является Оттиль Пеншоу.
   Ситуация имеет и другие  интересные  аспекты,  но  я  предпочитаю  не
вдаваться в них. Желаю Вам крепкого здоровья  и  долголетия  и  заклинаю
вести себя как можно осмотрительнее - поскольку не только  питаю  к  вам
глубочайшее уважение, но и лично заинтересован в вашем благополучии, так
как вряд ли где еще могут быть столь щедро вознаграждены мои труды.
   Искренне желаю вам удачи. Д. А."

   Герсен отложил письмо в сторону, откинулся к спинке  кресла  и  очень
серьезно задумался. Подступиться к Ленсу Ларку можно только через Оттиля
Пеншоу, через "Котзиш". На данный момент здесь тишь  да  гладь,  как  на
поверхности пруда в безветрие. Крупная рыба притаилась на глубине. Чтобы
растормошить ее, заставить вынырнуть, надо растревожить воду.
   Из входа  в  гостиницу  на  веранду  вышел  портье  и  остановился  в
нерешительности. Герсен поднял руку, портье направился к его  столику  -
невысокий  крепкий  светловолосый  мужчина  с  худым  лицом  и  грустным
взглядом из полуопущенных век.
   - Присаживайтесь,  -  предложил  Герсен.  -  Разрешите  угостить  вас
"Воскресным Пуншем"? Или вы предпочитаете что-нибудь поскромнее?
   - Спасибо. - Портье повернулся к официанту.  -  Пожалуйста,  четверть
пинты "Медового Энгельмана". Вам понравилась наша кухня? -  спросил  он,
снова обращаясь к Герсену.
   - Даже очень. Администрация, похоже, понимает запросы гостей с других
планет.
   - А как же иначе - гостиница существует вот уже много лет.
   - А вы сами? Вы ведь не уроженец Дарсая?
   - Конечно же нет. Я родом из Сангая  на  планете  Каф  IV.  Маленькая
прелестная планета. Вам доводилось там бывать?
   - Нет. В том секторе я не забирался дальше системы Мицара или,  может
быть, Дьюба. Не уверен, какая из них ближе к Кафу.
   -  Я  вижу,  вы  изрядно  попутешествовали  среди  звезд.  А  откуда,
позвольте узнать, вы родом?
   - Я родился на планете, о  которой  вы  никогда  не  слышали,  и  еще
мальчиком был увезен дядей на Землю.
   - А где вам приходилось бывать на Земле?
   - Мы не задерживались долго на  одном  месте.  Неплохо  знаю  Лондон,
Сан-Франциско, Мельбурн - города, которые  выбрал  дядя  для  завершения
моего образования. - Герсен чуть улыбнулся, вспомнив  стиль  наставлений
дяди. -  Неплохо  также  знаком  с  Альфанором  и  Скоплением  в  целом.
Позвольте узнать ваше имя? Меня зовут Кирт Герсен - впрочем, вам это уже
известно.
   - А меня - Дасуэлл Типпин. Я - человек без всяких претензий.
   - Кстати о претензиях. Мне было очень интересно слушать ваши отзывы о
метленцах. Мне почти ничего не известно, что они из себя представляют.
   - Это довольно замкнутая группа сверхбогатых аристократов и  сама  по
себе не очень-то интересна, - ответил Типпин. -  Мне  не  так  уж  часто
приходится  иметь  с  ними  дело.  Источником  их   богатства   являются
стодвадцатники, ради сохранения монополии на торговлю ими они  вынуждены
довольно часто сюда наведываться. Насколько  мне  известно  -  это  люди
особой  породы,  утонченные  и  чрезвычайно  чувствительные.  Обладай  я
подобными  качествами,  я  тоже,  наверное,  сторонился   бы   туристов,
дарсайцев и всяких там выскочек с других планет.
   - Метленцы сами добывают стодвадцатники?
   - Естественно, нет. Покажите любому метленцу лопату,  он  назовет  ее
приспособлением для вскрытия грунта. Они скупают стодвадцатники, продают
их  другим,  заключают  с  дарсайцами   договора   на   поставку   руды,
предоставляют  кредиты,  сдают  участки   и   оборудование   в   аренду,
обеспечивают  финансирование  всех  операций  со   стодвадцатниками   и,
разумеется, все обладают огромными капиталовложениями на этой планете.
