  ей
снизойти до появления в Твонише.
   Эти два народа с такими, казалось бы, противоположными культурами тем
не  менее  прекрасно  уживаются  друг  с  другом.  Суржики  относятся  с
пренебрежительным равнодушием к "слабостям" метленцев. Метленцы отвечают
суржикам тем, что вообще не удостаивают их своим вниманием".
   Ричард Пелто "Народы системы Коры"

   Герсен проснулся очень рано и, взяв с  собой  заранее  приготовленный
набор инструментов, отправился к "Скоун-Тауэру".  Вестибюль  здания  был
тих и пуст. Дверь в кабинет Удольфа Тестеля закрыта.
   Поднявшись лифтом на третий этаж, Герсен прошел  мимо  помещения  307
практически не останавливаясь - пристрастие Оттиля Пеншоу к всевозможным
ловушкам и датчикам сигнализации безусловно помешало бы  в  полной  мере
воспользоваться теми  выгодами,  что  сулило  осуществление  сегодняшней
утренней затеи Герсена. Возле двери в 308 офис он остановился и,  бросив
на всякий случай по взгляду в каждый  конец  коридора,  вставил  ключ  в
замочную скважину. Дверь  отворилась  легко.  На  пороге  конторы  фирмы
"Джаркоу Инжиниринг" Герсен на мгновенье  задержался.  Он  увидел  перед
собой просторную приемную с офисом секретарши за стеклянной перегородкой
слева, а справа  -  холл,  в  который  выходили  двери  из  отгороженной
стеклянной стенкой чертежной и нескольких личных кабинетов.
   Все помещения были пусты. Герсен  прошел  внутрь,  прикрыл  за  собой
дверь. В приемной находились диван,  два  кресла,  журнальный  столик  и
стеллажи с макетами различного оборудования, предназначенного для работы
в  условиях  безвоздушного  пространства:  рудовозов,  траншеекопателей,
камнедробилок, центрифуг, загрузочных бункеров, ленточных транспортеров,
скребковых конвейеров. Клетушка секретарши примыкала  к  конторе  Оттиля
Пеншоу. Герсен извлек из чемоданчика дрель и просверлил в стене глубокое
отверстие небольшого диаметра. В  это  отверстие  он  ввел  щуп,  кончик
которого касался наружного слоя штукатурки на  стене  в  конторе  Оттиля
Пеншоу. Под письменным  столом  секретарши  он  смонтировал  миниатюрный
магнитофон и подсоединил его к щупу  тончайшей  токопроводящей  пленкой.
Затем отвинтил нижнюю  крышку  телефонного  аппарата  секретарши,  завел
внутрь корпуса провода от магнитофона и  подсоединил  их  к  находящимся
внутри аппарата входным клеммам.
   Работал он быстро и умело. Время было еще раннее, но  как  только  он
установил на прежнее место нижнюю  крышку  телефонного  аппарата,  дверь
открылась и в приемную  вошла  молодая  женщина  в  общепринятом  наряде
секретарши: черной  юбке  и  строгой,  тщательно  отглаженной  блузке  в
поперечные  полосы  пурпурного,  красного  и  белого  цветов.  Сама   же
секретарша на вид вовсе не показалась столь же строгой, совсем  наоборот
- она оказалась бойкой, жизнерадостной и, что самое главное, хорошенькой
блондинкой, кудри которой игриво выбивались из-под белого беретика.  При
виде Герсена она остановилась, как вкопанная.
   - И кем же вы изволите себя назвать?
   - Техником с телефонной станции, мисс, - ответил Герсен. - Ваша линия
давно уже барахлит. Я только что привел все в порядок.
   - В самом деле,  частенько  давала  сбои.  -  Девушка  пересекла  всю
приемную и швырнула сумочку  на  стул.  -  Я  не  раз  обращала  на  это
внимание, особенно, когда пыталась созвониться с Шанитрой.
   - Теперь связь будет идеальной, без каких-либо  помех  или  сбоев.  В
аппарате имеется одна небольшая деталька, подверженная быстрой коррозии.
Обычно мы заменяем ее за пять минут и уходим  до  того,  как  кто-нибудь
придет на работу, но сегодня я несколько подзадержался.
   - Понятненько. А я вот сегодня пришла раньше обычного - мне нужно  до
начала рабочего дня отпечатать несколько писем. Вы все  время  работаете
по ночам?
   - Только тогда, когда имеются вызовы.  Я  работаю  пока  что  еще  не
полный рабочий день - на Метлене я всего-то месяц.
   - Вот как? А откуда вы, если не секрет?
   - Родом я с Альфанора, это одна из планет Скопления.
   -  Мечтаю  побывать  в  Скоплении!  Мне  еще  повезет,  если  удастся
выбраться хотя б на Дарсай, черти бы его побрали!
   Девушка, отметил про себя Герсен,  прекрасно  владела  собой  и  была
веселой и неглупой, и к тому же далеко не дурна собой.
   - А мне казалось, что работникам вот таких фирм, занимающихся горными
разработками  в  космосе,  частенько   приходится   бывать   в   дальних
командировках.
   Девушка рассмеялась.
