ия, изучавшая "Звездный атлас", удивленно нахмурилась.
   - Змееносец не звезда. Это сектор. Куда мы направляемся?
   - Солнце - Фи Змееносца, - бросил Кирт и, помолчав, добавил: -  Планета
называется Саркой.
   - Саркой? - встревожилась Ифигения. - Планета отравителей?
   Джерсен кивнул.
   Взгляд Ифигении блуждал  во  мраке  за  иллюминатором.  Почему  Джерсен
покинул Альфанор с такой поспешностью? Она последовала за  ним,  повинуясь
внезапному  импульсу,  решимости  изменить  его  образ  жизни,  но  теперь
сомневалась, что ей это удастся.  Девушка  раскрыла  "Краткий  планетарный
справочник", прочла статью про Саркой. Джерсен стоял  у  фармацевтического
блока, готовя препараты против зловредных белков, вирусов и бацилл Саркоя.
   Ифигения не смогла сдержать любопытства:
   - Почему ты отправился туда? Похоже, это дурное место.
   - Хочу потолковать кое с кем, - сказал Джерсен  размеренным  голосом  и
протянул чашку: - Выпей! Это средство против парши и чесотки.
   Ифигения безропотно проглотила снадобье.


   Для посещения  Саркоя  не  требовалось  проходить  через  формальности.
Джерсен посадил корабль в космопорте Панга, как можно ближе  к  таможне  -
деревянному  строению  с  лакированной   тростниковой   крышей.   Чиновник
зарегистрировал их как посетителей, и прибывших немедленно обступили около
дюжины  аборигенов  в  темно-коричневых  балахонах,   отороченных   мехом.
Посыпались предложения услуг:
   - Что вам угодно, сэр, леди? Посетить деревню? Я глава...
   - Не хотите ли поохотиться? Отличные звери! Свирепые...
   - Яды жидкие и в порошке! Гарантирую качество и надежность.  Доверьтесь
мне - и я обеспечу вас лучшими ядами.
   Джерсен переводил взгляд с одного лица на другое. У нескольких туземцев
на щеке был вытатуирован голубой  Мальтийский  крест,  у  одного  на  лице
красовалось две таких татуировки.
   - Ваше имя?
   - Эдельрод. Я знаю все о Саркое, множество увлекательных историй.  Ваше
путешествие будет интересным и поучительным...
   Джерсен прервал поток красноречия:
   - Я вижу, вас посвятили в подмастерья.
   - Верно. - Эдельрод казался озадаченным. - Вы уже посещали наш мир?
   - Бывал здесь.
   - Приехали пополнить запасы? Могу устроить замечательную  сделку.  Есть
новинки.
   Джерсен отвел Эдельрода в сторону.
   - Вы знаете мастера Какарсиса Азма?
   - Знаю. Он приговорен к сотрудничеству.
   - Так Азм еще не умер?
   - Умрет завтра вечером.
   - Ладно. Я найму вас, если не заломите космическую цену.
   - Я продаю знание, дружбу, защиту - и все за пятьдесят севов в день.
   - Согласен. В первую очередь нам нужно найти постоялый двор.
   - Минуту.
   Эдельрод пригнал двухколесную повозку и доставил путников к  постоялому
двору "Отрава", бревенчатому трехэтажному сооружению с  двенадцатиконечной
крышей из зеленой стеклянной черепицы. Внутри здание  поражало  варварской
роскошью: пол устилали пестрые ковры, выдержанные в кроваво-черной  гамме;
пилястры с резными фигурами, величественными и зловещими, украшали  стены;
с потолочных балок свешивались  лозы  с  зелеными  листьями  и  пурпурными
цветами. Из окон - три человеческих роста в высоту  -  открывался  вид  на
Горобундурскую  степь,  которая  на  западе  граничила   с   черно-зеленой
трясиной, а на востоке - с мрачным лесом. Еда  подавалась  в  общей  зале,
обставленной мебелью черного дерева. К облегчению Ифигении, оказалось, что
в кухне управлялись иномиряне и можно было выбирать  между  блюдами  шести
различных миров. Тем не менее, девушку мучили сомнения:
   - Туда добавляют эти ужасные травы.