   - А что вы  можете  сказать  о  фирме  "Котзиш"?  Это  тоже  одна  из
метленских фирм?
   Дасуэлл Типпин метнул в сторону Герсена  недоверчивый  взгляд,  затем
недовольно поморщился.
   -  Совсем  наоборот  -  "Котзиш  Мючюэл"  рекламировали  в   качестве
противовеса  засилью  метленцев,  как  организацию,  которая  могла   бы
обставить их по ими же самими установленным правилам. Что обошлось мне в
шестьсот полноценных севов.
   - Значит, вам знаком Оттиль Пеншоу?
   - Видел пару раз издалека, не более того. Свою  контору  он  все  еще
держит где-то в "Сени Скенсела".
   - Его, между прочим, не считают жуликом или проходимцем?
   - Всякое доводилось слышать, но разве можно все это доказать? Конечно
же, нет. - Герсен поднял палец, подзывая официанта.  -  Еще  два  бокала
этого же напитка, пожалуйста.
   - Благодарю вас, - сказал Типпин. - Я редко позволяю себе  такое,  но
сегодня что-то особенно хочется поднять настроение.
   - Лично я получаю огромное удовольствие от общения с вами,  -  сказал
Герсен. - Афера, связанная с  "Котзиш",  интересна  сама  по  себе.  Имя
грабителя, в общем-то, известно?
   Типпин посмотрел по сторонам.
   -  Называют  одно  ужасное  имя  -  Ленса  Ларка,  принадлежащего   к
прославленным "Лордам Тьмы".
   Герсен понимающе кивнул.
   - Репутация его мне известна. Он, говорят, дарсаец?
   Типпин снова посмотрел по сторонам.
   - По всей вероятности, да. Рейчпол из клана Бугольд.
   Герсен вопросительно поглядел на собеседника  -  это  слово  ему  уже
доводилось слышать из уст мадам Тинтл.
   - Рейчпол - это человек, изгнанный из своей родной  сени.  Отщепенец,
бездомный бродяга, в большинстве  случаев  -  преступник.  Мне  даже  не
хочется лишний раз упоминать это имя. Как-то язык не поворачивается.  Он
- мошенник, с  чувством  юмора,  как  у  скламотского  дьявола,  который
засовывает головы  сыновей  в  печи,  растопленные  их  собственными  же
матерями.
   -  Это  уж  слишком!  -  наигранно  возмутился  Герсен.  -  Имя  ведь
всего-навсего слово. А слово - понятие нематериальное.
   - Неверно! - возразил Типпин с неожиданным пылом. - Как раз-то  слова
и  обладают  подлинно  волшебными   свойствами!   Вы   читали   "Технику
колдовства" Фарсакара? Тогда вы ничего не понимаете в словах!
   Герсен,   которого   совершенно    не    интересовала    эта    тема,
пренебрежительно махнул рукой.
   - Мы живем в материальном мире. Лично я боюсь этого  человека  и  его
плети. А не слов "Ленс Ларк" и "Панак".
   Типпин устремил взор в бокал и нахмурился.
   - Не велика разница, чего бояться - результат-то одинаковый. Он  ведь
не бесплотный дух, он - человек, и к тому же дарсаец.  Вот  бы  метленцы
обрадовались, если бы им удалось его поймать! Он для них,  как  кость  в
горле. В свою очередь  он  тоже  на  дух  не  переносит  метленцев.  Вам
доводилось бывать на Метлене?
   - Еще нет.
   - Главный город - Твониш. Там же  расположен  и  космопорт.  Метленцы
совершенно не переносят запаха ахагари, и дарсайцы вынуждены держаться в
особом квартале с подветренной стороны. Послушайте - вас  не  восхищает,
насколько своеобразно и замечательно устроена наша Вселенная? Ну как при
этом не отказаться еще от полбокальчика этого изумительного напитка!
   Герсен сделал соответствующий заказ официанту.
   - А метленцы ничего не потеряли вследствие постигшей "Котзиш" беды?
   - Абсолютно ничего. Пострадали только дарсайцы и мелкие  сошки  вроде
меня. Мы - единственные жертвы.
   - И Оттиль Пеншоу ничего не потерял и ничего не приобрел?
   - Не знаю. Он исчез на много месяцев, но сейчас он снова в  Сержеузе.
Я только вчера его видел. Он сейчас выглядит таким больным и несчастным.
