Малагате,  мегаломания  Ленса  Ларка,   злобное   озорство
                Говарда  Алана  Трисонга.  Злое  начало  в  Виоле   Фалюше
                проявляется   как   паучья    мстительность,    чудовищное
                самолюбование и инфантильная чувствительность.
                   Виоль Фалюш, как ни странно, обладает  привлекательными
                чертами.  Самые  бескомпромиссные   моралисты   не   могут
                отказать ему в некой доле теплоты  и  идеализма.  Вот  что
                сказал сам Виоль Фалюш, обращаясь к студентам Университета
                Сервантеса (естественно, его  выступление  передавалось  в
                записи):
                   "Я несчастный человек.  Меня  преследует  невозможность
                выразить  невыразимое,  определить  неизвестное.  Тяга   к
                красоте,   разумеется,   является   одним   из    основных
                психологических стимулов.  В  стремлении  к  совершенству,
                попытке    соединиться    с    вечностью,     неутомимости
                исследователя, возможно, и  заключена  высшая  правда  для
                человечества.
                   Я захвачен этой  правдой.  Я  творю.  Однако  -  и  это
                парадокс - страдаю от убеждения, что достижение цели будет
                катастрофой. Путь важнее  цели.  Не  буду  описывать  моих
                исканий, темной стороны  моего  "я",  моих  желаний,  моих
                утрат  -  вы  сочтете  их  непонятными  или,  хуже   того,
                странными.
                   Меня часто величают  злодеем.  Не  стану  сдирать  этот
                ярлык, но в сердце своем не считаю  себя  таковым.  Зло  -
                вектор, устремленный в одном направлении,  и  часто  вред,
                причиняемый одним, оборачивается благополучием других.
                   Меня часто  расспрашивают  о  Дворце  Любви,  но  я  не
                собираюсь  удовлетворять   праздное   любопытство.   Скажу
                только: я отдаю себе отчет в том, что там происходит, и не
                вижу ничего худого в ублажении чувств, хоть сам  я  аскет,
                что,  возможно,  удивит  вас.  Дворец  Любви   не   единое
                строение,  но   обширный   и   сложный   комплекс   садов,
                павильонов, залов,  башен,  прогулочных  аллей  и  видовых
                панорам. Его обитатели молоды и прекрасны и не ведают иной
                жизни,  кроме  той,  что  делает  их   счастливейшими   из
                смертных".
                   Так говорит Виоль Фалюш.  Злые  языки,  тем  не  менее,
                приписывают ему одержимость эротическими актами.  Одна  из
                его любимых игр,  как  говорят,  поселить  вдали  от  мира
                молодую девушку и воспитывать ее в  сознании,  что  к  ней
                сойдет чудесное существо, которое будет любить ее, а затем
                убьет...  И  наступает  день,  когда  она  оказывается  на
                маленьком островке, где ее ожидает Виоль Фалюш.
                       Из книги Карла Карфена "Властители Зла", выпущенной
                   издательством "Просвещение", Нью-Вэксфорд, Элойз, Вега.

   Отель "Принц Франц-Людвиг" недаром пользовался славой самого  шикарного
места в Ролингшейвене. Главный зал - огромное пространство,  двести  футов
от стены до стены  и  сто  футов  в  высоту,  -  заливал  золотистый  свет
двенадцати светильников. Мягкий ворс  золотисто-коричневого  ковра  глушил
шаги. Стены были обиты бледно-голубым и желтым шелком, а потолок  украшали
мастерски выписанные средневековые куртуазные сцены. Меблировку  выдержали
в стиле благородной старины: солидно, но изящно, обивка  из  розового  или
желтого  атласа,  всюду  резное  дерево,  позолота.  На  мраморных  столах
возвышались восьмифутовые вазы  с  цветами,  а  у  каждого  столика  стоял
навытяжку мальчик в униформе. Такой  роскоши  Джерсен  не  видывал  нигде,
кроме старой Земли.
   Наварх выбрал кресла поближе к  нише,  где  импровизировали  музыканты,
подозвал официанта и заказал шампанское.
   - И здесь мы ищем Виоля Фалюша? - спросил Джерсен.
   - Я видел его тут несколько раз, - сказал Наварх. - Будьте настороже.
   В этом царстве мрамора и позолоты более чем скромный наряд девушки,  ее
обнаженные загорелые ноги и сандалии, как ни странно, не казались нелепыми
или неуместными. Джерсен диву давался: что за удивительное превращение?