   Джерсен успокоил ее:
   - Они не станут тратить на нас стоящие яды. Большего я гарантировать не
могу. Это - обычный хлеб, вот те маленькие черные  шарики  -  тростниковые
ягоды, а здесь - жаркое или гуляш. - Он  попробовал  кусочек.  -  Я  ел  и
худшее.
   Ифигения угрюмо поглощала ягоды, которые припахивали дымом.
   - Сколько ты намерен здесь оставаться? - спросила она обреченно.
   - Два дня или около того, если все пойдет хорошо.
   - Конечно, это твое дело, но все-таки любопытно...
   - Ничего таинственного - нужно узнать кое-что у человека, который долго
не проживет.
   - Понятно.
   Дальше этого интерес Ифигении к планам Джерсена не простирался,  и  она
не участвовала в беседе Кирта с Эдельродом.
   - Я бы хотел переговорить с Какарсисом Азмом. Это возможно?
   Эдельрод задумчиво подергал длинный нос.
   - Трудное дело. Он должен сотрудничать с Гильдией, а  такого  человека,
ясное дело, тщательно охраняют.  Конечно,  можно  попытаться.  Как  насчет
монеты?
   - Пятьдесят севов - в казну Гильдии, еще пятьдесят -  мастеру  Гильдии,
двадцать-тридцать - вам. Но не более того.
   Эдельрод, толстяк неопределенного  возраста  с  гривой  жестких  черных
волос, надул губы.
   - Не королевский размах. На Саркое щедрость  ставят  выше  всех  других
достоинств.
   - Если я правильно  понял  намек,  плата  вас  не  устраивает.  Что  ж,
обращусь к кому-нибудь другому.
   - Погодите, - вздохнул Эдельрод, - я попробую что-нибудь разнюхать.
   Джерсен присел рядом с Ифигенией, которая напустила  на  себя  деланное
безразличие. Эдельрод вернулся сияющий.
   - Я все уладил. Цена будет  лишь  чуть  больше  названных  сумм.  -  Он
возбужденно щелкнул пальцами.
   - Я тут подумал, - процедил Джерсен. - Мне не так уж и нужно говорить с
мастером Азмом.
   Эдельрод слегка встревожился.
   - Но это возможно. Я уже договорился.
   - Может быть, в другой раз.
   Эдельрод скривился:
   - В ущерб себе я могу обойтись суммой в двести севов или около того.
   - Информация того не стоит. Завтра я улетаю в  Кадан,  где  мой  старый
друг, мастер Кудироу, все устроит.
   Эдельрод вытаращился на него, изумленный.
   - Ну так это меняет все! Что же вы не упомянули Кудироу раньше?  Думаю,
глава Гильдии умерит свои запросы.
   - Вы знаете верхний предел.
   - Хорошо. - Эдельрод  состроил  кислую  гримасу.  -  Встреча  состоится
сегодня,  чуть  позже.  А  пока  чего  бы  вы  хотели?   Может,   осмотрим
окрестности? Погода хорошая, в лесах  полно  цветов,  душилок,  взрывчатых
деревьев. Проложены безопасные тропы.
   Неутомимая Ифигения поднялась. Эдельрод  повел  их  по  тропе,  которая
пересекала солоноватую реку и петляла по лесу.
   Растительность оказалась типичной  для  Саркоя.  Высокий  подлесок  был
окрашен  в  черно-коричневые  тона,  ниже   сверкали   красные,   зеленые,
бледно-голубые. Эдельрод указал на маленький серый гриб:
   - Это - источник твитуса. Отличный яд!  Если  давать  его  два  раза  в
неделю в сочетании с мерваном, образуется  соединение,  которое  незаметно
для жертвы скапливается в коже и становится  смертельным  лишь  на  прямом
солнечном свету. Я знал людей, которые  из  страха  перед  отравлением  до
конца дней прятались под тентом.
