рвой главе рассказывалась краткая история
освоения  планеты  Дарсай:  возведение  сеней,  образование  кланов.  Во
второй, третьей и четвертой главах были приведены  сведения  о  наиболее
характерных  чертах  каждого  из  кланов,   о   взаимоотношениях   между
отдельными его представителями, кастовых различиях, обычаях, связанных с
деторождением,  о  формах  проведения  досуга.  В  пятой   главе   самым
подробнейшим образом анализировалась игра "хадавл", причем  автор  то  и
дело старался подчеркнуть, что игры, возникающие в любом из человеческих
сообществ,   можно   рассматривать   в   качестве   микрокосма   данного
сообщества... В это время из банка вышел  Дасуэлл  Типпин,  теперь,  он,
казалось, уже никуда особенно не торопился. Нервно озираясь по сторонам,
он лениво прошел и то же кафе, где сидел Герсен, и расположился  к  нему
спиной всего лишь в каком-то десятке метров.
   Подошел официант, Типпин отрывисто бросил ему несколько слов,  и  ему
тут же подали небольшой бокал с газированным пуншем,  который  он  выпил
так, как будто это было лекарство. Трясущимися пальцами он  забрался  во
внутренний карман пиджака и извлек пачку бумаг. Герсену  они  показались
очень похожими на сертификаты, которые он приобрел у Ченсета. Все так же
трясущимися пальцами он пересчитал количество сертификатов в пачке.
   Герсен поднялся, подошел к Типпину сзади, вытянул руку над его плечом
и вынул сертификаты из неожиданно онемевшей руки Типпина.
   - Прекрасная работа, - произнес Герсен. - Я забираю все эти  акции  и
расплачиваюсь с вами вечером. Продолжайте в том же духе.
   С этими словами он вернулся  на  прежнее  место.  Типпин  протестующе
прохрипел что-то, уже почти что встал со своего  места,  затем  медленно
опустился.
   Герсен пересчитал сертификаты:  шесть  по  двадцать  акций,  пять  по
десять и восемь одинаров. Итого - 178.
   Типпин безмолвно следил за ним, затем медленно повернулся и сгорбился
над  столиком.  Выгнувшаяся  дугой  спина  красноречивее   всяких   слов
говорила, насколько он возмущен и разгневан случившимся.
   Герсен тут же прикинул в уме: 1112 плюс 178 составляет  1290.  Отныне
он располагает достаточным количеством акций, чтобы претендовать на пост
директора и, возможно, даже на пост генерального директора, если  Оттиль
Пеншоу продолжает  владеть  лишь  1250  акциями.  Не  очень-то  реальная
надежда... У стола Типпина, появившись как бы из ниоткуда, стоял высокий
дарсаец, которого Герсен заприметил в "Диндар-Хаузе".  Он  опустился  на
стул рядом с Типпином, встретившим его одной короткой фразой. Дарсаец  в
ответ выругался сквозь зубы и  бросил  презрительный  взгляд  в  сторону
банка. Затем отрывисто  о  чем-то  спросил  у  Типпина,  но  тот  только
беспомощно мотнул головой и стал что-то объяснять в попытке умиротворить
дарсайца, что побудило его, несмотря на увещевания со  стороны  Типпина,
сорваться с места и быстрым шагом направиться на противоположную сторону
площади. Типпин провел  его  взглядом,  затем  скосил  глаза  в  сторону
Герсена - тот встретил его равнодушным взором. Тогда  Типпин  вприпрыжку
пересек отделявшие их десять метров и подсел к столику Герсена.
   - Эти акции предназначались не для вас, - спокойно, чисто по-деловому
произнес он.
   - А для кого же еще?
   - Это не имеет значения. Вы должны вернуть их.
   - Совершенно исключено. Я расплачусь за них по той цене,  которую  вы
за них дали, раз вы так настаиваете.
   - Мне  нужны  акции.  Мне  их  дали  для  последующей  передачи  тому
дарсайскому джентльмену, который только что ушел.
   - Кто он? Откуда у него неожиданный интерес к акциям "Котзиш"?
   - Его зовут Бэл Рук. Не знаю, для чего ему акции, как не знаю и того,
для чего они вам.
   - Ему захотелось получить эти акции только потому, что вы  рассказали
ему о том,  что  они  понадобились  мне  -  и  сделали  вы  это  вопреки
полученным от меня инструкциям.
   Губы Типпина изогнулись в болезненной гримасе.
   - Все равно эти акции - мои, и  я  настаиваю  на  том,  чтобы  вы  их
вернули.