   Наварх говорил о том, о сем, девушка изредка роняла пару слов.  Джерсен
предоставил событиям идти своим чередом. Он даже поймал себя на  том,  что
наслаждается вечером. Девушка влила в себя изрядное количество вина,  что,
впрочем, не  оказало  на  нее  никакого  действия.  Она  лениво  следовала
взглядом за людьми, проходящими  по  большому  залу,  но  не  обнаруживала
никаких эмоций. В конце концов Джерсен не выдержал:
   - Как твое имя? Я не знаю, как к тебе обращаться.
   Девушка не спешила ответить, тогда вмешался Наварх:
   - Зовите как хотите. Такой у меня обычай. Сегодня она Зан Зу из Эриду.
   Девушка улыбнулась - краткая вспышка удовольствия. Должно быть, она все
же не полная идиотка.
   - Зан Зу, а? Это твое имя?
   - Оно не хуже любого другого.
   - С шампанским покончено. Отличное вино. Переходим к  обеду!  -  Наварх
поднялся, подал руку девушке, и они по четырем широким ступеням спустились
в обеденный зал, который был ничуть не меньше гостиной.
   Наварх знал толк в еде. Джерсен никогда не пробовал таких  великолепных
блюд и  сожалел,  что  желудок  не  резиновый.  Поэт  смаковал  изысканные
кушанья. Зан Зу едва прикасалась к  ним,  равнодушно  отламывала  кусочки,
будто из вежливости. Джерсен исподтишка рассматривал  ее.  Может,  больна?
Или недавно перенесла какое-то горе, потрясение? Прекрасно владеет  собой,
даже слишком, если учитывать, сколько она  выпила  -  мускат,  шампанское,
разные вина, которые Наварх заказывал к обеденному  столу...  Впрочем,  не
его это дело, решил наконец Джерсен. Его цель  -  Виоль  Фалюш.  Здесь,  в
отеле "Принц Франц-Людвиг", в компании  Наварха  и  Зан  Зу,  Виоль  Фалюш
казался фантомом, а дела - скучной обузой. Черт, как быстро его расслабила
роскошь, золотой свет канделябров, изысканная еда...
   - Если мы не найдем Виоля Фалюша здесь, где вы собираетесь его искать?
   - У меня нет четкого плана, - объяснил Наварх. - Мы должны повиноваться
предчувствию. Не забывайте: для Виоля Фалюша долгие годы я  был  примером.
Разве не разумно предположить, что его программа пересечется с нашей?
   - Звучит резонно.
   - Проверим теорию.
   Отдав должное кофе с ликерами и  нежнейшим  пирожным,  Джерсен  оплатил
счет на двести севов, и компания покинула золотые чертоги.
   - Куда теперь? - спросил Кирт.
   Наварх колебался.
   - Мы вышли немного рано. Однако в кабаре Мик-Мака  всегда  найдется  на
что посмотреть, даже если это лишь добрые горожане в живописном окружении.
   Из кабаре Мик-Мака  они  двинулись  в  "Парус",  затем  перекочевали  в
"Летучий Голландец" и, наконец, в "Голубую  жемчужину".  Каждое  следующее
увеселительное  заведение  оказывалось  классом  ниже.  Или   так   только
казалось? Из "Голубой жемчужины" Наварх направил стопы в кафе  "Закат"  на
бульваре Кастель-Вивьенс, затем - в пивной бар и  танцзал.  Во  "Всемирном
рандеву Зейделя" Джерсен решил положить конец изысканиям Наварха:
   - Мы здесь будем ожидать Виоля Фалюша?
   - Где же еще, как не здесь? - вопросил  безумный  поэт,  теперь  слегка
пьяный. -  Здесь,  в  сердце  Земли,  где  бьется  густая  кровь!  Густая,
пурпурная,  дымящаяся,  как  кровь  крокодила,  кровь  убитого  льва.   Не
беспокойся - увидишь своего  парня.  Так  о  чем  я?  Моя  молодость,  моя
загубленная молодость! Я как-то работал  на  "Транзит  Теллура",  исследуя
содержимое потерянных чемоданов. Тогда я и получил самые  глубокие  знания
об устройстве человеческой души...
   Джерсен откинулся в кресле.  В  настоящих  обстоятельствах  оптимальным
состоянием была  бы  пассивная  настороженность.  А  он,  кажется,  слегка
навеселе, хоть  и  пытался  придерживаться  умеренности.  Краски,  музыка,
болтовня Наварха пьянили сильнее алкоголя. Дьявол, а Зан  Зу  все  так  же
бесстрастна и непроницаема! Искоса поглядывая на нее весь  вечер,  Джерсен
гадал: какие мысли бродят в  голове  этого  скрытного  создания?  Что  она
надеется взять от  жизни?  Мечтает  ли  о  чем-то?  Например,  о  красивом
возлюбленном? Или путешествиях, внешних мирах?