   Они вышли на поляну. Эдельрод быстро обвел ее взглядом.
   - У меня нет явных врагов, но здесь недавно умерло несколько человек...
Сегодня, вроде бы, все в порядке. -  Он  указал  на  чахлый  кустарник  со
светлой корой и желтыми круглыми листьями. - Некоторые зовут его "денежное
дерево",  другие  -  "все  за  ничего".  Он  абсолютно  безвреден,  как  в
естественном виде, так и после обработки. Вы можете попробовать любую  его
часть: листья, кору, почки, корни -  и  отделаетесь  легким  расстройством
желудка. Один из наших мастеров, досадуя, что  от  растения  нет  никакого
толку, потратил несколько лет на исследования и недавно  выделил  вещество
необычайной мощи. Будучи растворенным в метицине и распыленным в  воздухе,
оно проникает в тело через глаза, вызывая вначале слепоту, затем немоту, а
потом и полный паралич. Вы  только  подумайте!  Из  бесполезного  растения
извлечь полезный и эффективный яд! Это ли не  доказательство  человеческой
настойчивости и изобретательности!
   - Поразительное достижение! - подхватил Джерсен, а Ифигения промолчала.
   Эдельрод продолжал:
   -  Нас  часто  упрекают   в   приверженности   к   ядам   естественного
происхождения и пренебрежении  к  лабораторным  исследованиям  и  синтезу.
Однако  природные  яды,  изначально  связанные  с  живой   тканью,   более
действенны.
   - Я бы скорее предположил наличие каталитических добавок в естественных
ядах, - возразил Джерсен, - нежели какую-либо метафизическую связь.
   Эдельрод заметил назидательно:
   - Вы недооцениваете роль разума.  Возьмем...  Здесь  где-то  поблизости
должен быть... Да, вот! Погладите на эту рептилию.
   Под  покровом  бело-голубых  листьев  затаилось  мелкое   ящероподобное
создание.
   - Это - менг. Из одного его органа  получают  вещество,  которое  затем
продают под разными названиями - "улгар" и "фурукс". Повторяю: одно  и  то
же вещество! Однако, когда его продают под названием "улгар"  и  применяют
соответственно,  у  жертвы  наблюдаются  спазмы,  укушение  языка,  потеря
рассудка.  Если  же  ему   присваивают   название   "фурукс",   происходит
размягчение костей. Что скажете? Разве это не метафизика чистой воды?
   - Конечно, интересно... Гм... А что случается,  если  вещество  продают
под видом, ну, воды?
   Эдельрод подергал себя за нос.
   - Очень интересный  эксперимент...  Я  полагаю...  Но  это  не  удастся
подтвердить на опыте. Кто будет покупать воду, да еще за такую цену?
   - Я недостаточно обдумал свое предложение, - согласился Джерсен.
   Эдельрод извиняюще кивнул.
   - Вовсе нет, вовсе нет. На этом можно  построить  интересные  вариации.
Например, сероцвет.  Кто  догадывался,  что  запах  способен  отравить?  А
грандмастер Штрубал подвесил сероцвет венчиком вниз и оставил на  месяц  в
темноте,  в  результате  чего  он  стал  смертельно  ядовитым.  Одно  лишь
дуновение убивает. Достаточно медленно пройти мимо объекта.
   Ифигения остановилась, чтобы подобрать маленький кварцевый голыш.
   - Какое ужасное вещество вы извлекаете из этого камня?
   Эдельрод оторопел:
   - Вообще никакого... насколько я знаю. Хотя мы используем такие камешки
в качестве жерновов, когда размалываем  семена  фотиса.  Не  беспокойтесь,
галька вовсе не так безопасна, как кажется.
