сундук,  а  потом
протолкнул его дальше по доскам и  привязал  веревкой.  Усадил  Джули  и
Лилит на сиденье рядом с собой и поехал в городок, а  там  -  по  людной
улице к старой, обшитой досками гостинице.
   У гостиницы он спрыгнул на землю и привязал лошадей.
   - Не хотите ли взглянуть на ваши комнаты, Лилит?
   А сам повернулся и пошел вдоль улицы. Джули посмотрела ему  вслед,  и
Лилит перехватила ее взгляд.
   - Джули, что-нибудь не в порядке?
   - Нет-нет... ничего.
   Холл гостиницы был высокий, просторный, со  стен  смотрели  вниз  две
лосиные головы, над зеркалом была прибита голова антилопы, а за стойкой,
высоко на стене, - бизонья голова, огромная и черная.
   - Ма! - Прескотт схватил мать за руку. - А можно мы с Лайнусом  будем
спать на дворе? Можно, ма? В тележке?
   -  Ладно,  -  сказала  она,  -  только  не  бегайте   кругом.   Сразу
укладывайтесь спать.
   Зеб Ролингз тем временем дошел до  канцелярии  городского  маршала  и
зашел внутрь.
   - Найдется у тебя минутка, Лу?
   - Зеб! Ну, конечно!
   Лу Рэмси отложил пачку документов и придвинул Зебу коробку сигар.
   - Бери.
   - Нет, спасибо.
   Рэмси откусил кончик сигары и выплюнул его в сторону плевательницы.
   - Чем я могу тебе помочь, Зеб? Давай, выкладывай.
   Зеб сбил шляпу на затылок.
   - Чарли Гант в городе.
   - Что?
   - Я видел сегодня,  как  Гант  сошел  с  поезда.  Его  встречали  три
человека.
   Лицо Лу Рэмси немного затвердело, он ощутил нарастающее  раздражение.
Ну почему это должно случиться именно теперь? Как  раз  когда  он  навел
порядок и может отдохнуть...
   - Ты из-за этого ко мне пришел?
   - Точно.
   - Зеб, мы ни черта не можем сделать с Чарли Гантом.  Он  -  свободный
гражданин, и может приезжать и уезжать, когда ему нравится. И  еще...  -
добавил Рэмси, - мы не хотим у себя тут никаких неприятностей.
   Зеб не отвечал, и Рэмси тянул дальше:
   - Я знаю, чем он промышлял раньше, Зеб...  но  теперь  это  уже  дело
прошлое. Оно стало прошлым с того дня, как его  брат  Флойд  подставился
под пулю. Тебе, Зеб, надо было  уложить  их  обоих,  но  ты,  видно,  не
поспел... и теперь с этим уже никто ничего не может  поделать.  Все  это
уже дела прошлые - было и быльем поросло.
   - Слушай, Лу, зачем ты  сел  на  это  место?  Неужели  тебе  даже  не
любопытно?
   Рэмси угрюмо смотрел в окно. Ему неловко было отказывать. Зеб Ролингз
- старый друг и хороший полицейский. Ну, это-то полбеды. Хуже, что могут
еще настать времена, когда он сам вынужден будет обратиться  к  Зебу  за
помощью. Его городок находится всего в шестидесяти милях к северу, и Зеб
управляется там отлично... он славится тем,  что  никогда  не  торопится
стрелять, а это среди маршалов старого закала  редкость,  они  в  работу
свою врастали в  те  времена,  когда  зачастую  было  безопаснее  сперва
выстрелить, а потом уж задавать вопросы.
   Зеб держался  традиций  Билла  Тилгмана,  Джима  Джиллетта  и  Джеффа
Милтона - каждый из них  был  непревзойденным  мастером  в  обращении  с
револьвером, но всегда старался дать противнику шанс сдаться.  Это  были
настоящие люди, самые лучшие.
