одным  местам,  где
обнаружатся  фотографии  и  личные  привязанности  и  тем  самым   будет
уничтожена  завеса  секретности,  которою  они  стремятся  укутать  свою
преступную деятельность, и будет поставлена под  угрозу  их  собственная
безопасность. С другой стороны, в том случае, когда преступнику  удается
добиться немалых успехов в своих преступных начинаниях, у него возникает
труднопреодолимое влечение вернуться на родину и изображать там из  себя
знатную особу среди тех, кто с презрением относились к нему  в  прошлом.
Он теперь может покровительствовать красавице, которая отвергла его ради
более  традиционного   мужа,   особенно,   если   она   потеряла   былую
привлекательность  и  живет  в  стесненных  обстоятельствах.   Все   это
становится для него возможным  только  потому,  что  как  преступник  он
остается неопознанным. Отсюда  следует,  что  такой  преступник  ощущает
острую потребность пользоваться иным именем, а не своим изначальным, для
дальнейшего успешного продолжения преступной деятельности.
   В  свете  вышеприведенного   анализа   данные   соображения   кажутся
совершенно очевидными, тем не  менее  дальнейшие  рассуждения  неизбежно
приводят к  следующему  вопросу:  а  каково,  собственно,  происхождение
принятого преступником имени или клички? Здесь  возможны  два  варианта:
умышленно  выбирается  совершенно  случайное  имя,  не  несущее  никакой
смысловой  нагрузки,  либо  имени  или  кличке  придается   определенное
символическое  значение.  Второй   вариант   особо   привлекателен   для
преступников с ярко выраженной  индивидуальностью,  которым  свойственно
сопровождать свои "подвиги" пышными, иногда даже театральными эффектами.
Ярким примером именно такой категории преступников является  Ленс  Ларк.
Исходя из этого, я беру на себя смелость предположить, что кажущиеся  на
первый взгляд ничем не примечательными имя  и  фамилия  "Ленс  Ларк"  на
самом деле является придуманным этим преступником  прозвищем,  таящим  в
себе немалый символический смысл.
   Для  подтверждения  этой  гипотезы  я  посетил  местный  филиал  УТКБ
("Универсального  технического  консультационного  бюро")   и   попросил
произвести доскональный поиск омонимов словосочетания "Ленс Ларк"  среди
всех языков Ойкумены и Глуши  -  как  современных,  так  и  вышедших  из
употребления.
   Полученный ответ прилагается ниже".

   Герсен вынул из папки обведенную оранжевым контуром распечатку УТКБ.

   ЛЕНС ЛАРК - омонимы (с толкованием):
   1. Ленсилорка - поселок на материке Васселона планеты Рейс, шестой  в
системе Гаммы Эридана. Население - 657 жителей.
   2. Лансларк - плотоядное крылатое существо с планеты Дарсай,  третьей
в системе Коры, каталожный индекс Арго 961.
   3. Лензл-арк (Дуга Лензла) - геометрическое место точек, выводимое из
седьмой теоремы трискоидной  динамики,  впервые  доказанной  математиком
Пало Лензлом (907 - 1070).
   4. Линсларк - растение, напоминающее мох. Родина  -  болота  материка
Шармант планеты Хиаспис, пятой в системе Звезды Фрица, каталожный индекс
Кит 1620.
   5. Линсил Орк - озеро на Равнине Блаженных планеты Верларен, второй в
системе Комреда, иначе Эпсилон Стрельца.
   6. Ленсл-эрг - пустыня...
   Список омонимов насчитывал  двадцать  два  пункта,  звучание  каждого
последующего  словосочетания  все   больше   удалялось   от   исходного.
Дальнейшее его изучение  не  представляло  особого  интереса,  и  Герсен
вернулся к аналитическому обзору Рэкроуза.
   "Я решил, что с наибольшей степенью вероятности  в  качестве  рабочей
гипотезы предпочтение следует отдать варианту 2.
   Наведя в УТКБ более подробные  справки  в  отношении  "лансларка",  я
выяснил, что это четырехкрылое существо со стреловидной головой и острым
шипом на кончике хвоста, достигающее в  длину  трех  метров,  не  считая
хвоста. Оно летает над дарсайскими пустынями на заре  и  в  предвечерних
сумерках,  охотясь  на  жвачных  и  нападая  иногда  на  людей-одиночек.
Существо коварно, проворно и свирепо, но теперь встречается очень редко,
хотя как фетишу клана Бугольд ему позволено пролетать  безнаказанно  над
всеми владениями этого клана.