   Ифигения с раздражением отбросила камешек.
   - Невероятно, - пробормотала она, - чтобы люди посвятили себя  подобной
деятельности!
   Эдельрод пожал плечами:
   - Мы приносим пользу: каждый человек хоть однажды ощущает нужду в  яде.
У нас к этому особые способности, и мы обязаны  реализовать  их.  -  Он  с
любопытством поглядел на Ифигению. - Обладаете ли вы подобным умением?
   - Нет.
   - На постоялом дворе продается буклет "Основы искусства приготовления и
использования ядов". Думаю, в него входит рецептура  основных  алкалоидов.
Если вы заинтересуетесь...
   - Благодарю, у меня нет подобных намерений.
   Эдельрод  вежливо  кивнул,  признавая,  что  каждый  выбирает  в  жизни
собственный путь.
   Тем временем лес начал редеть, тропа расширилась и вернулась  в  степь.
На краю города возносились к небу  восемь  шпилей  строения  из  окованных
железом бревен, десять железных дверей которого выходили  в  степь.  Рядом
притулилось множество лавчонок.
   - Караван-сарай, - объяснил Эдельрод. - Здесь заседает Конвент, который
выносит приговоры. - Он указал на платформу наверху, где  четыре  человека
за решеткой  безнадежно  таращились  на  площадь.  -  Последний  справа  -
Какарсис Азм.
   - Я могу поговорить с ним сейчас? - спросил Джерсен.
   - Пойду выясню. Пожалуйста,  подождите  в  этой  лавочке,  моя  бабушка
заварит вам отличный чай.
   Ифигения с сомнением  оглядела  убранство  лавочки.  На  плите  яростно
кипело какое-то варево. Сотни склянок с  загадочными  травами,  корнями  и
зельями пылились на полках.
   -  Все  абсолютно  чистое  и  безвредное,  -   успокоил   Эдельрод.   -
Располагайтесь. Я вернусь с хорошими новостями.
   Ифигения молча уселась на лавку. Перемолвившись парой слов  с  бабушкой
Эдельрода, Джерсен принес поднос с мягким стимулятором - вербеновым чаем.
   Из   степи   возвращался   караван.   Впереди   катила   восьмиколесная
механическая колымага, везущая  святыни,  палатку  гетмана  и  цистерны  с
водой, за ней тянулось  несколько  дюжин  повозок,  больших  и  маленьких,
гудящих,  клацающих.  Все  они  несли  на  себе  надстройки,  на   которых
размещались люди, тогда как вещи и товары были  сложены  внизу.  Несколько
человек  ехало  на  мотоциклах,  другие  теснились  в  повозках,  которыми
управляли старухи и рабы. Дети бежали сзади, неслись на велосипедах или же
цеплялись за бамперы повозок.
   Караван остановился.  Женщины  и  дети  установили  треноги,  подвесили
котелки и начали  стряпать.  Рабы  разгружали  из  повозок  товары:  меха,
древесину редких пород, связки трав, бурдюки, набитые агатами  и  опалами,
птиц в клетках,  сосуды  с  латексом,  ядами  и  двух  пленных  хэрикапов,
созданий с зачатками разума, служивших на Саркое  для  жестокой  забавы  -
хэрбайта. Мужчины сбились в кружок, чтобы попить чаю, а  потом  наведаться
на базар. В одиночку они туда не заглядывали - боялись, что обманут.
   От караван-сарая рысцой трусил Эдельрод. Джерсен буркнул Ифигении:
   - Сейчас начнет объяснять, что нужно еще денег.
   Однако Эдельрод налил себе слегка пригоревшего айолу и молча сел.
   - Ну? - спросил Джерсен.
   Эдельрод вздохнул и покачал головой:
   - Все  мои  договоренности  обратились  в  ничто.  Главный  Исполнитель
объявил, что встреча невозможна.