   С древней ратуши на Фламандских  высотах  донеслись  двенадцать  глухих
ударов басовитого колокола.
   - Полночь бьет, - прокаркал Наварх. Он, покачиваясь, поднялся на ноги и
переводил взгляд с Джерсена на Зан Зу из Эриду. - Продолжим?
   - А где? - спросил Джерсен.
   Наварх указал через улицу на длинный низкий павильон с крышей  странной
формы и гирляндами зеленых лампочек:
   - Предлагаю кафе "Небесная гармония",  место  встреч  путешественников,
космоплавателей, странников из внешних миров и  просто  любопытных,  вроде
нас с вами.
   В кафе "Небесная гармония" Наварх принялся сетовать на оскудение  жизни
в сегодняшнем Ролингшейвене:
   - Мы  загниваем,  постепенно  приходим  в  упадок!  На  Земле  остаются
больные, скорбные духом, униженные, искалеченные, мыслители, возделыватели
устричных грядок, параноики, эпикурейцы, медиевисты.
   - Вы путешествовали по Ойкумене? - спросил Джерсен.
   - Никогда моя нога не отрывалась от земной почвы.
   - А мы, по-вашему, к какой категории относимся?
   Наварх взмахнул рукой.
   - Я не признаю категорий! Мы в кафе "Небесная гармония". Мы  прибыли  в
разгар вечера!
   Они сели за столик, и Наварх немедленно  потребовал  море  шампанского.
Кафе было переполнено. Голоса и звон посуды  мешались  со  звуками  бурных
джиг, исполняемых струнным  квартетом,  к  восторгу  посетителей,  которые
отплясывали, кружась  и  подпрыгивая.  Длинная  стойка,  расположенная  на
возвышении, тянулась от стены до стены здания. Оранжевые и  зеленые  огни,
освещающие бар, позволяли  разглядеть  лишь  силуэты  людей,  устроившихся
возле нее. За столами в зале сидели мужчины и женщины всех возрастов, рас,
разного  социального  происхождения  и   в   разной   степени   опьянения.
Большинство  публики  следовало  европейской  моде,  но  некоторые  носили
костюмы  других  континентов  и  миров.  Официантки  -  на   жалованьи   и
добровольные - сновали, разнося выпивку, успокаивая  расшумевшихся  гуляк,
разменивая ассигнации. Музыканты сменили инструменты и  теперь  играли  на
лютне, виоле, флейте и  тимпане,  аккомпанируя  группе  акробатов.  Наварх
вливал в себя шампанское с завидной настойчивостью.
   Зан Зу из  Эриду  постоянно  озиралась.  Из  интереса,  неловкости  или
беспокойства - Джерсен не знал. Когда она взяла бокал, костяшки ее пальцев
побелели. Неожиданно девушка повернула голову, встретила его взгляд, и  по
ее губам скользнул призрак улыбки. Или раздраженной гримасы?  Она  подняла
бокал и отпила шампанского.
   Веселость  Наварха  достигла  высшей  точки:  он  подпевал  музыкантам,
постукивая в такт пальцами, чем раздражал официантку, которая отступила  в
сторону со скучающим видом.
   Словно пораженный  неожиданной  мыслью,  поэт  оглядел  Зан  Зу,  затем
Джерсена, всем своим видом давая понять, что огорошен  непредприимчивостью
нового незнакомца. Кирт не смог удержаться и взглянул на Зан Зу  еще  раз.
Вино ли, цветные огни или магия вечера ударили ему в голову, но оборванка,
швыряющая  гальку  в  воду,  исчезла.  Джерсен  смотрел  во   все   глаза,
потрясенный метаморфозой.  Рядом  сидело  волшебное  создание  необычайной
привлекательности.
   Внезапно радость Наварха угасла. Джерсен обернулся. Поэт  быстро  отвел
глаза. "Что я делаю? - удивился Джерсен.  -  Что  делает  Наварх?.."  Кирт
вновь попытался сосредоточиться на цели, заставившей его проделать  долгий
путь, но мысли разбегались.
   "Зан Зу из  Эриду  глядит  внутрь  бокала.  С  удовольствием?  Грустью?
Скукой? Что, черт побери, она думает? Что вообще происходит?"