   Вот, пожалуй, и все, что касается лансларка. Из остальных  документов
данной подборки самым интересным является Приложение № 8, представляющее
из себя  одно-единственное  письменное  сообщение  о  встрече  с  Ленсом
Ларком, которая произошла на  сравнительно  раннем  этапе  его  карьеры.
Рассказчик нигде не раскрывает, кем он является на самом деле, но,  судя
по всему, это сотрудник одного из промышленных концернов. Место  встречи
также не обозначено - верх взяло вполне  понятное  благоразумие.  Герсен
отыскал в папке Приложение № 8 и тотчас же углубился в чтение.
   Выдержки из "Воспоминаний странствующего коммерсанта" Зюдо  Нонимуса,
опубликованных   в   рекламно-коммерческом   издании    металлургической
промышленности "Траст". (Фамилия автора, судя по  написанию,  безусловно
является псевдонимом.)

   "Мы встретились (Ленс Ларк и я) в придорожной общественной столовой в
сотне  метров  от  поселка.  Здание  ее   было   верхом   архитектурного
примитивизма - как будто какое-то огромное чудовище небрежно, почти  как
попало, нагромоздило одну на другую груду массивных бетонных  глыб.  Эти
побеленные глыбы при ярком солнечном свете просто слепили глаза,  однако
пространство  внутри  них  было  прохладным  и  погруженным  в  приятный
полумрак, и как только мне удалось превозмочь первоначальный страх перед
тем, что эти глыбы могут вдруг обрушиться и похоронить меня  заживо  под
своей тяжестью, то расценил производимое этим строением впечатление  как
весьма своеобразное и в чем-то даже незабываемое.
   Сонный слуга в ответ на мой вопрос равнодушно кивнул в сторону  стола
в самом углу помещения. Здесь-то и восседал Ленс Ларк с огромным  блюдом
перед собою, наполненным мясом, горохом и фасолью. Пища издавала  резкий
запах самых мерзких приправ, совершенно невыносимый  даже  для  моих,  в
общем-то, не очень привередливых  ноздрей.  Тем  не  менее  коммерсанту,
специализирующемуся  на  закупках  в  самых  отдаленных  и  экзотических
уголках Галактики, органически не свойственна брезгливость, и поэтому  я
спокойно расположился прямо напротив Ленса Ларка и стал  наблюдать,  как
он расправляется с едой.
   Некоторое время он просто не обращал на меня внимания,  как  будто  я
был всего-навсего еще одним огромным жуком, немалое  количество  которых
лениво кружило в помещении  столовой.  И  вот  это-то  обстоятельство  и
предоставило   мне   прекрасную   возможность    составить    достаточно
непредвзятое мнение о своем  визави.  Это  был  очень  крупный  мужчина,
тяжеловесность которого едва ли не граничила с тучностью, но не  слишком
бросалась в глаза. На нем было белоснежное, свободно спадающее  одеяние,
капюшон которого плотно прикрывал значительную часть лица. Тем не менее,
мне удалось различить темно-бронзовый загар на его лице, оттенком  своим
слегка  напоминавший  окрас  крупа  гнедой   лошади.   Удалось   кое-как
разглядеть черты лица - они оказались грубыми и  крупными,  но  странным
было то, что они были как  бы  тесно  прижаты  друг  к  другу,  создавая
впечатление, будто лицо мужчины было приплюснуто по  бокам.  Глаза  его,
когда он в конце концов удосужился взглянуть  на  меня,  зажглись  вдруг
ярко-желтым пламенем такой интенсивности, что могли устрашить  меня,  не
встречайся я множество раз за свою коммерческую карьеру с  точно  такими
же ярко пламенеющими глазами других своих контрагентов -  в  большинстве
случаев подобный блеск  глаз  просто  выдавал  алчность  собеседника,  с
особой силой вспыхивающую в предвкушении выгодной сделки. Но не так было
на сей раз!
   Завершив трапезу,  человек  этот  заговорил  -  но  заговорил  как-то
по-особому, будто  бы  случайно  подобранными  фразами,  не  выражавшими
чего-либо существенного. Поначалу я был несколько  сбит  с  толку  таким
вступлением перед весьма важными переговорами,  так  как  никак  не  мог
разобраться - то ли это проявление какой-то новейшей, неизвестной  ранее
хитрой коммерческой уловки, то ли он  надеялся  запутать  мое  мышление,
приведя меня в замешательство, и загнать в тупик, чтобы воспользовавшись
этим, заключить сделку на наиболее выгодных для себя условиях?  Он  ведь
не знал в лицо человека, с которым он должен был вступить в  переговоры,
не знал его деловых качеств. Как обычно,  я  как  мог  противился  тому,
чтобы оказаться простаком, которого нетрудно обвести  вокруг  пальца,  и
стать жертвой откровенного мошенничества, и поэтому с  особым  вниманием
относился к каждому произнесенному им слову и тщательно воздерживался от