   - Вы приобрели их для меня - и я их у себя оставлю. Вы хотите за  них
деньги? - Герсен отсчитал сто восемьдесят севов. - Пожалуйста.
   Типпин нерешительно подобрал деньги.
   - Не знаю, как  выпутаться  из  того  затруднительного  положения,  в
которое я попал.
   - Не нужно было  заходить  в  "Диндар-Хауз".  Вы  сами  создали  себе
трудности.
   - Когда-то я был одним из помощников Пен шоу, - пожаловался Типпин. -
Вот в чем все дело. Я не мог поступить иначе.
   - Бэл Рук тоже работает на Пеншоу?
   - Похоже.
   - Сколько еще акций вы в состоянии выявить?
   -  Нисколько!  С  меня  довольно!  -  Типпин  рывком  поднялся.   Как
вспугнутая птица, он смотрел через просветы в листве на то,  как  группа
молодых метленцев устраивается за одним  из  ближайших  столиков,  затем
снова повернулся к Герсену. - Вам известно точное  значение  дарсайского
слова "рейчпол"?
   - Мне доводилось слышать это слово.
   - Оно означает "корноухий" - и это то же самое, что "изгой". Бэл  Рук
- рейчпол. Совести у него ни на сантим.  Это  убийца-профессионал.  Если
вам дорога жизнь - уезжайте из Сержеуза.
   Типпин вышел из кафе. Герсен возобновил чтение. Через несколько минут
один из метленцев, расположившихся за соседним столиком, рывком поднялся
с места и подошел к Герсену.
   - Сэр! Разрешите вас отвлечь на минуту-другую!
   - Пожалуйста. Что вам угодно?
   - Меня смущает ваше поведение. Объяснитесь.
   - Мне нечего объяснять. Мое поведение - вот оно. Сижу в кафе, пью чай
и читаю книгу, которую приобрел вон в том магазине.  В  ней  описываются
обычаи дарсайцев.
   - Это совсем не то, что имелось в виду.
   - Пожалуйста, объясните.
   - Речь идет о вашем повышенном интересе к акциям "Котзиш".
   -  Основополагающий  принцип  таков:  покупай   подешевле,   продавай
подороже. Почему бы не обратиться за  справками  к  Благородному  Адарио
Ченсету? Он искусен в подобных делах и может гораздо  полнее  просветить
вас на сей счет, чем я.
   Молодой человек сделал вид, будто не слышит.
   - Меня беспокоит ваше более чем странное поведение и  те  подозрения,
которые вы возбуждаете. Герсен, улыбаясь, покачал головой.
   - Мне не с руки вдаваться в подобные туманные  материи.  Мы  потратим
много часов только на то,  чтобы  сформулировать  термины,  которыми  мы
пользуемся, но лично у меня нет такого количества свободного времени.
   Голос молодого метленца слегка повысился.
   - Ваши действия спровоцировали довольно странную цепь событий. Мне бы
хотелось узнать ваши дальнейшие намерения.
   - По сути - я и сам  этого  не  знаю.  А  теперь,  пожалуйста,  прошу
извинить меня. - С этими словами Герсен снова уткнулся в книгу. Метленец
сделал полшага вперед. Герсен тяжело вздохнул и начал собирать книги.
   Рядом со столом Герсена появился еще кто-то.
   - Альдо, дело это вовсе не стоит такого  внимания  с  твоей  стороны.
Возвращайся к нам, мы хотим обсудить вопросы, связанные с экскурсией.
   Скосив глаза, Герсен  увидел  тонкую  темно-зеленую  материю,  плотно
облегающую нижнюю часть женского туловища.  Подняв  взор,  он  обнаружил
все, что было выше, в том числе и лицо Жердин Ченсет.
   Альдо, все еще продолжавший пристально глядеть  на  Герсена,  ответил
задиристым тоном.
   - Этот  человек  упорно  отказывается  давать  прямые  ответы!  Такое
поведение я нахожу едва ли цивилизованным.
   - Ну и что из того? Надо все принимать таким, какое оно есть. Неужели
ты надеешься изменить его природу?
   - Даже обезьян можно научить хорошим манерам. Не мешало бы,  пожалуй,
перекинуться парой слов с полицейскими. Несколько добрых ударов дубинкой
могут сотворить чудо с характером этого субъекта.
   - Или могут обозлить его еще больше. Оставь его таким,  как  есть,  в
его берлоге. Почему это так тебя беспокоит?
   - Все далеко не так просто. Его  махинации  уже  являются  источником
неприятностей для твоего отца.
   - В таком случае позволь мне переговорить с ним. Со  мной,  возможно,
он будет себя вести более любезно.