   - Что вполне объяснимо после такой  катастрофы.  Какова  теперь  цена
принадлежащих вам акций?
   - У меня их двадцать. Взяв по нулю хоть двадцать раз, так с  нулем  и
остаешься.
   Герсен откинулся к спинке кресла, устремив куда-то  вдаль  отрешенный
взгляд. Затем извлек из сумки двадцать севов.
   - Никак не могу отделаться от  дурацкой  привычки  играть  на  бирже.
Покупаю ваши акции по севу за штуку.
   У Типпина едва не отвалилась нижняя челюсть. Бросив хмурый взгляд  на
купюру  в  двадцать  севов,  он  затем,  чуть  склонив   голову   набок,
подозрительно посмотрел на Герсена.
   - В основе игры на бирже лежит надежда выиграть.
   - У меня это просто, если хотите, пунктик.
   - На чокнутого вы, в общем-то, совсем не похожи.
   - Рассмотрим  такой  гипотетический  случай  -  Ленс  Ларк  возместит
нанесенный "Котзиш" ущерб. Я тогда буду в немалом выигрыше.
   - Гиблое дело - нисколько в этом не сомневаюсь.
   - Похоже, вы меня убедили не  делать  глупости.  -  С  этими  словами
Герсен протянул руку, чтобы вернуть  деньги  на  прежнее  место,  однако
тонкие пальцы Типпина опередили его.
   - Не торопитесь. Почему бы вам в самом  деле  не  удовлетворить  свою
прихоть?
   - А какой смысл - ведь акций-то все равно при вас нет.
   - Они наверху, в моей комнате. Я обернусь мигом.
   И действительно, не прошло и  двух-трех  минут,  как  он  вернулся  с
акциями, и деньги Герсена перекочевали в его карман.
   - Я имею доступ еще к некоторому количеству акций "Котзиш". Могу и их
продать по той же цене.
   - Будьте при этом крайне осмотрительны!  -  предупредил  его,  сделав
довольно кислую  мину,  Герсен.  -  Никому  не  говорите,  что  какой-то
инопланетянин скупает акции "Котзиш". Сложится мнение, что это  какая-то
афера, и акции поднимутся в цене. Я перестану их покупать,  и  от  этого
никто не выиграет. Вы в состоянии уразуметь, к чему это может привести?
   - Во всех мелочах, кроме одной - почему вы все-таки  скупаете  акции,
если исключить, разумеется, ваш так называемый "пунктик".
   - Ну, тогда назовите это альтруизмом.
   - Такое объяснение ничуть не лучше первого. Тем не менее,  обеспечьте
меня, пожалуйста,  оборотным  капиталом.  Для  дня  сегодняшнего  вполне
хватит сотни севов. Вы в самом деле заберете акции "Котзиш", сколько  бы
вам ни предложили их, по одному севу за штуку?
   - Ручаюсь головой. - Герсен достал деньги. - Еще одно предварительное
условие: ни при каких обстоятельствах не выходите на Оттиля Пеншоу.
   Взгляд Типпина сразу же потускнел.
   - Его акции ничуть не хуже других.
   - У него их гораздо  больше,  чем  я  в  состоянии  купить.  Еще  раз
повторяю - осторожность превыше всего. Вы согласны с этим условием?
   - Разумеется, раз уж больше некуда деваться. И все же, никак не  могу
взять в толк...
   - Каприз.
   - "Каприз" - далеко  не  то  одеяло,  которым  можно  прикрыть  любую
постель. Я вас принял за человека,  твердо  стоящего  на  почве  суровой
действительности.
   Герсен приподнял пачку севов.
   - Вот действительность, на которую я опираюсь. Пожалуйста,  называйте
ее суровой, если вам так угодно.
   - Ваши аргументы неотразимы. - Типпин поднялся.  -  О  результатах  я
сообщу сегодня же чуть попозже.
   Он   покинул   веранду   ресторана   и   вприпрыжку   направился   на
противоположную сторону площади. Герсен тем временем подозвал  официанта
и расплатился.
   - Скажите, пожалуйста, где расположен торговый дом "Диндар"?
   - Вон там, сэр, в "Сени Скенсела". Видите большой  купол  чуть  левее
центральной опоры? Вот это и есть "Диндар".
   Типпин направился в сторону "Сени Скенсела". Герсен решил последовать
за ним.