каких бы то ни было жестов или восклицаний,  свидетельствовавших  как  о
моем согласии с его словами, так и о  расхождениях  во  взглядах,  чтобы
подобные жесты и восклицания или даже изменение выражения лица не  могли
быть истолкованы моим собеседником в качестве оснований  для  заключения
сделки на тех или иных условиях,  оговариваемых  партнером.  Однако  моя
сдержанность, казалось, оказывала совершенно противоположное воздействие
на этого человека. Голос его с каждой новой фразой становился все  более
резким и грубым, все более нетерпеливыми становились его жесты  -  он  с
силой рассекал воздух ладонью, как хлестким бичом.
   В конце концов мне все же удалось ненавязчиво вставить и свое слово в
поток его разглагольствований.
   - В связи с тем, что нам придется вступить в деловые взаимоотношения,
могу ли я осведомиться, с кем именно я сейчас имею дело?
   Вопрос этот сразу же насторожил его.
   - Вы сомневаетесь  в  моей  честности?  -  злобно  сверкнув  глазами,
спросил он.
   - Никоим образом! - поспешил ответить  я,  поскольку  мне  совсем  не
хотелось  нарваться  на  откровенную  грубость.  В  своей  практике  мне
неоднократно приходилось мириться с отсутствием  хороших  манер  у  моих
контрагентов, но с настолько наглым и злобным типом мне еще  никогда  не
доводилось сталкиваться раньше. Вот почему все тем же вежливым  тоном  я
продолжал. - Я - человек дела, и поэтому для меня крайне важно выяснить,
с кем все-таки я вступаю в  деловые  взаимоотношения.  Это  общепринятая
коммерческая практика.
   - Да, да, - проворчал он, - безусловно. Я решил и дальше не выпускать
достигнутой с таким трудом инициативы.
   - Джентльмены, стремящиеся заключить сделку,  соблюдают  общепринятые
правила ведения переговоров, и было бы всего лишь  проявлением  должного
уважения к партнеру, если б мы  обращались  друг  к  другу,  называя  по
имени.
   Тип этот  только  задумчиво  кивнул,  а  затем  откровенно  вызывающе
рыгнул, обдав меня целым букетом из запахов зловонных  приправ,  которые
он  потребил  в  неизмеримом  количестве   во   время   совсем   недавно
закончившегося приема пищи. Поскольку он  при  этом  сделал  такой  вид,
будто  ничего  особенного  не  произошло,  я  тоже  ничем   не   выказал
испытываемого мною отвращения.
   - Да, да, безусловно, - еще раз повторил он, а затем вдруг добавил:
   - Что ж, в общем-то пустяк это, да и  только.  Можете  называть  меня
Ленсом Ларком, - Подавшись всем телом вперед, он хищно осклабился, глядя
на меня в упор из-под  складок  капюшона.  -  Это  имя  меня  более  чем
устраивает, разве не так?
   - Я не  настолько  с  вами  знаком,  чтобы  у  меня  могло  сложиться
определенное мнение по данному вопросу,  -  осторожно  ответил  я.  -  А
теперь - ближе к делу. Что вы предлагаете?
   -  Четыре  тонны  стодвадцатой  черни,  удельный  вес  двадцать  два,
качество - высшее.
   Жаргон  торговцев  этим  товаром   был   мне   более,   чем   знаком.
Стодвадцатниками  они  называют  устойчивые  трансурановые  элементы   с
атомными числами 120 и выше, а стодвадцатая чернь представляет  из  себя
необогащенный песок, состоящий из различных сульфидов, оксидов и  других
подобных   соединений   стодвадцатников,    причем    обязательно    еще
оговаривается и удельный вес, который в данном случае составлял 22 тонны
на кубометр.
   Сделку мы заключили без каких-либо трудностей. Он назвал цену. Я  мог
с  нею  согласиться  или   отвергнуть.   В   данном   случае   я   решил
продемонстрировать, что не только одному ему дано действовать решительно
и, сохраняя чувство собственного достоинства, не торгуясь по мелочам, не
прибегая к лести или мелодраматическим всплескам  эмоций.  Я  немедленно
принял его предложение при условии,  что  товар  действительно  окажется
высокого качества. Моя оговорка несколько уязвила его самолюбие, но  мне
удалось приглушить его недовольство. В конце концов он уразумел  причину
моей неуступчивости и стал подозрительно веселым. Повинуясь  его  знаку,
слуга приволок две огромные кружки крайне  дрянного  пива,  от  которого
ощутимо несло мышиным пометом. Ленс Ларк опорожнил  свою  кружку  в  три
могучих глотка, и  в  силу  сложившихся  обстоятельств  я  вынужден  был
поступить со своею точно таким же образом, все это время вознося пусть и
бессловесные, но искренние и  горячие  благодарения  железной  стойкости
своего желудка и его поистине бесценной способности  переваривать  любую
мерзость, способности, выработавшейся за многие годы работы  в  качестве
мелкооптового перекупщика".