   - Не думаю. И  вообще,  это  чисто  мужское  дело.  Жердин  уже  едва
сдерживала себя.
   - Альдо, стань в сторону,  или,  что  еще  лучше,  вернись  к  нашему
столику.
   - Я подожду тебя здесь.
   Герсен следил за разговором между ними. Как только Жердин  опустилась
на стул, на котором раньше сидел Типпин, он учтиво поднялся, затем снова
сел.
   - Очень рад такому неожиданному подарку с вашей стороны. Не угодно ли
чаю? Меня, между прочим, зовут Кирт Герсен.
   - Благодарю  вас,  не  надо  чаю.  С  какой  целью  вы  находитесь  в
Сержеузе?
   - Я мог бы дать вам дюжину ответов на  этот  вопрос.  Я  очень  много
путешествую. Мне нравится заглядывать в самые странные уголки галактики,
мне интересны такие своеобразные люди, как дарсайцы или метленцы.
   Благородная Жердин чуть поджала губы. Непонятно  было  -  то  ли  она
раздражена, то ли такое заявление Герсена лишь позабавило ее.
   - Вы и со мной столь же уклончивы, - произнесла она.
   - Вовсе нет. Я мог бы об  очень  многом  рассказать.  Отошлите  прочь
этого малого, и мы проведем остаток дня вместе  и  еще,  может  быть,  и
вечер.
   Альдо весь напрягся и сделал шаг назад.
   - Никогда еще не слышал столь поразительной чепухи!  Жердин,  давайте
уйдем отсюда. У меня нет сил больше терпеть наглость этого человека.
   Жердин строго поглядела на него, и Альдо неожиданно замолчал.  Когда,
же она заговорила с Герсеном, голос ее стал нежным и ровным.
   - Вы представились банкиром.
   - Что полностью соответствует действительности.
   - Вы совсем не похожи ни на одного из банкиров, которых я знаю.
   - У вас отличная интуиция. Обычный банкир уверен и безжалостен только
тогда, когда шансы на его стороне. А каково,  признайтесь  честно,  ваше
мнение обо мне?
   - Единственное, что я могу сказать о вас, это  то,  что  вы  обманули
моего отца. Герсен поднял брови.
   - Странно! А вот ваш отец был  абсолютно  уверен  в  том,  что  очень
удачно воспользовался в своих целях моею наивностью.
   - Такие слова граничат  с  клеветой!  -  вскричал  Альдо.  -  Вы  еще
пожалеете о них!
   - Почему бы не попросить этого джентльмена оставить нас?  -  произнес
Герсен, обращаясь к Жердин.
   Жердин поглядела  задумчиво  на  Альдо,  затем  снова  повернулась  к
Герсену.
   - Если вы не соизволите говорить честно и откровенно, то наш разговор
тотчас же закончится. Герсен сокрушенно развел руками.
   - Возможно, я и был уклончив, но я в ужасе перед Альдо. Его угрозы  и
восклицания принуждают меня к этому.
   - Альдо, пожалуйста, вернись к нашему столику. В  самом  деле,  очень
трудно думать, когда ты маячишь у меня над плечом.
   - Как хочешь.  -  Альдо  неторопливо  побрел  прочь,  Герсен  тут  же
подозвал официанта. - Принесите нам еще чаю или, так даже лучше, бутылёк
"Спондент-Флакса" и два бокала.
   Жердин заметно отодвинулась, как бы давая понять, что она  совершенно
не разделяет желание Герсена создать за столом атмосферу празднества.
   - Мне безразлично, что вы заказываете. Мне уже давно пора вернуться к
друзьям.
   - В таком случае зачем было вообще сюда подходить? Ведь я  все  равно
вызываю у вас только отвращение.
   Это замечание неожиданно развеселило Жердин.  Она  рассмеялась  и  от
этого стала еще обаятельнее. Герсен почувствовал, как учащенно  забилось
его сердце. Полюбить Жердин Ченсет и добиться у  нее  взаимности  -  что
могло быть пленительнее этого?
   Жердин, по-видимому, почувствовав неожиданную перемену  в  настроении
Герсена, заговорила как можно более спокойно:
   - Я сейчас поясню, с какой целью я это сделала - она очень проста.  В
скандале с компанией "Котзиш"  замешан  печально  известный  Ленс  Ларк.
Когда мы слышим слово "Котзиш", мы тотчас же настораживаемся.
   - Понятно.
   - Так почему все-таки вы скупаете акции "Котзиш"?