   Существовали три основных типа пограничных маршалов. Были такие,  как
Тилгман, Джиллет, Милтон  и  некоторые  другие,  которые  всегда  давали
человеку шанс.
   Были другие, типа Хикока (Дикий Билл  Хикок  -  Джеймс  Батлер  Хикок
(1837-1876), знаменитый ганфайтер; был погонщиком мулов, кучером фургона
и почтового дилижанса, проводником и следопытом на службе у армии, позже
- констеблем, шерифом и маршалом в разных местах. Слава  Хикока  изрядно
раздута прессой.), которые не  давали  противнику  второго  шанса.  Если
человек имел плохую репутацию или если появлялся в городе  с  намерением
затеять неприятности,  то  за  первым  же  его  неосторожным  шагом  мог
последовать выстрел.
   И, наконец, были блюстители порядка вроде Таинственного Дэйва Матэра.
Если кто-то являлся к ним в городок в поисках приключений, они не сидели
и  не  ждали;  они  выходили  на  охоту   и   стреляли,   едва   завидев
потенциального нарушителя, не тратя  времени  на  следствие  и  судебный
процесс.
   Там, где звезду носил Зеб  Ролингз,  царил  закон.  Он  насаждал  его
спокойно, уверенно и беспристрастно, не признавая  исключений.  Он  даже
несколько  раз  терял  работу,   потому   что   отправлял   за   решетку
набедокурившего  ранчера,  владельца   тысяч   голов   скота,   так   же
незамедлительно, как если  б  это  был  простой  ковбой,  работающий  за
тридцатку в месяц.
   Но эта история с Гантом... что-то походила она на личную  вражду.  Лу
Рэмси не знал, как там обстояло на самом деле, но опасался,  что  именно
так. А  когда  человек  старается  укрепить  законность,  он  не  должен
допускать, чтобы в дело входили личные мотивы.
   - Так что ты от меня хочешь? - сказал Рэмси. - Чтоб я выгнал  его  из
города? Ты ведь знаешь, что я этого сделать не могу. Мы не носим закон в
кобуре, Зеб. Больше уже не  носим...  А  кроме  того,  чем  я  буду  это
обосновывать? Что он водит дурные знакомства? Объявлений  о  розыске  на
него никто ниоткуда не высылал...
   - Чарли был всегда достаточно ловок, чтобы  не  допускать  такого,  -
ответил Зеб. - Его никогда не удавалось связать с  преступлением.  Чарли
придумывал планы. А проводил их в жизнь Флойд, именно Флойд  осуществлял
операции.
   - А Флойд мертв.
   Рэмси пожевал сигару.
   - Зеб, времена меняются. Это уже не старые деньки, когда вовсю палили
из револьверов. - Он откинулся на спинку кресла. - Банда Джеймса-Янгеров
была последней.
   Зеб взглянул на него с сарказмом.
   - Ты малость отстал от последних новостей, Лу. Еще есть Чарли Гант.
   - Вышли мне запрос, и я представлю тебе Чарли Ганта.
   Тут открылась дверь, и в кабинет вошел Стовер, помощник Рэмси.
   - Лу, они требуют троих охранников для фургона с золотом на завтра.
   - Троих? !
   - Большая партия. Золота больше чем на сто тысяч долларов. Я бы  взял
с собой Клея и Симса.
   Когда Стовер вышел, Лу посмотрел на Зеба - а тот разглядывал  потолок
и усмехался.
   - Ну, и что ты ухмыляешься? - проворчал Рэмси. - Мы все время вывозим
золото отсюда. Иногда большими партиями. Тогда мы назначаем  для  охраны
троих.
   - А что происходит после того, как золото загружают в поезд?
   Лу Рэмси вскочил на ноги.
   - Зеб, не пытайся раздуть из этого историю.  Конечно,  Чарли  Гант  в
городе...  так  чуть  не  каждый  преступник  в  стране  крутился  здесь
когда-нибудь, но мы пока не потеряли ни одной партии золота.