   Герсен закончил чтение и аккуратно сложил все бумаги в папку.
   - Очень хорошая  работа.  Сущность  Ленса  Ларка  схвачена  с  вполне
достаточной полнотой. Перед нами он предстает крупным, мясистым мужчиной
с огромным носом и подбородком  под  стать  носу  -  правда,  и  нос,  и
подбородок к настоящему времени могут быть хирургически  изменены.  Кожа
его по крайней мере в одном  случае  была  красновато-бронзового  цвета.
Разумеется, он всегда может прибегнуть к тонированию кожи, как  и  любой
другой из наших  современников.  Наконец,  родиной  его,  скорее  всего,
является планета Дарсай - об этом свидетельствует имя, которое  он  себе
дал, а также упоминание о стодвадцатниках, которые добываются на Дарсае.
   Рэкроуз чуть приподнялся.
   - Вам приходилось бывать в Уигалтауне?
   - Ни разу.
   - Довольно мерзкий район с десятком,  если  не  больше,  анклавов,  в
которых  обитают  уроженцы  других  планет.  Место,  разумеется,  крайне
непопулярное. Тем не менее, если вам по  нраву  специфические  запахи  и
экзотическая музыка, весьма интересно побродить  по  улицам  Уигалтауна.
Там, между прочим,  обосновалось  и  небольшое  дарсайское  землячество,
культурным центром которого является закусочная на  Пилкамп-Роуд.  "Сень
Тинтла" - так называется это заведение. Я не  раз  обращал  внимание  на
вывеску, на которой написано: "Изысканные дарсайские блюда".
   - Очень интересно, - заметил Герсен. -  Если  Ленс  Ларк  -  уроженец
Дарсая, то, завернув в наши края, он, вполне возможно, не преминет  хоть
разок наведаться в "Сень Тинтла".
   Максел Рэкроуз скосил глаза в сторону.
   - Даже Детт Маллиэн  начинает  мне  теперь  казаться  подозрительным.
Почему вы решили, что Ленс Ларк находится сейчас где-то здесь?
   - Твердой уверенности в  этом  у  меня  нет.  Тем  не  менее,  велика
вероятность того, что он или уже здесь, или прибудет в  самое  ближайшее
время. Поэтому совсем не помешало бы и нам самим познакомиться с  "Сенью
Тинтла" поближе.
   Рэкроуз брезгливо поморщился.
   - Это место пропитано совершенно невообразимыми запахами. Я  едва  ли
вынесу их. Герсен поднялся с места.
   - Что же, отведаем "Изысканных  дарсайских  блюд"  за  ужином.  Может
быть, после этого мы станем их ревностными почитателями.
   Рэкроуз тоже встал, с огромной неохотой расставаясь с креслом.
   - Нам еще не помешало бы и полностью сменить одежду, - проворчал  он.
- В одеяниях, уместных для "Кафедральной",  мы  станем  объектом  самого
пристального внимания в "Сени  Тинтла".  Я  переоденусь  в  повседневный
костюм рабочего-строителя и буду  ждать  вас  поблизости  от  закусочной
ровно через час.
   Герсен внимательно  осмотрел  собственную  одежду:  элегантный  синий
костюм, белую рубашку с воротничком навыпуск, малиновый широкий пояс  на
брюках.
   - Лично у меня такое ощущение, будто я и  сейчас  в  непривычной  для
себя одежде. Я сменю одежду на такую, к которой привык.
   -  Итак,  через  час.  Пилкамп-Роуд,  в  самом   центре   Уигалтауна.
Встречаемся  на  улице.  Если  воспользуетесь  омнибусом,  выходите   на
остановке "Переулок Нунана".