   - Это определенный тактический маневр, в котором абсолютно нет ничего
постыдного. Если я объясню причину, по которой я это делаю, вам,  то  вы
расскажете об этом отцу, он поделится еще с десятком коллег, и я окажусь
в затруднительном положении.
   Жердин  взглянула   на   противоположную   сторону   площади,   затем
произнесла:
   - И вы не связаны с Ленсом Ларком?
   -  Никак.  Но  даже  если  бы  и  был  связан,  я  вряд  ли  об  этом
распространялся бы.
   Жердин как-то неопределенно пожала плечами.
   - У меня такое впечатление, что вы очень серьезно его опасаетесь.
   - Как и вы тоже.
   - На то существуют очень веские причины. Он у нас здесь как  кость  в
горле. Честно говоря,  у  нас  уже  был  хотя  и  небольшой,  но  крайне
неприятный  инцидент,  в  котором  оказался  замешан  Ленс   Ларк.   Он,
разумеется, дарсаец до мозга костей и рейчпол в придачу. Вам знакомо это
слово?
   - Оно означает "изгой".
   - Нечто в этом духе. Дарсайцы в торжественной обстановке  отрезали  у
преступника одно ухо.
   - Я отрезал другое, -  скромно  произнес  Герсен.  Жердин  неожиданно
вздрогнула.
   - Что вы сказали?
   - За какое преступление Ленсу Ларку пришлось поплатиться ухом?
   Жердин  вздернула  подбородок  и  сомкнула  губы,  всем  своим  видом
показывая, что для воспитанной  метленской  девушки  совершенное  Ленсом
Ларком  преступление  таково,  что  не  передается  словами   и   вообще
невообразимо.
   -  Подробности  мне  не  известны.  <Небезынтересно   отметить,   что
преступлением,  повлекшим  за  собой  изгнание  Ленса  Ларка  из   "Сени
Бугольд", была кража  воздухоохладителя  с  трупа  человека,  который  в
нетрезвом состоянии  свалился  на  ядовитный  кактус  Преступление  было
расценено как довольно мерзкое, но не самое ужасное Хуссе  Бугольд,  как
тогда называли Ленса Ларка, поплатился за него  потерей  ушной  мочки  и
позором изгнания из родной сени
   В этой связи нелишне обратить внимание на то, что Жердин  Ченсет,  не
располагая точными сведениями  о  характере  греха,  совершенного  Хуссе
Бугольдом,  бессознательно  приписала  ему  прегрешение,   расцениваемое
метленцами  как  самое  страшное,  то  есть   ненормальное   сексуальное
поведение, как само собой разумеющийся грех, водящийся за дарсайцами>  А
вот вы так до сих пор мне ничего и не сказали.
   Герсен поднял бокал и, прищурившись, стал пристально смотреть  сквозь
грани хрусталя.
   - Действительно, с представителем "Ченсет-банка"  я  немногословен  и
уклончив. Кому-нибудь другому, кто мне понравится, кто заденет за струны
моей души, пленит меня своим обаянием, я мог бы рассказать  об  очень  и
очень многом.
   Жердин снова вздернула подбородок.
   - Вы, безусловно, дерзки и не в меру развязны. - В голосе ее  Герсен,
однако,  не  отметил  ни  прежней  безапелляционности,  ни   язвительных
интонаций. Затем, подумав  немного,  девушка  добавила.  -  Я,  пожалуй,
совершенно правильно поступила, пожаловавшись на вас сегодня несколькими
часами ранее.
   - Вы совершенно не правильно истолковали выражение на  моем  лице.  Я
оторвал взор от письма, содержание которого меня  развеселило,  и  вдруг
увидел вас, но у меня даже в мыслях не было "бесстыдно разглядывать", ни
тем  более  "плотоядно   ухмыляться".   А   затем   я   увидел   вывеску
"Ченсет-банка" и зашел туда, чтобы переговорить о покупке акций, но  был
сразу же оттуда выдворен.
   Выражение оскорбленного достоинства теперь уже  почти  сошло  с  лица
девушки.
   - Ну, а что вы в таком случае скажете насчет "Диндар-Хауза"? Вы  ведь
именно из-за меня туда последовали?
   - Да как же такое возможно? Я побывал там еще до  того,  как  впервые
вас увидел.
   - Ну... Может быть. Но даже и  сейчас  во  всех  ваших  высказываниях
можно заметить чисто личные ощущения и оценки.
   - Ничего не могу с собою поделать - мне действительно  очень  приятно
глядеть на вас и беседовать с вами.
   - Пожалуйста, больше  не  утруждайте  себя  комплиментами.  -  Жердин
решительно поднялась. - Вы действительно очень странный  человек.  Никак
не могу решить, как быть с вами.