   Ролингз поднялся и пошел к двери, но Рэмси окликнул его:
   - Зеб...
   Ролингз повернулся.
   - Я не хочу здесь никаких заварух, - сказал Рэмси. - Мы  ведь  всегда
были друзьями и, как твой друг, я прошу тебя: уезжай из города!
   Зеб Ролингз ничего не ответил - просто вышел  и  спокойно  закрыл  за
собой дверь. На улице он постоял, размышляя. Теперь ему надо  думать  не
только о своей семье, но и о тете Лилит, но отправиться на ранчо,  когда
тут вот-вот вспыхнет такое... он не сможет спать по ночам, пока  Гант  в
здешних местах. Слишком хорошо знал он этого человека,  чтобы  поверить,
что Чарли все забыл.
   Чарли Гант никогда не будет чувствовать себя в безопасности, пока жив
Зеб Ролингз - человек, который убил его брата... и, что для  Чарли  куда
важнее, человек, которому известно, что  Чарли  подставил  брата,  когда
дела обернулись плохо, а сам уклонился от драки, спасая свою шкуру. Если
эта история получит огласку, то Чарли не найдет ни  одного  преступника,
который согласится иметь с ним дело... не говоря уже о честных людях...
   Зеб Ролингз, глубоко озабоченный, вернулся  в  гостиницу,  машинально
отвечая на приветствия знакомых на улице - но мыслями он был далеко. Тем
не менее, ничто на улице не ускользало от его внимания - но это уже дело
практики. Когда человек проработал маршалом несколько лет,  он  замечает
все, хотя как будто ни на что не обращает внимания.
   Он собирался посидеть в гостинице и  потолковать  с  Лилит  о  старых
временах - в конце концов, он много лет почти ничего не слышал  о  своей
семье - но мальчикам хотелось поглядеть на золотую  шахту,  которую  они
никогда не видели. Скрывая беспокойство, он согласился пойти с сыновьями
к устью ствола - что поделать, он хорошо понимал, как им интересно.
   Он знал, что должен оставаться в гостинице, потому что  одно  правило
усвоил  давным-давно:  если  хочешь  избежать   неприятностей,   держись
подальше от того места, где они намечаются. А Гант  со  своими  дружками
где-то в городе. Но, если он прав в своих догадках и  они  действительно
задумали ограбление поезда, то самое последнее, что им сейчас  нужно,  -
это какие-то неприятности здесь, на месте.
   В городе была  одна-единственная  улица,  которая  заслуживала  имени
улицы. Она имела в длину в полмили, и почти на четверть мили была сплошь
застроена по обеим сторонам. Дальше улица немного сужалась,  дома  вдоль
нее стояли вразброс, а между ними оставались пустыри.
   Улица Постона, названная в честь аризонского пионера, сворачивала  за
плотно застроенной частью и тянулась вверх по склону к рудничным зданиям
и устью ствола. На шахте  она  кончалась.  По  одну  сторону  от  дороги
располагались конторские здания, за ними - пробирная палата, а позади  -
здание подъемной машины над устьем ствола. Были тут и  другие  здания  -
кузница, склад и длинный навес для хранения леса, идущего  на  рудничные
стойки.
   Клеть, в которой  спускались  в  шахту  люди,  имела  сверху  большую
металлическую бадью, или хоппер, где помещалось пять  тонн  руды.  Когда
это сооружение поднимали на  поверхность,  бадью  опрокидывали,  и  руда
ссыпалась в большой бункер,  откуда  ее  потом  загружали  в  рудовозные
телеги. Телегу  подгоняли  под  затвор,  открывали  заслонку,  и  камень
сыпался в телегу, пока не  заполнял  кузов.  После  этого  металлическую
заслонку отпускали, она падала на место и перекрывала поток руды.