***

   Выйдя из гостиницы "Кафедральная", Герсен двинулся пешком в  северном
направлении по Центральной Аллее Апельсинового Сада. На нем была темного
цвета куртка, серые брюки, зауженные в коленях, невысокие полусапожки  с
мягкими голенищами - типичная одежда астронавта-трудяги.
   Пройдя еще несколько сот метров по Большому Бульвару, он поднялся  на
транспортную эстакаду и стал  ждать.  Озеро  сейчас  отражало  последние
проблески Веги  и  было  окрашено  в  сочные  темно-красные,  зеленые  и
оранжевые цвета. Через несколько минут все это буйство красок исчезло, и
поверхность его приняла цвет вороненой  стали,  и  лишь  кое-где  тускло
мерцала, отражая свет  фонарей  на  противоположном  берегу...  Подъехал
омнибус с открытой одной  стороной.  Герсен  поднялся  по  ступенькам  к
расположенным вдоль другой стороны сиденьям,  бросил  монету  в  щель  в
одном из подлокотников -  не  сделай  он  этого,  сиденье  автоматически
вытолкнуло бы его на следующей же остановке.
   За изгибом  берега  озера  Бульвар  плавно  перешел  в  Пилкамп-Роуд.
Омнибус повернул на север, пересек районы Мойнал и Друри,  двигаясь  все
это время под бесконечной вереницей иссиня-белых уличных фонарей и вошел
в Уигалтаун. На остановке "Переулок Нунана" Герсен покинул омнибус.
   К этому времени в Уигалтауне  ночь  уже  полностью  вступила  в  свои
права. За  спиной  у  Герсена  к  озеру  спускались  черные  базальтовые
монолиты прибрежных скал. На противоположной стороне Пилкамп-Роуд  узкие
здания тянулись к небу островерхими  крышами.  В  некоторых  из  высоких
стрельчатых окон уже горел свет,  многие  так  и  продолжали  оставаться
темными.
   Совсем неподалеку  от  остановки  на  противоположной  стороне  улицы
виднелась ярко освещенная вывеска:

   СЕНЬ ТИНТЛА
   Изысканные дарсайские блюда.
   Четоуси. Пурриан. Ахагари.

   Герсен пересек  улицу.  Из  тускло  освещенного  переулка  Нунан  ему
навстречу вышел Максел Рэкроуз, одежда которого состояла  из  коричневых
вельветовых брюк, клетчатой  черно-коричневой  рубахи,  черного  жилета,
украшенного  блестками  и  широкой  черной   фуражки   с   металлическим
козырьком.
   Глядя на вывеску, Герсен прочитал вслух:
   - Четоуси. Пурриан. Ахагари. Отсутствием аппетита не страдаете?
   - Трудный вопрос. Должен признаться, я весьма привередлив в  еде.  Но
если уж надо, то могу  попробовать  чуть-чуть  одного  блюда,  чуть-чуть
другого...
   Герсен,  который  часто  заглатывал  пищу,   даже   не   удосужившись
задуматься над тем, что же это он только что положил себе в рот,  только
рассмеялся.
   - Настоящему  журналисту  должно  быть  неведомо  такое  понятие  как
"привередливость".
   - Во всем нужно соблюдать меру,  -  возразил  Рэкроуз.  -  Тем  более
здесь, в "Сени Тинтла".
   Толкнув дверь, они вошли в вестибюль. Прямо перед собой  они  увидели
ступеньки лестницы, поднимавшейся на верхние этажи. Широкий  проход  под
аркой справа вел в просторное, выложенное белой плиткой помещение  бара,
из которого доносился резкий запах прокисшего пива. За стойкой  примерно
с десяток посетителей прихлебывали темно-коричневую пенистую жидкость из
объемистых кружек. Прислуживала пожилая женщина в длинном черном платье,
с  прямыми  черными  волосами  и   пышными   черными   усами   на   лице
светло-коричневого цвета. Афиши на стенах извещали о выставках и  модных
дискотеках как в самом Форт-Эйлианне, так и в других  городах.  Одна  из
них гласила:

   ЗНАМЕНИТАЯ ТРУППА "РИНКУС"
   Вас ждет сто захватывающих воображение номеров!
   Вы нас