   Джерсен ощутил укол горькой злости и вскинул глаза на Наварха,  который
с тупым безразличием встретил его взгляд. Зан Зу потягивала шампанское.
   Наварх подпевал музыкантам:
   - Одна лишь единая ягода на жизненном древе растет, и цвет нашей  крови
неведом, пока не надрезан плод.
   Джерсен  поглядел  поверх  столов.  Наварх  наполнил  его  бокал.  Кирт
выпил...  "Поэт  прав.  Чтобы  погрузиться  в  мир  такой  магии,   такого
наслаждения, нужно бросить все, сжечь все мосты. И что  мне  Виоль  Фалюш?
Высокое предназначение?" Словно угадав эти мысли, Наварх сжал его руку:
   - Он здесь.
   Кирт очнулся:
   - Где?
   - Здесь. У стойки.
   Джерсен оглядел людей у бара. Их силуэты были почти неотличимы.  Кто-то
привалился к стойке и держит в руке стакан или рюмку,  кто-то  облокотился
на стойку - вот и вся разница.
   - Который из них Виоль Фалюш?
   - Видишь человека,  разглядывающего  Зан  Зу?  Он  не  замечает  больше
никого. Он очарован.
   Джерсен вновь оглядел ряд людей и  усомнился,  что  кто-нибудь  из  них
обратил внимание на Зан Зу. Наварх прошептал возбужденным голосом:
   - Она знает! Она ощущает это даже лучше меня!
   Джерсен взглянул на девушку, которая, похоже, чувствовала себя неловко.
Ее пальцы дрожали на ножке бокала, а взгляд  так  и  притягивала  одна  из
темных фигур. И как она заметила, что ей уделяют внимание?
   Официант приблизился к девушке и прошептал что-то ей  на  ухо.  Зан  Зу
опустила глаза на бокал с шампанским, крутя его  ножку  между  пальцами...
Наконец она пришла к какому-то решению и поднялась. Джерсена окатила волна
ярости. "Я не позволю. Этому не бывать! Что  со  мной?..  С  каких  пор  я
тревожусь о том, что мне никогда не принадлежало?  Уже  слишком  поздно?!"
Внезапный приступ ужаса заставил его  метнуться  вперед.  Джерсен  схватил
тонкое  запястье,  потянул  девушку  на  себя.  Зан  Зу  бросила  на  него
удивленный взгляд, словно внезапно пробудилась:
   - Зачем вы это сделали?
   - Я не хочу, чтобы вы туда шли.
   - Почему бы нет?
   Джерсен  не  мог  заставить  себя  говорить.  Зан  Зу  покорно,   почти
механически села. В ее глазах стояли слезы,  щеки  были  мокрыми.  Джерсен
коснулся губами влажной щеки под безумное бормотание Наварха:
   - Никогда, никогда это не кончится!
   Джерсен удерживал Зан Зу за руки, словно опасался, что она передумает.
   - Что никогда не кончится? - спросил он машинально.
   - Я тоже  любил.  И  что  с  того?  Время  любви  миновало.  А  теперь,
разумеется, будут неприятности. Неужели вы не понимаете,  насколько  Виоль
Фалюш чувствителен? Он такой  же  чужеродный  и  нежный,  как  тропический
папоротник. Он не выносит противодействия - сопротивление выводит  его  из
себя.
   - Я об этом не подумал.
   - Вы действовали неправильно, - бубнил Наварх. - Он думал только лишь о
девушке. Вам нужно было пойти вслед за ней - прямо к Виолю Фалюшу.
   - Да, - пробормотал Джерсен. - Верно, верно. Я понял.
   Он уставился на свой бокал,  затем  вновь  на  темные  силуэты.  Кто-то
следил за ним - Кирт ощущал пристальный взгляд. Их ожидали неприятности. А
он не в лучшем состоянии, не тренировался  уже  неделями.  Да  к  тому  же
полупьян. Какой-то человек приближался скользящей походкой. Он подскочил к
столу и плеснул вино на колени Джерсену. В  глазах  цвета  слоновой  кости
застыла наглая издевка.
   - Попробуй, дай мне, ты, слизняк! Я разделаюсь с тобой, как с ребенком.
   Джерсен изучал незнакомца: желтые  волосы,  широкое  лицо,  бычья  шея,
кряжистое, приземистое тело обитателя планеты с повышенным тяготением.
   -  Не  думаю,  что  я  тебя  чем-нибудь  обидел,   -   сказал   Джерсен
примирительно. - Садись. Выпей стаканчик  вина.  И  попроси  своего  друга
присоединиться к нам.