   Подъемная машина запыхтела и  выбросила  белое  облако  пара.  Вокруг
висели фонари, они уже были зажжены, хотя вечер только начинался.
   Лайнус подбежал к кромке ствола, чтобы посмотреть вниз, но Зеб позвал
его обратно.
   - Стой рядом со мной, - строго сказал он. - Эта шахта  имеет  глубину
тысячу футов. Даже если б у тебя было двести братьев  там  внизу  и  они
стояли на плечах друг у друга, все равно они бы не достали до  верха,  -
Ты когда-нибудь работал в шахте, па?
   - Немного... не в такой хорошей, как эта, правда. Мы добывали  бедное
золото... утверждали, что его там было много,  но  я  золота  так  и  не
увидел. Мы, шахтеры, видели одни только каменные обломки.
   - Золото всегда так добывают?
   -  Нет,  при  добыче   некоторых   разновидностей   руды   используют
конвейерные системы  -  целая  куча  маленьких  бадеек,  подвешенных  на
бесконечной цепи. Но в шахтах такой  глубины  это  нерационально.  Такую
систему чаще применяют на угольных  шахтах.  Люди  толкают  вагонетки  с
рудой до кромки ствола и выворачивают их в бункер -  это  такая  большая
яма, закрытая стальной решеткой. Решетка называется  "гризли".  Человек,
который управляет клетью, заполняет из этих бункеров бадью,  находящуюся
сверху клети, и поднимает ее на-гора.
   В это время из пробирной палаты вышел  человек.  Пока  они  добрались
сюда, стало уже довольно  темно,  и  он  не  мог  различить  лица  этого
человека... но вот он оказался в круге света под фонарем, и Зеб  увидел,
что это Чарли Гант. Гант заметил его в тот  же  миг,  помешкал  секунду,
потом двинулся дальше.
   - Мальчики, - предложил Зеб детям, - пойдите в помещение подъемника и
поглядите на паровую машину. А я приду за вами через минуту.
   Гант подошел к нему.
   -  Добрый  вечер,  Ролингз.  Маршал  сказал  мне,  что   вы   с   ним
разговаривали. Ну, разве это по-дружески?
   - Вот уж никогда не думал, что мы друзья.
   - Я не напрашиваюсь на неприятности, - сказал  Гант,  -  но  если  вы
хотите решить это старое дело между нами двумя, так я не против.
   - У меня нет причин драться  с  тобой,  Гант,  пока  ты  подчиняешься
закону и держишься в рамках. У нас с Флойдом возникли разногласия, но  в
них не было  ничего  личного  -  чисто  вопрос  соблюдения  закона.  Эти
разногласия устранены. И  что  касается  этого  дела,  мои  функции  тут
исчерпаны.
   - Но вы пошли к маршалу.
   - Конечно. Я все еще ношу эту штуку, - Зеб постучал пальцем по звезде
у себя на груди, - и когда ты  появился,  у  меня  возникли  подозрения.
Только и всего, остальное меня не касается. Это заботы Лу Рэмси. А я  не
ищу себе приключений.
   - Так вы, значит, ищете покоя, маршал? - и тут его тон  изменился.  -
Будет тебе покой, Ролингз... такой, какой ты подарил моему брату.
   - Похоже, то, что с ним произошло, тебя ничему не научило, а, Чарли?
   - Полегче, маршал.  -  Глаза  Ганта  пылали  гневом.  -  Я  не  стану
отпихивать свою удачу.
   - Флойд ошибался очень редко... кроме  того  случая,  когда  на  тебя
понадеялся. А ты смылся, целый и невредимый.
   Гант сдержался. Зеб Ролингз видел, что  он  кипит  от  бешенства,  но
старается сохранить самообладание, хоть это и стоило ему немалых усилий.
Несколько минут он молчал,  наблюдая,  как  бадья  с  рудой  поднимается
наверх, переворачивается и снова опускается в ствол.