   Герсен тоже поднялся из-за стола.
   -  При  более  близком  знакомстве  вы,  возможно,  станете  ко   мне
относиться не столь скептически.
   - У нашего знакомства нет будущего. Если вы  перейдете  дорогу  Ленсу
Ларку, он велит вас убить.
   - Он пока что еще не догадывается об мне. У меня еще есть время.
   - Вряд ли. Я возвращаюсь на  Метлен  сразу  же  после  динклтаунского
хадавла. Удастся ли вам сохранить жизнь до этого времени?
   - Очень надеюсь. Увижу ли я вас до вашего отъезда?
   - Не знаю.
   Жердин вернулась к друзьям, которые все  это  время  скрытно  за  нею
наблюдали и  сразу  же  забросали  вопросами.  Жердин  отвечала  на  них
рассеянно. Вскоре вся группа удалилась в сторону гостиницы "Сферинда".

***

   Кора опустилась совсем  низко  на  бледно-голубом  небосводе  Дарсая,
затрепетала на линии горизонта, покраснела и  сплющилась,  затем  быстро
исчезла, оставив лимонно-желтое послесвечение. Вытянувшиеся в  несколько
рядов на сотни миль к северу и  югу  перистые  облака  стали  пунцовыми,
затем пурпурными, затем исчезли. С наступлением темноты воздух в пустыне
быстро охлаждался. Водяные завесы Сержеуза пошли на убыль, и вскоре лишь
случайные капли падали с краев огромных зонтиков, зато без всяких  помех
между куполами стал гулять легкий вечерний бриз. Как только  прекратился
шум падающей  с  большой  высоты  воды,  в  странную  тишину  погрузился
Сержеуз, а дарсайцы в белых одеяниях превратились в загадочные  существа
из легенды.
   Одним из таких существ во всем белом стал и Герсен.  В  руке  он  нес
матерчатую сумку, внутри которой  содержались  предметы,  которые  можно
было  бы  посчитать  орудиями  его  ремесла.  Когда  он   переходил   из
"Центральной Сени" в "Сень Скесела", территория которой была куда  более
скудно освещена, ему подумалось, что окажись с ним сейчас Жердин  Ченсет
и узнай она, каково его снаряжение, она посчитала бы его даже более, чем
странным.
   Но все ж таки лучше то, что сейчас Жердин не здесь, отметил про  себя
Герсен,  что  сейчас  она,  скорее  всего,  в  полной  безопасности,   в
изысканной обстановке гостиницы "Сферинда". Но еще лучше было бы, если б
ему удалось навсегда позабыть о ней. Сколь бы ни  был  высок  полет  его
фантазии, никогда она не смогла бы стать частью его  жизни,  наполненной
риском, грустный конец которой она сама же и предсказала. Мысль об  этом
повергла его в глубокую печаль, но одновременно с этим и  настроила  его
на то, чтобы проявить высочайший уровень профессионального мастерства. К
"Диндар-Хаузу" он подошел предельно собранный,  как  вышедший  на  охоту
хищник, мобилизовав все свои способности и бдительно следя за всем,  что
его окружает.
   В  тени   киоска,   где   днем   продавалась   всякая   всячина,   он
приостановился. Хозяйка киоска ушла домой, оставив  весь  свой  товар  и
блюдце для монет к услугам каждого, кому могло  что-нибудь  понадобиться
из того, что продавалось в киоске.
   Прошло пять минут. Ни в одном из окон "Диндар-Хауза" не  горел  свет,
включены были только три фонаря на шпилях, венчавших три  самых  высоких
купола. В ночной  тишине  даже  очень  отдаленные  звуки  прослушивались
четко, как негромкие голоса  в  телефонной  трубке.  Откуда-то  издалека
донесся пронзительный крик и тут же стих, затем где-то поближе зазвучала
монотонная дарсайская музыка: завывание труб под лишенный всякого  ритма
рокот ударных инструментов и струнных аккордов. Эти звуки только сильнее
подчеркивали тишину, стоявшую вблизи "Диндар-Хауза".
   Герсен вышел из тени киоска,  как  струйка  дыма,  легко  и  бесшумно
поднялся  ко  входу  и  прошел  в  вестибюль.  Здесь   он   остановился,
прислушался, но сюда не доносились даже звуки снаружи. Мертвая тишина.
   Включив карманный фонарь, провел лучом света на вестибюлю  и  увидел,
как и  раньше,  старомодные  массивные  бетонные  арки,  почерневшие  от
времени лакированные деревянные панели. Герсен уменьшил яр