   Белоглазый размышлял секунду и буркнул:
   - Я требую извинения.
   - Разумеется, -  кивнул  Джерсен.  -  Если  я  вас  побеспокоил,  прошу
прощения.
   - Этого недостаточно. Я ненавижу гнусных павианов  вроде  вас,  которые
сначала оскорбляют человека, а затем увиливают.
   - Воля ваша, - вздохнул Джерсен, - ненавидьте кого хотите. Но почему бы
вам двоим не присоединиться к нам? Мы  найдем  о  чем  поговорить.  Вы  из
какого мира? - Он поднял свой бокал.
   Белоглазый выбил бокал у него из рук.
   - Я настаиваю, чтобы вы принесли извинения. Вы меня сильно оскорбили.
   Джерсен поглядел через плечо белоглазого.
   - Ваш друг идет. Может, он умнее вас?
   Белоглазый обернулся, чтобы поглядеть. Джерсен, не теряя времени, нанес
удар под колено и рубанул ребром ладони по бычьей шее,  а  потом,  ухватив
противника за руку, швырнул его в зал. Тот мгновенно вскочил и бросился на
врага. Джерсен запустил в него стулом, но белоглазый  отбросил  его  прочь
как пушинку. Удар в солнечное  сплетение  тоже  не  принес  успеха:  кулак
Джерсена словно врезался в дерево. Здоровяк расправил плечи и  прыгнул  на
соперника, но тут появилось  четверо  вышибал.  Двое  вышвырнули  Джерсена
через боковой вход, еще двое - белоглазого через главный.
   Кирт стоял посреди улицы, оглушенный, растерянный. Полный идиотизм! Что
на него нашло? Однако белоглазый мог  рыскать  вокруг  здания,  разыскивая
его. Джерсен отступил в тень и огляделся. Враг ждал на углу.
   - Собачье мясо. Ты меня стукнул. Теперь моя очередь.
   - Лучше сматывайся,  -  беззлобно  посоветовал  Джерсен.  -  Я  опасный
парень.
   - Чего-чего? - зарычал белоглазый.
   Джерсен отскочил, не испытывая желания ввязываться в  кулачный  бой.  У
него было оружие, но на Земле к убийству относились  серьезно.  Белоглазый
скользнул вперед. Кирт еще отступил на шаг и натолкнулся на пустое  ведро.
Он поднял его, швырнул белоглазому в лицо и быстро забежал за  угол.  Враг
ринулся за ним. Джерсен вытащил лучемет.
   - Это видишь? Я могу и убить тебя.
   Белоглазый отступил, презрительно оскалив зубы.
   Джерсен заглянул в кафе "Небесная гармония". Противник следовал за ним,
выдерживая дистанцию тридцать футов.
   Стол был пуст. Наварх и Зан Зу ушли. Темная фигура у стойки? Затерялась
среди остальных.
   Белоглазый слонялся неподалеку. Джерсен немного поразмыслил,  а  затем,
очень медленно, пошел по бульвару и свернул в темный переулок.
   Он ждал. Время шло. Кирт проскользнул  на  двадцать  футов  вперед,  на
более удобную позицию, все время поглядывая на перекресток.  Но  никто  не
появился.
   Прождав десять минут и едва не вывихнув шею  -  Джерсен  опасался,  что
враги могут подкрасться по крышам, - он вернулся на  бульвар.  Предприятие
провалилось.  Белоглазый  приспешник  Виоля  Фалюша  не   горел   желанием
продолжить знакомство.
   Кипя от раздражения, Джерсен отправился по бульвару  Кастель-Вивьенс  к
Фитлингассе. Буксир уже ушел, брандвахта, отремонтированная после  взрыва,
покачивалась  на  воде.  Ни  огня,  ни  звука...  Кирт  постоял  в   доке,
прислушиваясь.  Молчание;  Золотые  блики  от  фонарей  Дюрре  плясали  на
маслянистой воде.
   Джерсен покачал головой в грустном изумлении. Чего еще можно ожидать от
вечера с сумасшедшим поэтом и девушкой из Эриду?..



7

                                         Я встретил девушку в саду
                                         В далеком крае Эриду.
                                         Без лишних слов, щека к щеке,
                                         Мы с ней отправились к реке.

                                         На берегу под тенью ив
                                         Мы прилегли. Я ел инжир,
                                         И пил вино из терпких слив,
                                         И открывал пред нею мир.

                                         "Ах, в жизни много есть чудес,
                                         И столько звезд глядит с небес!
                                         В