Глава 8

   "Богатые стодвадцатниками пески расположены  в  экваториальном  поясе
Дарсая,   отличающемся   жарким   и   засушливым   климатом   Закаленная
непрестанной борьбой с суровыми природными условиями, целая раса  мужчин
и женщин придумала множество способов побеждать нестерпимый  зной  Коры,
добывая богатства из песков Вот это и  есть  дарсайцы,  ни  на  кого  не
похожая  раса,  отличающаяся  от  других  добрым  десятком  тысяч  самых
странных особенностей. Днем они наслаждаются прохладой в  тени  огромных
металлических зонтов, охлаждаемых водой, непрерывно стекающей с наружных
краев таких зонтиков - в знаменитых дарсайских так  называемых  "сенях".
Не приняв специальных мер, в упомянутой климатической  зоне,  называемой
Разделом, человек погибает за считанные минуты от  перегрева  и  ожогов.
Под рукотворной "сенью" он может наслаждаться  ледяным  мороженым  среди
буйной растительности
   Дарсайцы - народ не очень-то склонный к веселью, однако и не склонный
к тому, чтобы глубоко задумываться над смыслом жизни. Все свое  внимание
они  сосредотачивают  на  сущности  каждого  мгновения  своего  бытия  и
проявляют   удивительную   предрасположенность   к   получению   особого
удовольствия от этого  своего  специфического  качества,  подвергая  его
полнейшему отрицанию Так, в пищу свою они  добавляют  самые  мерзкие  на
вкус приправы, чтобы получить как можно большее удовольствие  от  чистой
холодной воды. Потребляют огромное количество отвратительнейшего  чая  и
пива как будто  только  для  того,  чтобы  непрерывно  подтверждать  эту
типичную для них извращенность, превращая ее в самоцель
   Любовные  отношения  между  дарсайцами   противоположного   пола   не
сопровождаются  бурными  проявлениями  чувств  и  характеризуются   едва
скрываемой настороженностью,  будучи  основаны  скорее  на  ненависти  и
презрении к партнеру, чем на обоюдном влечении друг к другу".


***

   "Дарсайцы  не  склонны  к  мелкому  воровству  И  действительно,   за
пределами городов воровство - вещь практически неслыханная Гораздо более
распространены убийство в схватке лицом к лицу и разбой, особенно,  если
дело касается стодвадцатников, однако и то, и другое  расценивается  как
самое гнусное преступление Арестованного преступника сначала  подвергают
порке  в  голом  виде,  затем  бросают  скованным  среди  скал,  где  он
становится добычей лансларка, гнуса или скорпионов. Наиболее  же  подлым
преступлением среди дарсайцев  считается  кража  у  своего  соплеменника
принадлежащего  ему  пескохода  или  запаса  воды.  Налагаемое  за   это
наказание  включает  в  себя  порку,  а  затем  позорный  столб  на  дне
общегородской выгребной ямы".
   Выдержки  из  статьи  Стюарта  Собека  "Жизнь   и   быт   дарсайцев",
опубликованный в журнале "Космополис"

   Путь к "Сени Скенсела" лежал через еще одну  водяную  завесу,  однако
мелкие капли воды только приятно освежили лицо Герсена и лишь  чуть-чуть
увлажнили  одежду.  В  отличие  от  космополитичного  модернизма  зданий
"Центральной  Сени"  здешние  строения  были  невзрачными   и   старыми.
Обитавшие в  них  горожане-дарсайцы  отличались  более  легкой  одеждой,
мягкой обувью на ногах и не столь сильным загаром,  однако  у  них  были
такие же огромные носы, сплюснутые челюсти  и  украшенные  всевозможными
подвесками вытянутые ушные мочки.
   Когда Герсен вышел к Площади Скенсела,  Типпина  уже  нигде  не  было
видно. По магазинам и киоскам бродили несколько особо дотошных туристов,
покупая местные поделки у продавщиц-дарсаянок с невыразительными  лицами
и черными усами. Кое-кто из  них,  превозмогая  отвращение,  упрямо  пил
дарсайское  пиво  у  расположенных   на   открытом   воздухе   стоек   с
прохладительными напитками. В целом, отметил про  себя  Герсен,  картина
своеобразная и колоритная, но все  же  несколько  подпорченная  витавшим
где-то поблизости духом Ленса Ларка.
   Здание  "Диндар-Хауз"  возвышалось  справа  -  тяжелое  нагромождение
невысоких  приплюснутых  куполов,   рассекаемое   опоясывающими   здание
наклонно расположенными аркадами. Огромная  вывеска  на  уровне  второго
этажа гласила:

   ГОРНЫЙ ЖУРНАЛ
   Сержеуз, Дарсай
   Исчерпывающие сведения обо всем,
   Что происходит в пустыне, рудниках и сенях.