   - Ты мне не нравишься, маршал, - сказал он наконец. - Мне не нравится
то, что ты и твоя порода уже сделали с этой страной и продолжаете делать
дальше. Когда-то человек чувствовал себя здесь свободным, а теперь  едва
дышать может.
   - Я что-то не замечал, чтоб хоть одному честному  человеку  от  этого
были неприятности.
   - Когда-нибудь, Ролингз, я вам,  всем  Ролингзам,  нанесу  визит.  Ты
этого визита в жизни не забудешь.
   Он развернулся на месте и ушел широким шагом.  Зеб  выждал  минуту  и
позвал сыновей, которые ждали неподалеку. Только тут он заметил, что оба
мальчика держали  в  руках  большие  камни.  Теперь  они  их  потихоньку
бросили. Он усмехнулся, но ничего не сказал.
   - Что он имел в виду, па?
   -  Ничего  особенного,  мальчики.  Но  вы  же  знаете,  как   женщины
тревожатся из-за таких вещей. Я прошу вас, чтоб вы мне дали  обещание  -
только твердое - что нс скажете маме насчет этого  ни  слова.  Обещаешь,
Прескотт?
   - Я обещаю.
   - А ты, Лайнус?
   - Конечно, обещаю, и бьюсь об заклад,  что  я  свое  обещание  сдержу
крепче, чем Прескотт!
   - Хорошо! Ну, а теперь пошли обратно в город.
   Они спускались с горы, Зеб шел легко и с виду беззаботно, но  к  нему
вернулась старая готовность и настороженность. Сейчас у Чарли  Ганта  на
уме кое-что поважнее, чем месть,  но  успокаивать  себя  этим  нельзя...
бывает, что  чувства  берут  верх  над  рассудком,  а  Чарли  Гант  умел
ненавидеть.
   Зеб  шагал  вместе  с  мальчиками,  наслаждаясь  прохладным  вечерним
воздухом после дневной жары. Пустыню можно сравнить с горячим человеком:
она быстро остывает, как только сядет солнце.
   Окна  были  освещены,  по  тротуарам  прогуливались  люди,  курили  и
разговаривали. В дальнем конце улицы несколько детей играли в  пятнашки,
лошади у коновязи стояли, подогнув одну ногу - ждали. В салунах  брякали
фишки, слышались голоса картежников.
   Зеб отправил мальчиков наверх, а сам еще постоял у крыльца гостиницы.
"Жизнь хороша, - думал он, - хорошо,  что  такие  дни  случаются,  когда
удается выбраться из дому и поглядеть на город... Но до  чего  ж  быстро
приучаешься нюхом чуять неприятности. Как будто инстинкт какой-то в тебе
прорезается... Только в этом городке не я маршал -  это  работа  для  Лу
Рэмси".
   Он  вернулся  мыслями  к  винтовке  и  револьверу,  которые   оставил
неизвестный всадник, и к записке. Если их оставил старый преступник,  то
это любопытный знак уважения,  нечто,  выходящее  за  рамки  закона  или
беззакония.
   Конечно, это было в порядке вещей в старые времена, да и сейчас еще в
какой-то мере сохранилось. Люди по обе стороны закона знали друг друга -
и частенько уважали один другого. Иногда шериф был сам  из  обратившихся
на путь истинных преступников, но это не  имело  значения.  Обе  стороны
уважали мужество, честную игру, изобретательность и умение.
   Сколько раз приходилось ему сидеть в  хозяйском  доме  где-нибудь  на
ранчо и слушать ранчера, который с восхищением  рассказывал,  как  хитро
обвели его скотокрады. А сколько  было  историй  насчет  того,  с  какой
ловкостью индейцы воруют лошадей - это у них любимое развлечение.
   Вроде того случая, когда солдата отправили пасти эскадронную скаковую
лошадь. Он ее вел на веревке, но даже не рискнул  привязать  к  колышку.