   - Ну и ладно, - махнул рукой Джерсен. - Я  только  хотел  передать  ему
соболезнования  от  Виоля  Фалюша.  Сделаем  это  иначе.  Где   он   будет
сотрудничать?
   - На постоялом дворе "Отрава" - там резиденция Конвента в Панге.
   - Будем надеяться, я улучу возможность шепнуть ему пару  слов  или,  по
крайней мере, сделать ободряющий знак. Пойдем пройдемся.
   Расстроенный Эдельрод повел их по базару. Только в рядах, где торговали
ядами, он  слегка  оживился,  торговался,  хвалил  особенно  замечательные
препараты.
   - Поглядите на это смертельно опасное вещество. - Саркоец поднял  шарик
серого воска. - Я держу его без страха, потому что невосприимчив к  такому
яду. Но если вы потрете им любой предмет, принадлежащий  вашему  врагу,  -
расческу или зубочистку, - считайте, что он уже мертв. Либо  напылите  его
на ваши идентификационные документы, и чересчур рьяный  таможенник  дорого
поплатится за свое усердие.
   Ифигения глубоко вздохнула:
   - Каким образом саркоец умудряется дожить до зрелого возраста?
   - Два слова, - важно ответил Эдельрод, подняв в назидание два пальца, -
осторожность, иммунитет. Я невосприимчив к  тридцати  видам  яда.  Ношу  с
собой индикаторы, уберегающие от клюса, мератиса, "черной вдовы" и  вольи.
Я соблюдаю чрезвычайную  осторожность,  когда  ем,  обоняю,  одеваюсь  или
ложусь в постель с  незнакомой  бабой,  ха-ха.  Не  ухмыляйтесь  -  многие
чересчур  пылкие  любители  удовольствий  попались  на  этот  крючок.   Но
продолжим. Я осторожен везде, всегда подхожу с наветренной стороны, хотя у
меня иммунитет на мератис. Осторожность становится второй натурой. Если  я
подозреваю, что у меня есть враг либо вот-вот появится, я стараюсь  свести
дружбу и отравить, чтобы уменьшить риск.
   - Возможно, вы доживете до старости, - протянул Джерсен.
   В ответ Эдельрод сделал круговое движение руками,  что  символизировало
остановку колеса Годогмы.
   - Будем надеяться. А вот... - он указал на пузырек с белым порошком,  -
клюс. Полезнейший, универсальнейший. Если вам нужен яд, покупайте клюс.
   - У меня уже есть клюс, - охладил его восторги Джерсен. - Хоть,  может,
он слегка и выдохся.
   - Купите этот - не пожалеете, - горячо воскликнул Эдельрод. - Он  всего
лишь вызывает гноящиеся язвы и гангрену. - Саркоец повернулся к  продавцу:
- Товар свежий?
   - Как утренняя роса!
   После бурного торга Джерсен купил пузырек с клюсом. Ифигения стояла  за
его спиной, отвернув голову с видом сердитого неодобрения.
   - А теперь, - сказал Джерсен, - вернемся в гостиницу.
   Эдельрод неуверенно начал:
   - Мне пришла в голову одна мысль. Если я принесу  наблюдателям  котелок
чая, да получше, эдак за  двадцать-тридцать  севов,  они  могут  разрешить
посещение.
   - Безусловно. Сделайте им такой подарок.
   - Вы, естественно, возместите мне затраты?
   - Что? Вы уже запросили сто двадцать севов!
   Эдельрод досадливо взмахнул рукой.
   -  Вы  не  понимаете  моих  трудностей.  -  Он  неопределенно  пощелкал
пальцами. - Очень хорошо. Пусть будет так. Расположение к вам толкает меня
на жертвы. Где деньги?
   - Здесь пятьдесят. Остаток после встречи.
   - А как быть с леди? Где она подождет?
   - Только не на базаре. Кочевники могут счесть ее товаром.
   Эдельрод кашлянул.