   В "Диндар-Хаузе" была  расположена  контора  Оттиля  Пеншоу.  Дасуэлл
Типпин направлялся как раз к этому зданию,  но  у  Герсена  не  было  ни
малейшего желания  сталкиваться  с  Оттилем  Пеншоу  на  данном  отрезке
времени, хотя и было благоразумно с  его  стороны  проверить,  насколько
можно полагаться на Типпина. В прокуренный вестибюль с полом, выложенным
темно-коричневыми изразцовыми плитками, выходили два  тускло  освещенных
коридора. К верхним этажам вела узкая лестница.
   Герсен взглянул на указатель. "Оттиль Пеншоу, страхование рудников  и
сдача в аренду участков" значился как наниматель  помещения  за  номером
103.
   Выбрав наугад один из коридоров, Герсен вскоре вышел к  ряду  высоких
зеленых дверей за номерами 100, 101 и 102. У двери  за  номером  103  он
остановился и прислушался. Ему показалось, что  он  слышит  приглушенные
голоса. Приложил ухо к филенке. То ли находившиеся за  дверью  перестали
говорить, то ли в помещении никого не было.
   Опасаясь обнаружения, Герсен отошел от двери. Примыкавшие к помещению
за номером 103 конторы были отделены от него бетонными стенами  толщиною
в фут, на что Герсен обратил особое внимание. Подслушивать  происходящие
в конторе Пеншоу разговоры можно было только через дверь или окно.
   Герсен покинул "Диндар-Хауз". В расположенном рядом со входом в  него
киоске, почти полностью спрятавшемся за густой листвой,  тучная  пожилая
дарсаянка с огромной копной черных волос и потрясающими усами  торговала
сладостями, журналами, картами и прочей всякой всячиной. Герсен купил  у
нее номер "Горного Журнала" и небрежно прислонился к  киоску.  К  стенке
его совсем недавно была приклеена афиша:

   БОЛЬШОЙ ХАДАВЛ
   Динклтаун,
   День Дэффла,
   Десятый день Мирмона.

   От  множества  других  аналогичных  афиш  внимание  Герсена  отвлекло
появление девушки-метленки из аллеи, которая вела к "Центральной  Сени".
Сначала Герсен бросил в ее  сторону  рассеянный  взгляд,  затем  девушка
заинтересовала его, еще через мгновенье он был  полностью  ею  очарован.
Лицо ее обрамляли свободно спадавшие на плечи черные кудри.  Сейчас  оно
было сосредоточенным, однако в других ситуациях несомненно оказалось  бы
куда выразительнее.
   На девушке было платье до колен из темно-зеленой материи, в  руках  -
большой   серый   конверт.   Грациозная   походка   девушки   отличалась
непринужденной  элегантностью,  а  чуть  смуглая  безукоризненная  кожа,
небольшой прямой нос и изящный подбородок красноречиво свидетельствовали
о происхождении и  воспитании  в  той  среде,  где  достаток  и  высокое
положение в обществе являются само собой разумеющимся. Для  Герсена  она
представляла именно тот образ жизни, в котором силою обстоятельства  ему
было отказано, а случающиеся время от времени напоминания об этом только
пробуждали сладостно-горькую тоску в его душе...
   Проходя мимо киоска, девушка бросила на Герсена лишенный  какого-либо
любопытства  взгляд,  затем  взбежала   по   ступенькам   ко   входу   в
"Диндар-Хауз" и упорхнула внутрь.
   Герсен с замиранием сердца глядел ей вслед. Особое восхищение у  него
вызвала стройная фигура девушки, поразившая его воображение великолепием
и упругостью форм без какого-либо намека  хоть  на  один  грамм  лишнего
веса. Издав горестный проникновенный вздох, он снова  сосредоточился  на
изучении "Горного Журнала".
   Прошло десять минут. Девушка-метленка вышла из дверей  "Диндар-Хауза"
и  все  с  той  же  веселой  беспечностью  спустилась   по   ступенькам.
Встретившись глазами с Герсеном, она  ответила  ему  холодным  взглядом,
чуть вздернула подбородок и свернула в аллею, по  которой  десять  минут
тому назад прошла сюда из "Центральной Сени".
   Герсен  криво  ухмыльнулся,   закрыл   журнал   и   снова   вошел   в
"Диндар-Хауз". Еще  раз  приблизился  к  двери  №  103.  Как  и  раньше,
послышались ему приглушенные голоса, но теперь к ним вдруг присоединился
звук передвигаемой мебели. Герсен пулей вылетел из коридора в  вестибюль
и притаился в нише за,  одной  из  подпорок  массивного  сооружения.  Из
помещения  №  103  вышло  двое:  Дасуэлл  Типпин   и   высокий   мощного
телосложения, дарсаец с массивным квадратным  лицом  и  длинными  ушными
мочками. Вместо традиционного халата и таббата на нем была  общепринятая
короткая поддевка, бриджи и высокие  ботинки.  Они  сразу  же  вышли  из
"Диндар-Хауза". Герсен выждал секунду-две и тоже последовал за  ними  на
Площадь Скенсела, но они уже прошли в одну из густо обсаженных деревьями
аллей и скрылись из вида.
   Герсен вернулся в "Централ