   - Я-то всего лишь секретарша. Единственное место,  куда  меня  иногда
командирует мистер Джаркоу, это магазин по соседству,  когда  ему  нужно
что-нибудь срочно купить. Как мне кажется, я могла  бы  попутешествовать
вместе с ним, если б очень сильно захотела, вы  понимаете,  конечно  же,
что я имею в виду, но я не того сорта девушка.
   Герсен поднял чемоданчик.
   - Что ж, мне пора в путь. - Он задержался в нерешительности. - Как  я
уже вам сказал, я совсем чужой в этом городе  и  еще  не  успел  хоть  с
кем-нибудь познакомиться. Надеюсь, вы не сочтете меня  нахалом,  если  я
попрошу вас встретиться со мною  сегодня  вечером?  Мы  могли  бы  зайти
куда-нибудь поужинать в приятной обстановке.
   Девушка откинула назад голову и рассмеялась, притом чуть даже громче,
чем раньше.
   -  Вы  действительно  смелый  парень.  Мы,   суржики,   народ   очень
порядочный, а я далеко еще не уверена, что у вас на уме на самом деле.
   - Ничего такого, с чем бы вы  не  могли  с  легкостью  справиться,  -
произнес Герсен, пытаясь изобразить на лице искреннюю улыбку,  что,  как
вдруг ему вспомнилось, может исказить его рот в "плотоядной ухмылке".
   Девушка, однако, ничего подобного не заметила в этой его улыбке.
   - Вы женаты?
   - Нет.
   - Мне, честно говоря, следовало бы твердо сказать "нет" и  еще  самым
негодующим тоном. - Она лукаво скосила взгляд на Герсена. -  Но,  так  и
быть - почему бы и нет?
   - В самом деле, почему? Так где и когда я вас встречу?
   - Ну, скажем, возле "Черного Сарая", там всегда  очень  весело,  весь
вечер танцы. Вы хорошо танцуете?
   - Н-нет. Не очень.
   -  Мы  быстро  исправим  этот  недостаток!  Ровно  к  началу  первого
вечернего часа. Я буду ждать у входа с красными дверьми.
   - Понятно, за исключением того, как отыскать "Черный Сарай"?
   - Бог ты мой, вы действительно еще совершенно здесь не освоились!  Ну
кто же не знает, где "Черный Сарай"?
   - Значит, я найду его без труда. Вот только позвольте  спросить,  как
вас зовут?
   - Люлли Инкельстаф. А вас?
   - Кирт Герсен.
   - Что  за  странное  имя!  Звучит  почти,  как  средневековое.  Своей
профессии вы обучились на Альфаноре?
   - Частично там, частично здесь и во  время  перелетов  в  космосе.  -
Герсен поднял чемоданчик. - Пора  уходить.  Нам  не  положено  проводить
работы по вызову после начала рабочего дня. Мне не хотелось  бы  вызвать
недовольство мистера Джаркоу.
   - Уже слишком поздно, - сказала Люлли Инкельстаф. - Я слышу его  шаги
в коридоре. Но он не из тех, кого это так уж сильно беспокоит. Он вообще
почти ни на что не обращает внимания - кроме меня, должна отметить.
   Наружная дверь отворилась, в контору прошли двое:  один  худощавый  и
седой, с узкими плечами и грустным лицом,  другой  -  высокий,  могучего
телосложения и грубыми чертами, болезненно  бледного  лица  и  кажущимся
совершенно  неуместным  обилием  курчавых  золотистых  локонов.  Он  был
неряшливо одет в висевший на нем тряпкой  традиционный  костюм  суржика:
черные брюки и пиджак в черную, зеленую и оранжевые полосы, еще  сильнее
оттенявшие бледный цвет  его  кожи.  Худой  прошел  прямо  в  чертежную.
Джаркоу  приостановился  и  окинул  Герсена  с  ног  до  головы  суровым
взглядом, затем повернулся к Люлли, которая тотчас проворковала весело и
непринужденно:
   - Доброе утро, мистер Джаркоу.  Позвольте  представить  моего  жениха
Дорта Каузена.
   Джаркоу кивнул Герсену не очень-то дружелюбно. Герсен в свою  очередь
поклонился ему очень учтиво,  после  чего  Джаркоу  удалился  к  себе  в
кабинет. Люлли прикрыла рот ладонью, чтобы не прыснуть.
   - Эта мысль пришла ко мне в голову в самый последний момент. Время от
времени Джаркоу пытается со мной заигрывать, вот мне и захотелось отбить
у него охоту, не делая из этого большой драмы. Иногда он  в  самом  деле
бывает слишком уж навязчивым. Надеюсь, вас это нисколько не затронуло?
   - Разумеется, - ответил Герсен. - Даже  очень  рад,  что  хоть  таким
образом, но оказался вам полезен. Но теперь мне нужно уходить.
   - Увидимся вечером.
   Герсен покинул контору Джаркоу и направился прямо в  комнату  №  307,
штаб-квартиру "Котзиш Мючюэл".  Попробовав  дверь,  обнаружил,  что  она
заперта. Герсен постучался, однако никто ему не ответил.
   Поразмыслив немного, он спустился на  цокольный  этаж  и,  глянув  на
указатель, выяснил, что Ев