   - Подобное случалось. Но не беспокойтесь! Леди находится под бдительной
опекой подмастерья Идделя Эдельрода. Она  в  такой  же  безопасности,  как
двухсоттонная статуя дохлой собаки.
   Но Джерсен настоял на том, чтобы они наняли экипаж и доставили Ифигению
на постоялый двор.  Затем  Эдельрод  проводил  Джерсена  в  караван-сарай;
пройдя через анфиладу  залов,  они  поднялись  на  последний  этаж.  Шесть
наблюдателей  скучились  вокруг  булькающего  котелка.  Смерив   Эдельрода
равнодушным  взглядом,  стражи  сразу  сосредоточили   внимание   на   его
подношении. Они перебрасывались  репликами,  очевидно  сального  свойства,
потому что перемежали их жеребячьим ржанием.
   Джерсен приблизился к клетке, где томился Какарсис Азм, некогда мастер,
а теперь приговоренный к сотрудничеству. Азм оказался довольно  высок  для
саркойца и довольно тучен для заключенного. У него была крупная  голова  с
узким лбом и широкими скулами; длинные черные усы грустно  свешивались  по
краям крупного рта. Как преступник  он  не  носил  обуви,  и  его  ноги  с
традиционными татуировками колес судьбы посинели от холода.
   Эдельрод презрительным тоном обратился к Азму:
   - Ничтожная собака, этот благородный иномирянин желает допросить  тебя.
Веди себя пристойно.
   Азм поднял руку, словно разбрасывая яд. Эдельрод с поразительной прытью
отскочил, а узник расхохотался. Джерсен повернулся к Эдельроду:
   - Подождите в стороне. Мне нужно поговорить с мастером Азмом наедине.
   Эдельрод торопливо удалился. Азм, усевшись  на  стул,  смерил  Джерсена
жестким взглядом.
   - Я заплатил,  чтобы  побеседовать  с  вами,  -  начал  Джерсен.  -  Я,
собственно, для этого прилетел сюда с Альфанора.
   Никакой реакции.
   - Виоль Фалюш заявил протест по вашему делу? - спросил Джерсен.
   Невыразительные глаза Азма слегка оживились.
   - Вас послал Виоль Фалюш?
   - Нет.
   Оживление пропало.
   - Как странно, - вкрадчиво произнес Джерсен, - ведь это он впутал вас в
преступление и должен быть, как и вы, приговорен к сотрудничеству.
   - Резонно, - кивнул Азм.
   - Я не совсем понимаю, в чем состоит ваше преступление. Вас осудили  за
продажу яда известному преступнику?
   Азм фыркнул и сплюнул в угол клетки.
   - Как мог я знать, что это Виоль Фалюш? Я знал его  раньше  под  другим
именем. Он изменился; его невозможно узнать.
   - Тогда почему вы приговорены к сотрудничеству?
   - Гильдия установила специальные цены для Виоля Фалюша. А я продал  ему
две драхмы [драхма -  1/8  унции  в  аптекарском  весе,  1/16  унции  -  в
торговом] _пациглопа_ и одну -  _вольи_,  сравнительно  мало,  но  это  не
учитывалось. Глава Гильдии - мой давний враг, хоть ни разу  не  попробовал
моего яда. - Он вновь сплюнул, а затем подозрительно поглядел на Джерсена.
- Почему я должен откровенничать с вами?
   - Потому что я ручаюсь,  что  вы  умрете  от  чего  угодно,  но  не  от
сотрудничества.
   Азм сардонически фыркнул:
   - Мастер Петрус не упустит возможности попробовать на мне свою  новинку
- пиронг.
   - Мастера Петруса можно  умилостивить.  Деньгами,  если  не  чем-нибудь
иным.
   Азм пожал плечами:
   - Надеяться глупо, но я ничего не потеряю, если расскажу вам, что знаю.
   - Виоль Фалюш покинул план