Так  и  держал  веревку  в  руках,  чтоб  уж  наверняка  была  лошадь  в
безопасности.
   День был яркий, солнечный, трава  густая  и  зеленая.  Лошадь  щипала
траву, солдат наблюдал, а потом вдруг внезапно понял, что держит в руках
веревку, на втором конце которой ничего нет. Лошадь украли прямо у  него
на глазах.
   Может, он моргнул? Закрыл  глаза  на  минуту,  посмотрел  в  сторону,
задумался? Как бы то ни было, лошадь исчезла, и больше они ее не видели.
   Мимо него прошел  какой-то  ковбой,  сказал  "Добрый  вечер",  и  Зеб
ответил. Где-то дальше  по  улице  раздались  жестяные  звуки  разбитого
пианино, в ресторане кто-то Уронил тарелку, она разбилась... Зеб Ролингз
стоял на крыльце, впитывая покой этой ночи.
   Выходит, старый Джетро умер... в долине  Ламар.  Надо  будет  поехать
туда как-нибудь. Джули говорит,  отец  часто  толковал,  что  собирается
вернуться в те места. Была там  какая-то  маленькая  долинка  у  истоков
Йеллоустоуна, которую ему хотелось повидать снова.  Похоже,  там  это  и
случилось...
   К дверям подошел Прескотт.
   - Па! Мама говорит, они ужинать собрались. Ты поднимешься наверх?
   - Конечно, сынок.
   Они уже сидели за столом,  но  ему  потребовалось  несколько  секунд,
чтобы понять, что красивая молодая женщина рядом с Лилит - действительно
его жена. Она что-то  сделала  с  волосами,  никогда  они  не  выглядели
прекраснее. А еще на ней было платье, которого он  раньше  не  видел,  -
конечно же, из сундука Лилит.
   Его на миг будто укололо что-то, когда он подумал, что никогда не мог
себе позволить купить ей такое платье. И,  видимо,  никогда  не  сможет.
Люди многого ждут от своих блюстителей закона, но платить им за  это  не
очень любят.
   Он подошел к столу, не глядя на Джули.
   - Тетушка Лилит, а Джули скоро спустится? Я хотел...
   - Зеб! - перебила его Джули.
   - Что? - воскликнул он, притворна изумившись. - Ну, Джули! Я бы  тебя
ни за что не узнал! Ты никогда не выглядела красивее!
   Она знала, что он притворяется, но все равно ей было приятно.
   - Тебе, правда, нравится?
   - Ну, конечно... спасибо, Лилит. Чувствую в этом вашу  сан-францискую
руку.
   - Женщине  на  пользу  время  от  времени  менять  свою  внешность  -
прическу, еще что-нибудь...
   - Если это - пример такой перемены, то я с вашим мнением согласен,  -
сказал он. И одобрительно посмотрел на  Лилит.  -  Зато  вы,  Лилит,  не
нуждаетесь ни в каких переменах.
   Она задумчиво посмотрела на  него.  В  этом  племяннике  были  черты,
которые ей нравились.
   -  Зеб,  на  этом  ранчо  тебе  будет  предоставлена  полная  свобода
действий, вот только большого капитала у нас не предвидится. Я уехала из
Сан-Франциско почти без ничего.
   - А у меня вообще никогда не было большого капитала, - сказал  он.  -
Будем справляться.
   - Я думала, - сказала Лилит, - что, может быть, окажется необходимым,
чтобы ты все свое время посвятил ранчо.
   Он засмеялся.
   - Ах, вот оно что! Вы с Джули  уже  ломаете  головы  вместе:  как  бы
заставить его бросить эту маршальскую службу и осесть наконец?
   Зеб посмотрел на них уже серьезно.
   - Я бы и сам рад осесть, если бы мог. Люди служат так, как они умеют.
У меня недостаточно образования, чтобы создавать законы -  единственное,
что я могу, это след